Околович, Константин Маркович

Константин Маркович Околович
Дата рождения:	17 сентября 1872(1872-09-17)
Дата смерти:	1933(1933)
Гражданство:	Российская империя Российская империя
Образование:	Минская духовная семинария
Род деятельности:	член Государственной думы IV созыва от Минской губернии

Константи́н Ма́ркович Около́вич (17 сентября 1872—1933) — член IV Государственной думы от Минской губернии, священник.

Биография

Православный. Потомственный почётный гражданин. Землевладелец (400 десятин).

Окончив Минскую духовную семинарию, священствовал в местечке Ракове Минской губернии.

Избирался депутатом Минского епархиального и окружного съездов духовенства, членом правления от духовенства Минского духовного училища. Был законоучителем Раковской ремесленной школы и настоятелем Знаменской церкви в Вильне.

Состоял секретарем Виленского епархиального миссионерского комитета и помощником Виленского городского благочинного. С июня 1912 года был минским епархиальным миссионером. Кроме того, составлял народные молитвословы, издавал брошюры религиозного, патриотического и противо-католического содержания, редактировал газету «Братский листок».

В 1912 году был избран членом Государственной думы от Минской губернии. Входил во фракцию правых, после её раскола в ноябре 1916 — предположительно, в группу сторонников Н. Е. Маркова. Состоял членом комиссий: по народному образованию, по вероисповедальным вопросам, по рабочему вопросу, финансовой, по запросам и библиотечной. Высказывался против католической экспансии в юго-западных губерниях, униатов, сектантов и «еврейского засилья».

После Февральской революции служил в петроградской церкви Благовещения Пресвятой Богородицы при департаменте общих дел МВД, которая была закрыта большевиками в 1918 году.

Затем эмигрировал в Латвию, служил в местных православных приходах.

Умер в 1933 году. Был женат, имел четверых сыновей.

Источники

• 4-й созыв Государственной думы: Художественный фототип. альбом с портретами и биографиями. — Санкт-Петербург: издание Н. Н. Ольшанскаго, 1913.
• [www.tez-rus.net/ViewGood31199.html Государственная дума Российской империи: 1906—1917. Москва. Российская политическая энциклопедия. 2008.]

Отрывок, характеризующий Околович, Константин Маркович

Естественно, что для человека, не понимающего хода машины, при виде ее действия кажется, что важнейшая часть этой машины есть та щепка, которая случайно попала в нее и, мешая ее ходу, треплется в ней. Человек, не знающий устройства машины, не может понять того, что не эта портящая и мешающая делу щепка, а та маленькая передаточная шестерня, которая неслышно вертится, есть одна из существеннейших частей машины.
10 го октября, в тот самый день, как Дохтуров прошел половину дороги до Фоминского и остановился в деревне Аристове, приготавливаясь в точности исполнить отданное приказание, все французское войско, в своем судорожном движении дойдя до позиции Мюрата, как казалось, для того, чтобы дать сражение, вдруг без причины повернуло влево на новую Калужскую дорогу и стало входить в Фоминское, в котором прежде стоял один Брусье. У Дохтурова под командою в это время были, кроме Дорохова, два небольших отряда Фигнера и Сеславина.
Вечером 11 го октября Сеславин приехал в Аристово к начальству с пойманным пленным французским гвардейцем. Пленный говорил, что войска, вошедшие нынче в Фоминское, составляли авангард всей большой армии, что Наполеон был тут же, что армия вся уже пятый день вышла из Москвы. В тот же вечер дворовый человек, пришедший из Боровска, рассказал, как он видел вступление огромного войска в город. Казаки из отряда Дорохова доносили, что они видели французскую гвардию, шедшую по дороге к Боровску. Из всех этих известий стало очевидно, что там, где думали найти одну дивизию, теперь была вся армия французов, шедшая из Москвы по неожиданному направлению – по старой Калужской дороге. Дохтуров ничего не хотел предпринимать, так как ему не ясно было теперь, в чем состоит его обязанность. Ему велено было атаковать Фоминское. Но в Фоминском прежде был один Брусье, теперь была вся французская армия. Ермолов хотел поступить по своему усмотрению, но Дохтуров настаивал на том, что ему нужно иметь приказание от светлейшего. Решено было послать донесение в штаб.
Для этого избран толковый офицер, Болховитинов, который, кроме письменного донесения, должен был на словах рассказать все дело. В двенадцатом часу ночи Болховитинов, получив конверт и словесное приказание, поскакал, сопутствуемый казаком, с запасными лошадьми в главный штаб.


Ночь была темная, теплая, осенняя. Шел дождик уже четвертый день. Два раза переменив лошадей и в полтора часа проскакав тридцать верст по грязной вязкой дороге, Болховитинов во втором часу ночи был в Леташевке. Слезши у избы, на плетневом заборе которой была вывеска: «Главный штаб», и бросив лошадь, он вошел в темные сени.
– Дежурного генерала скорее! Очень важное! – проговорил он кому то, поднимавшемуся и сопевшему в темноте сеней.
– С вечера нездоровы очень были, третью ночь не спят, – заступнически прошептал денщицкий голос. – Уж вы капитана разбудите сначала.