Милош, Оскар

Оскар де Любич Милош (фр. Oscar Venceslas de Lubicz Milosz, лит. Oskaras Milašius; 28 мая 1877, местечко Черея в Белоруссии — 2 марта 1939, Фонтенбло близ Парижа) — французский поэт и литовский дипломат; родственник (дядя) и наставник лауреата Нобелевской премии по литературе 1980 Чеслава Милоша.

Жизнь и творчество

Потомок древнего аристократического рода, восходящего к XII веку. С 1889 жил в Париже, учился в Школе восточных языков. В 1914 пережил религиозное озарение. Свои произведения подписывал Oscar Vladislas de Lubicz Milosz, O. V. de L. Milosz.

Дебютировал «Поэмой упадка» («Le Poéme des Décadences») в 1899. Помимо стихотворных произведений, оставил драматические сочинения («Мигель Маньяра», «Мефибосет», «Савл из Тарса»), мистические трактаты-поэмы «Ars Magna» (1924) и «Les Arcanes» (1927), роман «L’Amoureuse Initiation» (1910), издал сборник литовских песен и сказок в своём пересказе на французский язык.

После Первой мировой войны в публичных выступлениях пропагандировал идею создания независимого литовского государства. В 1925 был первым представителем Литвы во Франции, в 1925—1938 — советником посольства Литвы в Париже. В 1931 получил французское гражданство.

Признание

Был награждён Орденом Почётного легиона (1931). С 1966 во Франции действует Общество друзей Оскара Милоша («Amis de Milosz»), оно издает посвященные его творчеству «Тетради».

Сочинения

• Le Poème des Décadences, 1899
• Les Sept Solitudes, 1906
• L’Amoureuse Initiation, roman1910
• Les Éléments, 1911
• Chefs d’œuvre lyriques du Nord, traductions, 1912
• Miguel Mañara. Mystère en six tableaux. 1913
• Mephiboseth, théâtre, 1914
• Saul de Tarse, théâtre, 1914 (non publié)
• Symphonies, Nihumim, 1915
• Épître à Storge, 1917
• Adramandoni, 1918
• La Confession de Lemuel, 1922
• Ars Magna, 1924
• Les Arcanes, 1927
• Les origines ibériques du peuple Juif, 1932
• Les origines de la nation lituanienne, 1936
• Psaume de l’Étoile du matin, 1936
• La Clef de l’Apocalypse, 1938

Полное собрание сочинений Оскара де Любич Милоша издано в 13 томах в издательстве Silvaire/du Rocher, Париж. Все стихи Милоша вошли в 2 тома «Поэзия» (Poésies).

Новые издания:

• La Berline arrêtée dans la nuit, Anthologie poétique, Poésie/Gallimard, Paris, 1999
• L’Amoureuse Initiation, collection de poche, Le serpent à plumes, 2004
• Contes de Lituanie, transcrits par Milosz, illustrés par Marc Daniau, le Seuil, 2005

Публикации на русском языке

• [Стихи]/ Пер. А.Парина// Западноевропейская поэзия XX века. М.: Художественная литература, 1977, с.549-550
• Мигель Маньяра. М.: Христианская Россия, 2000

Литература

• Lebois A. L’Œuvre de Milosz. Paris: Denoël, 1960.
• Buge J. Milosz en quête du divin. Paris: Nizet, 1963
• Richter A. Milosz. Paris: Editions Universitaires, 1965
• Bellemin-Noel J. La Poésie-philosophie de Milosz: essai sur une écriture. Paris: Klincksieck, 1977.
• Richer J. Aspects Esotériques de l’Œuvre Littéraire. Paris: Dervy-livres, 1980, p. 192—236.

Ссылки

• [www.amisdemilosz.org/ Общество «Друзья Милоша» фр.)] Association des «Amis de Milosz»
• [fr.wikipedia.org/wiki/Don_Juan_de_Ma%C3%B1ara Опера «Дон Жуан де Маньяра» (1956) Анри Томази (фр.)]
• [milosz.ifrance.com/milosz Первый сайт, посвященный Милошу (фр.)]
• [www.florilege.free.fr/florilege/milosz/ Несколько стихотворений Милоша(фр.)]

Отрывок, характеризующий Милош, Оскар

– Однако ты не зарывайся, – сказал Долохов, мельком взглянув на Ростова, и продолжая метать.


Через полтора часа времени большинство игроков уже шутя смотрели на свою собственную игру.
Вся игра сосредоточилась на одном Ростове. Вместо тысячи шестисот рублей за ним была записана длинная колонна цифр, которую он считал до десятой тысячи, но которая теперь, как он смутно предполагал, возвысилась уже до пятнадцати тысяч. В сущности запись уже превышала двадцать тысяч рублей. Долохов уже не слушал и не рассказывал историй; он следил за каждым движением рук Ростова и бегло оглядывал изредка свою запись за ним. Он решил продолжать игру до тех пор, пока запись эта не возрастет до сорока трех тысяч. Число это было им выбрано потому, что сорок три составляло сумму сложенных его годов с годами Сони. Ростов, опершись головою на обе руки, сидел перед исписанным, залитым вином, заваленным картами столом. Одно мучительное впечатление не оставляло его: эти ширококостые, красноватые руки с волосами, видневшимися из под рубашки, эти руки, которые он любил и ненавидел, держали его в своей власти.
«Шестьсот рублей, туз, угол, девятка… отыграться невозможно!… И как бы весело было дома… Валет на пе… это не может быть!… И зачем же он это делает со мной?…» думал и вспоминал Ростов. Иногда он ставил большую карту; но Долохов отказывался бить её, и сам назначал куш. Николай покорялся ему, и то молился Богу, как он молился на поле сражения на Амштетенском мосту; то загадывал, что та карта, которая первая попадется ему в руку из кучи изогнутых карт под столом, та спасет его; то рассчитывал, сколько было шнурков на его куртке и с столькими же очками карту пытался ставить на весь проигрыш, то за помощью оглядывался на других играющих, то вглядывался в холодное теперь лицо Долохова, и старался проникнуть, что в нем делалось.
«Ведь он знает, что значит для меня этот проигрыш. Не может же он желать моей погибели? Ведь он друг был мне. Ведь я его любил… Но и он не виноват; что ж ему делать, когда ему везет счастие? И я не виноват, говорил он сам себе. Я ничего не сделал дурного. Разве я убил кого нибудь, оскорбил, пожелал зла? За что же такое ужасное несчастие? И когда оно началось? Еще так недавно я подходил к этому столу с мыслью выиграть сто рублей, купить мама к именинам эту шкатулку и ехать домой. Я так был счастлив, так свободен, весел! И я не понимал тогда, как я был счастлив! Когда же это кончилось, и когда началось это новое, ужасное состояние? Чем ознаменовалась эта перемена? Я всё так же сидел на этом месте, у этого стола, и так же выбирал и выдвигал карты, и смотрел на эти ширококостые, ловкие руки. Когда же это совершилось, и что такое совершилось? Я здоров, силен и всё тот же, и всё на том же месте. Нет, это не может быть! Верно всё это ничем не кончится».
Он был красен, весь в поту, несмотря на то, что в комнате не было жарко. И лицо его было страшно и жалко, особенно по бессильному желанию казаться спокойным.
Запись дошла до рокового числа сорока трех тысяч. Ростов приготовил карту, которая должна была итти углом от трех тысяч рублей, только что данных ему, когда Долохов, стукнув колодой, отложил ее и, взяв мел, начал быстро своим четким, крепким почерком, ломая мелок, подводить итог записи Ростова.