Неклюдов, Анатолий Васильевич
Поделись знанием:
– Ах как я рада, няня.
– Бог милостив, голубка. – Няня зажгла перед киотом обвитые золотом свечи и с чулком села у двери. Княжна Марья взяла книгу и стала читать. Только когда слышались шаги или голоса, княжна испуганно, вопросительно, а няня успокоительно смотрели друг на друга. Во всех концах дома было разлито и владело всеми то же чувство, которое испытывала княжна Марья, сидя в своей комнате. По поверью, что чем меньше людей знает о страданиях родильницы, тем меньше она страдает, все старались притвориться незнающими; никто не говорил об этом, но во всех людях, кроме обычной степенности и почтительности хороших манер, царствовавших в доме князя, видна была одна какая то общая забота, смягченность сердца и сознание чего то великого, непостижимого, совершающегося в эту минуту.
В большой девичьей не слышно было смеха. В официантской все люди сидели и молчали, на готове чего то. На дворне жгли лучины и свечи и не спали. Старый князь, ступая на пятку, ходил по кабинету и послал Тихона к Марье Богдановне спросить: что? – Только скажи: князь приказал спросить что? и приди скажи, что она скажет.
– Доложи князю, что роды начались, – сказала Марья Богдановна, значительно посмотрев на посланного. Тихон пошел и доложил князю.
– Хорошо, – сказал князь, затворяя за собою дверь, и Тихон не слыхал более ни малейшего звука в кабинете. Немного погодя, Тихон вошел в кабинет, как будто для того, чтобы поправить свечи. Увидав, что князь лежал на диване, Тихон посмотрел на князя, на его расстроенное лицо, покачал головой, молча приблизился к нему и, поцеловав его в плечо, вышел, не поправив свечей и не сказав, зачем он приходил. Таинство торжественнейшее в мире продолжало совершаться. Прошел вечер, наступила ночь. И чувство ожидания и смягчения сердечного перед непостижимым не падало, а возвышалось. Никто не спал.
Была одна из тех мартовских ночей, когда зима как будто хочет взять свое и высыпает с отчаянной злобой свои последние снега и бураны. Навстречу немца доктора из Москвы, которого ждали каждую минуту и за которым была выслана подстава на большую дорогу, к повороту на проселок, были высланы верховые с фонарями, чтобы проводить его по ухабам и зажорам.
Княжна Марья уже давно оставила книгу: она сидела молча, устремив лучистые глаза на сморщенное, до малейших подробностей знакомое, лицо няни: на прядку седых волос, выбившуюся из под платка, на висящий мешочек кожи под подбородком.
Няня Савишна, с чулком в руках, тихим голосом рассказывала, сама не слыша и не понимая своих слов, сотни раз рассказанное о том, как покойница княгиня в Кишиневе рожала княжну Марью, с крестьянской бабой молдаванкой, вместо бабушки.
– Бог помилует, никогда дохтура не нужны, – говорила она. Вдруг порыв ветра налег на одну из выставленных рам комнаты (по воле князя всегда с жаворонками выставлялось по одной раме в каждой комнате) и, отбив плохо задвинутую задвижку, затрепал штофной гардиной, и пахнув холодом, снегом, задул свечу. Княжна Марья вздрогнула; няня, положив чулок, подошла к окну и высунувшись стала ловить откинутую раму. Холодный ветер трепал концами ее платка и седыми, выбившимися прядями волос.
– Княжна, матушка, едут по прешпекту кто то! – сказала она, держа раму и не затворяя ее. – С фонарями, должно, дохтур…
– Ах Боже мой! Слава Богу! – сказала княжна Марья, – надо пойти встретить его: он не знает по русски.
Княжна Марья накинула шаль и побежала навстречу ехавшим. Когда она проходила переднюю, она в окно видела, что какой то экипаж и фонари стояли у подъезда. Она вышла на лестницу. На столбике перил стояла сальная свеча и текла от ветра. Официант Филипп, с испуганным лицом и с другой свечей в руке, стоял ниже, на первой площадке лестницы. Еще пониже, за поворотом, по лестнице, слышны были подвигавшиеся шаги в теплых сапогах. И какой то знакомый, как показалось княжне Марье, голос, говорил что то.
– Слава Богу! – сказал голос. – А батюшка?
– Почивать легли, – отвечал голос дворецкого Демьяна, бывшего уже внизу.
Потом еще что то сказал голос, что то ответил Демьян, и шаги в теплых сапогах стали быстрее приближаться по невидному повороту лестницы. «Это Андрей! – подумала княжна Марья. Нет, это не может быть, это было бы слишком необыкновенно», подумала она, и в ту же минуту, как она думала это, на площадке, на которой стоял официант со свечой, показались лицо и фигура князя Андрея в шубе с воротником, обсыпанным снегом. Да, это был он, но бледный и худой, и с измененным, странно смягченным, но тревожным выражением лица. Он вошел на лестницу и обнял сестру.
– Вы не получили моего письма? – спросил он, и не дожидаясь ответа, которого бы он и не получил, потому что княжна не могла говорить, он вернулся, и с акушером, который вошел вслед за ним (он съехался с ним на последней станции), быстрыми шагами опять вошел на лестницу и опять обнял сестру. – Какая судьба! – проговорил он, – Маша милая – и, скинув шубу и сапоги, пошел на половину княгини.
| Анатолий Васильевич Неклюдов | |
 | |
| Род деятельности: |
дипломат, мемуарист |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Дата смерти: |
19 сентября 1943 (78 лет) |
| Место смерти: | |
 Внешние изображения
| |
|---|---|
|
[www.photoarchive.spb.ru/showChildObjects.do?object=2515671595 Фотография А. В. Неклюдова] (1900-е годы) // Центральный государственный архив кинофотодокументов Санкт-Петербурга |
Анато́лий Васи́льевич Неклюдов (15 апреля 1856, Афины, Греция — 18 сентября 1943, Ницца, Франция)[1] — русский дипломат из рода Неклюдовых, тайный советник (1916)[2], автор воспоминаний.
Содержание
Биография
Родился в семье с дипломатическими традициями, внук С. П. Неклюдова и Г. А. Катакази, племянник посла в США К. Г. Катакази и министра юстиции Д. Н. Замятнина.
Окончил историко-филологический факультет Московского университета[2].
С 1881 года служил в МИДе: был секретарём представительств в Болгарии, Константинополе, Сербии и Штутгарте, советником во Франции. В 1911—1914 годах — посланник России в Болгарии. В 1914—1917 годах — посланник России в Швеции; в 1914 году при его участии решался важный для России вопрос — останется ли Швеция нейтральной в Первой мировой войне[3].
В апреле 1917 года Временным правительством был назначен послом России в Испании. В августе, после неудачи корниловского выступления, ушёл с дипломатической службы.
С 1917 года — в эмиграции. Жил под Грасом на юге Франции. Участвовал в жизни русской эмиграции. Автор ряда мемуаров; публиковался в La Revue des deux mondes, Le Gaulois, Petit niçois. Умер в 1943 году, похоронен на кладбище Кокад[1].
Сочинения
- [www.archive.org/details/diplomaticremini00nekluoft Diplomatic Reminiscences Before and During the World War, 1911—1917]. — London, 1920.
- Souvenirs diplomatiques. En Suède pendant la guerre mondiale. Paris, 1926.
- Старые портреты: семейная летопись (2 тома). — Paris: Книжное дело «Родник» (La Source). 1932, 1933. Книга вышла с предисловием И. А. Бунина, в котором он писал[4]:
Повествование А. В. Неклюдова обладает качествами, присущими характеру самого автора: живостью, непосредственностью, изящной простотой, тонким остроумием, одушевлено сердечной, хотя и не слепой любовью к русскому прошлому, изложено отличным и несколько своеобразным языком. … Жизнь героев летописи, их характер, их поступки, их личные обстоятельства тесно связаны с современными и историческими событиями, историческим бытом, дышат в русской исторической атмосфере и как бы иллюстрируют её.
Семья
Жена — Надежда Васильевна Безобразова (1865—19??), дочь Василия Григорьевича Безобразова (1833—1919) от брака его с княжной Ольгой Петровной Горчаковой (1833—1873); внучка Г. М. Безобразова и князя П. Д. Горчакова. Их дети:
- Василий (1885—1901) — похоронен в Москве на кладбище Донского монастыря.
- Пётр (1886—1918) — секретарь при русском посольстве в Риме, умер во Франции и похоронен на кладбище Пасси.
- Сергей (1890—1916) — поручик, погиб на Волыни.
- Елена (1892—1931) — фрейлина, замужем за бароном Гастоном Генриховичем Гротгусом, умерла в Париже.
- Елизавета (1899—1982) — не замужем, похоронена на православном кладбище Ниццы.
Напишите отзыв о статье "Неклюдов, Анатолий Васильевич"
Примечания
- ↑ 1 2 Неклюдов Анатолий Васильевич // Российское зарубежье во Франции, 1919—2000: в 3 т. / под общ. ред. Л. Мнухина, М. Авриль, В. Лосской.. — М.: «Наука»; Дом-музей Марины Цветаевой, 2008. — ISBN 978-5-02-036267-3.
- ↑ 1 2 Лопухин В. Б. [www.google.ru/search?tbm=bks&hl=ru&q=Неклюдов+Анатолий+Васильевич+(1856-1943)+—+действительный+статский+советник+(1902),+камергер+(1903),+тайный+советник Записки бывшего директора департамента Министерства иностранных дел]. — «Нестор-История», 2008. — С. 490. — (Мемуарное наследие Российской Империи). — ISBN 978-5-98187-268-6.
- ↑ Карелин В. А. Русская разведка в Швеции накануне Первой мировой войны // «Военно-исторический журнал». — 2008, № 1 ([history.milportal.ru/arxiv/voenno-istoricheskij-zhurnal-2008-g/voenno-istoricheskij-zhurnal-1-2008-g/ краткая версия])
- ↑ [rbr.lib.unc.edu/cm/card.html?record=nekliudov_starye_05435&letter=С&value=Старые+портреты+:+семейная+летопись&type=title-book&title=Старые%20портреты%20:%20семейная%20летопись Старые портреты: семейная летопись] на сайте «Электронная библиотека Россия Вне России»
Отрывок, характеризующий Неклюдов, Анатолий Васильевич
– С тобой, Машенька, пришла посидеть, – сказала няня, – да вот княжовы свечи венчальные перед угодником зажечь принесла, мой ангел, – сказала она вздохнув.– Ах как я рада, няня.
– Бог милостив, голубка. – Няня зажгла перед киотом обвитые золотом свечи и с чулком села у двери. Княжна Марья взяла книгу и стала читать. Только когда слышались шаги или голоса, княжна испуганно, вопросительно, а няня успокоительно смотрели друг на друга. Во всех концах дома было разлито и владело всеми то же чувство, которое испытывала княжна Марья, сидя в своей комнате. По поверью, что чем меньше людей знает о страданиях родильницы, тем меньше она страдает, все старались притвориться незнающими; никто не говорил об этом, но во всех людях, кроме обычной степенности и почтительности хороших манер, царствовавших в доме князя, видна была одна какая то общая забота, смягченность сердца и сознание чего то великого, непостижимого, совершающегося в эту минуту.
В большой девичьей не слышно было смеха. В официантской все люди сидели и молчали, на готове чего то. На дворне жгли лучины и свечи и не спали. Старый князь, ступая на пятку, ходил по кабинету и послал Тихона к Марье Богдановне спросить: что? – Только скажи: князь приказал спросить что? и приди скажи, что она скажет.
– Доложи князю, что роды начались, – сказала Марья Богдановна, значительно посмотрев на посланного. Тихон пошел и доложил князю.
– Хорошо, – сказал князь, затворяя за собою дверь, и Тихон не слыхал более ни малейшего звука в кабинете. Немного погодя, Тихон вошел в кабинет, как будто для того, чтобы поправить свечи. Увидав, что князь лежал на диване, Тихон посмотрел на князя, на его расстроенное лицо, покачал головой, молча приблизился к нему и, поцеловав его в плечо, вышел, не поправив свечей и не сказав, зачем он приходил. Таинство торжественнейшее в мире продолжало совершаться. Прошел вечер, наступила ночь. И чувство ожидания и смягчения сердечного перед непостижимым не падало, а возвышалось. Никто не спал.
Была одна из тех мартовских ночей, когда зима как будто хочет взять свое и высыпает с отчаянной злобой свои последние снега и бураны. Навстречу немца доктора из Москвы, которого ждали каждую минуту и за которым была выслана подстава на большую дорогу, к повороту на проселок, были высланы верховые с фонарями, чтобы проводить его по ухабам и зажорам.
Княжна Марья уже давно оставила книгу: она сидела молча, устремив лучистые глаза на сморщенное, до малейших подробностей знакомое, лицо няни: на прядку седых волос, выбившуюся из под платка, на висящий мешочек кожи под подбородком.
Няня Савишна, с чулком в руках, тихим голосом рассказывала, сама не слыша и не понимая своих слов, сотни раз рассказанное о том, как покойница княгиня в Кишиневе рожала княжну Марью, с крестьянской бабой молдаванкой, вместо бабушки.
– Бог помилует, никогда дохтура не нужны, – говорила она. Вдруг порыв ветра налег на одну из выставленных рам комнаты (по воле князя всегда с жаворонками выставлялось по одной раме в каждой комнате) и, отбив плохо задвинутую задвижку, затрепал штофной гардиной, и пахнув холодом, снегом, задул свечу. Княжна Марья вздрогнула; няня, положив чулок, подошла к окну и высунувшись стала ловить откинутую раму. Холодный ветер трепал концами ее платка и седыми, выбившимися прядями волос.
– Княжна, матушка, едут по прешпекту кто то! – сказала она, держа раму и не затворяя ее. – С фонарями, должно, дохтур…
– Ах Боже мой! Слава Богу! – сказала княжна Марья, – надо пойти встретить его: он не знает по русски.
Княжна Марья накинула шаль и побежала навстречу ехавшим. Когда она проходила переднюю, она в окно видела, что какой то экипаж и фонари стояли у подъезда. Она вышла на лестницу. На столбике перил стояла сальная свеча и текла от ветра. Официант Филипп, с испуганным лицом и с другой свечей в руке, стоял ниже, на первой площадке лестницы. Еще пониже, за поворотом, по лестнице, слышны были подвигавшиеся шаги в теплых сапогах. И какой то знакомый, как показалось княжне Марье, голос, говорил что то.
– Слава Богу! – сказал голос. – А батюшка?
– Почивать легли, – отвечал голос дворецкого Демьяна, бывшего уже внизу.
Потом еще что то сказал голос, что то ответил Демьян, и шаги в теплых сапогах стали быстрее приближаться по невидному повороту лестницы. «Это Андрей! – подумала княжна Марья. Нет, это не может быть, это было бы слишком необыкновенно», подумала она, и в ту же минуту, как она думала это, на площадке, на которой стоял официант со свечой, показались лицо и фигура князя Андрея в шубе с воротником, обсыпанным снегом. Да, это был он, но бледный и худой, и с измененным, странно смягченным, но тревожным выражением лица. Он вошел на лестницу и обнял сестру.
– Вы не получили моего письма? – спросил он, и не дожидаясь ответа, которого бы он и не получил, потому что княжна не могла говорить, он вернулся, и с акушером, который вошел вслед за ним (он съехался с ним на последней станции), быстрыми шагами опять вошел на лестницу и опять обнял сестру. – Какая судьба! – проговорил он, – Маша милая – и, скинув шубу и сапоги, пошел на половину княгини.
Категории:
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся 15 апреля
- Родившиеся в 1865 году
- Родившиеся в Афинах
- Умершие 19 сентября
- Умершие в 1943 году
- Умершие в Ницце
- Дипломаты по алфавиту
- Дипломаты Российской империи
- Неклюдовы
- Тайные советники
- Русские эмигранты первой волны во Франции
- Мемуаристы русского зарубежья
- Выпускники историко-филологического факультета Московского университета
- Послы Российской империи в Швеции
