Нюрнбергский процесс по делу об айнзацгруппах
Поделись знанием:
Наташа не отвечала на ее вопрос.
– Ради Бога, Соня, никому не говори, не мучай меня, – упрашивала Наташа. – Ты помни, что нельзя вмешиваться в такие дела. Я тебе открыла…
– Но зачем эти тайны! Отчего же он не ездит в дом? – спрашивала Соня. – Отчего он прямо не ищет твоей руки? Ведь князь Андрей дал тебе полную свободу, ежели уж так; но я не верю этому. Наташа, ты подумала, какие могут быть тайные причины ?
Наташа удивленными глазами смотрела на Соню. Видно, ей самой в первый раз представлялся этот вопрос и она не знала, что отвечать на него.
– Какие причины, не знаю. Но стало быть есть причины!
Соня вздохнула и недоверчиво покачала головой.
– Ежели бы были причины… – начала она. Но Наташа угадывая ее сомнение, испуганно перебила ее.
– Соня, нельзя сомневаться в нем, нельзя, нельзя, ты понимаешь ли? – прокричала она.
– Любит ли он тебя?
– Любит ли? – повторила Наташа с улыбкой сожаления о непонятливости своей подруги. – Ведь ты прочла письмо, ты видела его?
– Но если он неблагородный человек?
– Он!… неблагородный человек? Коли бы ты знала! – говорила Наташа.
– Если он благородный человек, то он или должен объявить свое намерение, или перестать видеться с тобой; и ежели ты не хочешь этого сделать, то я сделаю это, я напишу ему, я скажу папа, – решительно сказала Соня.
– Да я жить не могу без него! – закричала Наташа.
– Наташа, я не понимаю тебя. И что ты говоришь! Вспомни об отце, о Nicolas.
– Мне никого не нужно, я никого не люблю, кроме его. Как ты смеешь говорить, что он неблагороден? Ты разве не знаешь, что я его люблю? – кричала Наташа. – Соня, уйди, я не хочу с тобой ссориться, уйди, ради Бога уйди: ты видишь, как я мучаюсь, – злобно кричала Наташа сдержанно раздраженным и отчаянным голосом. Соня разрыдалась и выбежала из комнаты.
Наташа подошла к столу и, не думав ни минуты, написала тот ответ княжне Марье, который она не могла написать целое утро. В письме этом она коротко писала княжне Марье, что все недоразуменья их кончены, что, пользуясь великодушием князя Андрея, который уезжая дал ей свободу, она просит ее забыть всё и простить ее ежели она перед нею виновата, но что она не может быть его женой. Всё это ей казалось так легко, просто и ясно в эту минуту.
В пятницу Ростовы должны были ехать в деревню, а граф в среду поехал с покупщиком в свою подмосковную.
В день отъезда графа, Соня с Наташей были званы на большой обед к Карагиным, и Марья Дмитриевна повезла их. На обеде этом Наташа опять встретилась с Анатолем, и Соня заметила, что Наташа говорила с ним что то, желая не быть услышанной, и всё время обеда была еще более взволнована, чем прежде. Когда они вернулись домой, Наташа начала первая с Соней то объяснение, которого ждала ее подруга.
– Вот ты, Соня, говорила разные глупости про него, – начала Наташа кротким голосом, тем голосом, которым говорят дети, когда хотят, чтобы их похвалили. – Мы объяснились с ним нынче.
– Ну, что же, что? Ну что ж он сказал? Наташа, как я рада, что ты не сердишься на меня. Говори мне всё, всю правду. Что же он сказал?
Наташа задумалась.
– Ах Соня, если бы ты знала его так, как я! Он сказал… Он спрашивал меня о том, как я обещала Болконскому. Он обрадовался, что от меня зависит отказать ему.
Соня грустно вздохнула.
– Но ведь ты не отказала Болконскому, – сказала она.
– А может быть я и отказала! Может быть с Болконским всё кончено. Почему ты думаешь про меня так дурно?
– Я ничего не думаю, я только не понимаю этого…
– Подожди, Соня, ты всё поймешь. Увидишь, какой он человек. Ты не думай дурное ни про меня, ни про него.
– Я ни про кого не думаю дурное: я всех люблю и всех жалею. Но что же мне делать?
Соня не сдавалась на нежный тон, с которым к ней обращалась Наташа. Чем размягченнее и искательнее было выражение лица Наташи, тем серьезнее и строже было лицо Сони.
– Наташа, – сказала она, – ты просила меня не говорить с тобой, я и не говорила, теперь ты сама начала. Наташа, я не верю ему. Зачем эта тайна?
– Опять, опять! – перебила Наташа.
– Наташа, я боюсь за тебя.
– Чего бояться?
– Я боюсь, что ты погубишь себя, – решительно сказала Соня, сама испугавшись того что она сказала.
Лицо Наташи опять выразило злобу.
– И погублю, погублю, как можно скорее погублю себя. Не ваше дело. Не вам, а мне дурно будет. Оставь, оставь меня. Я ненавижу тебя.
– Наташа! – испуганно взывала Соня.
– Ненавижу, ненавижу! И ты мой враг навсегда!
Наташа выбежала из комнаты.
Наташа не говорила больше с Соней и избегала ее. С тем же выражением взволнованного удивления и преступности она ходила по комнатам, принимаясь то за то, то за другое занятие и тотчас же бросая их.
Как это ни тяжело было для Сони, но она, не спуская глаз, следила за своей подругой.
Накануне того дня, в который должен был вернуться граф, Соня заметила, что Наташа сидела всё утро у окна гостиной, как будто ожидая чего то и что она сделала какой то знак проехавшему военному, которого Соня приняла за Анатоля.
Соня стала еще внимательнее наблюдать свою подругу и заметила, что Наташа была всё время обеда и вечер в странном и неестественном состоянии (отвечала невпопад на делаемые ей вопросы, начинала и не доканчивала фразы, всему смеялась).
После чая Соня увидала робеющую горничную девушку, выжидавшую ее у двери Наташи. Она пропустила ее и, подслушав у двери, узнала, что опять было передано письмо. И вдруг Соне стало ясно, что у Наташи был какой нибудь страшный план на нынешний вечер. Соня постучалась к ней. Наташа не пустила ее.
Нюрнбергский процесс по делу об айнзацгруппах (США против Отто Олендорфа) — девятый из двенадцати последующих Нюрнбергских процессов над немецкими преступниками, проведенных по инициативе США в Нюрнберге. Проходил с 29 сентября 1947 года по 10 апреля 1948 года.
Содержание
Айнзацгруппы полиции безопасности и СД
Айнзацгруппы — специальные подразделения СС и СД, созданные для уничтожения евреев, партизан, лиц, недовольных немецким режимом на оккупированных территориях. В период с 1941 по 1943 год айнзацгруппы уничтожили более миллиона евреев, несколько десятков тысяч партизан, цыган, политработников, пациентов психиатрических клиник, а также лиц, заподозренных в антинемецкой деятельности.
Судьи
Судьями на процессе выступили Майкл Масманно, Джон Спейт и Ричард Диксон. Сторону обвинения представляли Телфорд Тейлор и Бенджамин Ференц.
Обвинения
Против подсудимых, бывших офицеров айнзацгрупп, были выдвинуты следующие пункты обвинения:
- Преступления против человечности. Преследования и убийства людей по политическим, национальным, религиозным и другим мотивам. Геноцид населения оккупированных территорий.
- Военные преступления. Убийство мирного населения и уничтожение населенных пунктов, культурных объектов, несоблюдение международных соглашений в отношении военнопленных.
- Участие в организациях, признанных преступными решением Нюрнбергского трибунала (СС,СД).
Каждому из 24 обвиняемых было предъявлено обвинение по всем трем пунктам, за период с мая 1941 по июль 1943 года. Все обвиняемые отказались признать себя виновными. Защита утверждала, что они действовали легально в качестве солдат и просто исполняли приказы[1].
Список подсудимых
- Отто Олендорф. группенфюрер СС, командир Айнзацгруппы D
- Хайнц Йост. Бригадефюрер СС, командир Айнзацгруппы А
- Эрих Науманн. Бригадефюрер СС, командир Айнзацгруппы В
- Отто Раш. Бригадефюрер СС, командир Айнзацгруппы С
- Эрвин Шульц. Бригадефюрер СС, командир Зондеркомманды 5 Айнзацгруппы С
- Франц Зикс. Бригадефюрер СС, командир Форкомманды «Москва» Айнзацгруппы В
- Пауль Блобель. Штандартенфюрер СС, командир Зондеркоманды 4а Айнзацгруппы С
- Вальтер Блюме. Штандартенфюрер СС, командир Зондеркоманды 7а Айнзацгруппы В
- Мартин Зандбергер. Штандартенфюрер СС, командир Зондеркоманды 1а Айнзацгруппы А
- Вилли Зайберт. Штандартенфюрер СС, заместитель командира Айнзацгруппы D
- Ойген Штаймле. Штандартенфюрер СС, командир Зондеркоманды 7а Айнзацгруппы В, Зондеркоманды 4а Айнзацгруппы С
- Эрнст Бильберштайн. Оберштурмбаннфюрер СС, командир Айнзацкоманды 6 Айнзацгруппы С
- Вернер Брауне. Оберштурмбаннфюрер СС, командир Зондеркоманды 11b Айнзацгруппы D
- Вальтер Хэнш. Оберштурмбаннфюрер СС, командир Зондеркоманды 4b Айнзацгруппы С
- Густав Носске. Оберштурмбаннфюрер СС, командир Айнзацкоманды 12 Айнзацгруппы D
- Адольф Отт. Оберштурмбаннфюрер СС, командир Зондеркоманды 7b Айнзацгруппы В
- Эдуард Штраух. Оберштурмбаннфюрер СС, командир Айнзацкоманды 2 Айнзацгруппы А
- Эмиль Хауссманн. Штурмбаннфюрер СС, офицер Айнзацкоманды 12 Айнзацгруппы D
- Вальдемар Клингельхёфер. Штурмбаннфюрер СС, офицер Зондеркоманды 7b Айнзацгруппы В
- Лотар Фендлер. Штурмбаннфюрер СС, заместитель командира Зондеркоманды 4b Айнзацгруппы С
- Вальдемар фон Радецки. Штурмбаннфюрер СС, заместитель командира Зондеркоманды 4а Айнзацгруппы С
- Феликс Рюль. Гауптштурмфюрер СС, офицер Зондеркоманды 10b Айнзацгруппы D
- Хайнц Шуберт. Оберштурмфюрер СС, офицер Айнзацгруппы D
- Матиас Граф. Унтерштурмфюрер СС, офицер Айнзацкоманды 6 Айнзацгруппы D
Приговор
Решением трибунала к смертной казни через повешение были приговорены: Олендорф, Науманн, Блобель, Блюме, Зайберт, Штаймле, Бильберштайн, Брауне, Хэнш, Отт, Клингельхёфер, Шуберт, Штраух.
- К пожизненному заключению: Йост, Носске.
- К 20 годам: Шульц, Зикс, фон Радецки.
- К 10 годам: Рюль, Фендлер, Зандбергер
Дело Отто Раша было закрыто из-за слабого здоровья подсудимого, Хауссманн покончил жизнь самоубийством перед вынесением приговора.
Напишите отзыв о статье "Нюрнбергский процесс по делу об айнзацгруппах"
Примечания
- ↑ [www.ushmm.org/wlc/en/article.php?ModuleId=10007080 Subsequent Nuremberg Proceedings, Case #9, The Einsatzgruppen Case] (англ.). Holocaust Encyclopedia. UNITED STATES HOLOCAUST MEMORIAL MUSEUM. Проверено 26 декабря 2015.
Ссылки
- [www.ushmm.org/wlc/article.php?lang=en&ModuleId=10005130 Музей Холокоста США]
- [www.youtube.com/profile?user=RobertHJacksonCenter&view=videos Supreme Court Justices on Justice Jackson & the Robert H. Jackson Center ]
- [www.youtube.com/watch?v=D88wJlVcO5s Ohlendorf-Aussage] vor dem IMT (1946),
- [www.youtube.com/watch?v=3E5QWY6hQUY Aufnahmen vom Einsatzgruppenprozess] (1947/48)
- [www.youtube.com/watch?v=RIE_ZeEIBEU Erinnerungen von Benjamin Ferencz] (2008)
- [www.benferencz.org/index.php?id=8§ion=7 Nuremberg Trials and Tribulations] — Erinnerungen des Staatsanwalts Benjamin Ferencz an die Nürnberger Prozesse und den Einsatzgruppen-Prozess
- [www.mazal.org/archive/nmt/04/NMT04-T0001.htm Mazal Library: Case 9 (Einsatzgruppen)] (англ.)
- Hilary Earl: [www.cambridge.org/us/catalogue/catalogue.asp?isbn=9780521456081 The Nuremberg SS-Einsatzgruppen Trial, 1945—1958] auf der Website der Cambridge University Press (Einleitung, Inhaltsverzeichnis, Fazit, Index)
| ||||||||||||||||||||||
 |
В данной статье или разделе имеется список источников или внешних ссылок, но источники отдельных утверждений остаются неясными из-за отсутствия сносок. Утверждения, не подкреплённые источниками, могут быть поставлены под сомнение и удалены. Вы можете улучшить статью, внеся более точные указания на источники.
|
Отрывок, характеризующий Нюрнбергский процесс по делу об айнзацгруппах
– Но что было между вами? – спросила она. – Что он говорил тебе? Зачем он не ездит в дом?Наташа не отвечала на ее вопрос.
– Ради Бога, Соня, никому не говори, не мучай меня, – упрашивала Наташа. – Ты помни, что нельзя вмешиваться в такие дела. Я тебе открыла…
– Но зачем эти тайны! Отчего же он не ездит в дом? – спрашивала Соня. – Отчего он прямо не ищет твоей руки? Ведь князь Андрей дал тебе полную свободу, ежели уж так; но я не верю этому. Наташа, ты подумала, какие могут быть тайные причины ?
Наташа удивленными глазами смотрела на Соню. Видно, ей самой в первый раз представлялся этот вопрос и она не знала, что отвечать на него.
– Какие причины, не знаю. Но стало быть есть причины!
Соня вздохнула и недоверчиво покачала головой.
– Ежели бы были причины… – начала она. Но Наташа угадывая ее сомнение, испуганно перебила ее.
– Соня, нельзя сомневаться в нем, нельзя, нельзя, ты понимаешь ли? – прокричала она.
– Любит ли он тебя?
– Любит ли? – повторила Наташа с улыбкой сожаления о непонятливости своей подруги. – Ведь ты прочла письмо, ты видела его?
– Но если он неблагородный человек?
– Он!… неблагородный человек? Коли бы ты знала! – говорила Наташа.
– Если он благородный человек, то он или должен объявить свое намерение, или перестать видеться с тобой; и ежели ты не хочешь этого сделать, то я сделаю это, я напишу ему, я скажу папа, – решительно сказала Соня.
– Да я жить не могу без него! – закричала Наташа.
– Наташа, я не понимаю тебя. И что ты говоришь! Вспомни об отце, о Nicolas.
– Мне никого не нужно, я никого не люблю, кроме его. Как ты смеешь говорить, что он неблагороден? Ты разве не знаешь, что я его люблю? – кричала Наташа. – Соня, уйди, я не хочу с тобой ссориться, уйди, ради Бога уйди: ты видишь, как я мучаюсь, – злобно кричала Наташа сдержанно раздраженным и отчаянным голосом. Соня разрыдалась и выбежала из комнаты.
Наташа подошла к столу и, не думав ни минуты, написала тот ответ княжне Марье, который она не могла написать целое утро. В письме этом она коротко писала княжне Марье, что все недоразуменья их кончены, что, пользуясь великодушием князя Андрея, который уезжая дал ей свободу, она просит ее забыть всё и простить ее ежели она перед нею виновата, но что она не может быть его женой. Всё это ей казалось так легко, просто и ясно в эту минуту.
В пятницу Ростовы должны были ехать в деревню, а граф в среду поехал с покупщиком в свою подмосковную.
В день отъезда графа, Соня с Наташей были званы на большой обед к Карагиным, и Марья Дмитриевна повезла их. На обеде этом Наташа опять встретилась с Анатолем, и Соня заметила, что Наташа говорила с ним что то, желая не быть услышанной, и всё время обеда была еще более взволнована, чем прежде. Когда они вернулись домой, Наташа начала первая с Соней то объяснение, которого ждала ее подруга.
– Вот ты, Соня, говорила разные глупости про него, – начала Наташа кротким голосом, тем голосом, которым говорят дети, когда хотят, чтобы их похвалили. – Мы объяснились с ним нынче.
– Ну, что же, что? Ну что ж он сказал? Наташа, как я рада, что ты не сердишься на меня. Говори мне всё, всю правду. Что же он сказал?
Наташа задумалась.
– Ах Соня, если бы ты знала его так, как я! Он сказал… Он спрашивал меня о том, как я обещала Болконскому. Он обрадовался, что от меня зависит отказать ему.
Соня грустно вздохнула.
– Но ведь ты не отказала Болконскому, – сказала она.
– А может быть я и отказала! Может быть с Болконским всё кончено. Почему ты думаешь про меня так дурно?
– Я ничего не думаю, я только не понимаю этого…
– Подожди, Соня, ты всё поймешь. Увидишь, какой он человек. Ты не думай дурное ни про меня, ни про него.
– Я ни про кого не думаю дурное: я всех люблю и всех жалею. Но что же мне делать?
Соня не сдавалась на нежный тон, с которым к ней обращалась Наташа. Чем размягченнее и искательнее было выражение лица Наташи, тем серьезнее и строже было лицо Сони.
– Наташа, – сказала она, – ты просила меня не говорить с тобой, я и не говорила, теперь ты сама начала. Наташа, я не верю ему. Зачем эта тайна?
– Опять, опять! – перебила Наташа.
– Наташа, я боюсь за тебя.
– Чего бояться?
– Я боюсь, что ты погубишь себя, – решительно сказала Соня, сама испугавшись того что она сказала.
Лицо Наташи опять выразило злобу.
– И погублю, погублю, как можно скорее погублю себя. Не ваше дело. Не вам, а мне дурно будет. Оставь, оставь меня. Я ненавижу тебя.
– Наташа! – испуганно взывала Соня.
– Ненавижу, ненавижу! И ты мой враг навсегда!
Наташа выбежала из комнаты.
Наташа не говорила больше с Соней и избегала ее. С тем же выражением взволнованного удивления и преступности она ходила по комнатам, принимаясь то за то, то за другое занятие и тотчас же бросая их.
Как это ни тяжело было для Сони, но она, не спуская глаз, следила за своей подругой.
Накануне того дня, в который должен был вернуться граф, Соня заметила, что Наташа сидела всё утро у окна гостиной, как будто ожидая чего то и что она сделала какой то знак проехавшему военному, которого Соня приняла за Анатоля.
Соня стала еще внимательнее наблюдать свою подругу и заметила, что Наташа была всё время обеда и вечер в странном и неестественном состоянии (отвечала невпопад на делаемые ей вопросы, начинала и не доканчивала фразы, всему смеялась).
После чая Соня увидала робеющую горничную девушку, выжидавшую ее у двери Наташи. Она пропустила ее и, подслушав у двери, узнала, что опять было передано письмо. И вдруг Соне стало ясно, что у Наташи был какой нибудь страшный план на нынешний вечер. Соня постучалась к ней. Наташа не пустила ее.
