Римский Нос

Не следует путать с Генри Римским Носом.

Ри́мский Нос (англ. Roman Nose, ок. 1835 — 17 сентября 1868) — северный шайенн, один из самых знаменитых и влиятельных воинов во времена Индейских войн на Великих Равнинах. Американские военные считали его вождём южных шайеннов, но он никогда не был ни вождём, ни южным шайенном.

Биография

Римский Нос родился около 1835 года к северу от реки Платт вблизи Блэк-Хилс. В первой половине XIX века в верхней части реки Арканзас белый торговец Уильям Бент построил пост Форт-Бент и большая часть шайеннов, переселилась на юг. Так шайенны разделились на северных и южных. Римский Нос происходил из северных шайеннов.

В детстве он получил имя Саути, или, по другим данным Саотс, что означает Летучая Мышь. Позднее, когда он стал воином, шайенны его стали звать Вокини — Орлиный Нос. Римским Носом его прозвали американцы, горбатый орлиный нос вызывал у них ассоциации с римлянами и римским профилем.

В молодости Римский Нос, чтобы обрести магическую защиту от врагов, в течение четырёх дней постился в поисках видений на озере, недалеко от реки Тонг. В дальнейшем известный шайеннский шаман Белый Бык изготовил ему особый головной убор, который представлял собой гребень из орлиных перьев, спускающихся за спиной на длинном шлейфе из кожи бизона. Многие шайенны верили, что священный убор Римского Носа отводит вражеские пули от его владельца.

Римский Нос получил известность во время столкновений с белыми людьми, последовавших после бойни на Сэнд-Крик. Нападение солдат Чивингтона разъярило индейские племена. Северные и южные шайенны, лакота и арапахо объединились в войне против американцев. Римский Нос принял активное участие в войне Красного Облака, несколько раз он возглавлял нападения на солдат. Одной из первых стычек с армией США, в которой принимал участие Римский Нос, был бой на Платт-Бридж в июле 1865 года. Он являлся одним из военных лидеров и помогал вести атаку на американцев.

Летом 1866 года, когда южные шайенны возвратились на Арканзас, Римский Нос ушёл вместе с ними. Он примкнул к Воинам-Псам, которые были основной боевой силой южных шайеннов и оказывали яростное сопротивление армии США. Римский Нос активно участвовал в набегах Воинов-Псов летом 1867 года. Когда состоялся совет на Медисин-Лодж-Крик, он отказался к нему присоединиться.

В конце августа 1868 года из форта Хейз выступил отряд майора Джорджа Форсайта в поисках враждебных индейцев. Люди Форсайта были вооружены последними моделями многозарядных карабинов и армейскими кольтами, прихватив с собой большое количество боеприпасов. Через две недели они приблизились к индейскому лагерю на берегу реки Арикари. Ранним утром 17 сентября шайеннские воины украли часть лошадей у белых, Форсайт быстро организовал погоню за конокрадами. В результате отряд скаутов был окружён большим количеством индейских воинов. Форсайт форсировал реку Арикари и укрепился на небольшом острове. Отряд майора отразил атаку индейцев благодаря многозарядным ружьям. Это сражение вошло в историю как Битва на Бичер-Айленд.

Римский Нос не принимал участие в утренней атаке. Случайно нарушив запрет, связанный с его священным головным убором, он проходил церемонию очищения. К концу дня индейцы попросили его принять участие в битве и он не смог им отказать, несмотря на то, что обряд очищения ещё не был закончен. Во время одной из атак Римский Нос был смертельно ранен и умер поздним вечером 17 сентября 1868 года.

Потеря Римского Носа стала огромным ударом для шайеннов, все в народе любили этого мужественного воина и необычайного человека, недаром многие индейцы называли битву на реке Арикари как Сражение, в котором был убит Римский Нос.

Литература

• Стукалин Ю. На просторах прерий. Трубка мира и топор войны. — М.: ЭНАС, 2009. — 304 с. — (Другая история). — 2000 экз. — ISBN 978-5-93196-937-4.
• Гриннелл Дж. Сражающиеся шайены. — ЗелОбыватель, 1994. — 222 с.
• Dixon, David. Hero of Beecher Island: The Life and Military Career of George A. Forsyth. — Lincoln, NE: University of Nebraska Press, 1994. — ISBN 0-8032-1700-5.
• Hoig, Stanley. The Peace Chiefs of the Cheyenne. — University of Oklahoma Press, 1972.

Ссылки

• [cheyenne-arapaho.ru/ Сайт, посвящённый культуре шайеннов и арапахо]
• [www.eiaonline.com/history/islandofdeath.htm Military History and Espionage. Island of Death]

Отрывок, характеризующий Римский Нос

Граф хотел уехать, но Элен умоляла не испортить ее импровизированный бал. Ростовы остались. Анатоль пригласил Наташу на вальс и во время вальса он, пожимая ее стан и руку, сказал ей, что она ravissante [обворожительна] и что он любит ее. Во время экосеза, который она опять танцовала с Курагиным, когда они остались одни, Анатоль ничего не говорил ей и только смотрел на нее. Наташа была в сомнении, не во сне ли она видела то, что он сказал ей во время вальса. В конце первой фигуры он опять пожал ей руку. Наташа подняла на него испуганные глаза, но такое самоуверенно нежное выражение было в его ласковом взгляде и улыбке, что она не могла глядя на него сказать того, что она имела сказать ему. Она опустила глаза.
– Не говорите мне таких вещей, я обручена и люблю другого, – проговорила она быстро… – Она взглянула на него. Анатоль не смутился и не огорчился тем, что она сказала.
– Не говорите мне про это. Что мне зa дело? – сказал он. – Я говорю, что безумно, безумно влюблен в вас. Разве я виноват, что вы восхитительны? Нам начинать.
Наташа, оживленная и тревожная, широко раскрытыми, испуганными глазами смотрела вокруг себя и казалась веселее чем обыкновенно. Она почти ничего не помнила из того, что было в этот вечер. Танцовали экосез и грос фатер, отец приглашал ее уехать, она просила остаться. Где бы она ни была, с кем бы ни говорила, она чувствовала на себе его взгляд. Потом она помнила, что попросила у отца позволения выйти в уборную оправить платье, что Элен вышла за ней, говорила ей смеясь о любви ее брата и что в маленькой диванной ей опять встретился Анатоль, что Элен куда то исчезла, они остались вдвоем и Анатоль, взяв ее за руку, нежным голосом сказал:
– Я не могу к вам ездить, но неужели я никогда не увижу вас? Я безумно люблю вас. Неужели никогда?… – и он, заслоняя ей дорогу, приближал свое лицо к ее лицу.
Блестящие, большие, мужские глаза его так близки были от ее глаз, что она не видела ничего кроме этих глаз.
– Натали?! – прошептал вопросительно его голос, и кто то больно сжимал ее руки.
– Натали?!
«Я ничего не понимаю, мне нечего говорить», сказал ее взгляд.
Горячие губы прижались к ее губам и в ту же минуту она почувствовала себя опять свободною, и в комнате послышался шум шагов и платья Элен. Наташа оглянулась на Элен, потом, красная и дрожащая, взглянула на него испуганно вопросительно и пошла к двери.
– Un mot, un seul, au nom de Dieu, [Одно слово, только одно, ради Бога,] – говорил Анатоль.
Она остановилась. Ей так нужно было, чтобы он сказал это слово, которое бы объяснило ей то, что случилось и на которое она бы ему ответила.
– Nathalie, un mot, un seul, – всё повторял он, видимо не зная, что сказать и повторял его до тех пор, пока к ним подошла Элен.
Элен вместе с Наташей опять вышла в гостиную. Не оставшись ужинать, Ростовы уехали.
Вернувшись домой, Наташа не спала всю ночь: ее мучил неразрешимый вопрос, кого она любила, Анатоля или князя Андрея. Князя Андрея она любила – она помнила ясно, как сильно она любила его. Но Анатоля она любила тоже, это было несомненно. «Иначе, разве бы всё это могло быть?» думала она. «Ежели я могла после этого, прощаясь с ним, улыбкой ответить на его улыбку, ежели я могла допустить до этого, то значит, что я с первой минуты полюбила его. Значит, он добр, благороден и прекрасен, и нельзя было не полюбить его. Что же мне делать, когда я люблю его и люблю другого?» говорила она себе, не находя ответов на эти страшные вопросы.


Пришло утро с его заботами и суетой. Все встали, задвигались, заговорили, опять пришли модистки, опять вышла Марья Дмитриевна и позвали к чаю. Наташа широко раскрытыми глазами, как будто она хотела перехватить всякий устремленный на нее взгляд, беспокойно оглядывалась на всех и старалась казаться такою же, какою она была всегда.
После завтрака Марья Дмитриевна (это было лучшее время ее), сев на свое кресло, подозвала к себе Наташу и старого графа.
– Ну с, друзья мои, теперь я всё дело обдумала и вот вам мой совет, – начала она. – Вчера, как вы знаете, была я у князя Николая; ну с и поговорила с ним…. Он кричать вздумал. Да меня не перекричишь! Я всё ему выпела!
– Да что же он? – спросил граф.
– Он то что? сумасброд… слышать не хочет; ну, да что говорить, и так мы бедную девочку измучили, – сказала Марья Дмитриевна. – А совет мой вам, чтобы дела покончить и ехать домой, в Отрадное… и там ждать…
– Ах, нет! – вскрикнула Наташа.
– Нет, ехать, – сказала Марья Дмитриевна. – И там ждать. – Если жених теперь сюда приедет – без ссоры не обойдется, а он тут один на один с стариком всё переговорит и потом к вам приедет.
Илья Андреич одобрил это предложение, тотчас поняв всю разумность его. Ежели старик смягчится, то тем лучше будет приехать к нему в Москву или Лысые Горы, уже после; если нет, то венчаться против его воли можно будет только в Отрадном.
– И истинная правда, – сказал он. – Я и жалею, что к нему ездил и ее возил, – сказал старый граф.
– Нет, чего ж жалеть? Бывши здесь, нельзя было не сделать почтения. Ну, а не хочет, его дело, – сказала Марья Дмитриевна, что то отыскивая в ридикюле. – Да и приданое готово, чего вам еще ждать; а что не готово, я вам перешлю. Хоть и жалко мне вас, а лучше с Богом поезжайте. – Найдя в ридикюле то, что она искала, она передала Наташе. Это было письмо от княжны Марьи. – Тебе пишет. Как мучается, бедняжка! Она боится, чтобы ты не подумала, что она тебя не любит.
– Да она и не любит меня, – сказала Наташа.
– Вздор, не говори, – крикнула Марья Дмитриевна.
– Никому не поверю; я знаю, что не любит, – смело сказала Наташа, взяв письмо, и в лице ее выразилась сухая и злобная решительность, заставившая Марью Дмитриевну пристальнее посмотреть на нее и нахмуриться.