Причиненко, Станислав Владимирович

Станислав Причиненко
Общая информация
Полное имя	Станислав Владимирович Причиненко
Родился	26 июня 1991(1991-06-26) (32 года) Симферополь, СССР
Гражданство	Украина → Россия
Рост	182 см
Вес	74 кг
Позиция	опорный полузащитник
Информация о клубе
Клуб	Тосно
Номер	10
Карьера
Молодёжные клубы
2002—2003	Таврия
2003—2008	Шахтёр (Донецк)
Клубная карьера*
2008—2010	Шахтёр-3	52 (9)
2011—2014	Таврия	31 (2)
2014—н.в.	Тосно	14 (0)
Национальная сборная**
2006—2008	Украина (до 17)	25 (4)
2008	Украина (до 19)	1 (0)
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов, откорректировано по состоянию на 23 ноября 2014. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Станисла́в Влади́мирович Причиненко (укр. Станіслав Володимирович Причиненко; 26 июня 1991, Симферополь, СССР) — российский футболист, полузащитник клуба «Тосно».

Биография

Станислав родился 26 июня 1991 года в Симферополе. Его отец Владимир Причиненко — один из лучших футболистов симферопольской «Таврии» за всю историю, после завершения карьеры был тренером клуба.

В ДЮФЛ выступал в начале за «Таврию» с 2002 года по 2003 год, а затем занимался в школе донецкого «Шахтёра». В 2006 году на мемориале Александра Брагина Причиненко был признан лучшим игроком турнира, а «Шахтёр» стал победителем турнира. В следующем году на этом же турнире «Шахтёр» также одержал победу, а Причиненко был включён в символическую сборную турнира.

Клубная карьера

В 2008 году попал в «Шахтёр-3», клуб выступал во Второй лиге Украины. В команде Причиненко стал одним из лидеров. Также он нередко привлекался к тренировкам и товарищеским играм вместе с основным составом «Шахтёра». Зимой 2008 года в одном из товарищеских матчей он получил травму, тем не менее Дарио Срна хорошо отзывался о Станиславе.

Зимой 2009 года на предсезонном турнире Кубок Крымтеплицы, «Шахтёр-3» дошёл до финала где уступил молдавской «Олимпии» (1:1, 4:5 по пенальти). Всего за «Шахтёр-3» он провёл 52 матча и забил 9 мячей, также сыграл 7 матчей и забил 1 гол в молодёжном первенстве Украины.

В январе 2011 года прибыл на просмотр в «Таврию», вместе с Петром Опариным, который также выступал с ним в «Шахтёре-3» и он также является сыном бывшей легенды «Таврии». Вскоре он подписал контракт с клубом по схеме «1+1».

В Премьер-лиге Украины дебютировал 12 марта 2011 года в домашнем матче против криворожского «Кривбасса» (2:1), Причиненко вышел на 84 минуте вместо Руслана Платона. В следующем матче он впервые вышел в основном составе в выездном матче против киевского «Арсенала» (1:2), Причиненко в этом матче смог забить два гола на 34 и 42 минуте в ворота Сергея Погорелого, а на 43 минуте он был заменён на Слободана Марковича из-за того, что у него был разбит нос.

После присоединения Крыма к России принял также российское гражданство. В июне 2014 перешёл в клуб российской ФНЛ «Тосно».

Карьера в сборной

Выступал за юношескую сборную Украины до 17 лет. В июне 2007 года был вызван Анатолием Бузником на мемориал Виктора Банникова. Тогда юношеская сборная проиграла в финале Турции (0:2), Причиненко в этом матче имел два хороших шанса забить гол, однако в обоих моментах попал в штангу. За сборную до 17 лет выступал с 2006 года по 2008 год и провёл 25 матчей и забил 4 мяча.

В 2008 году провёл 1 матч за юношескую сборную до 19 лет.

Семья

Есть двоюродный брат Денис, игрок болгарской команды ЦСКА (София).

Ссылки

• [sctavriya.com/?page=tavriya&id=151 Профиль на официальном сайте СК «Таврия»]  (рус.)
• [www.ffu.org.ua/ukr/tournaments/prof/20464 Статистика на сайте Федерации футбола Украины] (укр.)

Отрывок, характеризующий Причиненко, Станислав Владимирович

После похорон отца княжна Марья заперлась в своей комнате и никого не впускала к себе. К двери подошла девушка сказать, что Алпатыч пришел спросить приказания об отъезде. (Это было еще до разговора Алпатыча с Дроном.) Княжна Марья приподнялась с дивана, на котором она лежала, и сквозь затворенную дверь проговорила, что она никуда и никогда не поедет и просит, чтобы ее оставили в покое.
Окна комнаты, в которой лежала княжна Марья, были на запад. Она лежала на диване лицом к стене и, перебирая пальцами пуговицы на кожаной подушке, видела только эту подушку, и неясные мысли ее были сосредоточены на одном: она думала о невозвратимости смерти и о той своей душевной мерзости, которой она не знала до сих пор и которая выказалась во время болезни ее отца. Она хотела, но не смела молиться, не смела в том душевном состоянии, в котором она находилась, обращаться к богу. Она долго лежала в этом положении.
Солнце зашло на другую сторону дома и косыми вечерними лучами в открытые окна осветило комнату и часть сафьянной подушки, на которую смотрела княжна Марья. Ход мыслей ее вдруг приостановился. Она бессознательно приподнялась, оправила волоса, встала и подошла к окну, невольно вдыхая в себя прохладу ясного, но ветреного вечера.
«Да, теперь тебе удобно любоваться вечером! Его уж нет, и никто тебе не помешает», – сказала она себе, и, опустившись на стул, она упала головой на подоконник.
Кто то нежным и тихим голосом назвал ее со стороны сада и поцеловал в голову. Она оглянулась. Это была m lle Bourienne, в черном платье и плерезах. Она тихо подошла к княжне Марье, со вздохом поцеловала ее и тотчас же заплакала. Княжна Марья оглянулась на нее. Все прежние столкновения с нею, ревность к ней, вспомнились княжне Марье; вспомнилось и то, как он последнее время изменился к m lle Bourienne, не мог ее видеть, и, стало быть, как несправедливы были те упреки, которые княжна Марья в душе своей делала ей. «Да и мне ли, мне ли, желавшей его смерти, осуждать кого нибудь! – подумала она.
Княжне Марье живо представилось положение m lle Bourienne, в последнее время отдаленной от ее общества, но вместе с тем зависящей от нее и живущей в чужом доме. И ей стало жалко ее. Она кротко вопросительно посмотрела на нее и протянула ей руку. M lle Bourienne тотчас заплакала, стала целовать ее руку и говорить о горе, постигшем княжну, делая себя участницей этого горя. Она говорила о том, что единственное утешение в ее горе есть то, что княжна позволила ей разделить его с нею. Она говорила, что все бывшие недоразумения должны уничтожиться перед великим горем, что она чувствует себя чистой перед всеми и что он оттуда видит ее любовь и благодарность. Княжна слушала ее, не понимая ее слов, но изредка взглядывая на нее и вслушиваясь в звуки ее голоса.
– Ваше положение вдвойне ужасно, милая княжна, – помолчав немного, сказала m lle Bourienne. – Я понимаю, что вы не могли и не можете думать о себе; но я моей любовью к вам обязана это сделать… Алпатыч был у вас? Говорил он с вами об отъезде? – спросила она.
Княжна Марья не отвечала. Она не понимала, куда и кто должен был ехать. «Разве можно было что нибудь предпринимать теперь, думать о чем нибудь? Разве не все равно? Она не отвечала.
– Вы знаете ли, chere Marie, – сказала m lle Bourienne, – знаете ли, что мы в опасности, что мы окружены французами; ехать теперь опасно. Ежели мы поедем, мы почти наверное попадем в плен, и бог знает…
Княжна Марья смотрела на свою подругу, не понимая того, что она говорила.
– Ах, ежели бы кто нибудь знал, как мне все все равно теперь, – сказала она. – Разумеется, я ни за что не желала бы уехать от него… Алпатыч мне говорил что то об отъезде… Поговорите с ним, я ничего, ничего не могу и не хочу…
– Я говорила с ним. Он надеется, что мы успеем уехать завтра; но я думаю, что теперь лучше бы было остаться здесь, – сказала m lle Bourienne. – Потому что, согласитесь, chere Marie, попасть в руки солдат или бунтующих мужиков на дороге – было бы ужасно. – M lle Bourienne достала из ридикюля объявление на нерусской необыкновенной бумаге французского генерала Рамо о том, чтобы жители не покидали своих домов, что им оказано будет должное покровительство французскими властями, и подала ее княжне.
– Я думаю, что лучше обратиться к этому генералу, – сказала m lle Bourienne, – и я уверена, что вам будет оказано должное уважение.
Княжна Марья читала бумагу, и сухие рыдания задергали ее лицо.
– Через кого вы получили это? – сказала она.
– Вероятно, узнали, что я француженка по имени, – краснея, сказала m lle Bourienne.
Княжна Марья с бумагой в руке встала от окна и с бледным лицом вышла из комнаты и пошла в бывший кабинет князя Андрея.
– Дуняша, позовите ко мне Алпатыча, Дронушку, кого нибудь, – сказала княжна Марья, – и скажите Амалье Карловне, чтобы она не входила ко мне, – прибавила она, услыхав голос m lle Bourienne. – Поскорее ехать! Ехать скорее! – говорила княжна Марья, ужасаясь мысли о том, что она могла остаться во власти французов.
«Чтобы князь Андрей знал, что она во власти французов! Чтоб она, дочь князя Николая Андреича Болконского, просила господина генерала Рамо оказать ей покровительство и пользовалась его благодеяниями! – Эта мысль приводила ее в ужас, заставляла ее содрогаться, краснеть и чувствовать еще не испытанные ею припадки злобы и гордости. Все, что только было тяжелого и, главное, оскорбительного в ее положении, живо представлялось ей. «Они, французы, поселятся в этом доме; господин генерал Рамо займет кабинет князя Андрея; будет для забавы перебирать и читать его письма и бумаги. M lle Bourienne lui fera les honneurs de Богучарово. [Мадемуазель Бурьен будет принимать его с почестями в Богучарове.] Мне дадут комнатку из милости; солдаты разорят свежую могилу отца, чтобы снять с него кресты и звезды; они мне будут рассказывать о победах над русскими, будут притворно выражать сочувствие моему горю… – думала княжна Марья не своими мыслями, но чувствуя себя обязанной думать за себя мыслями своего отца и брата. Для нее лично было все равно, где бы ни оставаться и что бы с ней ни было; но она чувствовала себя вместе с тем представительницей своего покойного отца и князя Андрея. Она невольно думала их мыслями и чувствовала их чувствами. Что бы они сказали, что бы они сделали теперь, то самое она чувствовала необходимым сделать. Она пошла в кабинет князя Андрея и, стараясь проникнуться его мыслями, обдумывала свое положение.
Требования жизни, которые она считала уничтоженными со смертью отца, вдруг с новой, еще неизвестной силой возникли перед княжной Марьей и охватили ее. Взволнованная, красная, она ходила по комнате, требуя к себе то Алпатыча, то Михаила Ивановича, то Тихона, то Дрона. Дуняша, няня и все девушки ничего не могли сказать о том, в какой мере справедливо было то, что объявила m lle Bourienne. Алпатыча не было дома: он уехал к начальству. Призванный Михаил Иваныч, архитектор, явившийся к княжне Марье с заспанными глазами, ничего не мог сказать ей. Он точно с той же улыбкой согласия, с которой он привык в продолжение пятнадцати лет отвечать, не выражая своего мнения, на обращения старого князя, отвечал на вопросы княжны Марьи, так что ничего определенного нельзя было вывести из его ответов. Призванный старый камердинер Тихон, с опавшим и осунувшимся лицом, носившим на себе отпечаток неизлечимого горя, отвечал «слушаю с» на все вопросы княжны Марьи и едва удерживался от рыданий, глядя на нее.
Наконец вошел в комнату староста Дрон и, низко поклонившись княжне, остановился у притолоки.