Мо Дэхуэй
| Мо Дэхуэй 莫德惠<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Мо Дэхуэй в 1925 году</td></tr> | ||
| ||
|---|---|---|
| сентябрь 1954 — август 1966 | ||
| Предшественник: | Ян Лянгун | |
| Преемник: | Сунь Фо | |
| Рождение: | 16 апреля 1883 провинция Синьцзян, Цинская империя | |
| Смерть: | 17 апреля 1968 (85 лет) Тайбэй, Китайская республика | |
Мо Дэхуэй (кит. 莫德惠, пиньинь: Mò Déhùi, 16 апреля 1883 — 17 апреля 1968) — китайский политический деятель первой половины XX века.
Мо Дэхуэй родился в 1883 году в провинции Синьцзян Цинской империи от отца-маньчжура и матери-уйгурки. Его отец Минхай участвовал в подавлении войсками Цзо Цзунтана дунганского восстания в наместничестве Шэньгань, а затем принял участие в Западном походе, и таким образом попал в Синьцзян. В 1885 году он вместе с семьёй вернулся в маньчжурский Шуанчэн.
В 1906 году Мо Дэхуэй поступил в находившееся в Тяньцзине Бэйянское высшее полицейское училище, по окончании которого стал работать в Западном отделе Полицейского комиссариата провинции Гирин. С 1910 года стал начальником полиции уезда Биньцзян (недалеко от Харбина). После Синьхайской революции занялся политикой, в 1914—1918 годах занимал различные административные посты в аппарате провинций Гирин и Фэнтянь.
В 1921 году Мо Дэхуэй познакомился с Чжан Сюэляном. Когда в 1923 году милитаристы Аньхойской, Фэнтяньской и Гуандунской клик объединились против Цао Куня, Мо Дэхуэй поддержал лидера Фэнтяньской клики Чжан Цзолиня, и получил посты в правительстве Китая: в 1925 году исполнял обязанности министра сельского хозяйства и торговли, в 1927—1928 — министра сельского хозяйства и промышленности, также в 1926—1927 годах он был губернатором провинции Фэнтянь. В июне 1928 года Мо Дэхуэй возвращался в Маньчжурию в одном поезде с Чжан Цзолинем, и когда поезд был взорван — получил травму ноги, но остался жив.
После конфликта на КВЖД 1929 года Мо Дэхуэй был назначен председателем совета директоров Китайско-Восточной железной дороги, и в этом качестве в 1930 году вёл переговоры с советской стороной о разрешении спорных вопросов, однако последующая японская интервенция в Маньчжурию лишила эти переговоры смысла.
После начала в 1937 году войны с Японией Мо Дэхуэй стал беспартийным членом Народного консультативного совета Китая, а в 1942 году был избран председателем его президиума. По окончании войны он был беспартийным участником Политической консультативной конференции, а в 1946 — делегатом Национальной ассамблеи Китайской республики.
После того, как в 1949 году правительство Китайской республики эвакуировалось на Тайвань, Мо Дэхуэй 21 марта 1949 года стал членом Комитета по государственным делам Исполнительного юаня Китайской республики. В августе 1954 года он стал председателем Экзаменационного юаня, и пробыл в этой должности 12 лет.
Напишите отзыв о статье "Мо Дэхуэй"
Отрывок, характеризующий Мо Дэхуэй
Несколько раз, со слезами на глазах, графиня говорила сыну, что теперь, когда обе дочери ее пристроены – ее единственное желание состоит в том, чтобы видеть его женатым. Она говорила, что легла бы в гроб спокойной, ежели бы это было. Потом говорила, что у нее есть прекрасная девушка на примете и выпытывала его мнение о женитьбе.В других разговорах она хвалила Жюли и советовала Николаю съездить в Москву на праздники повеселиться. Николай догадывался к чему клонились разговоры его матери, и в один из таких разговоров вызвал ее на полную откровенность. Она высказала ему, что вся надежда поправления дел основана теперь на его женитьбе на Карагиной.
– Что ж, если бы я любил девушку без состояния, неужели вы потребовали бы, maman, чтобы я пожертвовал чувством и честью для состояния? – спросил он у матери, не понимая жестокости своего вопроса и желая только выказать свое благородство.
– Нет, ты меня не понял, – сказала мать, не зная, как оправдаться. – Ты меня не понял, Николинька. Я желаю твоего счастья, – прибавила она и почувствовала, что она говорит неправду, что она запуталась. – Она заплакала.
– Маменька, не плачьте, а только скажите мне, что вы этого хотите, и вы знаете, что я всю жизнь свою, всё отдам для того, чтобы вы были спокойны, – сказал Николай. Я всем пожертвую для вас, даже своим чувством.
Но графиня не так хотела поставить вопрос: она не хотела жертвы от своего сына, она сама бы хотела жертвовать ему.
– Нет, ты меня не понял, не будем говорить, – сказала она, утирая слезы.
«Да, может быть, я и люблю бедную девушку, говорил сам себе Николай, что ж, мне пожертвовать чувством и честью для состояния? Удивляюсь, как маменька могла мне сказать это. Оттого что Соня бедна, то я и не могу любить ее, думал он, – не могу отвечать на ее верную, преданную любовь. А уж наверное с ней я буду счастливее, чем с какой нибудь куклой Жюли. Пожертвовать своим чувством я всегда могу для блага своих родных, говорил он сам себе, но приказывать своему чувству я не могу. Ежели я люблю Соню, то чувство мое сильнее и выше всего для меня».
Николай не поехал в Москву, графиня не возобновляла с ним разговора о женитьбе и с грустью, а иногда и озлоблением видела признаки всё большего и большего сближения между своим сыном и бесприданной Соней. Она упрекала себя за то, но не могла не ворчать, не придираться к Соне, часто без причины останавливая ее, называя ее «вы», и «моя милая». Более всего добрая графиня за то и сердилась на Соню, что эта бедная, черноглазая племянница была так кротка, так добра, так преданно благодарна своим благодетелям, и так верно, неизменно, с самоотвержением влюблена в Николая, что нельзя было ни в чем упрекнуть ее.
Николай доживал у родных свой срок отпуска. От жениха князя Андрея получено было 4 е письмо, из Рима, в котором он писал, что он уже давно бы был на пути в Россию, ежели бы неожиданно в теплом климате не открылась его рана, что заставляет его отложить свой отъезд до начала будущего года. Наташа была так же влюблена в своего жениха, так же успокоена этой любовью и так же восприимчива ко всем радостям жизни; но в конце четвертого месяца разлуки с ним, на нее начинали находить минуты грусти, против которой она не могла бороться. Ей жалко было самое себя, жалко было, что она так даром, ни для кого, пропадала всё это время, в продолжение которого она чувствовала себя столь способной любить и быть любимой.
