Одынец, Викентий Иванович

Викентий Иванович Одынец
польск. Wincenty Odyniec
Дата рождения	8 марта 1865(1865-03-08)
Место рождения	Литвинково, (Минская губерния, Российская империя)
Дата смерти	1 июня 1952(1952-06-01) (87 лет)
Место смерти	Милянувек (Польша)
Принадлежность	Российская империя Российская империя Польша Польша
Род войск	пехота
Звание	генерал-майор
Сражения/войны	Русско-японская война, Первая мировая война, Советско-польская война
Награды и премии	Орден Святого Георгия 4-й ст. (1914), Георгиевское оружие (1915), Virtuti Militari 5-й ст. (1919)

Викентий Иванович Одынец (польск. Wincenty Odyniec, 1865—1952) — российский и польский генерал, герой Первой мировой войны.

Биография

Родился 8 марта 1865 года в Литвинкове под Минском, происходил из польских дворян Минской губернии. Его дядя Франц Викентьевич Одынец был генерал-лейтенантом и членом Главного артиллерийского управления Военного министерства Российской империи.

Образование получил в Минском городском училище и Виленском пехотном юнкерском училище, из которого выпущен в 1888 году подпоручиком в 60-й пехотный Замосцкий полк.

В 1904—1905 годах, будучи в чине капитана принимал участие в русско-японской войне.

Начало Первой мировой войны подполковник Одынец встретил на должности командира батальона Замосцкого полка и уже 7 октября 1914 года Высочайшим приказом был награждён орденом Св. Георгия 4-й степени

За то, что 12 августа 1914 года под дер. Вержбово, будучи начальником головного отряда, захватил и удержал высоты, занятые противником, чем способствовал успеху отряда и поражению противника.

В 1915 году Одынец был произведён в полковники (со старшинством от 28 ноября 1913 года и вскоре назначен командиром 417-го пехотного Луганского полка. 10 ноября 1915 года награждён Георгиевским оружием. 30 апреля 1917 года получил чин генерал-майора (со старшинством от 28 ноября 1915 года), служил при штабе Киевского военного округа и командовал пехотной бригадой. Летом 1917 года он был переведён в 1-й Польский корпус на должность командующего дивизией.

В декабре 1918 года Одынец был принят на службу в Польскую армию и назначен помощником начальника Литовско-Белорусской дивизии. В 1919 году командовал польскими войсками в Белостоке и Волковыске, а затем был командующим 3-й Великопольской стрелковой дивизией, награждён серебряным крестом ордена Virtuti Militari. В 1920 году Одынец из-за неудачных действий против советских войск был смещён с должности начальника дивизии и назначен состоять в распоряжении Верховного главнокомандующего, затем состоял при Генеральном штабе. 1 ноября 1921 года вышел в отставку. 26 октября 1923 года Одынец был зачислен в корпус генералов запаса.

В отставке жил в Милянувеке, где умер 1 июня 1952 года.

Источники

• «Летопись войны 1914 года». — № 32. Официальный отдел. — 28 марта 1915 г. — С. 62.
• «Разведчик». — № 1253. — 4 ноября 1914 г. — С. 762
• Шабанов В. М. Военный орден Святого Великомученика и Победоносца Георгия. Именные списки 1769—1920. Биобиблиографический справочник. М., 2004. — С. 671. — ISBN 5-89577-059-2
• Stawecki P. Słownik biograficzny generałów Wojska Polskiego 1918—1939. — Warszawa, 1994. — ISBN 83-11-08262-6

Отрывок, характеризующий Одынец, Викентий Иванович

– Наташа, я тебя просила не говорить об этом. Будем говорить о тебе.
Они помолчали.
– Только для чего же в Петербург! – вдруг сказала Наташа, и сама же поспешно ответила себе: – Нет, нет, это так надо… Да, Мари? Так надо…


Прошло семь лет после 12 го года. Взволнованное историческое море Европы улеглось в свои берега. Оно казалось затихшим; но таинственные силы, двигающие человечество (таинственные потому, что законы, определяющие их движение, неизвестны нам), продолжали свое действие.
Несмотря на то, что поверхность исторического моря казалась неподвижною, так же непрерывно, как движение времени, двигалось человечество. Слагались, разлагались различные группы людских сцеплений; подготовлялись причины образования и разложения государств, перемещений народов.
Историческое море, не как прежде, направлялось порывами от одного берега к другому: оно бурлило в глубине. Исторические лица, не как прежде, носились волнами от одного берега к другому; теперь они, казалось, кружились на одном месте. Исторические лица, прежде во главе войск отражавшие приказаниями войн, походов, сражений движение масс, теперь отражали бурлившее движение политическими и дипломатическими соображениями, законами, трактатами…
Эту деятельность исторических лиц историки называют реакцией.
Описывая деятельность этих исторических лиц, бывших, по их мнению, причиною того, что они называют реакцией, историки строго осуждают их. Все известные люди того времени, от Александра и Наполеона до m me Stael, Фотия, Шеллинга, Фихте, Шатобриана и проч., проходят перед их строгим судом и оправдываются или осуждаются, смотря по тому, содействовали ли они прогрессу или реакции.
В России, по их описанию, в этот период времени тоже происходила реакция, и главным виновником этой реакции был Александр I – тот самый Александр I, который, по их же описаниям, был главным виновником либеральных начинаний своего царствования и спасения России.
В настоящей русской литературе, от гимназиста до ученого историка, нет человека, который не бросил бы своего камушка в Александра I за неправильные поступки его в этот период царствования.
«Он должен был поступить так то и так то. В таком случае он поступил хорошо, в таком дурно. Он прекрасно вел себя в начале царствования и во время 12 го года; но он поступил дурно, дав конституцию Польше, сделав Священный Союз, дав власть Аракчееву, поощряя Голицына и мистицизм, потом поощряя Шишкова и Фотия. Он сделал дурно, занимаясь фронтовой частью армии; он поступил дурно, раскассировав Семеновский полк, и т. д.».
Надо бы исписать десять листов для того, чтобы перечислить все те упреки, которые делают ему историки на основании того знания блага человечества, которым они обладают.
Что значат эти упреки?
Те самые поступки, за которые историки одобряют Александра I, – как то: либеральные начинания царствования, борьба с Наполеоном, твердость, выказанная им в 12 м году, и поход 13 го года, не вытекают ли из одних и тех же источников – условий крови, воспитания, жизни, сделавших личность Александра тем, чем она была, – из которых вытекают и те поступки, за которые историки порицают его, как то: Священный Союз, восстановление Польши, реакция 20 х годов?
В чем же состоит сущность этих упреков?
В том, что такое историческое лицо, как Александр I, лицо, стоявшее на высшей возможной ступени человеческой власти, как бы в фокусе ослепляющего света всех сосредоточивающихся на нем исторических лучей; лицо, подлежавшее тем сильнейшим в мире влияниям интриг, обманов, лести, самообольщения, которые неразлучны с властью; лицо, чувствовавшее на себе, всякую минуту своей жизни, ответственность за все совершавшееся в Европе, и лицо не выдуманное, а живое, как и каждый человек, с своими личными привычками, страстями, стремлениями к добру, красоте, истине, – что это лицо, пятьдесят лет тому назад, не то что не было добродетельно (за это историки не упрекают), а не имело тех воззрений на благо человечества, которые имеет теперь профессор, смолоду занимающийся наукой, то есть читанном книжек, лекций и списыванием этих книжек и лекций в одну тетрадку.