Реберг, Пауль

Па́уль Кристиа́н Бра́ндт Ре́берг
Poul Kristian Brandt Rehberg
Место рождения:	г. Миддельфарт, о. Фюн, Дания
Место смерти:	Копенгаген Дания
Научная сфера:	физиология животных, радиология
Место работы:	Копенгагенский университет, АО Carlsberg
Учёная степень:	доктор философии
Учёное звание:	профессор
Альма-матер:	Копенгагенский университет
Научный руководитель:	Август Крог
Известен как:	соавтор пробы Реберга-Тареева

Па́уль Кристиа́н Бра́ндт Ре́берг (дат. Poul Kristian Brandt Rehberg) (29 марта 1895, Миддельфарт, остров Фюн, Дания — 5 апреля 1989, Копенгаген, Дания) — датский физиолог, радиолог, общественный деятель, организатор науки и пивоваренной промышленности Дании, именем которого названа предложенная им методика проведения анализа мочи — проба Реберга — Тареева.

Биография

Изучал историю и географию в Копенгагенском университете и после его окончания в 1921 году, работал ассистентом у Нобелевского лауреата физиолога Августа Крога, который способствовал продвижению Реберга по служебной лестнице.
Во время оккупации Дании немецким войсками в годы Второй мировой войны, осенью 1943 года начались массовые преследование евреев оккупационными властями. Реберг оказывал всемерную помощь в организации эвакуации евреев из Копенгагена в Швецию, а затем в оказании помощи заключённым концлагеря в Терезиенштадте. Арестован гестапо в начале 1945 года. Совершил побег 21 марта 1945 года во время бомбардировки союзной авиацией.
В 1944 году избран в Датскую королевскую академию наук и литературы.
В 1945 году назначен на должность профессора физиологии животных Копенгагенского университета, которую занимал до 1965 года.
В связи с изучением влияния атомной энергии на организм человека, с 1950 года участвовал в исследованиях в области гражданской обороны и оборонных исследованиях, и был признанным экспертом в этой области.
Один из инициаторов реформирования датской науки после Второй мировой войны, укрепления материальной и финансовой базы научных учреждений. С этой целью был создан 1952 году Государственный генеральный научный фонд Дании.
Был членом Датской Комиссии по атомной энергии, в 1956—1960 и 1962—1970 — председатель Комиссии.
В 1960—1971 гг.- член акционерного общества Carlsberg, а в 1969—1971 — председатель правления, при котором произошло успешное слияние двух пивоваренных компаний Carlsberg и Tuborg.

Научные исследования

В период между мировыми войнами занимался изучением функций почек. Разработал способ изучения скорости клубочковой фильтрации почек на основе креатинина — вещества, постоянно присутствующего в моче. Этому методу была посвящена диссертация на соискание степени доктора медицины (1926). В дальнейшем, после усовершенствования советским учёным Е. М. Тареевым, этот метод исследования почек стал называться пробой Реберга-Тареева. Диссертация дала возможность вывести окончательную теорию, что экскреция осуществляется путём ультрафильтрации крови в почечных клубочках с последующим возвращением жидкости и питательных веществ в трубочки почки.
Фонд Рокфеллера активно финансировал научные исследования в 30-е годы, когда Реберг изучал физиологию почек. После Второй мировой войны этот фонд стал финансировать исследования в области использования радиоактивных изотопов в биологии. Программы начатые в 1935 году с Крогом, де Хевеши и Бором, были продолжены до середины 50-х гг. при участии Реберга. Физиологическая лаборатория Реберга стала центром исследований с изотопами. Появление первого изотопа — углерода 14 в 1951 году стало следствием работы в этой лаборатории.

Ссылки

• [www.biokemi.org/biozoom/issues/501/articles/2098 Videnskab som engagement: Poul Brandt Rehberg]  (датск.), Biozoom Magazine, 2004, No.1, Biokemisk Forening (Датское общество биохимии и молекулярной биологии)

Отрывок, характеризующий Реберг, Пауль

И, оглянув комнату, он обратился к Ростову, которого положение детского непреодолимого конфуза, переходящего в озлобление, он и не удостоивал заметить, и сказал:
– Вы, кажется, про Шенграбенское дело рассказывали? Вы были там?
– Я был там, – с озлоблением сказал Ростов, как будто бы этим желая оскорбить адъютанта.
Болконский заметил состояние гусара, и оно ему показалось забавно. Он слегка презрительно улыбнулся.
– Да! много теперь рассказов про это дело!
– Да, рассказов, – громко заговорил Ростов, вдруг сделавшимися бешеными глазами глядя то на Бориса, то на Болконского, – да, рассказов много, но наши рассказы – рассказы тех, которые были в самом огне неприятеля, наши рассказы имеют вес, а не рассказы тех штабных молодчиков, которые получают награды, ничего не делая.
– К которым, вы предполагаете, что я принадлежу? – спокойно и особенно приятно улыбаясь, проговорил князь Андрей.
Странное чувство озлобления и вместе с тем уважения к спокойствию этой фигуры соединялось в это время в душе Ростова.
– Я говорю не про вас, – сказал он, – я вас не знаю и, признаюсь, не желаю знать. Я говорю вообще про штабных.
– А я вам вот что скажу, – с спокойною властию в голосе перебил его князь Андрей. – Вы хотите оскорбить меня, и я готов согласиться с вами, что это очень легко сделать, ежели вы не будете иметь достаточного уважения к самому себе; но согласитесь, что и время и место весьма дурно для этого выбраны. На днях всем нам придется быть на большой, более серьезной дуэли, а кроме того, Друбецкой, который говорит, что он ваш старый приятель, нисколько не виноват в том, что моя физиономия имела несчастие вам не понравиться. Впрочем, – сказал он, вставая, – вы знаете мою фамилию и знаете, где найти меня; но не забудьте, – прибавил он, – что я не считаю нисколько ни себя, ни вас оскорбленным, и мой совет, как человека старше вас, оставить это дело без последствий. Так в пятницу, после смотра, я жду вас, Друбецкой; до свидания, – заключил князь Андрей и вышел, поклонившись обоим.
Ростов вспомнил то, что ему надо было ответить, только тогда, когда он уже вышел. И еще более был он сердит за то, что забыл сказать это. Ростов сейчас же велел подать свою лошадь и, сухо простившись с Борисом, поехал к себе. Ехать ли ему завтра в главную квартиру и вызвать этого ломающегося адъютанта или, в самом деле, оставить это дело так? был вопрос, который мучил его всю дорогу. То он с злобой думал о том, с каким бы удовольствием он увидал испуг этого маленького, слабого и гордого человечка под его пистолетом, то он с удивлением чувствовал, что из всех людей, которых он знал, никого бы он столько не желал иметь своим другом, как этого ненавидимого им адъютантика.


На другой день свидания Бориса с Ростовым был смотр австрийских и русских войск, как свежих, пришедших из России, так и тех, которые вернулись из похода с Кутузовым. Оба императора, русский с наследником цесаревичем и австрийский с эрцгерцогом, делали этот смотр союзной 80 титысячной армии.
С раннего утра начали двигаться щегольски вычищенные и убранные войска, выстраиваясь на поле перед крепостью. То двигались тысячи ног и штыков с развевавшимися знаменами и по команде офицеров останавливались, заворачивались и строились в интервалах, обходя другие такие же массы пехоты в других мундирах; то мерным топотом и бряцанием звучала нарядная кавалерия в синих, красных, зеленых шитых мундирах с расшитыми музыкантами впереди, на вороных, рыжих, серых лошадях; то, растягиваясь с своим медным звуком подрагивающих на лафетах, вычищенных, блестящих пушек и с своим запахом пальников, ползла между пехотой и кавалерией артиллерия и расставлялась на назначенных местах. Не только генералы в полной парадной форме, с перетянутыми донельзя толстыми и тонкими талиями и красневшими, подпертыми воротниками, шеями, в шарфах и всех орденах; не только припомаженные, расфранченные офицеры, но каждый солдат, – с свежим, вымытым и выбритым лицом и до последней возможности блеска вычищенной аммуницией, каждая лошадь, выхоленная так, что, как атлас, светилась на ней шерсть и волосок к волоску лежала примоченная гривка, – все чувствовали, что совершается что то нешуточное, значительное и торжественное. Каждый генерал и солдат чувствовали свое ничтожество, сознавая себя песчинкой в этом море людей, и вместе чувствовали свое могущество, сознавая себя частью этого огромного целого.
С раннего утра начались напряженные хлопоты и усилия, и в 10 часов всё пришло в требуемый порядок. На огромном поле стали ряды. Армия вся была вытянута в три линии. Спереди кавалерия, сзади артиллерия, еще сзади пехота.