Разрешите взлёт!
Поделись знанием:
К:Фильмы 1971 года
– Впрочем, нынче, вероятно, дела не будет, – сказал Багратион, как бы успокоивая князя Андрея.
«Ежели это один из обыкновенных штабных франтиков, посылаемых для получения крестика, то он и в ариергарде получит награду, а ежели хочет со мной быть, пускай… пригодится, коли храбрый офицер», подумал Багратион. Князь Андрей ничего не ответив, попросил позволения князя объехать позицию и узнать расположение войск с тем, чтобы в случае поручения знать, куда ехать. Дежурный офицер отряда, мужчина красивый, щеголевато одетый и с алмазным перстнем на указательном пальце, дурно, но охотно говоривший по французски, вызвался проводить князя Андрея.
Со всех сторон виднелись мокрые, с грустными лицами офицеры, чего то как будто искавшие, и солдаты, тащившие из деревни двери, лавки и заборы.
– Вот не можем, князь, избавиться от этого народа, – сказал штаб офицер, указывая на этих людей. – Распускают командиры. А вот здесь, – он указал на раскинутую палатку маркитанта, – собьются и сидят. Нынче утром всех выгнал: посмотрите, опять полна. Надо подъехать, князь, пугнуть их. Одна минута.
– Заедемте, и я возьму у него сыру и булку, – сказал князь Андрей, который не успел еще поесть.
– Что ж вы не сказали, князь? Я бы предложил своего хлеба соли.
Они сошли с лошадей и вошли под палатку маркитанта. Несколько человек офицеров с раскрасневшимися и истомленными лицами сидели за столами, пили и ели.
– Ну, что ж это, господа, – сказал штаб офицер тоном упрека, как человек, уже несколько раз повторявший одно и то же. – Ведь нельзя же отлучаться так. Князь приказал, чтобы никого не было. Ну, вот вы, г. штабс капитан, – обратился он к маленькому, грязному, худому артиллерийскому офицеру, который без сапог (он отдал их сушить маркитанту), в одних чулках, встал перед вошедшими, улыбаясь не совсем естественно.
– Ну, как вам, капитан Тушин, не стыдно? – продолжал штаб офицер, – вам бы, кажется, как артиллеристу надо пример показывать, а вы без сапог. Забьют тревогу, а вы без сапог очень хороши будете. (Штаб офицер улыбнулся.) Извольте отправляться к своим местам, господа, все, все, – прибавил он начальнически.
Князь Андрей невольно улыбнулся, взглянув на штабс капитана Тушина. Молча и улыбаясь, Тушин, переступая с босой ноги на ногу, вопросительно глядел большими, умными и добрыми глазами то на князя Андрея, то на штаб офицера.
– Солдаты говорят: разумшись ловчее, – сказал капитан Тушин, улыбаясь и робея, видимо, желая из своего неловкого положения перейти в шутливый тон.
Но еще он не договорил, как почувствовал, что шутка его не принята и не вышла. Он смутился.
– Извольте отправляться, – сказал штаб офицер, стараясь удержать серьезность.
Князь Андрей еще раз взглянул на фигурку артиллериста. В ней было что то особенное, совершенно не военное, несколько комическое, но чрезвычайно привлекательное.
Штаб офицер и князь Андрей сели на лошадей и поехали дальше.
Выехав за деревню, беспрестанно обгоняя и встречая идущих солдат, офицеров разных команд, они увидали налево краснеющие свежею, вновь вскопанною глиною строящиеся укрепления. Несколько баталионов солдат в одних рубахах, несмотря на холодный ветер, как белые муравьи, копошились на этих укреплениях; из за вала невидимо кем беспрестанно выкидывались лопаты красной глины. Они подъехали к укреплению, осмотрели его и поехали дальше. За самым укреплением наткнулись они на несколько десятков солдат, беспрестанно переменяющихся, сбегающих с укрепления. Они должны были зажать нос и тронуть лошадей рысью, чтобы выехать из этой отравленной атмосферы.
– Voila l'agrement des camps, monsieur le prince, [Вот удовольствие лагеря, князь,] – сказал дежурный штаб офицер.
Они выехали на противоположную гору. С этой горы уже видны были французы. Князь Андрей остановился и начал рассматривать.
– Вот тут наша батарея стоит, – сказал штаб офицер, указывая на самый высокий пункт, – того самого чудака, что без сапог сидел; оттуда всё видно: поедемте, князь.
– Покорно благодарю, я теперь один проеду, – сказал князь Андрей, желая избавиться от штаб офицера, – не беспокойтесь, пожалуйста.
Штаб офицер отстал, и князь Андрей поехал один.
Чем далее подвигался он вперед, ближе к неприятелю, тем порядочнее и веселее становился вид войск. Самый сильный беспорядок и уныние были в том обозе перед Цнаймом, который объезжал утром князь Андрей и который был в десяти верстах от французов. В Грунте тоже чувствовалась некоторая тревога и страх чего то. Но чем ближе подъезжал князь Андрей к цепи французов, тем самоувереннее становился вид наших войск. Выстроенные в ряд, стояли в шинелях солдаты, и фельдфебель и ротный рассчитывали людей, тыкая пальцем в грудь крайнему по отделению солдату и приказывая ему поднимать руку; рассыпанные по всему пространству, солдаты тащили дрова и хворост и строили балаганчики, весело смеясь и переговариваясь; у костров сидели одетые и голые, суша рубахи, подвертки или починивая сапоги и шинели, толпились около котлов и кашеваров. В одной роте обед был готов, и солдаты с жадными лицами смотрели на дымившиеся котлы и ждали пробы, которую в деревянной чашке подносил каптенармус офицеру, сидевшему на бревне против своего балагана. В другой, более счастливой роте, так как не у всех была водка, солдаты, толпясь, стояли около рябого широкоплечего фельдфебеля, который, нагибая бочонок, лил в подставляемые поочередно крышки манерок. Солдаты с набожными лицами подносили ко рту манерки, опрокидывали их и, полоща рот и утираясь рукавами шинелей, с повеселевшими лицами отходили от фельдфебеля. Все лица были такие спокойные, как будто всё происходило не в виду неприятеля, перед делом, где должна была остаться на месте, по крайней мере, половина отряда, а как будто где нибудь на родине в ожидании спокойной стоянки. Проехав егерский полк, в рядах киевских гренадеров, молодцоватых людей, занятых теми же мирными делами, князь Андрей недалеко от высокого, отличавшегося от других балагана полкового командира, наехал на фронт взвода гренадер, перед которыми лежал обнаженный человек. Двое солдат держали его, а двое взмахивали гибкие прутья и мерно ударяли по обнаженной спине. Наказываемый неестественно кричал. Толстый майор ходил перед фронтом и, не переставая и не обращая внимания на крик, говорил:
| Разрешите взлёт! | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Автор сценария | |
| В главных ролях | |
| Оператор | |
| Композитор | |
| Кинокомпания |
«Ленфильм». Второе творческое объединение |
| Длительность |
96 мин. |
| Страна | |
| Язык | |
| Год | |
| IMDb | |
«Разрешите взлёт!» — советский полнометражный чёрно-белый художественный фильм, поставленный на киностудии «Ленфильм» в 1971 году режиссёрами Анатолием Вехотко и Натальей Трощенко.
Премьера фильма в СССР состоялась 19 июня 1972 года.
Содержание
Сюжет
Затерявшийся в степи аэродром живёт своей неспешной жизнью. На аэродроме появляется новый лётчик Димка Соломенцев (Семён Морозов). А старому лётчику Сахно (Анатолий Папанов), отдавшему многие годы своей любимой профессии, пришла пора расстаться с креслом пилота и перейти на диспетчерскую службу. И тут в небе случается нештатная ситуация: на самолёте пассажирской авиации Ил-14 не выпускается правая стойка шасси...
Помочь экипажу посадить пассажирский лайнер лишь с одной выпущенной стойкой шасси может лишь такой опытный лётчик, как Сахно. Под его уверенным руководством экипаж неисправного борта обретает должное спокойствие и, столь необходимую в подобной ситуации, уверенность в том, что всё будет хорошо. Совместными согласованными действиями им удаётся благополучно посадить самолёт.
В ролях
- Анатолий Папанов — Сергей Николаевич Сахно
- Семён Морозов — Димка Соломенцев, молодой лётчик
- Артём Иноземцев — Василий Григорьевич Селезнёв
- Валентин Гафт — Азанчеев
- Лариса Малеванная — Катерина Селезнёва
- Майя Булгакова — Валентина Андреевна, жена Сахно
В эпизодах
- Евгения Ветлова — девушка, которую подвозил Соломенцев
- Николай Граббе — Иван Иванович, диспетчер аэродрома
- А. Келюх
- Николай Кузьмин — главный инженер аэродрома
- Александр Липов — техник Костя Климов
- И. Матвеев
- Людмила Старицына
- Александр Хлопотов
- Виктор Шульгин — Пётр
- Николай Крюков — эпизод (в титрах не указан)
- Виктор Перевалов — лейтенант милиции (в титрах не указан)
Съёмочная группа
- Сценарий — Владимира Кунина
- Постановка — Анатолия Вехотко, Натальи Трощенко
- Режиссёр — М. Шейнин
- Главный оператор — Владимир Ковзель
- Главный художник — Борис Быков
- Композитор — Вениамин Баснер
- Текст песен — Михаила Матусовского
- Дирижёр — Михаил Воловац
- Звукооператор — Игорь Вигдорчик
- Монтаж — Изольда Головко
- Редактор — Михаил Кураев
- Главный консультант — В. Назаров
- Консультант — О. Шишкин
- Художник-гримёр — Жанна Родионова
- Художник по костюмам — В. Кропачёв
- Ассистенты:
- режиссёра — В. Апананский, И. Мочалова, Л. Шредерс, В. Кравченко
- оператора — Ю. Плешкин, А. Родионов, А. Карданов
- художника — Т. Полянская
- по костюмам — А. Палехова
- Помощник режиссёра — А. Гиндина
- Комбинированные съёмки:
- Оператор — Михаил Покровский
- Художник — Юрий Боровков
- Директор картины — Н. Гликин
- ИЛ-14 пилотировал экипаж заслуженного пилота СССР М. С. Кузнецова[1].
- АН-2 и ЯК-12 пилотировали экипажи Д. Ежовкина, В. Гордеева, М. Брячко
Звуковая дорожка
В фильме звучит песня Вениамина Баснера на слова Михаила Матусовского «Пилот не может не летать» («Опять с рассветом засияло,/ Сверкнуло солнце на крыле…») в исполнении П. Кравецкого[2]. Более известно эстрадное исполнение этой песни Эдуардом Хилем.
Съёмочный процесс и прокат
О съёмках фильма, по утверждению одного из участников авиационного форума, рассказывалось в Ежемесячном профессиональном авиационном журнале «Гражданская авиация»[3]. На этой же странице форума утверждается, что это «Первый советский фильм (о гражданской авиации) с каскадёрскими трюками и первыми в советском кино спецэффектами».
Исполнитель главной роли Семён Морозов вспоминает, что по требованию министра гражданской авиации Бориса Бугаева из всех копий фильма, уже разосланных в прокат, были вырезаны кадры, где герой Морозова работает с химикатами по пояс голым: "По уставу не положено!"[4]
Снимался фильм в Черкассах (Украина). Видно некоторые части города и здание старого аэропорта.
Напишите отзыв о статье "Разрешите взлёт!"
Примечания
- ↑ [www.gosniiga.ru/sovet_veteranov.html «Кузнецов Михаил Степанович»]. Совет ветеранов ФГУП ГосНИИ ГА. Заслуженные пилоты СССР. Федеральное государственное унитарное предприятие «Государственный научно-исследовательский институт гражданской авиации (ГосНИИ ГА)». Проверено 29 августа 2013. [www.webcitation.org/6JfBonnui Архивировано из первоисточника 16 сентября 2013].
- ↑ [muzchaplin.esy.es/razresh_vzlet.html «Разрешите взлёт!»].
- ↑ [www.forumavia.ru/forum/1/7/379638487884590424581230184417_all.shtml «Разрешите взлёт!»]. Авиационный форум. AVIA.RU. Проверено 29 августа 2013. [www.webcitation.org/6JfBprhsC Архивировано из первоисточника 16 сентября 2013].
- ↑ Галина Цымбал. [fakty.ua/136238-semen-morozov-ya-tak-tolknul-rolana-bykova-chto-on-otletel-v-storonu-no-tut-zhe-podnyalsya-i-govorit-molodec-smozhesh-vot-tak-sygrat Семен Морозов: «Я так толкнул Ролана Быкова, что он отлетел в сторону, но тут же поднялся и говорит: «Молодец! Сможешь вот так сыграть?»]. Факты и комментарии (12 июля 2011). Проверено 23 июля 2014.
Андрей Колобаев. [mirnov.ru/arhiv/mn727/mn/14-1.php Семен Морозов «отнял» роль у Никиты Михалкова]. Мир новостей (27 ноября 2007). Проверено 23 июля 2014.
Ссылки
- [www.lenfilm.ru/catalogue/cat_1971.htm «Разрешите взлёт!»] Аннотированный каталог фильмов киностудии «Ленфильм» 1918—2003.
- [2011.russiancinema.ru/index.php?e_dept_id=2&e_movie_id=5499 «Разрешите взлёт!»] на сайте «Энциклопедия отечественного кино»
- [megabook.ru/article/%D0%A0%D0%90%D0%97%D0%A0%D0%95%D0%A8%D0%98%D0%A2%D0%95%20%D0%92%D0%97%D0%9B%D0%95%D0%A2 «Разрешите взлёт!»]. Статья. Онлайн энциклопедия Кирилла и Мефодия. Проверено 30 января 2014.
- «Разрешите взлёт!» (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [avia.pro/blog/razreshite-vzlet-1971 Разрешите взлёт! (1971)] в энциклопедии информагентства Avia.pro
| ||||||
| ||||||
Отрывок, характеризующий Разрешите взлёт!
Адъютант Бонапарте еще не приехал в отряд Мюрата, и сражение еще не начиналось. В отряде Багратиона ничего не знали об общем ходе дел, говорили о мире, но не верили в его возможность. Говорили о сражении и тоже не верили и в близость сражения. Багратион, зная Болконского за любимого и доверенного адъютанта, принял его с особенным начальническим отличием и снисхождением, объяснил ему, что, вероятно, нынче или завтра будет сражение, и предоставил ему полную свободу находиться при нем во время сражения или в ариергарде наблюдать за порядком отступления, «что тоже было очень важно».– Впрочем, нынче, вероятно, дела не будет, – сказал Багратион, как бы успокоивая князя Андрея.
«Ежели это один из обыкновенных штабных франтиков, посылаемых для получения крестика, то он и в ариергарде получит награду, а ежели хочет со мной быть, пускай… пригодится, коли храбрый офицер», подумал Багратион. Князь Андрей ничего не ответив, попросил позволения князя объехать позицию и узнать расположение войск с тем, чтобы в случае поручения знать, куда ехать. Дежурный офицер отряда, мужчина красивый, щеголевато одетый и с алмазным перстнем на указательном пальце, дурно, но охотно говоривший по французски, вызвался проводить князя Андрея.
Со всех сторон виднелись мокрые, с грустными лицами офицеры, чего то как будто искавшие, и солдаты, тащившие из деревни двери, лавки и заборы.
– Вот не можем, князь, избавиться от этого народа, – сказал штаб офицер, указывая на этих людей. – Распускают командиры. А вот здесь, – он указал на раскинутую палатку маркитанта, – собьются и сидят. Нынче утром всех выгнал: посмотрите, опять полна. Надо подъехать, князь, пугнуть их. Одна минута.
– Заедемте, и я возьму у него сыру и булку, – сказал князь Андрей, который не успел еще поесть.
– Что ж вы не сказали, князь? Я бы предложил своего хлеба соли.
Они сошли с лошадей и вошли под палатку маркитанта. Несколько человек офицеров с раскрасневшимися и истомленными лицами сидели за столами, пили и ели.
– Ну, что ж это, господа, – сказал штаб офицер тоном упрека, как человек, уже несколько раз повторявший одно и то же. – Ведь нельзя же отлучаться так. Князь приказал, чтобы никого не было. Ну, вот вы, г. штабс капитан, – обратился он к маленькому, грязному, худому артиллерийскому офицеру, который без сапог (он отдал их сушить маркитанту), в одних чулках, встал перед вошедшими, улыбаясь не совсем естественно.
– Ну, как вам, капитан Тушин, не стыдно? – продолжал штаб офицер, – вам бы, кажется, как артиллеристу надо пример показывать, а вы без сапог. Забьют тревогу, а вы без сапог очень хороши будете. (Штаб офицер улыбнулся.) Извольте отправляться к своим местам, господа, все, все, – прибавил он начальнически.
Князь Андрей невольно улыбнулся, взглянув на штабс капитана Тушина. Молча и улыбаясь, Тушин, переступая с босой ноги на ногу, вопросительно глядел большими, умными и добрыми глазами то на князя Андрея, то на штаб офицера.
– Солдаты говорят: разумшись ловчее, – сказал капитан Тушин, улыбаясь и робея, видимо, желая из своего неловкого положения перейти в шутливый тон.
Но еще он не договорил, как почувствовал, что шутка его не принята и не вышла. Он смутился.
– Извольте отправляться, – сказал штаб офицер, стараясь удержать серьезность.
Князь Андрей еще раз взглянул на фигурку артиллериста. В ней было что то особенное, совершенно не военное, несколько комическое, но чрезвычайно привлекательное.
Штаб офицер и князь Андрей сели на лошадей и поехали дальше.
Выехав за деревню, беспрестанно обгоняя и встречая идущих солдат, офицеров разных команд, они увидали налево краснеющие свежею, вновь вскопанною глиною строящиеся укрепления. Несколько баталионов солдат в одних рубахах, несмотря на холодный ветер, как белые муравьи, копошились на этих укреплениях; из за вала невидимо кем беспрестанно выкидывались лопаты красной глины. Они подъехали к укреплению, осмотрели его и поехали дальше. За самым укреплением наткнулись они на несколько десятков солдат, беспрестанно переменяющихся, сбегающих с укрепления. Они должны были зажать нос и тронуть лошадей рысью, чтобы выехать из этой отравленной атмосферы.
– Voila l'agrement des camps, monsieur le prince, [Вот удовольствие лагеря, князь,] – сказал дежурный штаб офицер.
Они выехали на противоположную гору. С этой горы уже видны были французы. Князь Андрей остановился и начал рассматривать.
– Вот тут наша батарея стоит, – сказал штаб офицер, указывая на самый высокий пункт, – того самого чудака, что без сапог сидел; оттуда всё видно: поедемте, князь.
– Покорно благодарю, я теперь один проеду, – сказал князь Андрей, желая избавиться от штаб офицера, – не беспокойтесь, пожалуйста.
Штаб офицер отстал, и князь Андрей поехал один.
Чем далее подвигался он вперед, ближе к неприятелю, тем порядочнее и веселее становился вид войск. Самый сильный беспорядок и уныние были в том обозе перед Цнаймом, который объезжал утром князь Андрей и который был в десяти верстах от французов. В Грунте тоже чувствовалась некоторая тревога и страх чего то. Но чем ближе подъезжал князь Андрей к цепи французов, тем самоувереннее становился вид наших войск. Выстроенные в ряд, стояли в шинелях солдаты, и фельдфебель и ротный рассчитывали людей, тыкая пальцем в грудь крайнему по отделению солдату и приказывая ему поднимать руку; рассыпанные по всему пространству, солдаты тащили дрова и хворост и строили балаганчики, весело смеясь и переговариваясь; у костров сидели одетые и голые, суша рубахи, подвертки или починивая сапоги и шинели, толпились около котлов и кашеваров. В одной роте обед был готов, и солдаты с жадными лицами смотрели на дымившиеся котлы и ждали пробы, которую в деревянной чашке подносил каптенармус офицеру, сидевшему на бревне против своего балагана. В другой, более счастливой роте, так как не у всех была водка, солдаты, толпясь, стояли около рябого широкоплечего фельдфебеля, который, нагибая бочонок, лил в подставляемые поочередно крышки манерок. Солдаты с набожными лицами подносили ко рту манерки, опрокидывали их и, полоща рот и утираясь рукавами шинелей, с повеселевшими лицами отходили от фельдфебеля. Все лица были такие спокойные, как будто всё происходило не в виду неприятеля, перед делом, где должна была остаться на месте, по крайней мере, половина отряда, а как будто где нибудь на родине в ожидании спокойной стоянки. Проехав егерский полк, в рядах киевских гренадеров, молодцоватых людей, занятых теми же мирными делами, князь Андрей недалеко от высокого, отличавшегося от других балагана полкового командира, наехал на фронт взвода гренадер, перед которыми лежал обнаженный человек. Двое солдат держали его, а двое взмахивали гибкие прутья и мерно ударяли по обнаженной спине. Наказываемый неестественно кричал. Толстый майор ходил перед фронтом и, не переставая и не обращая внимания на крик, говорил:
