Мидгард

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Ми́дгард (др.-сканд. Miðgarðr — букв. «среднее огороженное пространство» — «срединная земля») в германо-скандинавской мифологии — мир, населённый людьми.

Возникновение Мидгарда

Германо-скандинавская космогония рисует циклопический процесс создания космоса из мировой бездны Гинунгагап (др.-исл. «зияющая бездна»), когда из смешения искр огня из царства Муспельхейм и льда из царства Нибльхейм возникло первое в мире живое существо — великан Имир. Именно из его тела возникшие много позже братья-боги — Один, Вили и Ве — сотворили «свой» мир: плоскую землю, небо и Ётунхейм, заморское королевство великанов — ётунов. Создав людей, боги поселили их на земле, в срединном мире, который огородили от йотунов стеной, изготовленной из век убитого ими Имира. Так земля и получила имя Мидгард. Мидгарду боги благоволили и соединили его с небом радужным мостом, которому дали имя Биврёст (др.-исл. «радуга»).

Другие миры

Высоко над землёй боги построили себе страну — Асгард и стали называться асами. С Ётунхеймом боги никогда не ладили и защищались от него как могли. За пределами мира, сотворённого триадой богов, создалось царство Утгард, «внешний», трансцендентный, мир, который иногда отождествляется с Ётунхеймом и куда простой смертный попасть не может.

Далее, по космогоническому закону причинно-следственных связей, из-за страшных ошибок и прегрешений асов возникло царство Хель, подземный мир, управляемый богиней Хель, дочерью бога Локи.

Так создалась трехчастная структура германо-скандинавской космогонической «географии»: 1) небо, мир богов — Асгард; 2) земля, мир людей — Мидгард; 3) подземный мир, мир умерших — Хель. Мирча Элиаде доказал древнее происхождение подобной структуры, равно как и образа первосущества, из тела и крови которого творится мир. Они уходят корнями в архаическое индоевропейское единство культур и религиозных систем, представляющих аналогичные мифологические модели: греческой, индо-иранской, римской, кельтской и т. д.

Особенности

Мидгард отгорожен от других миров не только стеной из ресниц Имира. Расположенный на плоском круге, он окружен водами мирового океана, на дне которого лежит Ёрмунганд, ещё один отпрыск Локи, — Мировой змей, окольцевавший землю и держащий в зубах собственный хвост (одна из вариаций образа Уробороса, одного из самых древних и сложных эзотерических символов евразийской культуры).

Такое соседство — не столько защита для Мидгарда, сколько страшная опасность, от которой мир людей старается защищать грозный бог Тор (др-исл. «гром»). Всплыв в конце времён из Мирового океана, Ёрмунганд вызовет гибельные наводнения, наступит трёхлетняя зима (фимбульвинтер), Солнце погаснет, звёзды попадают с неба; между богами и великанами произойдёт последняя битва — Рагнарок (др.-исл. Ragnarök); боги победят чудовищ и йотунов, но и сами погибнут. Рухнет Иггдрасиль (священный ясень, Мировое Древо) и обрушит небо; огненный меч великана Сурта сожжёт мир, и Мидгард погрузится в волны мирового океана. Так рассказывает поэма «Прорицание вёльвы» (иначе — «Пророчество вёльвы», Völuspá), пересказанная Снорри Стурлусоном в его «Круге земном» (XIII век).

Но это не конец Мидгарда. Новая земля возродится из волн мирового океана, и ею будут править боги, не совершавшие клятвопреступлений и ошибок, на ней будут жить новые счастливые люди в любви, мире и достатке.

Аналогии в современной культуре

• От слова «Мидгард» Дж. Р. Р. Толкин произвёл название «Средиземье», переведя его на английский.
• В консольной игре Final Fantasy VII Мидгардом называется город, откуда и начинается путешествие героя. Интересным фактом является и то, что на мировой карте Мидгард расположен в самом её центре.
• В компьютерной игре Ex Machina Мидгард — это технологический город.
• Мидгард, государство в котором происходят действия игр Magicka и Magicka 2.

Литература

• Маковский М. М. Сравнительный словарь мифологической символики в индоевропейских языках. Образ мира и миры образов. — М.: ВЛАДОС, 1996.
• Маковский М. М. Язык — миф — культура. Символы жизни и жизнь символов. — М.: Инт-т русск. яз. им. В.Виноградова, 1996.
• Мелетинский Е. М. Мифы древнего мира в сравнительном освещении // Типология и взаимосвязи литератур древнего мира. — М., 1971.
• Мидгард // Мифологический словарь/ Гл. ред. Е. М. Мелетинский. — М.:Советская энциклопедия, 1990. — 672 с.
• Скандинавские сказания. — М.: Детская литература, 1970.
• Снорри Стурлусон. Круг земной (Heimskringla) / Ю. К. Кузьменко, О. А. Смирницкая, М. И. Стеблин-Каменский и др. — М.: Наука, 1980. — 687 с. — (Литературные памятники).
• Элиаде М. История веры и религиозных идей: От Гаутамы Будды до триумфа христианства. — М.: Академический проект, 2009.
• Элиаде М. Миф о вечном возвращении: Архетипы и повторяемость. — СПб.: Алетейя, 1998.

Отрывок, характеризующий Мидгард

– Петя, ты глуп, – сказала Наташа.
– Не глупее тебя, матушка, – сказал девятилетний Петя, точно как будто он был старый бригадир.
Графиня была приготовлена намеками Анны Михайловны во время обеда. Уйдя к себе, она, сидя на кресле, не спускала глаз с миниатюрного портрета сына, вделанного в табакерке, и слезы навертывались ей на глаза. Анна Михайловна с письмом на цыпочках подошла к комнате графини и остановилась.
– Не входите, – сказала она старому графу, шедшему за ней, – после, – и затворила за собой дверь.
Граф приложил ухо к замку и стал слушать.
Сначала он слышал звуки равнодушных речей, потом один звук голоса Анны Михайловны, говорившей длинную речь, потом вскрик, потом молчание, потом опять оба голоса вместе говорили с радостными интонациями, и потом шаги, и Анна Михайловна отворила ему дверь. На лице Анны Михайловны было гордое выражение оператора, окончившего трудную ампутацию и вводящего публику для того, чтоб она могла оценить его искусство.
– C'est fait! [Дело сделано!] – сказала она графу, торжественным жестом указывая на графиню, которая держала в одной руке табакерку с портретом, в другой – письмо и прижимала губы то к тому, то к другому.
Увидав графа, она протянула к нему руки, обняла его лысую голову и через лысую голову опять посмотрела на письмо и портрет и опять для того, чтобы прижать их к губам, слегка оттолкнула лысую голову. Вера, Наташа, Соня и Петя вошли в комнату, и началось чтение. В письме был кратко описан поход и два сражения, в которых участвовал Николушка, производство в офицеры и сказано, что он целует руки maman и papa, прося их благословения, и целует Веру, Наташу, Петю. Кроме того он кланяется m r Шелингу, и m mе Шос и няне, и, кроме того, просит поцеловать дорогую Соню, которую он всё так же любит и о которой всё так же вспоминает. Услыхав это, Соня покраснела так, что слезы выступили ей на глаза. И, не в силах выдержать обратившиеся на нее взгляды, она побежала в залу, разбежалась, закружилась и, раздув баллоном платье свое, раскрасневшаяся и улыбающаяся, села на пол. Графиня плакала.
– О чем же вы плачете, maman? – сказала Вера. – По всему, что он пишет, надо радоваться, а не плакать.
Это было совершенно справедливо, но и граф, и графиня, и Наташа – все с упреком посмотрели на нее. «И в кого она такая вышла!» подумала графиня.
Письмо Николушки было прочитано сотни раз, и те, которые считались достойными его слушать, должны были приходить к графине, которая не выпускала его из рук. Приходили гувернеры, няни, Митенька, некоторые знакомые, и графиня перечитывала письмо всякий раз с новым наслаждением и всякий раз открывала по этому письму новые добродетели в своем Николушке. Как странно, необычайно, радостно ей было, что сын ее – тот сын, который чуть заметно крошечными членами шевелился в ней самой 20 лет тому назад, тот сын, за которого она ссорилась с баловником графом, тот сын, который выучился говорить прежде: «груша», а потом «баба», что этот сын теперь там, в чужой земле, в чужой среде, мужественный воин, один, без помощи и руководства, делает там какое то свое мужское дело. Весь всемирный вековой опыт, указывающий на то, что дети незаметным путем от колыбели делаются мужами, не существовал для графини. Возмужание ее сына в каждой поре возмужания было для нее так же необычайно, как бы и не было никогда миллионов миллионов людей, точно так же возмужавших. Как не верилось 20 лет тому назад, чтобы то маленькое существо, которое жило где то там у ней под сердцем, закричало бы и стало сосать грудь и стало бы говорить, так и теперь не верилось ей, что это же существо могло быть тем сильным, храбрым мужчиной, образцом сыновей и людей, которым он был теперь, судя по этому письму.
– Что за штиль, как он описывает мило! – говорила она, читая описательную часть письма. – И что за душа! Об себе ничего… ничего! О каком то Денисове, а сам, верно, храбрее их всех. Ничего не пишет о своих страданиях. Что за сердце! Как я узнаю его! И как вспомнил всех! Никого не забыл. Я всегда, всегда говорила, еще когда он вот какой был, я всегда говорила…
Более недели готовились, писались брульоны и переписывались набело письма к Николушке от всего дома; под наблюдением графини и заботливостью графа собирались нужные вещицы и деньги для обмундирования и обзаведения вновь произведенного офицера. Анна Михайловна, практическая женщина, сумела устроить себе и своему сыну протекцию в армии даже и для переписки. Она имела случай посылать свои письма к великому князю Константину Павловичу, который командовал гвардией. Ростовы предполагали, что русская гвардия за границей , есть совершенно определительный адрес, и что ежели письмо дойдет до великого князя, командовавшего гвардией, то нет причины, чтобы оно не дошло до Павлоградского полка, который должен быть там же поблизости; и потому решено было отослать письма и деньги через курьера великого князя к Борису, и Борис уже должен был доставить их к Николушке. Письма были от старого графа, от графини, от Пети, от Веры, от Наташи, от Сони и, наконец, 6 000 денег на обмундировку и различные вещи, которые граф посылал сыну.