Николай (Феодосьев)

Архиепископ Николай
Епископ Чебоксарский и Чувашский
3 апреля 1960 — 22 сентября 1972
Предшественник:	Иов (Кресович) Мануил (Лемешевский) (в/у)
Преемник:	Иоанн (Снычёв) (в/у) Вениамин (Новицкий)
Имя при рождении:	Николай Андреевич Феодосьев
Рождение:	1 (13) февраля 1893(1893-02-13) село Зайцево-Никитовка, Бахмутский уезд, Екатеринославская губерния
Смерть:	22 сентября 1972(1972-09-22) (79 лет) Чебоксары
Принятие монашества:	1943

Архиепископ Николай (в миру Николай Андреевич Феодосьев; 1 (13) февраля 1893, село Зайцево-Никитовка, Бахмутский уезд, Екатеринославская губерния — 22 сентября 1972, Чебоксары) — епископ Русской православной церкви, епископ Чебоксарский и Чувашский.

Биография

Родился 1 февраля 1893 года в селе Зайцево-Никитовка Бахмутского уезда, Екатеринославской губернии (ныне Донецкая область) в семье протоиерея. Потомок (в шестом поколении) греческого священника Иосии Феодосиса, прибывшего в Россию в числе переселенцев из Греции во второй половине XVIII века.

В 1907 году окончил Бахмутское духовное училище.

В 1913 году окончил Екатеринославскую духовную семинарию и определён псаломщиком при Александро-Невской церкви посёлка Ртутный Рудник (ныне Горловка, Донецкая область).

Мобилизован на службу в военную канцелярию полка Красной Армии, остановившегося в его родном селе.

В июле 1921 года рукоположен во священника и назначен на приход в селе Ряженое (ныне Матвеево-Курганский Ростовской области).

В 1929 году был репрессирован, отбывал наказание на работах на Беломорканале в Белбалтлаге.

В 1935 году овдовел.

В 1943 году, во время оккупации, будучи настоятелем Свято-Никольского храма Таганрога, пострижен в монашество и возведён в сан архимандрита епископом Таганрогским Иосифом (Черновым).

После войны вновь повергся репрессиям. В 1956 году реабилитирован.

С 1956 года — настоятель Преображенского кафедрального собора Полтавы (закрыт и снесён в 1962 году).

3 апреля 1960 года в трапезном храме Троице-Сергиевой лавры хиротонисан во епископа Чебоксарского и Чувашского. Хиротонию совершали: архиепископ Куйбышевский и Сызранский Мануил (Лемешевский), архиепископ Ташкентский и Среднеазиатский Ермоген (Голубев), епископ Оренбургский и Бузулукский Михаил (Воскресенский) и епископ Дмитровский Пимен (Извеков).

9 сентября 1971 года возведён в сан архиепископа.

Скончался 22 сентября 1972 года после продолжительной болезни. По завещанию похоронен в Таганроге, на новом городском кладбище .

Ссылки

• [www.ortho-rus.ru/cgi-bin/ps_file.cgi?2_7936 Николай (Феодосьев)] на сайте «Русское православие»
• [www.pravsemia.ru/index.php?id=525 Архиепископ Николай (Феодосьев) — праведник наших дней]
• [www.rostoveparhia.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=713:2011-01-20-09-51-55&catid=1:2010-03-01-09-00-42&Itemid=3 Вечная память архиепископу Николаю]
• [enc.cap.ru/?t=prsn&lnk=2453 НИКОЛАЙ (в миру Феодосьев Николай Андреевич)] // ЧУВАШСКАЯ ЭНЦИКЛОПЕДИЯ

Отрывок, характеризующий Николай (Феодосьев)

– Я и не знаю, что в этой бумаге, – говорила княжна, обращаясь к князю Василью и указывая на мозаиковый портфель, который она держала в руках. – Я знаю только, что настоящее завещание у него в бюро, а это забытая бумага…
Она хотела обойти Анну Михайловну, но Анна Михайловна, подпрыгнув, опять загородила ей дорогу.
– Я знаю, милая, добрая княжна, – сказала Анна Михайловна, хватаясь рукой за портфель и так крепко, что видно было, она не скоро его пустит. – Милая княжна, я вас прошу, я вас умоляю, пожалейте его. Je vous en conjure… [Умоляю вас…]
Княжна молчала. Слышны были только звуки усилий борьбы зa портфель. Видно было, что ежели она заговорит, то заговорит не лестно для Анны Михайловны. Анна Михайловна держала крепко, но, несмотря на то, голос ее удерживал всю свою сладкую тягучесть и мягкость.
– Пьер, подойдите сюда, мой друг. Я думаю, что он не лишний в родственном совете: не правда ли, князь?
– Что же вы молчите, mon cousin? – вдруг вскрикнула княжна так громко, что в гостиной услыхали и испугались ее голоса. – Что вы молчите, когда здесь Бог знает кто позволяет себе вмешиваться и делать сцены на пороге комнаты умирающего. Интриганка! – прошептала она злобно и дернула портфель изо всей силы.
Но Анна Михайловна сделала несколько шагов, чтобы не отстать от портфеля, и перехватила руку.
– Oh! – сказал князь Василий укоризненно и удивленно. Он встал. – C'est ridicule. Voyons, [Это смешно. Ну, же,] пустите. Я вам говорю.
Княжна пустила.
– И вы!
Анна Михайловна не послушалась его.
– Пустите, я вам говорю. Я беру всё на себя. Я пойду и спрошу его. Я… довольно вам этого.
– Mais, mon prince, [Но, князь,] – говорила Анна Михайловна, – после такого великого таинства дайте ему минуту покоя. Вот, Пьер, скажите ваше мнение, – обратилась она к молодому человеку, который, вплоть подойдя к ним, удивленно смотрел на озлобленное, потерявшее всё приличие лицо княжны и на перепрыгивающие щеки князя Василья.
– Помните, что вы будете отвечать за все последствия, – строго сказал князь Василий, – вы не знаете, что вы делаете.
– Мерзкая женщина! – вскрикнула княжна, неожиданно бросаясь на Анну Михайловну и вырывая портфель.
Князь Василий опустил голову и развел руками.
В эту минуту дверь, та страшная дверь, на которую так долго смотрел Пьер и которая так тихо отворялась, быстро, с шумом откинулась, стукнув об стену, и средняя княжна выбежала оттуда и всплеснула руками.
– Что вы делаете! – отчаянно проговорила она. – II s'en va et vous me laissez seule. [Он умирает, а вы меня оставляете одну.]
Старшая княжна выронила портфель. Анна Михайловна быстро нагнулась и, подхватив спорную вещь, побежала в спальню. Старшая княжна и князь Василий, опомнившись, пошли за ней. Через несколько минут первая вышла оттуда старшая княжна с бледным и сухим лицом и прикушенною нижнею губой. При виде Пьера лицо ее выразило неудержимую злобу.
– Да, радуйтесь теперь, – сказала она, – вы этого ждали.
И, зарыдав, она закрыла лицо платком и выбежала из комнаты.
За княжной вышел князь Василий. Он, шатаясь, дошел до дивана, на котором сидел Пьер, и упал на него, закрыв глаза рукой. Пьер заметил, что он был бледен и что нижняя челюсть его прыгала и тряслась, как в лихорадочной дрожи.
– Ах, мой друг! – сказал он, взяв Пьера за локоть; и в голосе его была искренность и слабость, которых Пьер никогда прежде не замечал в нем. – Сколько мы грешим, сколько мы обманываем, и всё для чего? Мне шестой десяток, мой друг… Ведь мне… Всё кончится смертью, всё. Смерть ужасна. – Он заплакал.
Анна Михайловна вышла последняя. Она подошла к Пьеру тихими, медленными шагами.
– Пьер!… – сказала она.