Руткевич, Алексей Михайлович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
В Википедии есть статьи о других людях с фамилией Руткевич.
Алексей Михайлович Руткевич
Дата рождения:

25 мая 1952(1952-05-25) (71 год)

Место рождения:

Свердловск

Страна:

СССР СССР → Россия Россия

Научная сфера:

философия, психоанализ

Место работы:

НИУ ВШЭ
Институт философии РАН

Учёная степень:

доктор философских наук

Учёное звание:

профессор

Альма-матер:

МГУ им. М. В. Ломоносова

Известен как:

эксперт в области истории западной философии XX века, переводчик научной литературы

Награды и премии:
Премия Мориса Ваксмахера (2007)

Алексей Михайлович Руткевич (род. 25 мая 1952 года, Свердловск, СССР) — российский философ, переводчик научной классики, эксперт в области истории западной философии XX века. Доктор философских наук, профессор, заведующий кафедрой истории философии и декан философского факультета( с 2015 г. декан факультета гуманитарных наук НИУ ВШЭ), главный научный сотрудник Института гуманитарных историко-теоретических исследований имени А. В. Полетаева (ИГИТИ) НИУ ВШЭ, заведующий сектором современной западной философии Института философии РАН.[1]





Биография

Родился 25 мая 1952 года в Свердловске (ныне — Екатеринбург) в семье известного учёного М.Н.Руткевича.[1]

В 1974 году окончил философский факультет МГУ.[1]

В 1977 году окончил аспирантуру философского факультета МГУ.[1]

В 1978 году в МГУ им. М. В. Ломоносова защитил диссертацию на соискание учёной степени кандидата философских наук по теме «Социальная философия Мадридской школы».[1]

С 1977 по 1988 годы был преподавателем кафедры истории зарубежной философии философского факультета МГУ.[1]

С 1988 года — старший научный сотрудник, затем заведующий сектором современной западной философии Института философии РАН.[1]

В 1993 году в Институте философии РАН защитил диссертацию на соискание учёной степени доктора философских наук по теме «Глубинная герменевтика».[1]

В 1996 году присуждено учёное звание профессора.

Свободно владеет немецким и французским языками.

Научная деятельность

В своих трудах А.М.Руткевич даёт историко-философский анализ современной испанской философии, герменевтики, экзистенциализма, психоанализа и философской антропологии. Перу А.М. Руткевича принадлежат переводы классических научных произведений А.Камю, К.Юнга, З.Фрейда, Х.Ортеги-и-Гассета, Э.Фромма, Г.Зиммеля, О.Шпенглера, Э.Кассирера и др.[1]

Награды

Научные труды

Монографии

Учебные пособия

  • Руткевич А. М. Психоанализ. Истоки и первые этапы развития (курс лекций). — М.: Форум, 1997.

Статьи

на русском языке
  • Руткевич А. М. Alexandre Kojeve, русский философ // Человек. — 1997. — № 5. — С. 90-92.
  • Руткевич А. М. А. Кожев и Л. Штраус: спор о тирании // Вопросы философии. — 1998. — № 6. — С. 79-92.
  • Руткевич А. М. [magazines.russ.ru/vestnik/2002/5/rutk.html Pax europeana] // Вестник Европы. — 2002. — № 5.
  • Руткевич А. М. Философия права А. Кожева // Вопросы философии. — 2002. — № 12. — С. 141—153.
  • Руткевич А. М. Философия природы Марселя Конша // Историко-философский ежегодник 2005. — М.: Наука, 2005. — С. 219—230.
  • Руткевич А. М. Психоанализ, история, травмированная "память" // Феномен прошлого / Ред. И. М. Савельева, А. В. Полетаев. — М.: ГУ-ВШЭ, 2005. — С. 221—250.
  • Руткевич А. М. Вернер Зомбарт — историк капитализма // Зомбарт В. Собр. соч. В 3-х т. Т. 1./ Пер. с нем. — СПб.: Наука, 2005. — С. 5—22.
  • Руткевич А. М. Политическая философия Л. Штрауса // Штраус Л. О тирании. — СПб.: Издательство СПбГУ, 2006.
  • Руткевич А. М. Прошлое историка // "Гуманитарные исследования" (ИГИТИ ГУ-ВШЭ), 2006. — Вып. 3 (22). 56 с.
  • Руткевич А. М. Предисловие // Кожев А. Атеизм и другие работы. — М.: Праксис, 2007. — С. 7–44.
  • Руткевич А. М. Рукопись 1941 г. // Историко-философский ежегодник. — М.: Наука, 2007.
  • Руткевич А. М. Рукопись А. Кожева 1940—1941 гг. // Историко-философский ежегодник’2007 / Ин-т философии РАН. — М. : Наука, 2008.
  • Руткевич А. М. Герменевтика Р. Бультмана // «История философии». — 2008. — Вып. 13.
  • Руткевич А. М. Философия и наука // «Эпистемология и философия науки». — 2008. — № 4.
  • Руткевич А. М. Прошлое историка // «Философский журнал». — 2008. — № 1.
  • Руткевич А. М. Времена идеологов: философия истории "консервативной революции" // Вопросы философии. — 2008. — № 4.
  • Руткевич А. М. Теория институтов А. Гелена // Социологическая теория: История, современность, перспективы / Ред. А. Ф. Филиппов. — СПб.: Владимир Даль, 2008. — С. 424–454.
  • Руткевич А. М. Сомнительные блага российского образования // Вопросы образования. 2008.
  • Руткевич А. М. Койре о Гегеле // Сущность и слово. Сборник научных статей к юбилею профессора Н. В. Мотрошиловой. — М.: Феноменология-геременевтика, 2009.
  • Руткевич А. М. Александр Кожев // Философы ХХ века. Т. III. — М.: Искусство, 2009.
  • Руткевич А. М. К вопросу о классике в философии // Классика и классики в социальном и гуманитарном знании. Отв. ред. И. М. Савельева, А. В. Полетаев. — М.: Новое литературное обозрение, 2009.
  • Руткевич А. М. Лео Штраус, его наследники и критики // «Гуманитарный контекст». — 2009. — № 2.
  • Руткевич А. М. Кто и как пишет историю // «Литературные кубики» (СПб.). — 2009. — № 6.
  • Руткевич А. М. Послесловие // Конт-Спонвиль А., Ферри Л. Мудрость современности. Десять вопросов нашему времени. Пер. с франц. — М.: РУДН, 2009.
  • Руткевич А. М. [vphil.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=211&Itemid=52 «Левое» гегельянство А. Кожева] // Вопросы философии. — 2010. — № 10. — С. 122—127
  • Руткевич А. М. Введение в чтение Кожева "Феноменология духа" Гегеля в контексте современного гегелеведения. — М.: Канон +, 2010. — C. 476—488
  • Руткевич А. М. [www.hse.ru/data/2010/04/22/1216661096/978-5-7598-0676-9.pdf Время и человек: вклад русских эмигрантов в формирование французской философии середины ХХ в.] //Национальная гуманитарная наука в мировом контексте: опыт России и Польши [Текст] / пер. с польск. Н. Кузнецова ; отв. ред. Е. Аксер, И. М. Савельева ; Гос. ун-т — Высшая школа экономики. — М.: Изд. дом Гос. ун-та — Высшей школы экономики, 2010. — 368 с. — 1000 экз. — ISBN 978-5-7598-0676-9 (в пер.). — C. 216—235
  • Руткевич А. М. Фашизм // Сократ. Журнал современной философии. — 2010. — № 2. — C. 164—169
  • Руткевич А. М. Французская философия в России. // Философские науки. — 2010. — № 7. — C. 5—10
  • Руткевич А. М. Католический реакционер Николас Гомес Давила // Философские науки. — 2011. — № 1
  • Руткевич А. М. Факты и фикции. // Способы постижения прошлого. М.: Канон+, 2011. — C. 160—190
  • Руткевич А. М. Эффективность университета. // Философские науки. — 2011. — № 3
на французском языке
  • Rutkevich A. M. L’anthropologie philosophique et la theorie des institutions de A. Gehlen // «Cahiers critiques de philosophie». 2009. — no. 8. — p. 21-50.

Редакция

  • Культура интерпретации до начала Нового времени / Отв. ред. Ю. В. Иванова, А. М. Руткевич. — М.: ГУ-ВШЭ, 2009

Публицистика

Напишите отзыв о статье "Руткевич, Алексей Михайлович"

Ссылки

  • [www.hse.ru/org/persons/66424 Страница] на сайте НИУ ВШЭ
  • [magazines.russ.ru/authors/r/rutkevich Руткевич, Алексей Михайлович] в «Журнальном зале»
  • [postnauka.ru/author/rutkevich Публикации] на сайте «Постнаука.ру»

Интервью

  • Виталий Куренной. [www.hse.ru/news/1132317.html Русский народ еще не избавился от имперских черт] // Политический журнал. — 17 мая 2006. — № 17.
  • [www.hse.ru/news/1135746.html Антропология нацпроектов] // Русский журнал, 5 сентября 2006
  • Ольга Шляхтина. [www.hse.ru/news/1143951.html Побрить Карла Маркса] // Русский журнал, 14 июня 2007
  • Борис Старцев. [www.hse.ru/news/3287764.html Перевод философского текста — это всегда интерпретация] // Новостная служба портала ГУ-ВШЭ, 18 февраля 2008
  • Александр Павлов. [russ.ru/Mirovaya-povestka/Esli-vam-hamit-p-yanyj-ublyudok-to-vy-ne-rassuzhdaete-ob-estetike Если вам хамит пьяный ублюдок, то вы не рассуждаете об эстетике…] // Русский журнал, 3 июня 2008
  • Александр Павлов. [www.hse.ru/news/6571636.html Аргументы противников ЕГЭ иногда просто поражают] // Русский журнал, 12 марта 2009
  • Александр Павлов. [www.hse.ru/news/8364913.html Не «этический идеал», а безнаказанность зла] // Русский журнал, 9 июня 2009
  • Сергей Степанищев. [www.hse.ru/news/9867022.html Развитие обоих полушарий] // Новостная служба портала ГУ-ВШЭ, 21 августа 2009
  • Алина Бурмистрова. [www.hse.ru/news/15249012.html Половина философских факультетов в России — фикция] // РИА Новости, 24 февраля 2010
  • Рылько Е. Д. [www.hse.ru/news/56573762.html В аспирантуре много людей, не имеющих отношения к науке] // РИА Новости, 13 июля 2012

Примечания

  1. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9
    • [dic.academic.ru/dic.nsf/enc_philosophy/1058/%D0%A0%D0%A3%D0%A2%D0%9A%D0%95%D0%92%D0%98%D0%A7 Руткевич, Алексей Михайлович] // Философия: Энциклопедический словарь. / Под ред. А.А. Ивина — М.: Гардарики, 2004.
    • [dic.academic.ru/dic.nsf/enc_biography/108441/%D0%A0%D1%83%D1%82%D0%BA%D0%B5%D0%B2%D0%B8%D1%87 Руткевич, Алексей Михайлович] // Большая биографическая энциклопедия. 2009.
  2. ↑ [graph.document.kremlin.ru/page.aspx?3590232 Указ Президента Российской Федерации от 4 октября 2013 года № 760 «О награждении государственными наградами Российской Федерации»]

Отрывок, характеризующий Руткевич, Алексей Михайлович



Полк князя Андрея был в резервах, которые до второго часа стояли позади Семеновского в бездействии, под сильным огнем артиллерии. Во втором часу полк, потерявший уже более двухсот человек, был двинут вперед на стоптанное овсяное поле, на тот промежуток между Семеновским и курганной батареей, на котором в этот день были побиты тысячи людей и на который во втором часу дня был направлен усиленно сосредоточенный огонь из нескольких сот неприятельских орудий.
Не сходя с этого места и не выпустив ни одного заряда, полк потерял здесь еще третью часть своих людей. Спереди и в особенности с правой стороны, в нерасходившемся дыму, бубухали пушки и из таинственной области дыма, застилавшей всю местность впереди, не переставая, с шипящим быстрым свистом, вылетали ядра и медлительно свистевшие гранаты. Иногда, как бы давая отдых, проходило четверть часа, во время которых все ядра и гранаты перелетали, но иногда в продолжение минуты несколько человек вырывало из полка, и беспрестанно оттаскивали убитых и уносили раненых.
С каждым новым ударом все меньше и меньше случайностей жизни оставалось для тех, которые еще не были убиты. Полк стоял в батальонных колоннах на расстоянии трехсот шагов, но, несмотря на то, все люди полка находились под влиянием одного и того же настроения. Все люди полка одинаково были молчаливы и мрачны. Редко слышался между рядами говор, но говор этот замолкал всякий раз, как слышался попавший удар и крик: «Носилки!» Большую часть времени люди полка по приказанию начальства сидели на земле. Кто, сняв кивер, старательно распускал и опять собирал сборки; кто сухой глиной, распорошив ее в ладонях, начищал штык; кто разминал ремень и перетягивал пряжку перевязи; кто старательно расправлял и перегибал по новому подвертки и переобувался. Некоторые строили домики из калмыжек пашни или плели плетеночки из соломы жнивья. Все казались вполне погружены в эти занятия. Когда ранило и убивало людей, когда тянулись носилки, когда наши возвращались назад, когда виднелись сквозь дым большие массы неприятелей, никто не обращал никакого внимания на эти обстоятельства. Когда же вперед проезжала артиллерия, кавалерия, виднелись движения нашей пехоты, одобрительные замечания слышались со всех сторон. Но самое большое внимание заслуживали события совершенно посторонние, не имевшие никакого отношения к сражению. Как будто внимание этих нравственно измученных людей отдыхало на этих обычных, житейских событиях. Батарея артиллерии прошла пред фронтом полка. В одном из артиллерийских ящиков пристяжная заступила постромку. «Эй, пристяжную то!.. Выправь! Упадет… Эх, не видят!.. – по всему полку одинаково кричали из рядов. В другой раз общее внимание обратила небольшая коричневая собачонка с твердо поднятым хвостом, которая, бог знает откуда взявшись, озабоченной рысцой выбежала перед ряды и вдруг от близко ударившего ядра взвизгнула и, поджав хвост, бросилась в сторону. По всему полку раздалось гоготанье и взвизги. Но развлечения такого рода продолжались минуты, а люди уже более восьми часов стояли без еды и без дела под непроходящим ужасом смерти, и бледные и нахмуренные лица все более бледнели и хмурились.
Князь Андрей, точно так же как и все люди полка, нахмуренный и бледный, ходил взад и вперед по лугу подле овсяного поля от одной межи до другой, заложив назад руки и опустив голову. Делать и приказывать ему нечего было. Все делалось само собою. Убитых оттаскивали за фронт, раненых относили, ряды смыкались. Ежели отбегали солдаты, то они тотчас же поспешно возвращались. Сначала князь Андрей, считая своею обязанностью возбуждать мужество солдат и показывать им пример, прохаживался по рядам; но потом он убедился, что ему нечему и нечем учить их. Все силы его души, точно так же как и каждого солдата, были бессознательно направлены на то, чтобы удержаться только от созерцания ужаса того положения, в котором они были. Он ходил по лугу, волоча ноги, шаршавя траву и наблюдая пыль, которая покрывала его сапоги; то он шагал большими шагами, стараясь попадать в следы, оставленные косцами по лугу, то он, считая свои шаги, делал расчеты, сколько раз он должен пройти от межи до межи, чтобы сделать версту, то ошмурыгывал цветки полыни, растущие на меже, и растирал эти цветки в ладонях и принюхивался к душисто горькому, крепкому запаху. Изо всей вчерашней работы мысли не оставалось ничего. Он ни о чем не думал. Он прислушивался усталым слухом все к тем же звукам, различая свистенье полетов от гула выстрелов, посматривал на приглядевшиеся лица людей 1 го батальона и ждал. «Вот она… эта опять к нам! – думал он, прислушиваясь к приближавшемуся свисту чего то из закрытой области дыма. – Одна, другая! Еще! Попало… Он остановился и поглядел на ряды. „Нет, перенесло. А вот это попало“. И он опять принимался ходить, стараясь делать большие шаги, чтобы в шестнадцать шагов дойти до межи.
Свист и удар! В пяти шагах от него взрыло сухую землю и скрылось ядро. Невольный холод пробежал по его спине. Он опять поглядел на ряды. Вероятно, вырвало многих; большая толпа собралась у 2 го батальона.
– Господин адъютант, – прокричал он, – прикажите, чтобы не толпились. – Адъютант, исполнив приказание, подходил к князю Андрею. С другой стороны подъехал верхом командир батальона.
– Берегись! – послышался испуганный крик солдата, и, как свистящая на быстром полете, приседающая на землю птичка, в двух шагах от князя Андрея, подле лошади батальонного командира, негромко шлепнулась граната. Лошадь первая, не спрашивая того, хорошо или дурно было высказывать страх, фыркнула, взвилась, чуть не сронив майора, и отскакала в сторону. Ужас лошади сообщился людям.
– Ложись! – крикнул голос адъютанта, прилегшего к земле. Князь Андрей стоял в нерешительности. Граната, как волчок, дымясь, вертелась между ним и лежащим адъютантом, на краю пашни и луга, подле куста полыни.
«Неужели это смерть? – думал князь Андрей, совершенно новым, завистливым взглядом глядя на траву, на полынь и на струйку дыма, вьющуюся от вертящегося черного мячика. – Я не могу, я не хочу умереть, я люблю жизнь, люблю эту траву, землю, воздух… – Он думал это и вместе с тем помнил о том, что на него смотрят.
– Стыдно, господин офицер! – сказал он адъютанту. – Какой… – он не договорил. В одно и то же время послышался взрыв, свист осколков как бы разбитой рамы, душный запах пороха – и князь Андрей рванулся в сторону и, подняв кверху руку, упал на грудь.
Несколько офицеров подбежало к нему. С правой стороны живота расходилось по траве большое пятно крови.
Вызванные ополченцы с носилками остановились позади офицеров. Князь Андрей лежал на груди, опустившись лицом до травы, и, тяжело, всхрапывая, дышал.
– Ну что стали, подходи!
Мужики подошли и взяли его за плечи и ноги, но он жалобно застонал, и мужики, переглянувшись, опять отпустили его.
– Берись, клади, всё одно! – крикнул чей то голос. Его другой раз взяли за плечи и положили на носилки.
– Ах боже мой! Боже мой! Что ж это?.. Живот! Это конец! Ах боже мой! – слышались голоса между офицерами. – На волосок мимо уха прожужжала, – говорил адъютант. Мужики, приладивши носилки на плечах, поспешно тронулись по протоптанной ими дорожке к перевязочному пункту.
– В ногу идите… Э!.. мужичье! – крикнул офицер, за плечи останавливая неровно шедших и трясущих носилки мужиков.
– Подлаживай, что ль, Хведор, а Хведор, – говорил передний мужик.
– Вот так, важно, – радостно сказал задний, попав в ногу.
– Ваше сиятельство? А? Князь? – дрожащим голосом сказал подбежавший Тимохин, заглядывая в носилки.
Князь Андрей открыл глаза и посмотрел из за носилок, в которые глубоко ушла его голова, на того, кто говорил, и опять опустил веки.
Ополченцы принесли князя Андрея к лесу, где стояли фуры и где был перевязочный пункт. Перевязочный пункт состоял из трех раскинутых, с завороченными полами, палаток на краю березника. В березнике стояла фуры и лошади. Лошади в хребтугах ели овес, и воробьи слетали к ним и подбирали просыпанные зерна. Воронья, чуя кровь, нетерпеливо каркая, перелетали на березах. Вокруг палаток, больше чем на две десятины места, лежали, сидели, стояли окровавленные люди в различных одеждах. Вокруг раненых, с унылыми и внимательными лицами, стояли толпы солдат носильщиков, которых тщетно отгоняли от этого места распоряжавшиеся порядком офицеры. Не слушая офицеров, солдаты стояли, опираясь на носилки, и пристально, как будто пытаясь понять трудное значение зрелища, смотрели на то, что делалось перед ними. Из палаток слышались то громкие, злые вопли, то жалобные стенания. Изредка выбегали оттуда фельдшера за водой и указывали на тех, который надо было вносить. Раненые, ожидая у палатки своей очереди, хрипели, стонали, плакали, кричали, ругались, просили водки. Некоторые бредили. Князя Андрея, как полкового командира, шагая через неперевязанных раненых, пронесли ближе к одной из палаток и остановились, ожидая приказания. Князь Андрей открыл глаза и долго не мог понять того, что делалось вокруг него. Луг, полынь, пашня, черный крутящийся мячик и его страстный порыв любви к жизни вспомнились ему. В двух шагах от него, громко говоря и обращая на себя общее внимание, стоял, опершись на сук и с обвязанной головой, высокий, красивый, черноволосый унтер офицер. Он был ранен в голову и ногу пулями. Вокруг него, жадно слушая его речь, собралась толпа раненых и носильщиков.
– Мы его оттеда как долбанули, так все побросал, самого короля забрали! – блестя черными разгоряченными глазами и оглядываясь вокруг себя, кричал солдат. – Подойди только в тот самый раз лезервы, его б, братец ты мой, звания не осталось, потому верно тебе говорю…
Князь Андрей, так же как и все окружавшие рассказчика, блестящим взглядом смотрел на него и испытывал утешительное чувство. «Но разве не все равно теперь, – подумал он. – А что будет там и что такое было здесь? Отчего мне так жалко было расставаться с жизнью? Что то было в этой жизни, чего я не понимал и не понимаю».


Один из докторов, в окровавленном фартуке и с окровавленными небольшими руками, в одной из которых он между мизинцем и большим пальцем (чтобы не запачкать ее) держал сигару, вышел из палатки. Доктор этот поднял голову и стал смотреть по сторонам, но выше раненых. Он, очевидно, хотел отдохнуть немного. Поводив несколько времени головой вправо и влево, он вздохнул и опустил глаза.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Руткевич,_Алексей_Михайлович&oldid=80890211»