Макдональд, Жак

Этьен Макдональд
фр. Étienne Macdonald
Место рождения	Седан (Франция)
Место смерти	Больё-на-Луаре
Принадлежность	Королевство Франция Королевство Франция
Род войск	Пехота
Звание	Маршал Империи
Сражения/войны	Битва при Жемаппе, Битва при Треббии, Битва при Маренго, Битва при Ваграме, Битва при Лютцене, «Битва народов» при Лейпциге
Награды и премии

Этье́н-Жак-Жозе́ф-Алекса́ндр Макдона́льд (фр. Étienne-Jacques-Joseph-Alexandre Macdonald; 17 ноября 1765 — 7 сентября 1840) — герцог Тарент(ский), маршал Империи и пэр Франции.

Биография

Происходил из шотландской фамилии якобитов, переселившейся во Францию после Славной революции.

Отличился в сражении при Жемаппе (6 ноября 1792); в 1798 году командовал французскими войсками в Риме и Церковной области; в 1799 году, проиграв сражение на реке Треббии (см. Итальянский поход Суворова), был отозван в Париж.

В 1800 и 1801 годах Макдональд начальствовал в Швейцарии и Граубюндене, откуда вытеснил австрийцев.

В течение нескольких лет он находился под опалой Наполеона вследствие усердия, с которым защищал своего бывшего соратника, генерала Моро. Только в 1809 году он был вновь призван на службу в Италию, где командовал корпусом. За сражение при Ваграме пожалован маршалом. В войнах 1810, 1811 (в Испании), 1812—1814 гг. он также принимал выдающееся участие.

Во время вторжения Наполеона в Россию командовал X прусско-французским корпусом, который прикрывал левый фланг Великой армии. Заняв Курляндию, Макдональд всю кампанию простоял под Ригой и присоединился к остаткам наполеоновской армии во время её отступления.

На нижнем течении Двины Макдональд с 30 000 наблюдает за Рижским гарнизоном, насчитывающим 10 000 человек. Правда, в сентябре подходят из Финляндии ещё 12 000 человек под командой Штейнгейля, однако они недолго остаются в Риге и переходят к Витгенштейну.

— [www.museum.ru/museum/1812/Library/Clausewitz/part03.html Карл фон Клаузевиц. 1812 год. Общий обзор событий похода в Россию.]

После отречения Наполеона он был назначен пэром Франции; во время Ста дней удалился в свои поместья, чтобы не нарушать присягу и не противодействовать Наполеону.

После второго занятия Парижа союзными войсками на Макдональда возложено было тяжкое поручение — распустить отступившую за Луару наполеоновскую армию.

Награды

• Орден Почётного легиона, большой орёл (2.02.1805)
• Орден Почётного легиона, великий офицер (14.06.1804)
• Орден Святого Духа, командор (1820)
• Орден Святого Людовика, большой крест (1820)

Литература

• Rousset изд. «Souvenirs du maréchal M., duc de Tarente» (Пар., 1892)
• При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).

Отрывок, характеризующий Макдональд, Жак

– Здравствуйте то здравствуйте, да собак не передавите, – строго сказал дядюшка.
– Николенька, какая прелестная собака, Трунила! он узнал меня, – сказала Наташа про свою любимую гончую собаку.
«Трунила, во первых, не собака, а выжлец», подумал Николай и строго взглянул на сестру, стараясь ей дать почувствовать то расстояние, которое должно было их разделять в эту минуту. Наташа поняла это.
– Вы, дядюшка, не думайте, чтобы мы помешали кому нибудь, – сказала Наташа. Мы станем на своем месте и не пошевелимся.
– И хорошее дело, графинечка, – сказал дядюшка. – Только с лошади то не упадите, – прибавил он: – а то – чистое дело марш! – не на чем держаться то.
Остров отрадненского заказа виднелся саженях во ста, и доезжачие подходили к нему. Ростов, решив окончательно с дядюшкой, откуда бросать гончих и указав Наташе место, где ей стоять и где никак ничего не могло побежать, направился в заезд над оврагом.
– Ну, племянничек, на матерого становишься, – сказал дядюшка: чур не гладить (протравить).
– Как придется, отвечал Ростов. – Карай, фюит! – крикнул он, отвечая этим призывом на слова дядюшки. Карай был старый и уродливый, бурдастый кобель, известный тем, что он в одиночку бирал матерого волка. Все стали по местам.
Старый граф, зная охотничью горячность сына, поторопился не опоздать, и еще не успели доезжачие подъехать к месту, как Илья Андреич, веселый, румяный, с трясущимися щеками, на своих вороненьких подкатил по зеленям к оставленному ему лазу и, расправив шубку и надев охотничьи снаряды, влез на свою гладкую, сытую, смирную и добрую, поседевшую как и он, Вифлянку. Лошадей с дрожками отослали. Граф Илья Андреич, хотя и не охотник по душе, но знавший твердо охотничьи законы, въехал в опушку кустов, от которых он стоял, разобрал поводья, оправился на седле и, чувствуя себя готовым, оглянулся улыбаясь.
Подле него стоял его камердинер, старинный, но отяжелевший ездок, Семен Чекмарь. Чекмарь держал на своре трех лихих, но также зажиревших, как хозяин и лошадь, – волкодавов. Две собаки, умные, старые, улеглись без свор. Шагов на сто подальше в опушке стоял другой стремянной графа, Митька, отчаянный ездок и страстный охотник. Граф по старинной привычке выпил перед охотой серебряную чарку охотничьей запеканочки, закусил и запил полубутылкой своего любимого бордо.
Илья Андреич был немножко красен от вина и езды; глаза его, подернутые влагой, особенно блестели, и он, укутанный в шубку, сидя на седле, имел вид ребенка, которого собрали гулять. Худой, со втянутыми щеками Чекмарь, устроившись с своими делами, поглядывал на барина, с которым он жил 30 лет душа в душу, и, понимая его приятное расположение духа, ждал приятного разговора. Еще третье лицо подъехало осторожно (видно, уже оно было учено) из за леса и остановилось позади графа. Лицо это был старик в седой бороде, в женском капоте и высоком колпаке. Это был шут Настасья Ивановна.
– Ну, Настасья Ивановна, – подмигивая ему, шопотом сказал граф, – ты только оттопай зверя, тебе Данило задаст.
– Я сам… с усам, – сказал Настасья Ивановна.
– Шшшш! – зашикал граф и обратился к Семену.
– Наталью Ильиничну видел? – спросил он у Семена. – Где она?
– Они с Петром Ильичем от Жаровых бурьяно встали, – отвечал Семен улыбаясь. – Тоже дамы, а охоту большую имеют.
– А ты удивляешься, Семен, как она ездит… а? – сказал граф, хоть бы мужчине в пору!
– Как не дивиться? Смело, ловко.
– А Николаша где? Над Лядовским верхом что ль? – всё шопотом спрашивал граф.
– Так точно с. Уж они знают, где стать. Так тонко езду знают, что мы с Данилой другой раз диву даемся, – говорил Семен, зная, чем угодить барину.
– Хорошо ездит, а? А на коне то каков, а?
– Картину писать! Как намеднись из Заварзинских бурьянов помкнули лису. Они перескакивать стали, от уймища, страсть – лошадь тысяча рублей, а седоку цены нет. Да уж такого молодца поискать!