Минская весна
«Минская весна» — название акций протеста в Белоруссии, прошедших весной 1996—1997 годов. В протестах участвовали не только оппозиционные партии, но и провластные коммунисты.
Содержание
Предыстория
Противостояние между президентом Александром Григорьевичем Лукашенко и оппозицией началось еще в 1995 году, во время первого белорусского референдума, проведение которого было незаконно по Конституции и Закону о референдумах. Тогда Лукашенко стал оказывать давление на Верховный Совет, которое помогло достичь согласие Совета на проведение референдума.[1] Лидеры оппозиции попытались организовать голодовку в Доме правительства, однако их выгнали оттуда бойцы ОМОНа[2], избивая при этом[3]. В результате референдума была изменена государственная символика, русский язык получил статус государственного, президент получил право распускать парламент.
Противостояние президента и оппозиции наблюдалось во время парламентских выборов 1995 года.Тогда пропрезидентская пресса всячески обвиняла оппозицию в воспрепятствовании нормального проведения выборов. В свою очередь, оппозиция утверждала, что против неё используются незаконные методы с целью парализовать деятельность оппозиционных партии и пролоббировать в парламент как можно большее количество пропрезидентских ставленников.
Накануне подписания первых интеграционных соглашений Белоруссии и России оппозиция организовала акции протеста под названием «Минская весна», так как считала, что эти соглашения приведут к тому, что Белоруссия утратит независимость. Текст договора до последнего момента неизвестен ни депутатом Верховного Совета, ни народу на улице.
Ход событий
1996 год
24 марта
Первая акция состоялась 24 марта.Организатором митинга 24 марта выступил БНФ, оргкомитет возглавил лично Василь Быков.Тогда протестующие собрались на площади Независимости и пошли к проспекту Франциска Скорины (сейчас — Независимости). Им преградил дорогу кордон милиции, но митингующие прорвались через него и устроили шествие по проспекту Скорины.[4] По разным данным, в нём участвовало от 20 до 30 тысяч человек, которые скандируют лозунги: «Жыве Беларусь!», «Незалежнасць», «Долой Лукаша!».На митинге, по предложению депутата Сергея Антончика, участники собирают деньги «на билет Лукашенко до Москвы». Оппозиция пыталась добиться телевизионного эфира возле здания телерадиокомпании. Однако силы правопорядка оттеснили протестующих от здания телерадиокомпании. Затем митингующие пошли к зданию КГБ.Там закончился митинг и люди стали расходиться. В это время на них напали спецотделы милиции. Около 17 часов на проспекте Скорины, возле здания КГБ, спецназ совершает настоящее побоище. Впервые в истории независимой Белоруссии спецназовцы избивали демонстрантов дубинками и пинали ногами.[4]Арестовано около 30 человек. Большое количество раненных.[5]
Апрель — май
2 апреля Ельцин и Лукашенко подписали договор о Сообществе Беларуси и России. В Минске прошло новое шествие численностью до 30 тысяч человек. Газета «Свабода» писала, что три четверти собравшихся были молодежью от 16 до 25 лет.[6]
Самой массовой и ожесточенной акцией стал «Чернобыльский шлях» 26 апреля. Накануне в столице распространялись слухи, что для подавления протестов в Минск может быть заброшен российский спецназ. Это подогревало решительность оппозиции. Украинские националисты из УНА-УНСО приехали поддержать белорусские протесты.
26 апреля прошло шествие по проспекту Скорины (теперь Независимости). Оценки численности участников разнятся от 30 до 60 тысяч человек. На митинге выступал Зенон Позняк.Власти не разрешили митинг и бросили на подавление протеста спецназ, армейские спецподразделения и российский ОМОН.Однако демонстранты оказали сильное сопротивление. Они переворачивали машины милиции, вступали в столкновения с сотрудниками правоохранительных органов. После акции были задержаны сотни людей, Александр Лукашенко устроил разнос силовикам за пассивность. Несколько украинских националистов были осуждены по уголовным статьям и вышли из белорусской тюрьмы в конце 1996—1997 годах.[7]
1 мая Николай Статкевич организовал митинг, который был жестоко разогнан ОМОНом.[6]
1997
23 марта
23 марта 1997 года БНФ провел в Минске несанкционированное шествие по проспекту Скорины, а затем митинг на площади Якуба Коласа. Столкновения с милицией начались из-за того, что милиционеры попытались арестовать несколько активистов БНФа. Тогда протестующие стали бросать в сотрудников правоохранительных органов камни. В результате были разбиты окна милицейских автобусов и служебных машин, один милиционер был ранен. В ответ на это милиция разогнала митинг, применив резиновые дубинки и слезоточивый газ. В акции протеста участвовало 10 тысяч человек.[8]
1 апреля
1 апреля 1997 года в Минске, в ожидании подписания соглашения о создании союза Белоруссии и России, представители оппозиции вышли на улицы города. Милиция блокировала участников акции протеста в районе железнодорожного вокзала. Вот как события того вечера описал корреспондент российского телеканала НТВ: «Постояв друг против друга, противники и сторонники союзного государства затем мирно разошлись. Сегодняшние события возле железнодорожного вокзала в Минске не нарушили спокойное течение жизни белорусской столицы накануне подписания брачного контракта между Республикой Беларусь и Российской Федерацией».[9]
2 апреля
День спустя события в Минске были далеко не такими мирными. В день подписания соглашения, которое оппозиция назвала аншлюсом, прошло сразу несколько митингов. Провластные и оппозиционные коммунисты собрали по тысяче своих сторонников в парке Горького, а самая массовая акция объединенной оппозиции прошла возле Оперного театра. После ее завершения демонстранты выдвинулись в сторону российского посольства. В этот момент начались кровавые стычки с сотрудниками милиции. Те же корреспонденты НТВ в сюжете о событиях в Минске описывали действия минского ОМОНа, как особо жестокие. По словам журналистов, милиционеры избивали дубинками всех, кто поподал под руку, не жалея женщин. В тот вечер были жестоко избиты несколько представителей прессы. В том числе и Ирина Халип вместе со своим отцом.[9]
26 апреля
26 апреля в Минске прошла акция «Чернобыльский шлях», участие в нем приняло около 25 тысяч человек.
Колонну возглавляли два священника с иконой, а также колокол печали. Кроме бело-красно-белых флагов была представлена символика Евросоюза, черные транспаранты с перечислением мест, наиболее пострадавших от катастрофы, а также знамена профсоюзных организаций. В начале движения колонны за акцией лично наблюдал Михаил Мясникович, который в то время был главой Администрации президента. Как только демонстранты стали приближаться к нему, он умчался на белой «Вольво». На подходе к площади Победы был замечен один из главных нынешних идеологов Всеволод Янчевский, который в 1997-м возглавлял движение «Прямое действие». После нескольких оскорбительных выкриков в его адрес он также скрылся. Митингующие шли до Дворца спорта. Там закончился митинг. Милиция задержала восемь человек.[9]
Результаты
Протесты белорусской общественности повлияли на то, что последний вариант Договора был скорректирован в направлении сохранения внешних признаков суверенитета Белоруссии.[9]
Реакция в мире
Президент Российской Федерации Борис Ельцин после акции 24 марта 1996 года опроверг, что Белоруссия и Россия готовятся к созданию единого государства.[6]
Британская Guardian однозначно связала массовость акции в Минске с «задним ходом» Кремля.[6]
Напишите отзыв о статье "Минская весна"
Примечания
- ↑ [www.pravoby.info/docum09/part33/akt33605.htm О проведении республиканского референдума по вопросам, предложенным Президентом Республики Беларусь, и мерах по его обеспечению — Белорусский Правовой Портал].
- ↑ [www.ucpb.org/index.php?lang=rus&open=6143 Лявон Борщевский, депутат Верховного Совета 12-го созыва — «Кровавая ночь»].
- ↑ [bdg.press.net.by/1999/1999_05_12.584/brolishs.shtml Четыре года назад белорусы шагнули в прошлое].
- ↑ 1 2 Артем Шрайбман / Фото: Вадим Замировский / TUT.BY [www.yandex.by/clck/jsredir?from=www.yandex.by%3Bsearch%2F%3Bweb%3B%3B&text=&etext=1175.Qj33XQOCe0dn5wOHr6V0GknpI6h97RTi8Br1eku8sPKeB4mzty-M-uzmP5oo-F5emE2A31jtP2ZKVe_bpSc60UbLOQmF9lj9u3wG3Wyp-eutEobnhj8BmS1pBdEKMgf7w0r_67E1_iQg-NJAP45Z1NtsPlZPi1CwP4nlJjweUOwJzZFqAPKNsQbCi7NxZ46dOXxuGgs4R-otSbM1wrJuq_1nfBV9WhO7oYMyAEvpN39DJCa3d6IT96gGP2X3OCJsRjRt87VKLO_x3acVKRd6HYUfSmJTicTqY1ew_qPlrNdXGwHqD3gxZkpbG9DXc7G8mdkz33Xrcoo0MAxDIb1hhQ.df8ca40929c5f40ad74eb1d1e66c2eabba6b50ba&uuid=&state=PEtFfuTeVD5kpHnK9lio9bb4iM1VPfe4W5x0C0-qwflIRTTifi6VAA&data=UlNrNmk5WktYejR0eWJFYk1LdmtxZ0FVS0FBdGd1YXhoTFlWTW9zZlhSa2J3QzVzcERNSHRkeGUxLV9SVDQ1YW1pOHJWZmtkTTA0OUFOTWlvQ2pLRDQ5eFRCVkFPb3Q2R2c3VDJwbmpyaG4yQng1WG5OOUZYeDVnVHNQaVNIY2o&b64e=2&sign=9f73da5975e4244d989cc9824454d0e7&keyno=0&cst=AiuY0DBWFJ5Hyx_fyvalFJ8kGfN2jiJSY3PBwjsQ7KKvZbJsTSLn5DQpdq3KnNGrXVrGUTQV_tF7JhmJo6jsGBrVCb7a-n46OpLS5Xum8xuifcp7BoBtowkIIuolMin-aeKGA5nYfUwZR2N3GPRFMM7St9Pceo2hHHDP0jtlLHQSCh857HbEKmNnxIarAbsRU5F1JIq1HoeU7Jfe5s1oynj8A8r2ceAsjvPSpmjnpvzruOO5ru-0boHo-JQ_-2y3xIt3W4fGi_0&ref=orjY4mGPRjlSKyJlbRuxUsrqwT4MTd6ZVGFRZC8qbB3F4t1n7Hh_RttDQvAstFuBodoqZ4qx1uQh9v4y35-qWt2GXKgmD_UeNEZesshRlCfa37Z2DRiun0y17TixhwkTKrceMsczDNppc2LYT1ZBc7PZniHUj9RN02LB3LmeWpuk5UnLKuQpCvATL1q7ClAp8sR4HzS8oz_So_e8ee6xY2XHlmJPFIGdEW9mmU-jpiH0-HJbaa5rYLqSpzA2ZyP2gpeKk26f9E801n4aVTRvGnTlCMImykdQPah2MbesOpEldUAplv_m-bd2yGPp3aIqyekWPOvm_2R2Uaw2_qLqkRbkWc207tw3gRhQccls5zT4IRakQl5y_PNw3tW7ZoNlytBpy_flbKJCh--dz9o4Z0jEgNjvixuB0TQJ1Tjk1UrhPFFZgEIafmzf0MdBh7CzJrR3_BSeW9Bh3XHpswzogQAY8FcPJsyc9GclkvBNdyqAdEXPL-b66kedm2k7sCTdX8TKN5mCrZx53y3dZt9huvFNdb-Wt8UQP7pQFP_Ha8eMLCy-25NzUO5-PWf3g2Pq_G732QYV2Wnse-3wN-SoL1aiqpRVjO4AhmMhpz6hYMjOwgcidFhtTeC5XuMDZN1GV1AkEWBv2Lq9yY21pUYtp5Cp8hXK00NH2XVd3zhvhRB49Z5YbxexAkbSEMH8tNwZLy5_3RwrDyDAzoALEVsMMektPDpC8wzxD-oBdrxbYIMOiiwmLWRpSoHFJlqwzES0aPGcx2BRU5BSpTjzwloEyCRxqzNMoEBfjftTJM3hqsxrnuYBjZ0J7PIDghzjd2icUpSO9PCaZjNQHOiYBWmFJ0nI9uATn6hITAAIglPmBHskfWnkJRmzmjI36upI2g5xgpz-YXGLHc5p_BxGAR07Scz-azwICacMDxnJDQ2f94MitHaBLfkIaEvETvTjbHm1-xq_LBZapzWSoe0PHp2C6WB1Hhsp_lqKXEtsjT_9uKU&l10n=ru&cts=1473603204203&mc=5.594870353994355 Вернуться после 20 лет политэмиграции. TUT.BY прогулялся по Минску с Сергеем Наумчиком].
- ↑ Александр ЯРОШЕВИЧ, Захар ЩЕРБАКОВ, Евгений ЖУКОВ [www.yandex.by/clck/jsredir?from=www.yandex.by%3Bsearch%2F%3Bweb%3B%3B&text=&etext=1092.twn2GWmC5yJ28dcH97_mCpfF18-SMpTZgXGlbNaxO4B5vdJ5M_JoUWDbXBL2KChRh-8AG14NJR72WRCq_A1C5gUvwMXU5k9KFk0TnCDezNWqqNlMZlUQVsziL7dxYHgbqRlY8QCWfc6MUsWFKWHT-A30ozfLldKAaVgWi7Mmv9J-RYxU_DJqoA4OaTrwEq0_7bA-iN1lqbuKJ9ZomRzhRoOcDPuvr6YqaWeMdwWS9BNEM4Joe5W8Ydx22ZVSAC2rasPyF3xa4wXaAKvAuxW8Tg.7f0abb20e5e0ec60144ac71079e5d7c88126075f&uuid=&state=PEtFfuTeVD5kpHnK9lio9daDl0Ow0EQqBnwXqr2CGSTlhSDEzIy2U1LCcDQlKH1X7blF4d8dl7aEp1rrMxBAsq_b-4T7ZTjiF28nVi23DbRvT1TgZX2zCg&data=UlNrNmk5WktYejR0eWJFYk1Ldmtxb2FKbi0xSF9Fc0kwWFdGUEpXbUdHb1JBc2Z5cEsyWFRWelQ1UVFuMjJuNlYtblZQVkg3aGhqRmpPY0dnZmc2R1BOLXNna2NQSE90aE5oOHdnYkI3TVVSNUE5YmJlQzRtUGdDaW1qRDR1aEZ6b2V3R3I0UUZGQUM5ZWlYVUc5LWhiT3JuWXROZkF6M21WeTFkRVFtdGpTNXdEMjJUeXBOakE&b64e=2&sign=d4933179bc998c52bea072a670a36517&keyno=0&cst=AiuY0DBWFJ5Hyx_fyvalFJ8kGfN2jiJSY3PBwjsQ7KKvZbJsTSLn5DQpdq3KnNGrTZt0f_cqr3KmrRgAhsZ-mZ8963P61JydHQ0BcrOUA1ctol3oAw6wS1msTA5ZcEvnCgGQRHYMNxvDeo06HO4cVkLTttNpaYfRmoHyvCGnAhs2h0cb9thYToP-IFHHz8AEU1ZlKYSQBZ6ULaTs6wQUD01fPq5sok6bsHAKuxtNmHFbJLLC3tm9vrYLwvS6ZFnv&ref=orjY4mGPRjlSKyJlbRuxUsrqwT4MTd6ZVGFRZC8qbB3F4t1n7Hh_RttDQvAstFuBodoqZ4qx1uRANgtmoBnSUxXNtFAoApvBdaG9_eqFmZyK5QtIW9BR31NB7Two_WXKHsqu-YNDCCA8j2pMjUMedvqyWThtoVniB6nGlaiwpychwwy88UfCvKORCefHjeol855FFWDKDMb_2jj5vA-qOjW4TR_dUUr9902cBDvt1FjUv4lkykYkqHxAxvZgwZuNMxoVGtDp6XDlioYDf7iPaoUcXBglQ4picxHqqqzrUmb7EeDpNBSs8nKOZybh-BPAqt5g0ypg3nnD2J7YDe2MuY3yaVK9VlotNwEIOyXEVqWZYtMdhrDLmD3byx2Yvk_R1aN1cKVDOnEwtDWDQMIpDUqF3vtqJHEFugIl1rKEOyf4NedKxHSjUj3Gm_mGZ_23vPVsTPoupYZtnM6q4irWa3dwNPYwbcvl0dtOUA9AS90fda2EqyiQOvKZn3QodWwhpuHglmi6BKLiBlDsApF9JmJ4tYaRG3sJ8gKvrSYfAbvQ2w1FgVBAwC3LPKtFfpxNcX0zAKM7MVL8AK4WbM0YMkPCynZhxeZMZM7XmDVPwhBkAUzHnoXYlxbCWIGsNggz7YTlqzFhkfnS41z1chBgCQkZX-ROBhHO1RtllgMa4vSaU9jvjhQZ0a3vkvheA875dxl57K_PMXPm8HVvRhw2PouYGcO8A5ZoeP2JHXhOEemVjABF-Zwsuwyh9bnOJC8pdcx5PD7eDVquCCZZ4QLawH_-CXOwzegmtYngHo-gE3Tncb_Po3wHS6H2rqCv--w3mpM9HG_-7VBdatvP0fWpVwq2oVFfKAPzTXFws39WKOmyleugj_msywgAIwoEAqjnScOgzLgY6sRy7CipzuRuEgRwPBzX_r1MNmfPRBMNOyAv7L65NSNGesqSA_TviyiB_f-kdj6_2WI&l10n=ru&cts=1466524282872&mc=3.9105623864413657 День Воли. Как это было в 90-х, 2000-х и сейчас].
- ↑ 1 2 3 4 Артем Шрайбман [news.tut.by/politics/489715.html "Минской весне" — 20 лет. История уличных протестов Беларуси в инфографике TUT].
- ↑ Адарья ГУШТЫН, Александр ЯРОШЕВИЧ [www.yandex.by/clck/jsredir?from=www.yandex.by%3Bsearch%2F%3Bweb%3B%3B&text=&etext=1106.o6Jrz2CKCvdTusN4yh_tcqXoZo40QIv0aR4ttRAIo9o4Hnah68xDRj_t0JiVsnS6MECr8Zoq0lOTVVJmf17oFW4cwtZ7TWOJi1o1X0ZYyzI.8c6d8ff62705f479fcc5f0b4e308c6ba50daaf9d&uuid=&state=PEtFfuTeVD5kpHnK9lio9daDl0Ow0EQqBnwXqr2CGSTlhSDEzIy2U1LCcDQlKH1X7blF4d8dl7aEp1rrMxBAsq_b-4T7ZTjiF28nVi23DbRvT1TgZX2zCg&data=UlNrNmk5WktYejR0eWJFYk1Ldmtxb2FKbi0xSF9Fc0kwWFdGUEpXbUdHb1JBc2Z5cEsyWFRWelQ1UVFuMjJuNlYtblZQVkg3aGhqS09UV1dXbi0ta2lseGFma3E1aGF1aVFJNlg1WjhwMjNfWDk3MjVFQTdHbmpISkZWckNYM1lIUXl5MnloSURtR0F2R1RxTWRjM215ekVMbHkxNnFBTlBLaG5VcnoyOU5Z&b64e=2&sign=5b0de68ddf9d166bfa7b840b25be4be0&keyno=0&cst=AiuY0DBWFJ5Hyx_fyvalFJ8kGfN2jiJSY3PBwjsQ7KKvZbJsTSLn5DQpdq3KnNGrFA4KCo6HVtgAEv64t06J53ZcfShiTn5qYtKzt1RriDYGHci-4zSngHCwkQ8qlNUJsQHLxHOF08Q-qJFrpjed1Oapjq6X1RSrNOys6w8wHb8sPVQodT2BG8rjTOOU2G9ZP00fvSLTPvI&ref=orjY4mGPRjlSKyJlbRuxUsrqwT4MTd6ZVGFRZC8qbB3F4t1n7Hh_RttDQvAstFuBodoqZ4qx1uQYHo7CQDfr0pa0ZgNmhCFKBREOni3Rw2deQzVyC-Ea58s2KtLjhNgojcE4JW8LYOjCWgE-kmYkJiG9oj1oWC1lqoZTmPKCV0O6Vk7IJ6E35OZWf2p6DxJzjn0k9PV0T4bd-4Xm3q-5WAlGhx0WElgMVEQHlAN_9WsZNWX2GQ7gEKBVBvlt1SXbzgTUZKsAZW3hG_L6J2tqjpHrIH72koe-h1UhinRqxtgNmui7CkaiBBfmMShT1Vav&l10n=ru&cts=1467619992236&mc=3.322179345516667 Как менялся «Чернобыльский шлях». 1996-2014].
- ↑ Павел Дмитриев [www.yandex.by/clck/jsredir?from=www.yandex.by%3Bsearch%2F%3Bweb%3B%3B&text=&etext=1174.zNmSc9AVsPZKBcUI45VPhFDEft0yXul6Timo2KRt1SZpib4QKiH7OG3ZM5669OTY.bcb112813a8235b84f65934ad03bec1b3ab0f9f2&uuid=&state=PEtFfuTeVD5kpHnK9lio9bb4iM1VPfe4W5x0C0-qwflIRTTifi6VAA&data=UlNrNmk5WktYejR0eWJFYk1Ldmtxb1Y3Ul9xajNFQTFTX0VSWFpXTlJCQ3FWdVdCZGpUZkItNDhTTUpNcm5xbE1uYkRIMFNwb0lZaWpBVDZpaGNkcE5fSmZKWjZ2Sklwby1jQ2dmRENOQmFNUTk4aDc3dGJxY2IyV2RwMzMzTkI0VUI3bThJU21JcjQ0Q2MzUTZrZXdB&b64e=2&sign=241f70d983ab45daa80ceef55a528a49&keyno=0&cst=AiuY0DBWFJ5Hyx_fyvalFJ8kGfN2jiJSY3PBwjsQ7KKvZbJsTSLn5DQpdq3KnNGrT7FWqIfl9aX9xcVvkSRIQiqC2oIWJU069QVbi-tKrxMfBAnxyUWGRXB53REIy_Gd9WNVdVt77MHgkK32xWnyF-84GKaNK93bF3jNAypSeR9grLKZA6_GjfabdDOgz_iuvNvnqzefTqisEkgkgI5b-cO-ywnLT-vsA8D1zxOWa_FN_nKicmapmWxcVJBP5VVovS9zhz79o9U&ref=orjY4mGPRjlSKyJlbRuxUsrqwT4MTd6ZVGFRZC8qbB3F4t1n7Hh_RttDQvAstFuBodoqZ4qx1uQYHo7CQDfr0pa0ZgNmhCFKCLO3qloPFmyHGHnGb1fikgcBtYwCeoNCkA9SB48i_-aOpK0vSlQ5xh2n1dfMumCrgt2JRtsN0cb0WsQbPjcSv8cvfcE3TF_DCYnNODOAn4TkTFTD-WhUN2SNQS_3RXfNi8BaMqb9AzSykkUiacDZ00qQ-mU77lEgR47IJlMETQDk6t86Q3CPt97XueZG3YeewcxErGpguzJjYmhUI-LAJ13dO7jt5NuinA3V2j2S05o0F6x7jJZp8LLpKnM9GPScbgA4-QQDc2Vicb0pLRtrz5f8ryxBjN126X5YvAPXBFHgskZCoypKpat5BIHFLTag-7EL1LvMfUElEkjliJxNygauO-N8FPG2JJShr6wPeS2pLPjv5ghAQXyV6A7YJYRC84q2PqqlrBg&l10n=ru&cts=1473531234369&mc=5.3343476834899155 Камни в ОМОН, перевернутые авто и аплодисменты — как менялись акции протеста за 20 лет].
- ↑ 1 2 3 4 [www.yandex.by/clck/jsredir?from=www.yandex.by%3Bsearch%2F%3Bweb%3B%3B&text=&etext=1106.Shk2pqairlr4oRvU7cabqMJCLUoRnLfQf-QdeXXBOnDZJWb5SfzFboXodt87znmrdlmkPl4qog0P6AHqmaiXzA.21caa1a13d6409252be07069f8cd8592d80e4768&uuid=&state=PEtFfuTeVD5kpHnK9lio9bb4iM1VPfe4W5x0C0-qwflIRTTifi6VAA&data=UlNrNmk5WktYejR0eWJFYk1Ldmtxb1Y3Ul9xajNFQTFTX0VSWFpXTlJCQ3FWdVdCZGpUZkItNDhTTUpNcm5xbE1uYkRIMFNwb0lZaWpBVDZpaGNkcEdycnU0dFNQZ1FWczdBdFFPX3pMd1VRNzBrZ0F5RlhsaUE1Q1lHYlJ4bGdqSDZRZ0sxbGZaZ2ZSaG9BTkJtRE1B&b64e=2&sign=0fe8ef29a5dd850ffe611ed420bc3082&keyno=0&cst=AiuY0DBWFJ5Hyx_fyvalFJ8kGfN2jiJSY3PBwjsQ7KKvZbJsTSLn5DQpdq3KnNGrFA4KCo6HVtgAEv64t06J53ZcfShiTn5qYtKzt1RriDYGHci-4zSngHCwkQ8qlNUJsQHLxHOF08QO-_HlFMQyvs9Xz0aMNOP9Ckqf0y3B0F0qmq9Ipr52Q_K_3irXncB-9W9bvPWR-BA&ref=orjY4mGPRjlSKyJlbRuxUsrqwT4MTd6ZOeMkF9Qbqmef-LD2eB8mpAOo5bc7xRcckLLEbnz-HIsnMnx8hUa55uWvMJOiEk2FFdXmUjQsK1Koa4JXR99SRuTPXMxayNjHfhtYGLs3fREE86UO7iQE5E3XuRpMR_nalHGe_V-leBYIl-G05Nfagg&l10n=ru&cts=1467620119484 Массовые протесты в 90-х против союза с Россией].
Отрывок, характеризующий Минская весна
– То то смеху, – сказал он, возвращаясь. – Два хранцуза пристали. Один мерзлый вовсе, а другой такой куражный, бяда! Песни играет.– О о? пойти посмотреть… – Несколько солдат направились к пятой роте.
Пятая рота стояла подле самого леса. Огромный костер ярко горел посреди снега, освещая отягченные инеем ветви деревьев.
В середине ночи солдаты пятой роты услыхали в лесу шаги по снегу и хряск сучьев.
– Ребята, ведмедь, – сказал один солдат. Все подняли головы, прислушались, и из леса, в яркий свет костра, выступили две, держащиеся друг за друга, человеческие, странно одетые фигуры.
Это были два прятавшиеся в лесу француза. Хрипло говоря что то на непонятном солдатам языке, они подошли к костру. Один был повыше ростом, в офицерской шляпе, и казался совсем ослабевшим. Подойдя к костру, он хотел сесть, но упал на землю. Другой, маленький, коренастый, обвязанный платком по щекам солдат, был сильнее. Он поднял своего товарища и, указывая на свой рот, говорил что то. Солдаты окружили французов, подстелили больному шинель и обоим принесли каши и водки.
Ослабевший французский офицер был Рамбаль; повязанный платком был его денщик Морель.
Когда Морель выпил водки и доел котелок каши, он вдруг болезненно развеселился и начал не переставая говорить что то не понимавшим его солдатам. Рамбаль отказывался от еды и молча лежал на локте у костра, бессмысленными красными глазами глядя на русских солдат. Изредка он издавал протяжный стон и опять замолкал. Морель, показывая на плечи, внушал солдатам, что это был офицер и что его надо отогреть. Офицер русский, подошедший к костру, послал спросить у полковника, не возьмет ли он к себе отогреть французского офицера; и когда вернулись и сказали, что полковник велел привести офицера, Рамбалю передали, чтобы он шел. Он встал и хотел идти, но пошатнулся и упал бы, если бы подле стоящий солдат не поддержал его.
– Что? Не будешь? – насмешливо подмигнув, сказал один солдат, обращаясь к Рамбалю.
– Э, дурак! Что врешь нескладно! То то мужик, право, мужик, – послышались с разных сторон упреки пошутившему солдату. Рамбаля окружили, подняли двое на руки, перехватившись ими, и понесли в избу. Рамбаль обнял шеи солдат и, когда его понесли, жалобно заговорил:
– Oh, nies braves, oh, mes bons, mes bons amis! Voila des hommes! oh, mes braves, mes bons amis! [О молодцы! О мои добрые, добрые друзья! Вот люди! О мои добрые друзья!] – и, как ребенок, головой склонился на плечо одному солдату.
Между тем Морель сидел на лучшем месте, окруженный солдатами.
Морель, маленький коренастый француз, с воспаленными, слезившимися глазами, обвязанный по бабьи платком сверх фуражки, был одет в женскую шубенку. Он, видимо, захмелев, обнявши рукой солдата, сидевшего подле него, пел хриплым, перерывающимся голосом французскую песню. Солдаты держались за бока, глядя на него.
– Ну ка, ну ка, научи, как? Я живо перейму. Как?.. – говорил шутник песенник, которого обнимал Морель.
Vive Henri Quatre,
Vive ce roi vaillanti –
[Да здравствует Генрих Четвертый!
Да здравствует сей храбрый король!
и т. д. (французская песня) ]
пропел Морель, подмигивая глазом.
Сe diable a quatre…
– Виварика! Виф серувару! сидябляка… – повторил солдат, взмахнув рукой и действительно уловив напев.
– Вишь, ловко! Го го го го го!.. – поднялся с разных сторон грубый, радостный хохот. Морель, сморщившись, смеялся тоже.
– Ну, валяй еще, еще!
Qui eut le triple talent,
De boire, de battre,
Et d'etre un vert galant…
[Имевший тройной талант,
пить, драться
и быть любезником…]
– A ведь тоже складно. Ну, ну, Залетаев!..
– Кю… – с усилием выговорил Залетаев. – Кью ю ю… – вытянул он, старательно оттопырив губы, – летриптала, де бу де ба и детравагала, – пропел он.
– Ай, важно! Вот так хранцуз! ой… го го го го! – Что ж, еще есть хочешь?
– Дай ему каши то; ведь не скоро наестся с голоду то.
Опять ему дали каши; и Морель, посмеиваясь, принялся за третий котелок. Радостные улыбки стояли на всех лицах молодых солдат, смотревших на Мореля. Старые солдаты, считавшие неприличным заниматься такими пустяками, лежали с другой стороны костра, но изредка, приподнимаясь на локте, с улыбкой взглядывали на Мореля.
– Тоже люди, – сказал один из них, уворачиваясь в шинель. – И полынь на своем кореню растет.
– Оо! Господи, господи! Как звездно, страсть! К морозу… – И все затихло.
Звезды, как будто зная, что теперь никто не увидит их, разыгрались в черном небе. То вспыхивая, то потухая, то вздрагивая, они хлопотливо о чем то радостном, но таинственном перешептывались между собой.
Х
Войска французские равномерно таяли в математически правильной прогрессии. И тот переход через Березину, про который так много было писано, была только одна из промежуточных ступеней уничтожения французской армии, а вовсе не решительный эпизод кампании. Ежели про Березину так много писали и пишут, то со стороны французов это произошло только потому, что на Березинском прорванном мосту бедствия, претерпеваемые французской армией прежде равномерно, здесь вдруг сгруппировались в один момент и в одно трагическое зрелище, которое у всех осталось в памяти. Со стороны же русских так много говорили и писали про Березину только потому, что вдали от театра войны, в Петербурге, был составлен план (Пфулем же) поимки в стратегическую западню Наполеона на реке Березине. Все уверились, что все будет на деле точно так, как в плане, и потому настаивали на том, что именно Березинская переправа погубила французов. В сущности же, результаты Березинской переправы были гораздо менее гибельны для французов потерей орудий и пленных, чем Красное, как то показывают цифры.
Единственное значение Березинской переправы заключается в том, что эта переправа очевидно и несомненно доказала ложность всех планов отрезыванья и справедливость единственно возможного, требуемого и Кутузовым и всеми войсками (массой) образа действий, – только следования за неприятелем. Толпа французов бежала с постоянно усиливающейся силой быстроты, со всею энергией, направленной на достижение цели. Она бежала, как раненый зверь, и нельзя ей было стать на дороге. Это доказало не столько устройство переправы, сколько движение на мостах. Когда мосты были прорваны, безоружные солдаты, московские жители, женщины с детьми, бывшие в обозе французов, – все под влиянием силы инерции не сдавалось, а бежало вперед в лодки, в мерзлую воду.
Стремление это было разумно. Положение и бегущих и преследующих было одинаково дурно. Оставаясь со своими, каждый в бедствии надеялся на помощь товарища, на определенное, занимаемое им место между своими. Отдавшись же русским, он был в том же положении бедствия, но становился на низшую ступень в разделе удовлетворения потребностей жизни. Французам не нужно было иметь верных сведений о том, что половина пленных, с которыми не знали, что делать, несмотря на все желание русских спасти их, – гибли от холода и голода; они чувствовали, что это не могло быть иначе. Самые жалостливые русские начальники и охотники до французов, французы в русской службе не могли ничего сделать для пленных. Французов губило бедствие, в котором находилось русское войско. Нельзя было отнять хлеб и платье у голодных, нужных солдат, чтобы отдать не вредным, не ненавидимым, не виноватым, но просто ненужным французам. Некоторые и делали это; но это было только исключение.
Назади была верная погибель; впереди была надежда. Корабли были сожжены; не было другого спасения, кроме совокупного бегства, и на это совокупное бегство были устремлены все силы французов.
Чем дальше бежали французы, чем жальче были их остатки, в особенности после Березины, на которую, вследствие петербургского плана, возлагались особенные надежды, тем сильнее разгорались страсти русских начальников, обвинявших друг друга и в особенности Кутузова. Полагая, что неудача Березинского петербургского плана будет отнесена к нему, недовольство им, презрение к нему и подтрунивание над ним выражались сильнее и сильнее. Подтрунивание и презрение, само собой разумеется, выражалось в почтительной форме, в той форме, в которой Кутузов не мог и спросить, в чем и за что его обвиняют. С ним не говорили серьезно; докладывая ему и спрашивая его разрешения, делали вид исполнения печального обряда, а за спиной его подмигивали и на каждом шагу старались его обманывать.
Всеми этими людьми, именно потому, что они не могли понимать его, было признано, что со стариком говорить нечего; что он никогда не поймет всего глубокомыслия их планов; что он будет отвечать свои фразы (им казалось, что это только фразы) о золотом мосте, о том, что за границу нельзя прийти с толпой бродяг, и т. п. Это всё они уже слышали от него. И все, что он говорил: например, то, что надо подождать провиант, что люди без сапог, все это было так просто, а все, что они предлагали, было так сложно и умно, что очевидно было для них, что он был глуп и стар, а они были не властные, гениальные полководцы.
В особенности после соединения армий блестящего адмирала и героя Петербурга Витгенштейна это настроение и штабная сплетня дошли до высших пределов. Кутузов видел это и, вздыхая, пожимал только плечами. Только один раз, после Березины, он рассердился и написал Бенигсену, доносившему отдельно государю, следующее письмо:
«По причине болезненных ваших припадков, извольте, ваше высокопревосходительство, с получения сего, отправиться в Калугу, где и ожидайте дальнейшего повеления и назначения от его императорского величества».
Но вслед за отсылкой Бенигсена к армии приехал великий князь Константин Павлович, делавший начало кампании и удаленный из армии Кутузовым. Теперь великий князь, приехав к армии, сообщил Кутузову о неудовольствии государя императора за слабые успехи наших войск и за медленность движения. Государь император сам на днях намеревался прибыть к армии.
Старый человек, столь же опытный в придворном деле, как и в военном, тот Кутузов, который в августе того же года был выбран главнокомандующим против воли государя, тот, который удалил наследника и великого князя из армии, тот, который своей властью, в противность воле государя, предписал оставление Москвы, этот Кутузов теперь тотчас же понял, что время его кончено, что роль его сыграна и что этой мнимой власти у него уже нет больше. И не по одним придворным отношениям он понял это. С одной стороны, он видел, что военное дело, то, в котором он играл свою роль, – кончено, и чувствовал, что его призвание исполнено. С другой стороны, он в то же самое время стал чувствовать физическую усталость в своем старом теле и необходимость физического отдыха.
29 ноября Кутузов въехал в Вильно – в свою добрую Вильну, как он говорил. Два раза в свою службу Кутузов был в Вильне губернатором. В богатой уцелевшей Вильне, кроме удобств жизни, которых так давно уже он был лишен, Кутузов нашел старых друзей и воспоминания. И он, вдруг отвернувшись от всех военных и государственных забот, погрузился в ровную, привычную жизнь настолько, насколько ему давали покоя страсти, кипевшие вокруг него, как будто все, что совершалось теперь и имело совершиться в историческом мире, нисколько его не касалось.
Чичагов, один из самых страстных отрезывателей и опрокидывателей, Чичагов, который хотел сначала сделать диверсию в Грецию, а потом в Варшаву, но никак не хотел идти туда, куда ему было велено, Чичагов, известный своею смелостью речи с государем, Чичагов, считавший Кутузова собою облагодетельствованным, потому что, когда он был послан в 11 м году для заключения мира с Турцией помимо Кутузова, он, убедившись, что мир уже заключен, признал перед государем, что заслуга заключения мира принадлежит Кутузову; этот то Чичагов первый встретил Кутузова в Вильне у замка, в котором должен был остановиться Кутузов. Чичагов в флотском вицмундире, с кортиком, держа фуражку под мышкой, подал Кутузову строевой рапорт и ключи от города. То презрительно почтительное отношение молодежи к выжившему из ума старику выражалось в высшей степени во всем обращении Чичагова, знавшего уже обвинения, взводимые на Кутузова.
Разговаривая с Чичаговым, Кутузов, между прочим, сказал ему, что отбитые у него в Борисове экипажи с посудою целы и будут возвращены ему.
– C'est pour me dire que je n'ai pas sur quoi manger… Je puis au contraire vous fournir de tout dans le cas meme ou vous voudriez donner des diners, [Вы хотите мне сказать, что мне не на чем есть. Напротив, могу вам служить всем, даже если бы вы захотели давать обеды.] – вспыхнув, проговорил Чичагов, каждым словом своим желавший доказать свою правоту и потому предполагавший, что и Кутузов был озабочен этим самым. Кутузов улыбнулся своей тонкой, проницательной улыбкой и, пожав плечами, отвечал: – Ce n'est que pour vous dire ce que je vous dis. [Я хочу сказать только то, что говорю.]
В Вильне Кутузов, в противность воле государя, остановил большую часть войск. Кутузов, как говорили его приближенные, необыкновенно опустился и физически ослабел в это свое пребывание в Вильне. Он неохотно занимался делами по армии, предоставляя все своим генералам и, ожидая государя, предавался рассеянной жизни.
Выехав с своей свитой – графом Толстым, князем Волконским, Аракчеевым и другими, 7 го декабря из Петербурга, государь 11 го декабря приехал в Вильну и в дорожных санях прямо подъехал к замку. У замка, несмотря на сильный мороз, стояло человек сто генералов и штабных офицеров в полной парадной форме и почетный караул Семеновского полка.
