Периньон, Катарин-Доминик

Катарин-Доминик Периньон
Звание	маршал Франции
Награды и премии

Катарин-Доминик Периньон (фр. Catherine-Dominique de Pérignon; 31 мая 1754 — 25 декабря 1818, Париж) — один из «почётных» маршалов Наполеона I, сделавший себе имя в битвах революционной Франции за независимость. В военных кампаниях Первой Империи не участвовал, занимаясь политикой.

Биография

Происходил из состоятельной семьи из Лангедока. Получил хорошее военное образование в Тулузе. В 1769 году получил звание младшего лейтенанта в корпусе королевских гренадеров Гиени. В 1770 году становится помощником графа Прейсак (фр. Preissac). В 1781 году после эдикта Сегюра (фр. Édit de Ségur), препятствовавшего продвижению недворян по военной карьере, Периньон уходит в отставку. Возвращается в свой родной город, где в 1786 году женится.

С энтузиазмом воспринял Французскую революцию 1789 года. Возвращается к активной деятельности в 1791 году, когда избирается в Законодательное собрание от департамента Верхняя Гаронна. Здесь занимался вопросами организации армии. В 1792 году в звании подполковника зачисляется в Пиренейскую армию (фр. Armée des Pyrénées orientales). В 1793 году отличился в битвах при Тюир (фр. Thuir) и Мас-де-Серр (фр. Mas-de-Serre). За это получает звание полковника. В том же году отличился в битве при Пейреторт (фр. Peyrestortes). После этого становится бригадным генералом. Еще через 2 месяца получает звание дивизионного генерала. Участвовал в обороне Перпиньяна, в сражениях при Ла-Жункера, Сан-Люренс-да-ла-Муга (кат. Sant Llorenç de la Muga) и Эскола (фр. Escola).

В 1795 году избирается в Совет пятисот. В том же году назначается послом в Испании, где ведёт переговоры по заключению мира. Наконец в 1796 году заключается выгодный для Франции Договор в Сан-Ильдефонсо. В 1797 году возвращается в Париж. После переворота 18 фрюктидора как подозреваемого в приверженности роялистам его отстранили от всех должностей.

Периньон вернулся к политике только в 1799 году. Тогда вошёл в состав Итальянской армии, воевал сначала в Лигурии. Участвовал в битве при Нови, в которой французская армия потерпела поражение от русско-австрийской армии, а Периньон попал в плен. В 1800 году возвращается во Францию, где в 1801 году назначается вице-президентом Сената. На этом посту ведёт переговоры с Испанией по решению спорных вопросов.

После объявления Наполеон Бонапарта императором последний в 1804 году предоставил Периньон звание маршала. В течение 1804—1805 лет получает высшие ступени ордена Почетного легиона. В 1806 году становится губернатором Пармы, а в 1808 году — военным губернатором Неаполитанского королевства. В том же году получает титул графа Империи. В дальнейшем находился на службе у Мюрата. В Неаполе Периньон оставался до 1813 года, когда король Иоахим Мюрат бежал из королевства.

После отречения в 1814 году Наполеона I Периньон поддержал Людовика XVIII. На службе у последнего сделал хорошую карьеру — получив орден Святого Людовика, звание генерал-лейтенанта королевства, возглавив Комиссию для проверки права собственности бывших офицеров армии эмигрантов, становится пэром Франции. В 1815 году возглавлял 10 военный округ. На этой должности пытался противодействовать Наполеону во время Ста дней, впрочем бесполезно. За это Наполеон I лишил Периньон звания маршала и титулов.

По возвращении Бурбонов был восстановлением во всех званиях и титулах. В 1815 году принимал участие в суде над маршалом Неем, где голосовал за казнь. В 1816 году назначается военным губернатором Парижа, в 1817 году получает титул маркиза. Умер 25 декабря 1818 года. Похоронен на кладбище Пер-Лашез.

Именем Периньона названа одна из улиц Парижа — rue Pérignon.

Награды

• Орден Почётного легиона, большой орёл (2.02.1805)
• Орден Почётного легиона, великий офицер (14.06.1804)
• Орден Почётного легиона, легионер (2.10.1803)
• Орден Святого Людовика, большой крест (24.08.1817)
• Орден Святого Людовика, командор (3.05.1816)
• Орден Святого Людовика, кавалер (1.06.1814)
• Королевский орден Обеих Сицилий, большой крест (Неаполитанское королевство)

Ссылки

• [history.scps.ru/fr-march/21.htm Сайт АДЪЮТАНТ!]

Отрывок, характеризующий Периньон, Катарин-Доминик

– Я вперед сказала, – говорила Анна Павловна о Пьере, – я тогда же сейчас сказала, и прежде всех (она настаивала на своем первенстве), что это безумный молодой человек, испорченный развратными идеями века. Я тогда еще сказала это, когда все восхищались им и он только приехал из за границы, и помните, у меня как то вечером представлял из себя какого то Марата. Чем же кончилось? Я тогда еще не желала этой свадьбы и предсказала всё, что случится.
Анна Павловна по прежнему давала у себя в свободные дни такие вечера, как и прежде, и такие, какие она одна имела дар устроивать, вечера, на которых собиралась, во первых, la creme de la veritable bonne societe, la fine fleur de l'essence intellectuelle de la societe de Petersbourg, [сливки настоящего хорошего общества, цвет интеллектуальной эссенции петербургского общества,] как говорила сама Анна Павловна. Кроме этого утонченного выбора общества, вечера Анны Павловны отличались еще тем, что всякий раз на своем вечере Анна Павловна подавала своему обществу какое нибудь новое, интересное лицо, и что нигде, как на этих вечерах, не высказывался так очевидно и твердо градус политического термометра, на котором стояло настроение придворного легитимистского петербургского общества.
В конце 1806 года, когда получены были уже все печальные подробности об уничтожении Наполеоном прусской армии под Иеной и Ауерштетом и о сдаче большей части прусских крепостей, когда войска наши уж вступили в Пруссию, и началась наша вторая война с Наполеоном, Анна Павловна собрала у себя вечер. La creme de la veritable bonne societe [Сливки настоящего хорошего общества] состояла из обворожительной и несчастной, покинутой мужем, Элен, из MorteMariet'a, обворожительного князя Ипполита, только что приехавшего из Вены, двух дипломатов, тетушки, одного молодого человека, пользовавшегося в гостиной наименованием просто d'un homme de beaucoup de merite, [весьма достойный человек,] одной вновь пожалованной фрейлины с матерью и некоторых других менее заметных особ.
Лицо, которым как новинкой угащивала в этот вечер Анна Павловна своих гостей, был Борис Друбецкой, только что приехавший курьером из прусской армии и находившийся адъютантом у очень важного лица.
Градус политического термометра, указанный на этом вечере обществу, был следующий: сколько бы все европейские государи и полководцы ни старались потворствовать Бонапартию, для того чтобы сделать мне и вообще нам эти неприятности и огорчения, мнение наше на счет Бонапартия не может измениться. Мы не перестанем высказывать свой непритворный на этот счет образ мыслей, и можем сказать только прусскому королю и другим: тем хуже для вас. Tu l'as voulu, George Dandin, [Ты этого хотел, Жорж Дандэн,] вот всё, что мы можем сказать. Вот что указывал политический термометр на вечере Анны Павловны. Когда Борис, который должен был быть поднесен гостям, вошел в гостиную, уже почти всё общество было в сборе, и разговор, руководимый Анной Павловной, шел о наших дипломатических сношениях с Австрией и о надежде на союз с нею.
Борис в щегольском, адъютантском мундире, возмужавший, свежий и румяный, свободно вошел в гостиную и был отведен, как следовало, для приветствия к тетушке и снова присоединен к общему кружку.
Анна Павловна дала поцеловать ему свою сухую руку, познакомила его с некоторыми незнакомыми ему лицами и каждого шопотом определила ему.
– Le Prince Hyppolite Kouraguine – charmant jeune homme. M r Kroug charge d'affaires de Kopenhague – un esprit profond, и просто: М r Shittoff un homme de beaucoup de merite [Князь Ипполит Курагин, милый молодой человек. Г. Круг, Копенгагенский поверенный в делах, глубокий ум. Г. Шитов, весьма достойный человек] про того, который носил это наименование.
Борис за это время своей службы, благодаря заботам Анны Михайловны, собственным вкусам и свойствам своего сдержанного характера, успел поставить себя в самое выгодное положение по службе. Он находился адъютантом при весьма важном лице, имел весьма важное поручение в Пруссию и только что возвратился оттуда курьером. Он вполне усвоил себе ту понравившуюся ему в Ольмюце неписанную субординацию, по которой прапорщик мог стоять без сравнения выше генерала, и по которой, для успеха на службе, были нужны не усилия на службе, не труды, не храбрость, не постоянство, а нужно было только уменье обращаться с теми, которые вознаграждают за службу, – и он часто сам удивлялся своим быстрым успехам и тому, как другие могли не понимать этого. Вследствие этого открытия его, весь образ жизни его, все отношения с прежними знакомыми, все его планы на будущее – совершенно изменились. Он был не богат, но последние свои деньги он употреблял на то, чтобы быть одетым лучше других; он скорее лишил бы себя многих удовольствий, чем позволил бы себе ехать в дурном экипаже или показаться в старом мундире на улицах Петербурга. Сближался он и искал знакомств только с людьми, которые были выше его, и потому могли быть ему полезны. Он любил Петербург и презирал Москву. Воспоминание о доме Ростовых и о его детской любви к Наташе – было ему неприятно, и он с самого отъезда в армию ни разу не был у Ростовых. В гостиной Анны Павловны, в которой присутствовать он считал за важное повышение по службе, он теперь тотчас же понял свою роль и предоставил Анне Павловне воспользоваться тем интересом, который в нем заключался, внимательно наблюдая каждое лицо и оценивая выгоды и возможности сближения с каждым из них. Он сел на указанное ему место возле красивой Элен, и вслушивался в общий разговор.