Сават

Сава́т (фр. Savate; другие названия: boxe française, французский бокс, французский кикбоксинг и французская ножная борьба) — французское боевое искусство, в котором используются в равной мере и руки и ноги, комбинируя элементы западного бокса и удары ногами. В классическом савате руки выполняют главным образом защитную функцию, удары производятся открытой ладонью. В современном савате (французский бокс) удары наносятся кулаками, с использованием боксёрских перчаток. Удары ногами наносятся стопой (ребром, носком, подошвой, пяткой) и, преимущественно, ниже пояса, что отличает его от современных европейских (кикбоксинг) и азиатских (муай-тай и силат) аналогов. Сават, возможно, является единственной старинной школой, в которой бойцы надевают обувь с толстой и плотной подошвой и выступающим рантом. В России сават повлиял на славяно-горицкую борьбу. Люди, практикующие сават, называются по-русски саватисты или саватёры.

Боевое искусство

Название «сават» происходит от французского слова savate, означающего «старый ботинок». Современный формализованный образ стиля является, в основном, сплавом французских техник уличных боёв с начала XIX века — «классического сават». Тогда сават был типом уличного боя, популярным в Париже и северной Франции. На юге, особенно в портовом городе Марселе, моряки разработали стиль борьбы с высокими ударами ногой и пощёчинами. Считается, что удары ногой были добавлены, чтобы позволить бьющему использовать свободную руку для сохранения равновесия на качающейся палубе. Также, удары ногой и пощёчины не считались нелегальными, так как в то время закон запрещал удары кулаками. Этот стиль был известен как «jeu marseillais» (рус. марсельская игра), позже переименованный в «шоссон» (фр. chausson, «тапочек»), так как моряки в те времена носили тапки. В Англии (место рождения бокса) удары ногами считались неспортивными.

Двумя ключевыми историческими фигурами в истории превращения уличного боя в современный спортивный сават были Мишель Кассо (1794—1869), французский аптекарь, и Шарль ЛеКур (1808—1894). Кассо открыл первое заведение в 1825 для практики и рекламы регулированной версии шоссо и савата (запрещая удары головой, царапанья глаз, захваты, и др.). Но этот спорт так и не потерял своей репутации как техника для уличного боя. Шарль ЛеКур, ученик Кассо, был побеждён в дружеском поединке с британцем Оуэном Свифтом в 1830. Он посчитал, что его технике не хватает ударов кулаками, так как открытой ладонью можно лишь отбивать мощные удары боксёра, но не нападать самому. Занимаясь боксом последующие два года, ЛеКур комбинировал бокс с шоссо и саватом, создавая современную версию этого стиля, «boxe française». В какой-то период развития савата, в стиль было добавлено фехтование тростями (шпаги были запрещены). С тех пор, трость «la canne» является неотъемлемой частью обучения саватьё, хотя те из них, которые тренируются только для соревнований, могут пропустить эту часть тренировки. Иной сават был разработан учеником ЛеКура Жозефом Шарльмоном и его сыном Шарлем Шарльмоном. Принципиальное отличие их стилей заключалось в том, что в стиле Лекура удары руками базировались на боксёрских приёмах, в стиле Шарльмона — на фехтовальным приемах. В результате удары в савате Лекура более мощные, а в савате Шарльмона — более многочисленные.

Позже сават был кодирован под надзором Национального комитета по французскому боксу под предводительством графа Пьера Барузи, учеником Шарля Шарльмона. Граф считается отцом современного савата и был одиннадцатикратным чемпионом Франции и её колоний, став чемпионом до Первой мировой войны. Барон Джеймс Шортт из Кастлшорта, ученик графа, основал сават в Великобритании и Ирландии. Методы, запрещённые в соревнованиях, называются «Defense de la Rue» (рус. уличная самозащита

Разделы соревнований:

• l’assault — лёгкий контакт;
• le pre Combat;
• le Combat — полный контакт.

Соревнования по савату разрешают использование лишь четырёх типов ударов ногой и четырёх типов ударов рукой:

• Удары ногой:

1. фуэтэ — fouetté (рус. плеть, удар с разворота)
2. шассе — chassé (удар сбоку или спереди)
3. реверс — revers (удар обратной стороной ноги)
4. coup de pied bas (низкий удар по голени; при ударе, саватист наклоняется назад)

• Удары рукой:

1. direct bras avant (прямой удар передней рукой)
2. direct bras arrière (перекрёстный удар задней рукой)
3. crochet (хук согнутой рукой)
4. uppercut (апперкот любой рукой)

Знаком уважения к савату было включение его как демонстрационный спорт в Олимпийских играх 1924 года в Париже. Несмотря на корни спорта, он является сравнительно безопасным для обучения.

В наши дни сават практикуется по всему миру любителями от Австралии до США и от России до Великобритании. Многие страны имеют национальные федерации по савату. Сават был также представлен в соревновании Ultimate Fighting Championship, где голландский чемпион по савату Жерард Гордо победил борца сумо и американского кикбоксёра, прежде чем проиграл практиканту бразильского джиу-джитсу Ройсу Грэйси в финальном раунде. Французский саватист Фарид Кидер одержал убедительную победу над японским каратистом Юя Ямамото в супербое по кикбоксингу K1. В 1996 году саватист Франсуа Пиннокио одержал победу над легендой муай тай Рамоном Деккерсом. Из действующих французских бойцов необходимо отметить пятикратного чемпиона мира по савату Фредерика Беллоньи, который также является чемпионом мира среди профессионалов в муай тай. В России больших достижений в данном виде спорта добились Нина Абросова (см.: Абросова Нина Алексеевна) и Сергей Егоров. В 1899 году первый в России чемпионат по французскому боксу провёл Эрнест Лусталло.

С 2010 года проводятся профессиональные бои по сават-про.

Во Франции группа ортодоксальных саватистов возрождает «классический сават» — Defense dans la Rue".

В отличие от поясов многих восточных единоборств, профессиональный уровень саватиста указывается цветом полоски на его перчатках: синий, зеленый, красный, белый, желтый. Существуют также серебряные полоски для инструкторов: одна, две или три (зависит от мастерства). А также золотая для профессоров.

Каном — фехтование на тростях

Фехтование во Франции началось со «Школы французского фехтования». Отдельным направлением современного Savate является фехтование на боевых тростях «la Canne».

В 1635 мэтр Кудре определил фехтование как искусство нападать и защищаться при помощи кисти руки. Трость — это тоже «кистевое» оружие. Практика работы с ней подобна основным правилам фехтования (l’Escrime).

В спортивном варианте фехтования на тростях — «Каном» два бойца в защитном снаряжении (маска, нагрудник, перчатки, щитки на ногах), вооруженные гладкими деревянными палками длиной 95 см и весом 125—140 грамм, ведут бой в круге диаметром 6 м. Поединок фехтовальщиков длится 2 мин. За это время необходимо нанести друг другу как можно больше колющих и рубящих ударов тростью в любую часть тела. Трость держится прямым хватом, вторая рука заложена за спину.

Литература

• [krugosvet.ru/enc/sport/FRANTSUZSKI_BOKS_SAVAT.html Энциклопедия «Кругосвет», ст. «Французский бокс Сават»]
• [global.britannica.com/EBchecked/topic/525724/savate Encyclopedia Britanica, article «savate»]

Ссылки

• [www.savateboxe.ru/ Федерация Французского Бокса Сават России]
• [www.savate-spb.ru/ «Созвездие» клуб французского бокса сават имени Эрнеста Лусталло]
• [www.savate-russia.ru/ Федерация савата г. Москвы]
• [savat72.webnode.com/ Федерация савата Тюменской области]
• [frbox.ru/ Федерация французского бокса Свердловской области]
• [www.battlespirit.ru/content/view/101/52/ О савате]
• [uralross.ru/content/view/41/13/ Фехтование тростью]
• [martialsport.ru/savat.html О французском боксе]
• [savate.org.ua/ Федерация Французского Бокса Украина]

Отрывок, характеризующий Сават

Княжна Марья просила прощенья у Амальи Евгеньевны и у отца за себя и за Филиппа буфетчика, который просил заступы.
В такие минуты в душе княжны Марьи собиралось чувство, похожее на гордость жертвы. И вдруг в такие то минуты, при ней, этот отец, которого она осуждала, или искал очки, ощупывая подле них и не видя, или забывал то, что сейчас было, или делал слабевшими ногами неверный шаг и оглядывался, не видал ли кто его слабости, или, что было хуже всего, он за обедом, когда не было гостей, возбуждавших его, вдруг задремывал, выпуская салфетку, и склонялся над тарелкой, трясущейся головой. «Он стар и слаб, а я смею осуждать его!» думала она с отвращением к самой себе в такие минуты.


В 1811 м году в Москве жил быстро вошедший в моду французский доктор, огромный ростом, красавец, любезный, как француз и, как говорили все в Москве, врач необыкновенного искусства – Метивье. Он был принят в домах высшего общества не как доктор, а как равный.
Князь Николай Андреич, смеявшийся над медициной, последнее время, по совету m lle Bourienne, допустил к себе этого доктора и привык к нему. Метивье раза два в неделю бывал у князя.
В Николин день, в именины князя, вся Москва была у подъезда его дома, но он никого не велел принимать; а только немногих, список которых он передал княжне Марье, велел звать к обеду.
Метивье, приехавший утром с поздравлением, в качестве доктора, нашел приличным de forcer la consigne [нарушить запрет], как он сказал княжне Марье, и вошел к князю. Случилось так, что в это именинное утро старый князь был в одном из своих самых дурных расположений духа. Он целое утро ходил по дому, придираясь ко всем и делая вид, что он не понимает того, что ему говорят, и что его не понимают. Княжна Марья твердо знала это состояние духа тихой и озабоченной ворчливости, которая обыкновенно разрешалась взрывом бешенства, и как перед заряженным, с взведенными курками, ружьем, ходила всё это утро, ожидая неизбежного выстрела. Утро до приезда доктора прошло благополучно. Пропустив доктора, княжна Марья села с книгой в гостиной у двери, от которой она могла слышать всё то, что происходило в кабинете.
Сначала она слышала один голос Метивье, потом голос отца, потом оба голоса заговорили вместе, дверь распахнулась и на пороге показалась испуганная, красивая фигура Метивье с его черным хохлом, и фигура князя в колпаке и халате с изуродованным бешенством лицом и опущенными зрачками глаз.
– Не понимаешь? – кричал князь, – а я понимаю! Французский шпион, Бонапартов раб, шпион, вон из моего дома – вон, я говорю, – и он захлопнул дверь.
Метивье пожимая плечами подошел к mademoiselle Bourienne, прибежавшей на крик из соседней комнаты.
– Князь не совсем здоров, – la bile et le transport au cerveau. Tranquillisez vous, je repasserai demain, [желчь и прилив к мозгу. Успокойтесь, я завтра зайду,] – сказал Метивье и, приложив палец к губам, поспешно вышел.
За дверью слышались шаги в туфлях и крики: «Шпионы, изменники, везде изменники! В своем доме нет минуты покоя!»
После отъезда Метивье старый князь позвал к себе дочь и вся сила его гнева обрушилась на нее. Она была виновата в том, что к нему пустили шпиона. .Ведь он сказал, ей сказал, чтобы она составила список, и тех, кого не было в списке, чтобы не пускали. Зачем же пустили этого мерзавца! Она была причиной всего. С ней он не мог иметь ни минуты покоя, не мог умереть спокойно, говорил он.
– Нет, матушка, разойтись, разойтись, это вы знайте, знайте! Я теперь больше не могу, – сказал он и вышел из комнаты. И как будто боясь, чтобы она не сумела как нибудь утешиться, он вернулся к ней и, стараясь принять спокойный вид, прибавил: – И не думайте, чтобы я это сказал вам в минуту сердца, а я спокоен, и я обдумал это; и это будет – разойтись, поищите себе места!… – Но он не выдержал и с тем озлоблением, которое может быть только у человека, который любит, он, видимо сам страдая, затряс кулаками и прокричал ей:
– И хоть бы какой нибудь дурак взял ее замуж! – Он хлопнул дверью, позвал к себе m lle Bourienne и затих в кабинете.
В два часа съехались избранные шесть персон к обеду. Гости – известный граф Ростопчин, князь Лопухин с своим племянником, генерал Чатров, старый, боевой товарищ князя, и из молодых Пьер и Борис Друбецкой – ждали его в гостиной.
На днях приехавший в Москву в отпуск Борис пожелал быть представленным князю Николаю Андреевичу и сумел до такой степени снискать его расположение, что князь для него сделал исключение из всех холостых молодых людей, которых он не принимал к себе.
Дом князя был не то, что называется «свет», но это был такой маленький кружок, о котором хотя и не слышно было в городе, но в котором лестнее всего было быть принятым. Это понял Борис неделю тому назад, когда при нем Ростопчин сказал главнокомандующему, звавшему графа обедать в Николин день, что он не может быть:
– В этот день уж я всегда езжу прикладываться к мощам князя Николая Андреича.
– Ах да, да, – отвечал главнокомандующий. – Что он?..
Небольшое общество, собравшееся в старомодной, высокой, с старой мебелью, гостиной перед обедом, было похоже на собравшийся, торжественный совет судилища. Все молчали и ежели говорили, то говорили тихо. Князь Николай Андреич вышел серьезен и молчалив. Княжна Марья еще более казалась тихою и робкою, чем обыкновенно. Гости неохотно обращались к ней, потому что видели, что ей было не до их разговоров. Граф Ростопчин один держал нить разговора, рассказывая о последних то городских, то политических новостях.
Лопухин и старый генерал изредка принимали участие в разговоре. Князь Николай Андреич слушал, как верховный судья слушает доклад, который делают ему, только изредка молчанием или коротким словцом заявляя, что он принимает к сведению то, что ему докладывают. Тон разговора был такой, что понятно было, никто не одобрял того, что делалось в политическом мире. Рассказывали о событиях, очевидно подтверждающих то, что всё шло хуже и хуже; но во всяком рассказе и суждении было поразительно то, как рассказчик останавливался или бывал останавливаем всякий раз на той границе, где суждение могло относиться к лицу государя императора.
За обедом разговор зашел о последней политической новости, о захвате Наполеоном владений герцога Ольденбургского и о русской враждебной Наполеону ноте, посланной ко всем европейским дворам.
– Бонапарт поступает с Европой как пират на завоеванном корабле, – сказал граф Ростопчин, повторяя уже несколько раз говоренную им фразу. – Удивляешься только долготерпению или ослеплению государей. Теперь дело доходит до папы, и Бонапарт уже не стесняясь хочет низвергнуть главу католической религии, и все молчат! Один наш государь протестовал против захвата владений герцога Ольденбургского. И то… – Граф Ростопчин замолчал, чувствуя, что он стоял на том рубеже, где уже нельзя осуждать.
– Предложили другие владения заместо Ольденбургского герцогства, – сказал князь Николай Андреич. – Точно я мужиков из Лысых Гор переселял в Богучарово и в рязанские, так и он герцогов.
– Le duc d'Oldenbourg supporte son malheur avec une force de caractere et une resignation admirable, [Герцог Ольденбургский переносит свое несчастие с замечательной силой воли и покорностью судьбе,] – сказал Борис, почтительно вступая в разговор. Он сказал это потому, что проездом из Петербурга имел честь представляться герцогу. Князь Николай Андреич посмотрел на молодого человека так, как будто он хотел бы ему сказать кое что на это, но раздумал, считая его слишком для того молодым.
– Я читал наш протест об Ольденбургском деле и удивлялся плохой редакции этой ноты, – сказал граф Ростопчин, небрежным тоном человека, судящего о деле ему хорошо знакомом.