Прикарпатский фронт (операция «Дунай»)
Поделись знанием:
Мавра Кузминишна отперла калитку. И на двор вошел лет восемнадцати круглолицый офицер, типом лица похожий на Ростовых.
– Уехали, батюшка. Вчерашнего числа в вечерни изволили уехать, – ласково сказала Мавра Кузмипишна.
Молодой офицер, стоя в калитке, как бы в нерешительности войти или не войти ему, пощелкал языком.
– Ах, какая досада!.. – проговорил он. – Мне бы вчера… Ах, как жалко!..
Мавра Кузминишна между тем внимательно и сочувственно разглядывала знакомые ей черты ростовской породы в лице молодого человека, и изорванную шинель, и стоптанные сапоги, которые были на нем.
– Вам зачем же графа надо было? – спросила она.
– Да уж… что делать! – с досадой проговорил офицер и взялся за калитку, как бы намереваясь уйти. Он опять остановился в нерешительности.
– Видите ли? – вдруг сказал он. – Я родственник графу, и он всегда очень добр был ко мне. Так вот, видите ли (он с доброй и веселой улыбкой посмотрел на свой плащ и сапоги), и обносился, и денег ничего нет; так я хотел попросить графа…
Мавра Кузминишна не дала договорить ему.
– Вы минуточку бы повременили, батюшка. Одною минуточку, – сказала она. И как только офицер отпустил руку от калитки, Мавра Кузминишна повернулась и быстрым старушечьим шагом пошла на задний двор к своему флигелю.
В то время как Мавра Кузминишна бегала к себе, офицер, опустив голову и глядя на свои прорванные сапоги, слегка улыбаясь, прохаживался по двору. «Как жалко, что я не застал дядюшку. А славная старушка! Куда она побежала? И как бы мне узнать, какими улицами мне ближе догнать полк, который теперь должен подходить к Рогожской?» – думал в это время молодой офицер. Мавра Кузминишна с испуганным и вместе решительным лицом, неся в руках свернутый клетчатый платочек, вышла из за угла. Не доходя несколько шагов, она, развернув платок, вынула из него белую двадцатипятирублевую ассигнацию и поспешно отдала ее офицеру.
– Были бы их сиятельства дома, известно бы, они бы, точно, по родственному, а вот может… теперича… – Мавра Кузминишна заробела и смешалась. Но офицер, не отказываясь и не торопясь, взял бумажку и поблагодарил Мавру Кузминишну. – Как бы граф дома были, – извиняясь, все говорила Мавра Кузминишна. – Христос с вами, батюшка! Спаси вас бог, – говорила Мавра Кузминишна, кланяясь и провожая его. Офицер, как бы смеясь над собою, улыбаясь и покачивая головой, почти рысью побежал по пустым улицам догонять свой полк к Яузскому мосту.
А Мавра Кузминишна еще долго с мокрыми глазами стояла перед затворенной калиткой, задумчиво покачивая головой и чувствуя неожиданный прилив материнской нежности и жалости к неизвестному ей офицерику.
В недостроенном доме на Варварке, внизу которого был питейный дом, слышались пьяные крики и песни. На лавках у столов в небольшой грязной комнате сидело человек десять фабричных. Все они, пьяные, потные, с мутными глазами, напруживаясь и широко разевая рты, пели какую то песню. Они пели врозь, с трудом, с усилием, очевидно, не для того, что им хотелось петь, но для того только, чтобы доказать, что они пьяны и гуляют. Один из них, высокий белокурый малый в чистой синей чуйке, стоял над ними. Лицо его с тонким прямым носом было бы красиво, ежели бы не тонкие, поджатые, беспрестанно двигающиеся губы и мутные и нахмуренные, неподвижные глаза. Он стоял над теми, которые пели, и, видимо воображая себе что то, торжественно и угловато размахивал над их головами засученной по локоть белой рукой, грязные пальцы которой он неестественно старался растопыривать. Рукав его чуйки беспрестанно спускался, и малый старательно левой рукой опять засучивал его, как будто что то было особенно важное в том, чтобы эта белая жилистая махавшая рука была непременно голая. В середине песни в сенях и на крыльце послышались крики драки и удары. Высокий малый махнул рукой.
– Шабаш! – крикнул он повелительно. – Драка, ребята! – И он, не переставая засучивать рукав, вышел на крыльцо.
Фабричные пошли за ним. Фабричные, пившие в кабаке в это утро под предводительством высокого малого, принесли целовальнику кожи с фабрики, и за это им было дано вино. Кузнецы из соседних кузень, услыхав гульбу в кабаке и полагая, что кабак разбит, силой хотели ворваться в него. На крыльце завязалась драка.
Целовальник в дверях дрался с кузнецом, и в то время как выходили фабричные, кузнец оторвался от целовальника и упал лицом на мостовую.
Другой кузнец рвался в дверь, грудью наваливаясь на целовальника.
Малый с засученным рукавом на ходу еще ударил в лицо рвавшегося в дверь кузнеца и дико закричал:
– Ребята! наших бьют!
В это время первый кузнец поднялся с земли и, расцарапывая кровь на разбитом лице, закричал плачущим голосом:
– Караул! Убили!.. Человека убили! Братцы!..
– Ой, батюшки, убили до смерти, убили человека! – завизжала баба, вышедшая из соседних ворот. Толпа народа собралась около окровавленного кузнеца.
– Мало ты народ то грабил, рубахи снимал, – сказал чей то голос, обращаясь к целовальнику, – что ж ты человека убил? Разбойник!
Высокий малый, стоя на крыльце, мутными глазами водил то на целовальника, то на кузнецов, как бы соображая, с кем теперь следует драться.
| Прикарпатский фронт | |
 Боевые машины воздушно-десантных войск ВС СССР в Чехословакии. | |
| Годы существования | |
|---|---|
| Страна | |
| Подчинение |
командующему войсками фронта |
| Входит в | |
| Тип | |
| Включает в себя |
управление, объединения, соединения, части и учреждения |
| Функция |
восстановление социализма в Чехословакии |
| Численность | |
| Дислокация | |
| Участие в | |
| Командиры | |
| Известные командиры | |
Прикарпа́тский фронт — общевойсковое оперативное формирование (объединение) Вооружённых Сил СССР, один из фронтов войск Варшавского договора во время операции «Дунай».
Образован 17 августа и упразднён 17 октября 1968 года. Сформирован на основе управления и войск Прикарпатского военного округа (ПрикВО) и нескольких польских дивизий[1].
Ставка фронта располагалась в городе Львов (СССР)[2].
История фронта
Был сформирован на основе управления и войск Прикарпатского военного округа. В состав фронта были включены управление и 4 армии: 13-я и 38-я, 8-я гвардейская танковая и 57-я воздушная. Некоторые соединения 8-й и 13-й армий была передислоцирована в Польшу, где в их состав вошло несколько польских дивизий[3].
Формирования фронта действовали в Словакии (кроме района Нитра-Братислава) и Восточной Чехии (район Оломоуц — Брно)[4][5][6]. Сигнал «Влтава-666», обозначающий начало операции, поступил 20 августа в 22 часа 15 минут[7].
Командующим войсками фронта был назначен командующий Прикарпатским военным округом генерал-полковник В. З. Бисярин[4][2][6].
Состав фронта
Указаны только формирования уровня бригады и выше[6]
- управление
- 38-я армия (в/ч 78126) (командующий — генерал-лейтенант Майоров А. М.)
- 17-я гвардейская мотострелковая дивизия (в/ч 11828) командир — генерал-майор Будаковский
- 70-я гвардейская мотострелковая дивизия (в/ч 73847) командир — генерал-майор Баюра
- 28-й армейский корпус 38 А (в/ч 13952) командир — генерал-майор Кривда Федот Федотович
- 128-я гвардейская мотострелковая дивизия (в/ч 11326)
- 8-я танковая армия (в/ч пп 57949) (командующий — генерал-лейтенант Меримский В. А.)
- 31-я танковая дивизия (в/ч 16695) (командир — генерал-майор т/в Юрков А. П.)
- 13-я армия (в/ч 04669)
- 51-я гвардейская мотострелковая дивизия (в/ч 48331)
- 161-я мотострелковая дивизия (в/ч 73846)
- 14-я гвардейская общевойсковая армия (в/ч 13962)
- 48-я мотострелковая дивизия (в/ч 02586) (командир — генерал-майор Гуськов А. И.)
- 55-я артиллерийская дивизия (в/ч 07861)
- 371-я реактивно-артиллерийская бригада (в/ч 34526) 55 ад
- 28-я армия (в/ч 04110)
- 15-я гвардейская танковая дивизия (в/ч 43115) (командир — генерал-майор Зайцев А. А.)
- 30-я гвардейская мотострелковая дивизия (в/ч 61381) (командир — генерал-майор Малофеев)
- 254-я мотострелковая дивизия (в/ч пп 37795) (передана в состав 38 А из р-на Брно 21.08.68г.) (командир — генерал-майор Борисенко)
-
8-я мотострелковая дивизия (передана в состав 38 А 21.08.68г.) -
12 мсп 2 мсд (передан в состав 38 А 21.08.68г.) - 57-я воздушная армия (в/ч 18466) (командующий — генерал-лейтенант авиации Ефимов А. Н.)
- 131-я истребительная авиационная дивизия (в/ч 55022)
- 24-я мотострелковая дивизия (в/ч 82715) (командир — генерал-майор Яшкин Г. П.)
- 66-я гвардейская учебная мотострелковая дивизия (в/ч 39287)
- 185-я гвардейская ракетная бригада оперативно-тактических ракет (в/ч 52993) (командир — полковник Волков)
- 5-я зенитно-ракетная бригада (в/ч 55581) (командир — полковник Шестаков)
Напишите отзыв о статье "Прикарпатский фронт (операция «Дунай»)"
Примечания
- ↑ [czech-tutorial.net/operaciya Цель операции — установление лояльного к СССР режима]
- ↑ 1 2 [www.waronline.org/write/world-military/russian-military-abroad/chechoslovakia/ Боевой состав войск стран Варшавского договора по вводу войск в ЧССР (1968 г., операция «Дунай»)]
- ↑ [www.stoletie.ru/territoriya_istorii/oni_shli_na_vojnu_chast_1_325.htm Они шли на войну…]
- ↑ 1 2 [historic.ru/books/item/f00/s00/z0000168/st013.shtml Характерные черты боевых действий]
- ↑ [www.rassvet21-go.ru/index.php/kto-zhe-oni/87-s-beloj-polosoj-v-sostave-prikarpatskogo-fronta С белой полосой в составе Прикарпатского фронта]
- ↑ 1 2 3 [dunay1968.com/groupings.html Боевая группировка войск армий Варшавского Договора в операции «Дунай» в 1968 году в ЧССР]
- ↑ [sosof.narod.ru/dunay1968.htm Чехословакия. Август 1968 года]
| ||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Прикарпатский фронт (операция «Дунай»)
– Я офицер. Мне бы видеть нужно, – сказал русский приятный и барский голос.Мавра Кузминишна отперла калитку. И на двор вошел лет восемнадцати круглолицый офицер, типом лица похожий на Ростовых.
– Уехали, батюшка. Вчерашнего числа в вечерни изволили уехать, – ласково сказала Мавра Кузмипишна.
Молодой офицер, стоя в калитке, как бы в нерешительности войти или не войти ему, пощелкал языком.
– Ах, какая досада!.. – проговорил он. – Мне бы вчера… Ах, как жалко!..
Мавра Кузминишна между тем внимательно и сочувственно разглядывала знакомые ей черты ростовской породы в лице молодого человека, и изорванную шинель, и стоптанные сапоги, которые были на нем.
– Вам зачем же графа надо было? – спросила она.
– Да уж… что делать! – с досадой проговорил офицер и взялся за калитку, как бы намереваясь уйти. Он опять остановился в нерешительности.
– Видите ли? – вдруг сказал он. – Я родственник графу, и он всегда очень добр был ко мне. Так вот, видите ли (он с доброй и веселой улыбкой посмотрел на свой плащ и сапоги), и обносился, и денег ничего нет; так я хотел попросить графа…
Мавра Кузминишна не дала договорить ему.
– Вы минуточку бы повременили, батюшка. Одною минуточку, – сказала она. И как только офицер отпустил руку от калитки, Мавра Кузминишна повернулась и быстрым старушечьим шагом пошла на задний двор к своему флигелю.
В то время как Мавра Кузминишна бегала к себе, офицер, опустив голову и глядя на свои прорванные сапоги, слегка улыбаясь, прохаживался по двору. «Как жалко, что я не застал дядюшку. А славная старушка! Куда она побежала? И как бы мне узнать, какими улицами мне ближе догнать полк, который теперь должен подходить к Рогожской?» – думал в это время молодой офицер. Мавра Кузминишна с испуганным и вместе решительным лицом, неся в руках свернутый клетчатый платочек, вышла из за угла. Не доходя несколько шагов, она, развернув платок, вынула из него белую двадцатипятирублевую ассигнацию и поспешно отдала ее офицеру.
– Были бы их сиятельства дома, известно бы, они бы, точно, по родственному, а вот может… теперича… – Мавра Кузминишна заробела и смешалась. Но офицер, не отказываясь и не торопясь, взял бумажку и поблагодарил Мавру Кузминишну. – Как бы граф дома были, – извиняясь, все говорила Мавра Кузминишна. – Христос с вами, батюшка! Спаси вас бог, – говорила Мавра Кузминишна, кланяясь и провожая его. Офицер, как бы смеясь над собою, улыбаясь и покачивая головой, почти рысью побежал по пустым улицам догонять свой полк к Яузскому мосту.
А Мавра Кузминишна еще долго с мокрыми глазами стояла перед затворенной калиткой, задумчиво покачивая головой и чувствуя неожиданный прилив материнской нежности и жалости к неизвестному ей офицерику.
В недостроенном доме на Варварке, внизу которого был питейный дом, слышались пьяные крики и песни. На лавках у столов в небольшой грязной комнате сидело человек десять фабричных. Все они, пьяные, потные, с мутными глазами, напруживаясь и широко разевая рты, пели какую то песню. Они пели врозь, с трудом, с усилием, очевидно, не для того, что им хотелось петь, но для того только, чтобы доказать, что они пьяны и гуляют. Один из них, высокий белокурый малый в чистой синей чуйке, стоял над ними. Лицо его с тонким прямым носом было бы красиво, ежели бы не тонкие, поджатые, беспрестанно двигающиеся губы и мутные и нахмуренные, неподвижные глаза. Он стоял над теми, которые пели, и, видимо воображая себе что то, торжественно и угловато размахивал над их головами засученной по локоть белой рукой, грязные пальцы которой он неестественно старался растопыривать. Рукав его чуйки беспрестанно спускался, и малый старательно левой рукой опять засучивал его, как будто что то было особенно важное в том, чтобы эта белая жилистая махавшая рука была непременно голая. В середине песни в сенях и на крыльце послышались крики драки и удары. Высокий малый махнул рукой.
– Шабаш! – крикнул он повелительно. – Драка, ребята! – И он, не переставая засучивать рукав, вышел на крыльцо.
Фабричные пошли за ним. Фабричные, пившие в кабаке в это утро под предводительством высокого малого, принесли целовальнику кожи с фабрики, и за это им было дано вино. Кузнецы из соседних кузень, услыхав гульбу в кабаке и полагая, что кабак разбит, силой хотели ворваться в него. На крыльце завязалась драка.
Целовальник в дверях дрался с кузнецом, и в то время как выходили фабричные, кузнец оторвался от целовальника и упал лицом на мостовую.
Другой кузнец рвался в дверь, грудью наваливаясь на целовальника.
Малый с засученным рукавом на ходу еще ударил в лицо рвавшегося в дверь кузнеца и дико закричал:
– Ребята! наших бьют!
В это время первый кузнец поднялся с земли и, расцарапывая кровь на разбитом лице, закричал плачущим голосом:
– Караул! Убили!.. Человека убили! Братцы!..
– Ой, батюшки, убили до смерти, убили человека! – завизжала баба, вышедшая из соседних ворот. Толпа народа собралась около окровавленного кузнеца.
– Мало ты народ то грабил, рубахи снимал, – сказал чей то голос, обращаясь к целовальнику, – что ж ты человека убил? Разбойник!
Высокий малый, стоя на крыльце, мутными глазами водил то на целовальника, то на кузнецов, как бы соображая, с кем теперь следует драться.
