Реки Калмыкии

Реки Калмыкии относятся к бассейнам двух морей – Азовского и Каспийского морей, однако большая часть рек являются бессточными (относятся к бессточным районам Западно-Каспийского бассейна). Общая площадь территории, относящейся к бессточным районам составляет 49,2 тыс. км². Все реки типичные равнинные. У них извилистое русло и медленное течение.

Большая часть рек являются малыми (всего 43 малые реки общей протяженностью 2078 км), также протекают большие и средние реки (Волга, Кума, Западный Маныч, Восточный Маныч, Егорлык) общей протяженностью (в границах региона) 520 км, являющиеся трансграничными. Многие малые реки являют собой временные пересыхающие летом водотоки, стекающие с восточного, западного и южного склонов Ергеней. Наиболее крупная из таких рек — Яшкуль. В западной части республики расположены и небольшие участки бассейнов реки Сал и озёр Большой Маныч, Аршань-Зельмень и Барманцак. Восточная часть республики практически лишена речной сети, которая представлена здесь лишь Волго-Ахтубинской поймой. На юге республики расположены бассейны рек Кумы, Западного и Восточного Маныча. Здесь же развиты и искусственные водотоки – магистральные каналы: Кумо-Манычский, Черноземельский и другие, по которым перебрасывается сток рек, протекающих на сопредельных территориях. Искусственное обводнение Кумо-Манычской впадины существенно опреснило расположенные в её пределах водоемы и водотоки.

Крупные и средние реки

Самой большой рекой, пересекающей республику, является Волга (длина – 3530 км, площадь водосбора 1 361 000 кв. км, средний расход воды у Волгограда – 8 060 куб. м/с). В пределах республики расположена лишь небольшая часть ее русла, около 12 км и часть ее поймы - 43 км². Среди других крупных рек, протекающих по территории Калмыкии и относящихся к бассейну Азовского моря - Большой Егорлык (длина – 448 км, площадь водосбора 15 000 кв. км, средний расход воды– 38,2 куб. м/с), Западный Маныч (длина – 219 км, площадь водосбора 35 400 кв. км) и Восточный Маныч (длина – 141 км, площадь водосбора 12 500 кв. км). К бассейну Каспийского моря относится река Кума (длина – 802 км, площадь водосбора 33 500 кв. км, средний расход воды– 12 куб. м/с).

Река Большой Егорлык берет начало на северо-восточном склоне горы Стрижамент, впадает в Пролетарское водохранилище. Егорлык — типично степная река с небольшим уклоном и медленным течением. По реке проходит участок юго-западной границы Республики Калмыкия.

Река Западный Маныч - левый приток Дона, берёт начало в месте бывшей бифуркации реки Калаус на Маныч и Восточный Маныч и протекает в долине Манычской ложбины, представляющей собой плоскую аллювиально-морскую равнину.

Река Кума берет начало на северном склоне Скалистого хребта у села Верхняя Мара в Карачаево-Черкесии и течет по направлению к Каспийскому морю. До Минеральных Вод Кума — горная река, с выходом на равнину она приобретает спокойный характер с множеством меандров (ериков). На территории Калмыкии расположена нижняя часть ее бассейна. При выходе на Прикаспийскую низменность, за городом Нефтекумск река Кума разбивается на несколько рукавов. В нижнем течении, на участке 200 км река заключена в искусственное русло – Кумской коллектор. По реке проходит граница республики Калмыкии и Дагестан.

Также на территории Калмыкии находятся истоки рек Джурак-Сал и Кара-Сал, слияние которых образует реку Сал.

Гидрологический режим

Главным источником питания рек являются талые снеговые воды. Дождевое питание их ничтожно, так как скудные осадки теплого периода года, как правило, не дают стока, полностью испаряются. В соответствии с таким питанием режим рек восточного склона Ергеней характеризуется непродолжительным весенним половодьем и очень малым стоком в остальное время года. Большинство рек непосредственно после весеннего половодья пересыхает до следующего года. На большинстве водотоков бессточной области Западно-Каспийского бассейна весь сток проходит весной в течение 30 - 50 дней, иногда этот срок сокращается до 10 дней. Если сток наблюдается в течение всего года, то большая его часть (70 – 90% годового объема) приходится на кратковременное весеннее половодье. Наиболее значительное родниковое питание имеют реки Яшкуль, Амта-Бургуста, Каменная, Зельмень, Кара-Сал. Всего на территории республики выявлено 110 родников и приурочены они, как правило, к среднему течению рек. На многих реках и балках имеются плотины примитивного устройства, задерживающие талые воды весной и воды редких дождевых паводков летом. Река Элиста (приток реки Яшкуль) имеет постоянный сток благодаря сточным водам города Элисты. Местный поверхностный сток временных водотоков, формирующийся в период снеготаяния, поступает в озера или теряется в многочисленных лиманах и урочищах бессточной территории.

Реки замерзают в конце ноября, первой половине декабря, освобождаются ото льда в марте. Ледоход бывает не каждый год. Чаще ледяной покров образуется путём смерзания постепенно расширяющихся заберегов противоположных берегов, а весной тает на месте. Вода рек отличается высокой минерализацией (свыше 1000 мг/л), которая возрастает с севера на юг. Минерализация сильно колеблется в зависимости от фаз гидрологического режима рек. Весной она уменьшается, летом и зимой увеличивается.

Список рек

Список рек Калмыкии длиной более 10 км
№	Название реки	Длина, км	Устье	Район/городской округ	Другое название
1	Аксай Курмоярский	101	река Дон	Сарпинский
2	Акшибай	103	река Кара-Сал	Сарпинский
3	Амта-Бургуста	23		Кетченеровский
4	Ар-Хара	17	река Шарын-Сала	Элиста, Целинный, Ики-Бурульский
5	Аршань-Зельмень	59	озеро Ханата	Сарпинский
6	Багут-Сала	12	река Шарын-Сала	Ики-Бурульский
7	Башанта	46	река Большой Егорлык	Городовиковский
8	Большая Мергень	29	река Хара-Зуха	Приютненский
9	Большой Гок	62	река Большой Егорлык	Городовиковский
10	Большой Егорлык	448	река Западный Маныч	Городовиковский	Егорлык
11	Булгун	50	река Яшкуль	Целинный
12	Бурата	32	река Наин-Шара	Приютненский
13	Бурата-Сала	55	река Улан-Зуха	Приютненский, Целинный, Ики-Бурульский, Яшкульский
14	Бургла	21		Черноземельский
15	Волга	3530	Каспийское море	Юстинский
16	Волочайка	84	озеро Маныч-Гудило	Приютненский
17	Восточный Маныч	141	Состинские озёра	Ики-Бурульский, Черноземельский	Маныч
18	Гашун	13	река Башанта	Городовиковский
19	Гашун	21	река Кегульта	Целинный, Кетченеровский	Гашун-Сала
20	Гашун-Бургуста	20		Кетченеровский
21	Гашун-Сала	18	река Наин-Шара	Приютненский
22	Грязная	29	озеро Барманцак	Малодербетовский	Ельмата
23	Дальняя Ласта	19	озеро Барманцак	Малодербетовский	Южная Ласта
24	Джалга	88	озеро Маныч-Гудило	Яшалтинский	Большая Джалга
25	Дзензи	12	озеро Маныч-Гудило	Приютненский
26	Дунда	62	озеро Маныч-Гудило	Яшалтинский	Джалга-Дунда
27	Джуве	26	река Хагин-Сала	Яшалтинский
28	Загиста	90	река Сал	Целинный	Зегиста
29	Западный Маныч	420	река Дон	Ики-Бурульский, Приютненский, Яшалтинский	Маныч
30	Зельмень	61	урочище Солёная Грязь	Сарпинский, Малодербетовский
31	Кара-Сал	134	река Сал	Сарпинский	Хамхурка
32	Кевсала	50	лиман Мешок	Яшалтинский
33	Кегульта	52		Кетченеровский
34	Кенкря	24	река Кара-Сал	Сарпинский
35	Кошарская	13	река Зельмень	Сарпинский
36	Кума	802	Каспийское море	Черноземельский, Лаганский
37	Кёке-Булук	13		Кетченеровский	Шар-Элен
38	Лесная	22	река Зельмень	Сарпинский
39	Малая Тингута	23	река Большая Тингута	Малодербетовский
40	Наин-Шара	116	урочище Лиман Антакур	Целинный, Приютненский
41	Овата	60		Целинный, Кетченеровский	Буран-Гол
42	Передняя Элиста	13	река Элиста	Кетченеровский
43	Россошь	26	река Аксай Есауловский	Сарпинский
44	Сал	798	река Дон	Целинный	Джурак-Сал
45	Сангарцик	21	река Ялмта	Целинный
46	Река в Средней балке	22	река Ялмата	Малодербетовский
47	Средняя Ласта	23	озеро Цаца	Малодербетовский
48	Сухой Сал	16	река Кара-Сал	Сарпинский
49	Улан-Зуха	38	река Западный Маныч	Ики-Бурульский, Приютненский
50	Улан-Зуха	23	урочище Цаган-Усун	Яшкульский
51	Хагин-Сала	64	лиман Арал-Эмке	Городовиковский, Яшалтинский
52	Хара-Сала	13	река Хара-Зуха	Приютненский
53	Хара-Зуха	109	река Западный Маныч	Элиста, Приютненский
54	Хулсун-Булук	21	река Яшкуль	Целинный
55	Царын-Зельмень	26	озеро Батыр-Мала	Сарпинский	балка Каменная
56	Чикалда	101	озеро Маныч-Гудило	Приютненский
57	Шандаста	13	река Наин-Шара	Целинный
58	Шаред	18		Ики-Бурульский
59	Шарын-Сала	58	река Улан-Зуха	Ики-Бурульский, Яшкульский
60	Элиста	44	лиман Калур	Сарпинский, Кетченеровский
61	Элиста	18	река Наин-Шара	Приютненский, Целинный
62	Элиста	72	река Яшкуль	Элиста, Целинный, Яшкульский
63	Ялмата	37		Малодербетовский
64	Ялмта	45		Целинный
65	Яшкуль	178	озеро Деед-Хулсун	Целинный, Яшкульский

Отрывок, характеризующий Реки Калмыкии

И, не дожидаясь ответа от посторонившегося часового, Долохов шагом поехал в гору.
Заметив черную тень человека, переходящего через дорогу, Долохов остановил этого человека и спросил, где командир и офицеры? Человек этот, с мешком на плече, солдат, остановился, близко подошел к лошади Долохова, дотрогиваясь до нее рукою, и просто и дружелюбно рассказал, что командир и офицеры были выше на горе, с правой стороны, на дворе фермы (так он называл господскую усадьбу).
Проехав по дороге, с обеих сторон которой звучал от костров французский говор, Долохов повернул во двор господского дома. Проехав в ворота, он слез с лошади и подошел к большому пылавшему костру, вокруг которого, громко разговаривая, сидело несколько человек. В котелке с краю варилось что то, и солдат в колпаке и синей шинели, стоя на коленях, ярко освещенный огнем, мешал в нем шомполом.
– Oh, c'est un dur a cuire, [С этим чертом не сладишь.] – говорил один из офицеров, сидевших в тени с противоположной стороны костра.
– Il les fera marcher les lapins… [Он их проберет…] – со смехом сказал другой. Оба замолкли, вглядываясь в темноту на звук шагов Долохова и Пети, подходивших к костру с своими лошадьми.
– Bonjour, messieurs! [Здравствуйте, господа!] – громко, отчетливо выговорил Долохов.
Офицеры зашевелились в тени костра, и один, высокий офицер с длинной шеей, обойдя огонь, подошел к Долохову.
– C'est vous, Clement? – сказал он. – D'ou, diable… [Это вы, Клеман? Откуда, черт…] – но он не докончил, узнав свою ошибку, и, слегка нахмурившись, как с незнакомым, поздоровался с Долоховым, спрашивая его, чем он может служить. Долохов рассказал, что он с товарищем догонял свой полк, и спросил, обращаясь ко всем вообще, не знали ли офицеры чего нибудь о шестом полку. Никто ничего не знал; и Пете показалось, что офицеры враждебно и подозрительно стали осматривать его и Долохова. Несколько секунд все молчали.
– Si vous comptez sur la soupe du soir, vous venez trop tard, [Если вы рассчитываете на ужин, то вы опоздали.] – сказал с сдержанным смехом голос из за костра.
Долохов отвечал, что они сыты и что им надо в ночь же ехать дальше.
Он отдал лошадей солдату, мешавшему в котелке, и на корточках присел у костра рядом с офицером с длинной шеей. Офицер этот, не спуская глаз, смотрел на Долохова и переспросил его еще раз: какого он был полка? Долохов не отвечал, как будто не слыхал вопроса, и, закуривая коротенькую французскую трубку, которую он достал из кармана, спрашивал офицеров о том, в какой степени безопасна дорога от казаков впереди их.
– Les brigands sont partout, [Эти разбойники везде.] – отвечал офицер из за костра.
Долохов сказал, что казаки страшны только для таких отсталых, как он с товарищем, но что на большие отряды казаки, вероятно, не смеют нападать, прибавил он вопросительно. Никто ничего не ответил.
«Ну, теперь он уедет», – всякую минуту думал Петя, стоя перед костром и слушая его разговор.
Но Долохов начал опять прекратившийся разговор и прямо стал расспрашивать, сколько у них людей в батальоне, сколько батальонов, сколько пленных. Спрашивая про пленных русских, которые были при их отряде, Долохов сказал:
– La vilaine affaire de trainer ces cadavres apres soi. Vaudrait mieux fusiller cette canaille, [Скверное дело таскать за собой эти трупы. Лучше бы расстрелять эту сволочь.] – и громко засмеялся таким странным смехом, что Пете показалось, французы сейчас узнают обман, и он невольно отступил на шаг от костра. Никто не ответил на слова и смех Долохова, и французский офицер, которого не видно было (он лежал, укутавшись шинелью), приподнялся и прошептал что то товарищу. Долохов встал и кликнул солдата с лошадьми.
«Подадут или нет лошадей?» – думал Петя, невольно приближаясь к Долохову.
Лошадей подали.
– Bonjour, messieurs, [Здесь: прощайте, господа.] – сказал Долохов.
Петя хотел сказать bonsoir [добрый вечер] и не мог договорить слова. Офицеры что то шепотом говорили между собою. Долохов долго садился на лошадь, которая не стояла; потом шагом поехал из ворот. Петя ехал подле него, желая и не смея оглянуться, чтоб увидать, бегут или не бегут за ними французы.
Выехав на дорогу, Долохов поехал не назад в поле, а вдоль по деревне. В одном месте он остановился, прислушиваясь.
– Слышишь? – сказал он.
Петя узнал звуки русских голосов, увидал у костров темные фигуры русских пленных. Спустившись вниз к мосту, Петя с Долоховым проехали часового, который, ни слова не сказав, мрачно ходил по мосту, и выехали в лощину, где дожидались казаки.
– Ну, теперь прощай. Скажи Денисову, что на заре, по первому выстрелу, – сказал Долохов и хотел ехать, но Петя схватился за него рукою.
– Нет! – вскрикнул он, – вы такой герой. Ах, как хорошо! Как отлично! Как я вас люблю.
– Хорошо, хорошо, – сказал Долохов, но Петя не отпускал его, и в темноте Долохов рассмотрел, что Петя нагибался к нему. Он хотел поцеловаться. Долохов поцеловал его, засмеялся и, повернув лошадь, скрылся в темноте.

Х
Вернувшись к караулке, Петя застал Денисова в сенях. Денисов в волнении, беспокойстве и досаде на себя, что отпустил Петю, ожидал его.
– Слава богу! – крикнул он. – Ну, слава богу! – повторял он, слушая восторженный рассказ Пети. – И чег'т тебя возьми, из за тебя не спал! – проговорил Денисов. – Ну, слава богу, тепег'ь ложись спать. Еще вздг'емнем до утг'а.
– Да… Нет, – сказал Петя. – Мне еще не хочется спать. Да я и себя знаю, ежели засну, так уж кончено. И потом я привык не спать перед сражением.
Петя посидел несколько времени в избе, радостно вспоминая подробности своей поездки и живо представляя себе то, что будет завтра. Потом, заметив, что Денисов заснул, он встал и пошел на двор.
На дворе еще было совсем темно. Дождик прошел, но капли еще падали с деревьев. Вблизи от караулки виднелись черные фигуры казачьих шалашей и связанных вместе лошадей. За избушкой чернелись две фуры, у которых стояли лошади, и в овраге краснелся догоравший огонь. Казаки и гусары не все спали: кое где слышались, вместе с звуком падающих капель и близкого звука жевания лошадей, негромкие, как бы шепчущиеся голоса.
Петя вышел из сеней, огляделся в темноте и подошел к фурам. Под фурами храпел кто то, и вокруг них стояли, жуя овес, оседланные лошади. В темноте Петя узнал свою лошадь, которую он называл Карабахом, хотя она была малороссийская лошадь, и подошел к ней.
– Ну, Карабах, завтра послужим, – сказал он, нюхая ее ноздри и целуя ее.
– Что, барин, не спите? – сказал казак, сидевший под фурой.
– Нет; а… Лихачев, кажется, тебя звать? Ведь я сейчас только приехал. Мы ездили к французам. – И Петя подробно рассказал казаку не только свою поездку, но и то, почему он ездил и почему он считает, что лучше рисковать своей жизнью, чем делать наобум Лазаря.
– Что же, соснули бы, – сказал казак.
– Нет, я привык, – отвечал Петя. – А что, у вас кремни в пистолетах не обились? Я привез с собою. Не нужно ли? Ты возьми.
Казак высунулся из под фуры, чтобы поближе рассмотреть Петю.
– Оттого, что я привык все делать аккуратно, – сказал Петя. – Иные так, кое как, не приготовятся, потом и жалеют. Я так не люблю.
– Это точно, – сказал казак.
– Да еще вот что, пожалуйста, голубчик, наточи мне саблю; затупи… (но Петя боялся солгать) она никогда отточена не была. Можно это сделать?
– Отчего ж, можно.
Лихачев встал, порылся в вьюках, и Петя скоро услыхал воинственный звук стали о брусок. Он влез на фуру и сел на край ее. Казак под фурой точил саблю.
– А что же, спят молодцы? – сказал Петя.
– Кто спит, а кто так вот.
– Ну, а мальчик что?
– Весенний то? Он там, в сенцах, завалился. Со страху спится. Уж рад то был.
Долго после этого Петя молчал, прислушиваясь к звукам. В темноте послышались шаги и показалась черная фигура.
– Что точишь? – спросил человек, подходя к фуре.
– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.
Петя стал закрывать глаза и покачиваться.
Капли капали. Шел тихий говор. Лошади заржали и подрались. Храпел кто то.
– Ожиг, жиг, ожиг, жиг… – свистела натачиваемая сабля. И вдруг Петя услыхал стройный хор музыки, игравшей какой то неизвестный, торжественно сладкий гимн. Петя был музыкален, так же как Наташа, и больше Николая, но он никогда не учился музыке, не думал о музыке, и потому мотивы, неожиданно приходившие ему в голову, были для него особенно новы и привлекательны. Музыка играла все слышнее и слышнее. Напев разрастался, переходил из одного инструмента в другой. Происходило то, что называется фугой, хотя Петя не имел ни малейшего понятия о том, что такое фуга. Каждый инструмент, то похожий на скрипку, то на трубы – но лучше и чище, чем скрипки и трубы, – каждый инструмент играл свое и, не доиграв еще мотива, сливался с другим, начинавшим почти то же, и с третьим, и с четвертым, и все они сливались в одно и опять разбегались, и опять сливались то в торжественно церковное, то в ярко блестящее и победное.