Le Palamède

«Паламед» («Le Palamede») — французский шахматный журнал, выходивший в Париже под редакцией Л. Лабурдонне и А. Мери (1836—1839), П. Сент-Амана (1842—1847), П. Журну и Л. Мачуского (1864—1865); первое в мире периодическое издание, полностью посвященное шахматам. Назван именем мифического греческого героя, участника Троянской войны, которому приписывалось изобретение ряда игр (шашки, кости), в том числе и шахмат. На титульном листе «Паламед» — слова М. Сервантеса «Жизнь подобна шахматной партии».

Широко освещал шахматную жизнь Франции, а также Великобритании, Германии, Италии и других стран. Наряду с партиями и задачами помещал теоретические статьи, критико-библиографические и исторические материалы, в том числе анализы, письма, относящиеся к жизни и деятельности Ф. А. Филидора, Л. Лабурдонне и других французских шахматистов, различные корреспонденции. Среди них исторический интерес представляют публикации партий матчей Сент-Аман — Стаунтон (1843), корреспонденции о кафе «Режанс» и др. Регулярно публиковал материалы о шахматной жизни России, в том числе статьи о творчестве А. Петрова (1838—1839), о переговорах между шахматными клубами Парижа и Петербурга по вопросу о предполагавшемся матче по переписке, а также ряд статей К. Яниша — «Дебют двух королевских коней» (1842), «Заметки о роли пешек, рассматриваемой как основной принцип шахматной игры» (1844), «Дебют королевских пешек» (1847) и др. Печатал полемич. материалы по поводу «варианта Петрова» в королевском гамбите (1844—1847), опубликовал художественный рассказ Петрова «Сцена из жизни шахматных игроков» (1845). Пользовался популярностью в России: его подписчиками были многие шахматисты Петербурга и Москвы; первые 3 номера «Паламеда» сохранились в библиотеке А. С. Пушкина. Сыграл важную роль в популяризации шахмат во Франции, в развитии французско-русских шахматных связей.

Литература

• Линдер И., Русские шахматисты и «Паламед», в сборнике: Шахматы за 1955 год, М.,
• Шахматы : энциклопедический словарь / гл. ред. А. Е. Карпов. — М.: Советская энциклопедия, 1990. — С. 283—284. — 624 с. — 100 000 экз. — ISBN 5-85270-005-3.

Ссылки

• [books.google.com/books?q=editions:0FMNs64gGp4gFWdutfF&id=TCcCAAAAYAAJ&hl=ru Журналы «Паламед»]

Отрывок, характеризующий Le Palamède

Это было для великой цели, для конца случайностей и для начала спокойствия. Новый горизонт, новые труды открывались бы, полные благосостояния и благоденствия всех. Система европейская была бы основана, вопрос заключался бы уже только в ее учреждении.
Удовлетворенный в этих великих вопросах и везде спокойный, я бы тоже имел свой конгресс и свой священный союз. Это мысли, которые у меня украли. В этом собрании великих государей мы обсуживали бы наши интересы семейно и считались бы с народами, как писец с хозяином.
Европа действительно скоро составила бы таким образом один и тот же народ, и всякий, путешествуя где бы то ни было, находился бы всегда в общей родине.
Я бы выговорил, чтобы все реки были судоходны для всех, чтобы море было общее, чтобы постоянные, большие армии были уменьшены единственно до гвардии государей и т.д.
Возвратясь во Францию, на родину, великую, сильную, великолепную, спокойную, славную, я провозгласил бы границы ее неизменными; всякую будущую войну защитительной; всякое новое распространение – антинациональным; я присоединил бы своего сына к правлению империей; мое диктаторство кончилось бы, в началось бы его конституционное правление…
Париж был бы столицей мира и французы предметом зависти всех наций!..
Потом мои досуги и последние дни были бы посвящены, с помощью императрицы и во время царственного воспитывания моего сына, на то, чтобы мало помалу посещать, как настоящая деревенская чета, на собственных лошадях, все уголки государства, принимая жалобы, устраняя несправедливости, рассевая во все стороны и везде здания и благодеяния.]
Он, предназначенный провидением на печальную, несвободную роль палача народов, уверял себя, что цель его поступков была благо народов и что он мог руководить судьбами миллионов и путем власти делать благодеяния!
«Des 400000 hommes qui passerent la Vistule, – писал он дальше о русской войне, – la moitie etait Autrichiens, Prussiens, Saxons, Polonais, Bavarois, Wurtembergeois, Mecklembourgeois, Espagnols, Italiens, Napolitains. L'armee imperiale, proprement dite, etait pour un tiers composee de Hollandais, Belges, habitants des bords du Rhin, Piemontais, Suisses, Genevois, Toscans, Romains, habitants de la 32 e division militaire, Breme, Hambourg, etc.; elle comptait a peine 140000 hommes parlant francais. L'expedition do Russie couta moins de 50000 hommes a la France actuelle; l'armee russe dans la retraite de Wilna a Moscou, dans les differentes batailles, a perdu quatre fois plus que l'armee francaise; l'incendie de Moscou a coute la vie a 100000 Russes, morts de froid et de misere dans les bois; enfin dans sa marche de Moscou a l'Oder, l'armee russe fut aussi atteinte par, l'intemperie de la saison; elle ne comptait a son arrivee a Wilna que 50000 hommes, et a Kalisch moins de 18000».