Очнев, Юрий Георгиевич
Поделись знанием:
– Ну длинно, так заметаем, в одну минутую заметаем, – сказала решительная Дуняша, из платочка на груди вынимая иголку и опять на полу принимаясь за работу.
В это время застенчиво, тихими шагами, вошла графиня в своей токе и бархатном платье.
– Уу! моя красавица! – закричал граф, – лучше вас всех!… – Он хотел обнять ее, но она краснея отстранилась, чтоб не измяться.
– Мама, больше на бок току, – проговорила Наташа. – Я переколю, и бросилась вперед, а девушки, подшивавшие, не успевшие за ней броситься, оторвали кусочек дымки.
– Боже мой! Что ж это такое? Я ей Богу не виновата…
– Ничего, заметаю, не видно будет, – говорила Дуняша.
– Красавица, краля то моя! – сказала из за двери вошедшая няня. – А Сонюшка то, ну красавицы!…
В четверть одиннадцатого наконец сели в кареты и поехали. Но еще нужно было заехать к Таврическому саду.
Перонская была уже готова. Несмотря на ее старость и некрасивость, у нее происходило точно то же, что у Ростовых, хотя не с такой торопливостью (для нее это было дело привычное), но также было надушено, вымыто, напудрено старое, некрасивое тело, также старательно промыто за ушами, и даже, и так же, как у Ростовых, старая горничная восторженно любовалась нарядом своей госпожи, когда она в желтом платье с шифром вышла в гостиную. Перонская похвалила туалеты Ростовых.
Ростовы похвалили ее вкус и туалет, и, бережа прически и платья, в одиннадцать часов разместились по каретам и поехали.
Наташа с утра этого дня не имела ни минуты свободы, и ни разу не успела подумать о том, что предстоит ей.
В сыром, холодном воздухе, в тесноте и неполной темноте колыхающейся кареты, она в первый раз живо представила себе то, что ожидает ее там, на бале, в освещенных залах – музыка, цветы, танцы, государь, вся блестящая молодежь Петербурга. То, что ее ожидало, было так прекрасно, что она не верила даже тому, что это будет: так это было несообразно с впечатлением холода, тесноты и темноты кареты. Она поняла всё то, что ее ожидает, только тогда, когда, пройдя по красному сукну подъезда, она вошла в сени, сняла шубу и пошла рядом с Соней впереди матери между цветами по освещенной лестнице. Только тогда она вспомнила, как ей надо было себя держать на бале и постаралась принять ту величественную манеру, которую она считала необходимой для девушки на бале. Но к счастью ее она почувствовала, что глаза ее разбегались: она ничего не видела ясно, пульс ее забил сто раз в минуту, и кровь стала стучать у ее сердца. Она не могла принять той манеры, которая бы сделала ее смешною, и шла, замирая от волнения и стараясь всеми силами только скрыть его. И эта то была та самая манера, которая более всего шла к ней. Впереди и сзади их, так же тихо переговариваясь и так же в бальных платьях, входили гости. Зеркала по лестнице отражали дам в белых, голубых, розовых платьях, с бриллиантами и жемчугами на открытых руках и шеях.
Наташа смотрела в зеркала и в отражении не могла отличить себя от других. Всё смешивалось в одну блестящую процессию. При входе в первую залу, равномерный гул голосов, шагов, приветствий – оглушил Наташу; свет и блеск еще более ослепил ее. Хозяин и хозяйка, уже полчаса стоявшие у входной двери и говорившие одни и те же слова входившим: «charme de vous voir», [в восхищении, что вижу вас,] так же встретили и Ростовых с Перонской.
Две девочки в белых платьях, с одинаковыми розами в черных волосах, одинаково присели, но невольно хозяйка остановила дольше свой взгляд на тоненькой Наташе. Она посмотрела на нее, и ей одной особенно улыбнулась в придачу к своей хозяйской улыбке. Глядя на нее, хозяйка вспомнила, может быть, и свое золотое, невозвратное девичье время, и свой первый бал. Хозяин тоже проводил глазами Наташу и спросил у графа, которая его дочь?
– Charmante! [Очаровательна!] – сказал он, поцеловав кончики своих пальцев.
В зале стояли гости, теснясь у входной двери, ожидая государя. Графиня поместилась в первых рядах этой толпы. Наташа слышала и чувствовала, что несколько голосов спросили про нее и смотрели на нее. Она поняла, что она понравилась тем, которые обратили на нее внимание, и это наблюдение несколько успокоило ее.
Юрий Очнев | |
Позиция | |
---|---|
Гражданство | |
Родился | |
Клубы | |
Государственные награды | |
Юрий Георгиевич Очнев (4 июля 1934, Москва) — советский хоккеист, советский и российский тренер, Заслуженный работник физической культуры Российской Федерации (2005), Заслуженный тренер России[1][2][3]. Награждён медалью «За боевое содружество» (2011).
Родился 4 июля 1934 года в городе Москва.
Играл на позиции нападающего в командах «ЦДСА» (Москва) (играл в первой команде на первенство Московской области) в 1952—1957 гг., «Локомотив» (Москва) в 1957—1961 гг., «Даугава» (Рига) в 1961—1963 гг.
Тренерская карьера
Наибольших успехов Очнев добился на тренерской стезе. С сезона 1966-1967 гг. в возрасте 32 лет он стал играющим тренером хоккейного клуба Торпедо (Подольск). В дальнейшем тренировал следующие клубы:
- тренер «Торпедо» (Ярославль) в 1968—70 гг.
- старший тренер «Торпедо» (Ярославль) в 1970—71 гг.
- тренер «Кристалл» (Саратов) в 1971-75 гг.
- тренер «Динамо» (Москва) в 1975-77 гг.
- серебряный призёр Чемпионата СССР — 1977
- бронзовый призёр Чемпионата СССР — 1976
- обладатель Кубка СССР — 1976
- обладатель Кубка Ахерна — 1976
- главный тренер «Кристалл» (Саратов) в 1977-79 гг.
- тренер «Динамо» (Москва) в 1979-81 гг.
- серебряный призёр Чемпионата СССР — 1980
- бронзовый призёр Чемпионата СССР — 1981
- главный тренер «Динамо» (Минск) в 1981-82 гг.
- главный тренер «Динамо» (Харьков) в 1983-86 гг.
- старший тренер «Динамо» (Харьков) в 1986-88 гг.
- тренер «Динамо» (Москва) в 1989-90 гг.
- Чемпион СССР — 1990
- главный тренер «Динамо-2» (Москва) в 1990-91 гг.
- главный тренер «Итиль» (Казань) в 1991-92 гг.
- тренер «Динамо» (Москва) в 1995-96 гг.
- серебряный призер Чемпионата МХЛ — 1996
- обладатель Кубка МХЛ — 1996
- главный тренер «Динамо» (Москва) в 1996-97 гг.
- тренер «Динамо» (Москва) в 1997-01 гг.
- Чемпион России - 2000
- серебряный призер Чемпионата России — 1999
- финалист Евролиги — 1997, 1998, 1999
- финалист Кубка России — 1998
- тренер «Витязь» (Подольск) в 2001-02 гг.
Напишите отзыв о статье "Очнев, Юрий Георгиевич"
Примечания
- ↑ [www.dynamo-history.ru/person/coach/cart/glavnye_trenery/ochnev_trener/ Профиль Ю.Г. Очнева на сайте истории ХК «Динамо»]
- ↑ [www.sport-express.ru/newspaper/1997-01-22/7_2/?view=page Интервью Ю.Г. Очнева газете «Спорт-Экспресс»]
- ↑ [www.sokol.kiev.ua/forums-m-posts-q-1804-d-0-print-1.html Форум истории ХК «Динамо» (Харьков)]
Отрывок, характеризующий Очнев, Юрий Георгиевич
– Ей Богу, сударыня, ничего не длинно, – сказала Мавруша, ползавшая по полу за барышней.– Ну длинно, так заметаем, в одну минутую заметаем, – сказала решительная Дуняша, из платочка на груди вынимая иголку и опять на полу принимаясь за работу.
В это время застенчиво, тихими шагами, вошла графиня в своей токе и бархатном платье.
– Уу! моя красавица! – закричал граф, – лучше вас всех!… – Он хотел обнять ее, но она краснея отстранилась, чтоб не измяться.
– Мама, больше на бок току, – проговорила Наташа. – Я переколю, и бросилась вперед, а девушки, подшивавшие, не успевшие за ней броситься, оторвали кусочек дымки.
– Боже мой! Что ж это такое? Я ей Богу не виновата…
– Ничего, заметаю, не видно будет, – говорила Дуняша.
– Красавица, краля то моя! – сказала из за двери вошедшая няня. – А Сонюшка то, ну красавицы!…
В четверть одиннадцатого наконец сели в кареты и поехали. Но еще нужно было заехать к Таврическому саду.
Перонская была уже готова. Несмотря на ее старость и некрасивость, у нее происходило точно то же, что у Ростовых, хотя не с такой торопливостью (для нее это было дело привычное), но также было надушено, вымыто, напудрено старое, некрасивое тело, также старательно промыто за ушами, и даже, и так же, как у Ростовых, старая горничная восторженно любовалась нарядом своей госпожи, когда она в желтом платье с шифром вышла в гостиную. Перонская похвалила туалеты Ростовых.
Ростовы похвалили ее вкус и туалет, и, бережа прически и платья, в одиннадцать часов разместились по каретам и поехали.
Наташа с утра этого дня не имела ни минуты свободы, и ни разу не успела подумать о том, что предстоит ей.
В сыром, холодном воздухе, в тесноте и неполной темноте колыхающейся кареты, она в первый раз живо представила себе то, что ожидает ее там, на бале, в освещенных залах – музыка, цветы, танцы, государь, вся блестящая молодежь Петербурга. То, что ее ожидало, было так прекрасно, что она не верила даже тому, что это будет: так это было несообразно с впечатлением холода, тесноты и темноты кареты. Она поняла всё то, что ее ожидает, только тогда, когда, пройдя по красному сукну подъезда, она вошла в сени, сняла шубу и пошла рядом с Соней впереди матери между цветами по освещенной лестнице. Только тогда она вспомнила, как ей надо было себя держать на бале и постаралась принять ту величественную манеру, которую она считала необходимой для девушки на бале. Но к счастью ее она почувствовала, что глаза ее разбегались: она ничего не видела ясно, пульс ее забил сто раз в минуту, и кровь стала стучать у ее сердца. Она не могла принять той манеры, которая бы сделала ее смешною, и шла, замирая от волнения и стараясь всеми силами только скрыть его. И эта то была та самая манера, которая более всего шла к ней. Впереди и сзади их, так же тихо переговариваясь и так же в бальных платьях, входили гости. Зеркала по лестнице отражали дам в белых, голубых, розовых платьях, с бриллиантами и жемчугами на открытых руках и шеях.
Наташа смотрела в зеркала и в отражении не могла отличить себя от других. Всё смешивалось в одну блестящую процессию. При входе в первую залу, равномерный гул голосов, шагов, приветствий – оглушил Наташу; свет и блеск еще более ослепил ее. Хозяин и хозяйка, уже полчаса стоявшие у входной двери и говорившие одни и те же слова входившим: «charme de vous voir», [в восхищении, что вижу вас,] так же встретили и Ростовых с Перонской.
Две девочки в белых платьях, с одинаковыми розами в черных волосах, одинаково присели, но невольно хозяйка остановила дольше свой взгляд на тоненькой Наташе. Она посмотрела на нее, и ей одной особенно улыбнулась в придачу к своей хозяйской улыбке. Глядя на нее, хозяйка вспомнила, может быть, и свое золотое, невозвратное девичье время, и свой первый бал. Хозяин тоже проводил глазами Наташу и спросил у графа, которая его дочь?
– Charmante! [Очаровательна!] – сказал он, поцеловав кончики своих пальцев.
В зале стояли гости, теснясь у входной двери, ожидая государя. Графиня поместилась в первых рядах этой толпы. Наташа слышала и чувствовала, что несколько голосов спросили про нее и смотрели на нее. Она поняла, что она понравилась тем, которые обратили на нее внимание, и это наблюдение несколько успокоило ее.
Категории:
- Родившиеся 4 июля
- Родившиеся в 1934 году
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Москве
- Заслуженные работники физической культуры Российской Федерации
- Заслуженные тренеры России
- Спортсмены по алфавиту
- Хоккеисты по алфавиту
- Хоккеисты СССР
- Игроки ХК «Локомотив» Москва
- Игроки ХК «Динамо» Рига (1946—1995)
- Тренеры СССР
- Тренеры России
- Тренеры ХК «Ак Барс»
- Тренеры ХК «Динамо» Москва
- Тренеры ХК «Динамо» Минск
- Тренеры ХК «Витязь»