Радзивилл, Михаил Гедеон

Михаил Гедеон Радзивилл
Награды и премии

Князь Михаил Гедеон Радзивилл (польск. Michał Gedeon Hieronim Radziwiłł 1788, Варшава — 1850, там же) — польский землевладелец и генерал из рода Радзивиллов, один из предводителей восстания 1830 года.

Биография

Третий сын каштеляна и воеводы виленского Михаила Иеронима (1744-1831) и Елены Пшездецкой (1753—1821), дочери подканцлера великого литовского Антония Тадеуша Пшездецкого (1718—1772) и Катарины Огинской. Братья — Людвик Николай, Антоний Генрих и Анджей Валент Радзивиллы.

Рано поступив на военную службу, сражался уже в 1794 году под начальством Тадеуша Костюшко против русских и прусских войск. В 1806 году — командир северного польского легиона, затем — 5-го пехотного полка армии Герцогства Варшавского. в 1807 произведён в полковники.

Принимал участие в осаде Данцига. В компанию 1812 года командовал бригадой в польской дивизии 10-го корпуса Макдона́льда и дослужился до бригадного генерала. В 1813 году оборонял Данциг. В конгрессовом Царстве Польском стал сенатором и дивизионным генералом.

Во время Польского восстания 1830 года после отставки Иосифа Хлопицкого Михаил Гедеон Радзивилл был выбран командующим польских войск. После неудачи в сражении при Грохове отказался от главного командования, которое перешло к Яну Скржинецкому. После поражения восстания был выслан в Ярославль. С 1836 жил в Дрездене. Перед смертью возвратился в Польшу и умер в Варшаве в 1850 году.

Семья и дети

Жена (с 12.07.1815) — Александра Стецкая (1796—1864), единственная дочь богатого помещика Карла Стецкого и падчерица генерала Княжевича. Воспитывалась в Межиричах — усадьбе своего деда. Принесла мужу в приданое местечко Шпанов под Ровно, на Волыни. По примеру своей свекрови, по проекту архитектора Генрих Латтара перестроила дворец, сад и парк в Шпанове, превратив его в одну из лучших резиденций на Волыни. В 1831 году последовала за мужем в изгнание в Ярославль. Будучи талантливой художницей-любительницей, состояла почетным членом Общества поощрения художеств в Варшаве. По словам В. Туркестановой, княгиня Радзивилл «была красива, наделена умом и приятным характером». Умерла в июле 1864 года в Пасси под Парижем и была похоронена на местном кладбище. Дети:

• Михалина (1816—1883), жена с 1836 года графа Леона Жишевского (1815—1882)
• Кароль Анджей (1821—1886)
• Жигмунд (1822—1892)

Источники

Большая энциклопедия С.Южакова. Том 16. 1904.

Отрывок, характеризующий Радзивилл, Михаил Гедеон

– Ростов!
– Что? – откликнулся он, не узнавая Бориса.
– Каково? в первую линию попали! Наш полк в атаку ходил! – сказал Борис, улыбаясь той счастливой улыбкой, которая бывает у молодых людей, в первый раз побывавших в огне.
Ростов остановился.
– Вот как! – сказал он. – Ну что?
– Отбили! – оживленно сказал Борис, сделавшийся болтливым. – Ты можешь себе представить?
И Борис стал рассказывать, каким образом гвардия, ставши на место и увидав перед собой войска, приняла их за австрийцев и вдруг по ядрам, пущенным из этих войск, узнала, что она в первой линии, и неожиданно должна была вступить в дело. Ростов, не дослушав Бориса, тронул свою лошадь.
– Ты куда? – спросил Борис.
– К его величеству с поручением.
– Вот он! – сказал Борис, которому послышалось, что Ростову нужно было его высочество, вместо его величества.
И он указал ему на великого князя, который в ста шагах от них, в каске и в кавалергардском колете, с своими поднятыми плечами и нахмуренными бровями, что то кричал австрийскому белому и бледному офицеру.
– Да ведь это великий князь, а мне к главнокомандующему или к государю, – сказал Ростов и тронул было лошадь.
– Граф, граф! – кричал Берг, такой же оживленный, как и Борис, подбегая с другой стороны, – граф, я в правую руку ранен (говорил он, показывая кисть руки, окровавленную, обвязанную носовым платком) и остался во фронте. Граф, держу шпагу в левой руке: в нашей породе фон Бергов, граф, все были рыцари.
Берг еще что то говорил, но Ростов, не дослушав его, уже поехал дальше.
Проехав гвардию и пустой промежуток, Ростов, для того чтобы не попасть опять в первую линию, как он попал под атаку кавалергардов, поехал по линии резервов, далеко объезжая то место, где слышалась самая жаркая стрельба и канонада. Вдруг впереди себя и позади наших войск, в таком месте, где он никак не мог предполагать неприятеля, он услыхал близкую ружейную стрельбу.
«Что это может быть? – подумал Ростов. – Неприятель в тылу наших войск? Не может быть, – подумал Ростов, и ужас страха за себя и за исход всего сражения вдруг нашел на него. – Что бы это ни было, однако, – подумал он, – теперь уже нечего объезжать. Я должен искать главнокомандующего здесь, и ежели всё погибло, то и мое дело погибнуть со всеми вместе».
Дурное предчувствие, нашедшее вдруг на Ростова, подтверждалось всё более и более, чем дальше он въезжал в занятое толпами разнородных войск пространство, находящееся за деревнею Працом.
– Что такое? Что такое? По ком стреляют? Кто стреляет? – спрашивал Ростов, ровняясь с русскими и австрийскими солдатами, бежавшими перемешанными толпами наперерез его дороги.
– А чорт их знает? Всех побил! Пропадай всё! – отвечали ему по русски, по немецки и по чешски толпы бегущих и непонимавших точно так же, как и он, того, что тут делалось.
– Бей немцев! – кричал один.
– А чорт их дери, – изменников.
– Zum Henker diese Ruesen… [К чорту этих русских…] – что то ворчал немец.
Несколько раненых шли по дороге. Ругательства, крики, стоны сливались в один общий гул. Стрельба затихла и, как потом узнал Ростов, стреляли друг в друга русские и австрийские солдаты.
«Боже мой! что ж это такое? – думал Ростов. – И здесь, где всякую минуту государь может увидать их… Но нет, это, верно, только несколько мерзавцев. Это пройдет, это не то, это не может быть, – думал он. – Только поскорее, поскорее проехать их!»