Накхонситхаммарат (государство)
| Периоды истории Таиланда |
|---|
 |
| Первобытный Таиланд |
| Ранняя история Таиланда |
| Первые государства Таиланда (3000–1238) |
| Сукотаи (1238–1448)
Параллельно существовали:
|
| Аютия (1351–1767) |
| Тхонбури (1768–1782) |
| Раттанакосин (1782–1932) |
Королевство Таиланд
|
Царство Накхонситхаммарат (тайск. เปลี่ยนแปลงชื่อประเทศ, также Царство Лигор) — средневековое государство на территории современного южного Таиланда (верхняя часть Малаккского полуострова). Существовало в сукхотайский и аюттхайский периоды истории Таиланда. Название «Лигор» является искажённым произношением названия «Накхон», которое было характерно для португальских купцов в XVI и XVII веках. Предположительно предшественником Накхонситхаммарата является упоминаемое в китайских хрониках государство Тамбралинга.
До середины XIII века Накхонситхаммарат был частью малайского государства Шривиджая, базировавшегося на Суматре и объединявшего огромные прибрежные территории в Юго-Восточной Азии. После распада Шривиджаи, Накхонситхаммарат стал независимым царством и постепенно начал попадать в сферу влияния Сиама, столица которого в тот момент находилась в Сукхотаи. Расцвет государства начался в первой половине XIII века, в правление царя Чандрабану. Он предпринял военный поход против Цейлона. Результатом этого стало распространение в Накхонситхаммарате буддизма школы тхеравада, которая была (и остаётся по настоящее время) основной ветвью буддизма на Шри-Ланке. Именно отсюда тхеравада распространилась на остальной Сиам. В последующие двести лет государство усилилось и заняло лидирующее положение на Малаккском полуострове и контролировало морскую торговлю. Это вызвало существенный интерес наиболее могущественных региональных держав, пытавшихся подчинить Накхонситхаммарат. В середине XIII века царство попало в формальную зависимость от государства Сукотаи (Сиама). После этого Накхонситхаммарат, со столицей в одноимённом городе, служил южным форпостом Сиама и проводником влияния последнего на Малаккском полуострове.
В XV веке и позже Накхонситхаммарат имел формальный статус представительства Сиама в малайском мире. Мелкие малайские мусульманские княжества находились, в свою очередь, в вассальной зависимости от него. Малакка, Кеда и другие государства платили в Накхонситхаммарат дань, часть которой, в свою очередь, отправлялась в Сукхотаи. Влияние Накхонситхаммарата на малайские государства ослабело лишь в XIX веке.
Несколько раз за свою историю Накхонситхаммарат пытался освободиться от зависимости от Сиама. Так, в 1628 году государство отказалось присягнуть царю Аютии Прасаттхонгу, считая, что его притязания на трон были безосновательны. Аютия начала военные действия, которые длились четыре года и привели к подчинению Накхонситхаммарата. В 1767 году, после падения Аютии, государство объявило себя свободным от вассальных обязательств по отношению к Сиаму, но король Таксин быстро смог подчинить его.
После административной реформы 1896 года государство перестало существовать даже в составе Сиама. Его территория вошла в состав нескольких новообразованных провинций Сиама.
Источники
- Keat Gin Ooi, Southeast Asia: A Historical Encyclopedia, from Angkor Wat to East Timor, ABC-CLIO, 2004, ISBN 9781576077702, с.787
Напишите отзыв о статье "Накхонситхаммарат (государство)"
Отрывок, характеризующий Накхонситхаммарат (государство)
– Не было бы тяжело ему это свидание, chere Анна Михайловна, – сказал он. – Подождем до вечера, доктора обещали кризис.– Но нельзя ждать, князь, в эти минуты. Pensez, il у va du salut de son ame… Ah! c'est terrible, les devoirs d'un chretien… [Подумайте, дело идет о спасения его души! Ах! это ужасно, долг христианина…]
Из внутренних комнат отворилась дверь, и вошла одна из княжен племянниц графа, с угрюмым и холодным лицом и поразительно несоразмерною по ногам длинною талией.
Князь Василий обернулся к ней.
– Ну, что он?
– Всё то же. И как вы хотите, этот шум… – сказала княжна, оглядывая Анну Михайловну, как незнакомую.
– Ah, chere, je ne vous reconnaissais pas, [Ах, милая, я не узнала вас,] – с счастливою улыбкой сказала Анна Михайловна, легкою иноходью подходя к племяннице графа. – Je viens d'arriver et je suis a vous pour vous aider a soigner mon oncle . J`imagine, combien vous avez souffert, [Я приехала помогать вам ходить за дядюшкой. Воображаю, как вы настрадались,] – прибавила она, с участием закатывая глаза.
Княжна ничего не ответила, даже не улыбнулась и тотчас же вышла. Анна Михайловна сняла перчатки и в завоеванной позиции расположилась на кресле, пригласив князя Василья сесть подле себя.
– Борис! – сказала она сыну и улыбнулась, – я пройду к графу, к дяде, а ты поди к Пьеру, mon ami, покаместь, да не забудь передать ему приглашение от Ростовых. Они зовут его обедать. Я думаю, он не поедет? – обратилась она к князю.
– Напротив, – сказал князь, видимо сделавшийся не в духе. – Je serais tres content si vous me debarrassez de ce jeune homme… [Я был бы очень рад, если бы вы меня избавили от этого молодого человека…] Сидит тут. Граф ни разу не спросил про него.
Он пожал плечами. Официант повел молодого человека вниз и вверх по другой лестнице к Петру Кирилловичу.
Пьер так и не успел выбрать себе карьеры в Петербурге и, действительно, был выслан в Москву за буйство. История, которую рассказывали у графа Ростова, была справедлива. Пьер участвовал в связываньи квартального с медведем. Он приехал несколько дней тому назад и остановился, как всегда, в доме своего отца. Хотя он и предполагал, что история его уже известна в Москве, и что дамы, окружающие его отца, всегда недоброжелательные к нему, воспользуются этим случаем, чтобы раздражить графа, он всё таки в день приезда пошел на половину отца. Войдя в гостиную, обычное местопребывание княжен, он поздоровался с дамами, сидевшими за пяльцами и за книгой, которую вслух читала одна из них. Их было три. Старшая, чистоплотная, с длинною талией, строгая девица, та самая, которая выходила к Анне Михайловне, читала; младшие, обе румяные и хорошенькие, отличавшиеся друг от друга только тем, что у одной была родинка над губой, очень красившая ее, шили в пяльцах. Пьер был встречен как мертвец или зачумленный. Старшая княжна прервала чтение и молча посмотрела на него испуганными глазами; младшая, без родинки, приняла точно такое же выражение; самая меньшая, с родинкой, веселого и смешливого характера, нагнулась к пяльцам, чтобы скрыть улыбку, вызванную, вероятно, предстоящею сценой, забавность которой она предвидела. Она притянула вниз шерстинку и нагнулась, будто разбирая узоры и едва удерживаясь от смеха.
