Монте-Роза
Поделись знанием:
– Благодарю всех! – сказал он, обращаясь к солдатам и опять к офицерам. В тишине, воцарившейся вокруг него, отчетливо слышны были его медленно выговариваемые слова. – Благодарю всех за трудную и верную службу. Победа совершенная, и Россия не забудет вас. Вам слава вовеки! – Он помолчал, оглядываясь.
– Нагни, нагни ему голову то, – сказал он солдату, державшему французского орла и нечаянно опустившему его перед знаменем преображенцев. – Пониже, пониже, так то вот. Ура! ребята, – быстрым движением подбородка обратись к солдатам, проговорил он.
– Ура ра ра! – заревели тысячи голосов. Пока кричали солдаты, Кутузов, согнувшись на седле, склонил голову, и глаз его засветился кротким, как будто насмешливым, блеском.
– Вот что, братцы, – сказал он, когда замолкли голоса…
И вдруг голос и выражение лица его изменились: перестал говорить главнокомандующий, а заговорил простой, старый человек, очевидно что то самое нужное желавший сообщить теперь своим товарищам.
В толпе офицеров и в рядах солдат произошло движение, чтобы яснее слышать то, что он скажет теперь.
– А вот что, братцы. Я знаю, трудно вам, да что же делать! Потерпите; недолго осталось. Выпроводим гостей, отдохнем тогда. За службу вашу вас царь не забудет. Вам трудно, да все же вы дома; а они – видите, до чего они дошли, – сказал он, указывая на пленных. – Хуже нищих последних. Пока они были сильны, мы себя не жалели, а теперь их и пожалеть можно. Тоже и они люди. Так, ребята?
Он смотрел вокруг себя, и в упорных, почтительно недоумевающих, устремленных на него взглядах он читал сочувствие своим словам: лицо его становилось все светлее и светлее от старческой кроткой улыбки, звездами морщившейся в углах губ и глаз. Он помолчал и как бы в недоумении опустил голову.
– А и то сказать, кто же их к нам звал? Поделом им, м… и… в г…. – вдруг сказал он, подняв голову. И, взмахнув нагайкой, он галопом, в первый раз во всю кампанию, поехал прочь от радостно хохотавших и ревевших ура, расстроивавших ряды солдат.
Слова, сказанные Кутузовым, едва ли были поняты войсками. Никто не сумел бы передать содержания сначала торжественной и под конец простодушно стариковской речи фельдмаршала; но сердечный смысл этой речи не только был понят, но то самое, то самое чувство величественного торжества в соединении с жалостью к врагам и сознанием своей правоты, выраженное этим, именно этим стариковским, добродушным ругательством, – это самое (чувство лежало в душе каждого солдата и выразилось радостным, долго не умолкавшим криком. Когда после этого один из генералов с вопросом о том, не прикажет ли главнокомандующий приехать коляске, обратился к нему, Кутузов, отвечая, неожиданно всхлипнул, видимо находясь в сильном волнении.
| Монте-Роза итал. Monte Rosa, фр. Mont Rose | |
 | |
| Вид на массив Монте-Роза со стороны Горнеграта в Церматте. | |
| 45°53′ с. ш. 7°54′ в. д. / 45.883° с. ш. 7.900° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=45.883&mlon=7.900&zoom=9 (O)] (Я)Координаты: 45°53′ с. ш. 7°54′ в. д. / 45.883° с. ш. 7.900° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=45.883&mlon=7.900&zoom=9 (O)] (Я) | |
| Страны |  Швейцария Италия |
| Регионы | Вале, Валле-д’Аоста, Пьемонт |
| Горная система | Пеннинские Альпы |
| Площадь | 195 км² |
| Длина | 14 км |
| Ширина | 25 км |
| Высочайшая вершина | Пик Дюфур |
| Высшая точка | 4634 м [1] |
Монте-Роза (итал. Monte Rosa, фр. Mont Rose) — горный массив, расположенный в кантоне Вале, Швейцария, и итальянских провинциях Пьемонт и Долина Аосты. Он является частью Пеннинских Альп и находится в той же горной цепи, что и Маттерхорн.
Высочайший пик массива — пик Дюфур (нем. Dufourspitze, фр. Pic Dufour) возвышается на 4634 м и является высочайшей вершиной Швейцарии.
На фирновых полях северных склонов массива Монте-Роза берёт своё начало крупнейший ледник Пеннинских Альп — Горнер (длина 14,1 км, площадь 68,9 км²[2]), состоящий из 8 сливающихся потоков. Главным истоком ледника Горнер является ледник Монте-Роза[3].
На одной из вершин Монте-Роза похоронен мыслитель-традиционалист середины ХХ века Юлиус Эвола[4].
Вершины
- Пик Дюфур (нем. Dufourspitze), 4634 м;
- Пик Дюнан (нем. Dunantspitze), 4632 м;
- нем. Grenzgipfel, 4618 м;
- Норденд (нем. Nordend), 4609 м;
- Цумштайншпитце (нем. Zumsteinspitze), 4563 м;
- Зигналькуппе (нем. Signalkuppe), 4554 м (здесь расположен высочайший в Европе горный приют Regina Margherita, а также метеорологическая станция и центр по изучению горной болезни);
- нем. Grenzsattel, 4453 м;
- Парротшпитце нем. Parrotspitze, 4432 м;
- нем. Ludwigshöhe, 4341 м;
- нем. Schwarzhorn, 4322 м;
- фр. Pyramide Vincent, 4215 м;
- нем. Balmenhorn, 4167 м;
- итал. Punta Giordani, 4046 м.
Напишите отзыв о статье "Монте-Роза"
Примечания
- ↑ [peakbagger.com/range.aspx?rid=332051 Peakbagger.com]
- ↑ Долгушин Л. Д., Осипова Г. Б. Ледники. — М.: Мысль, 1989. — С. 424. — 447 с. — ISBN 5-244-00315-1.
- ↑ Долгушин Л. Д., Осипова Г. Б. Ледники. — М.: Мысль, 1989. — С. 226. — 447 с. — ISBN 5-244-00315-1.
- ↑ [www.my.arcto.ru/public/konsrev/dugevol.htm Дугин А. Г. Послесловие к «Языческому империализму»]
Ссылки
- [digilander.libero.it/fotogian/rosa.html Фотографии Монте-Роза с итальянской стороны]
- [www.schumacher.ch/foto/monterosa Фотографии Монте-Роза со швейцарской стороны]
- [www.summitpost.org/monte-rosa-group/150342 Summitpost.org]
- [alpinclub.wordpress.com/foto/ Русский Альпийский Клуб - фото Пеннинских Альп]
- [www.trekkingclub.ru/alpin/purtov/shatodam.htm Горный поход по Пеннинским Альпам]
|
Это заготовка статьи по географии Швейцарии. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Монте-Роза
Перед Преображенским полком он остановился, тяжело вздохнул и закрыл глаза. Кто то из свиты махнул, чтобы державшие знамена солдаты подошли и поставили их древками знамен вокруг главнокомандующего. Кутузов помолчал несколько секунд и, видимо неохотно, подчиняясь необходимости своего положения, поднял голову и начал говорить. Толпы офицеров окружили его. Он внимательным взглядом обвел кружок офицеров, узнав некоторых из них.– Благодарю всех! – сказал он, обращаясь к солдатам и опять к офицерам. В тишине, воцарившейся вокруг него, отчетливо слышны были его медленно выговариваемые слова. – Благодарю всех за трудную и верную службу. Победа совершенная, и Россия не забудет вас. Вам слава вовеки! – Он помолчал, оглядываясь.
– Нагни, нагни ему голову то, – сказал он солдату, державшему французского орла и нечаянно опустившему его перед знаменем преображенцев. – Пониже, пониже, так то вот. Ура! ребята, – быстрым движением подбородка обратись к солдатам, проговорил он.
– Ура ра ра! – заревели тысячи голосов. Пока кричали солдаты, Кутузов, согнувшись на седле, склонил голову, и глаз его засветился кротким, как будто насмешливым, блеском.
– Вот что, братцы, – сказал он, когда замолкли голоса…
И вдруг голос и выражение лица его изменились: перестал говорить главнокомандующий, а заговорил простой, старый человек, очевидно что то самое нужное желавший сообщить теперь своим товарищам.
В толпе офицеров и в рядах солдат произошло движение, чтобы яснее слышать то, что он скажет теперь.
– А вот что, братцы. Я знаю, трудно вам, да что же делать! Потерпите; недолго осталось. Выпроводим гостей, отдохнем тогда. За службу вашу вас царь не забудет. Вам трудно, да все же вы дома; а они – видите, до чего они дошли, – сказал он, указывая на пленных. – Хуже нищих последних. Пока они были сильны, мы себя не жалели, а теперь их и пожалеть можно. Тоже и они люди. Так, ребята?
Он смотрел вокруг себя, и в упорных, почтительно недоумевающих, устремленных на него взглядах он читал сочувствие своим словам: лицо его становилось все светлее и светлее от старческой кроткой улыбки, звездами морщившейся в углах губ и глаз. Он помолчал и как бы в недоумении опустил голову.
– А и то сказать, кто же их к нам звал? Поделом им, м… и… в г…. – вдруг сказал он, подняв голову. И, взмахнув нагайкой, он галопом, в первый раз во всю кампанию, поехал прочь от радостно хохотавших и ревевших ура, расстроивавших ряды солдат.
Слова, сказанные Кутузовым, едва ли были поняты войсками. Никто не сумел бы передать содержания сначала торжественной и под конец простодушно стариковской речи фельдмаршала; но сердечный смысл этой речи не только был понят, но то самое, то самое чувство величественного торжества в соединении с жалостью к врагам и сознанием своей правоты, выраженное этим, именно этим стариковским, добродушным ругательством, – это самое (чувство лежало в душе каждого солдата и выразилось радостным, долго не умолкавшим криком. Когда после этого один из генералов с вопросом о том, не прикажет ли главнокомандующий приехать коляске, обратился к нему, Кутузов, отвечая, неожиданно всхлипнул, видимо находясь в сильном волнении.
