Серебровский, Александр Сергеевич

Александр Сергеевич Серебровский
Место смерти:	п. Болшево, Московская область, РСФСР, СССР
Научная сфера:	генетика
Место работы:	Московский зоотехнический институт Биологический институт имени К. А. Тимирязева Московский государственный университет
Альма-матер:	Московский государственный университет
Известные ученики:	С. И. Алиханян, Е. Г. Водолазкин
Награды и премии:

Александр Сергеевич Серебровский (6 [18] февраля 1892, Курск — 26 июня 1948, п. Болшево, Московская область) — русский и советский генетик, член-корреспондент АН СССР (1933), академик ВАСХНИЛ (1935).

В 1930 году стал кандидатом в члены Коммунистической партии, но в её члены так и не был принят. Избирался депутатом Моссовета.

Биография

Отец, Сергей Митрофанович Серебровский, после окончания Академии художеств в 1890 году, был приглашён на должность архитектора в Курск. Его мать, Юлия Дмитриевна, была уроженкой города Ливны. Серебровские имели пять детей: 4 сыновей и дочь. Учился в реальном училище Тулы. В 1909 году, окончив училище и досдав некоторые предметы за курс гимназии, Александр Серебровский поступил на естественное отделение физико-математического факультета Московского университета, по окончании которого в 1914 году участвовал в боях Первой мировой войны, затем работал на опытной станции под Тулой (1918—1921), а в 1921 году, по предложению Н. К. Кольцова (во время учёбы начал работать в лаборатории Н. К. Кольцова его учеником) принял руководство отделом генетической станции в Московской области (Аниковская генетическая станция, 1921—1928). С 1921 по 1927 год работал в Институте экспериментальной биологии АН СССР, с 1929 по 1932 год — в Биологическом институте им. К. А. Тимирязева. В 1929 году заведующий отдела по птицеводству и курса птицеводства и птицепромышленного в Московском зоотехническом институте.

Из воспоминаний Н. П. Дубинина:

…когда в 1929 году встал вопрос об организации лаборатории генетики в системе Научно-исследовательского института имени К. А. Тимирязева, это дело было поручено А. С. Серебровскому. Наша лаборатория со Смоленского бульвара переехала на Пятницкую, 48… К тому времени московский Зоотехнический институт разделился на целый ряд институтов по отдельным видам животноводства. В старом здании, в частности, остался Институт свиноводства. Его директор просил меня остаться в Институте и читать курс генетики. В Балашихе, рядом с Москвой, появился Институт пушного звероводства и каракулеводства. Его руководство также усиленно приглашало меня заведовать кафедрой генетики и разведения. Было мне в то время 22 года, но все они уже хорошо меня знали по лекциям и занятиям в Зоотехническом институте

С 1930 года и до конца своей жизни — заведующий основанной им кафедрой генетики на биологическом факультете МГУ. В 1931 году он организовал во Всесоюзном институте животноводства сектор генетики и селекции.

Основные работы в области генетики животных, теории гена, генетики популяций. На рубеже 1920—1930-х годов выдвинул ряд важных теоретических положений: сформулировал гипотезу о делимости гена (и возможности измерения его размеров в единицах кроссинговера), ввел понятие генофонда популяции и заложил основы геногеографии. Предложил принципиально новый метод борьбы с насекомыми-вредителями, основанный на массовом выпуске самцов вредных видов с генетическими аномалиями (1940).

На IV сессии ВАСХНИЛ в декабре 1936 года А. С. Серебровский заявил:

Под якобы революционными лозунгами „за истинную советскую генетику“, „против буржуазной генетики“, „за неискаженного Дарвина“ и т. д. мы имеем яростную атаку на крупнейшие достижения науки ХХ века, мы имеем попытку отбросить нас назад на полвека.

Основные труды

Автор более 150 научных работ, в том числе семи монографий.

1. Серебровский А. С. Гибридизация животных. — М.—Л.: Биомедгиз, 1935. — 289 с.
2. Серебровский А. С. Селекция животных и растений. — М.: Колос, 1969. — 295 с.
3. Серебровский А. С. Генетический анализ. — М.: Наука, 1970. — 342 с.
4. Серебровский А. С. Теоретические основания транслокационного метода борьбы с вредными насекомыми. — М.: Наука, 1971. — 87 с.
5. Серебровский А. С. Некоторые проблемы органической эволюции. — М.: Наука, 1973. — 168 с.
6. Серебровский А. С. Избранные труды по генетике и селекции кур. — М.: Наука, 1976. — 404 с.

Серебровский умело популяризировал науку: книга «Биологические прогулки» была переиздана трижды (3-е издание, сокр. — М.: Наука, 1973. — с.168 — 50000 экз.).

Награды

• орден Трудового Красного Знамени (10.06.1945)
• медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»

Семья

А. С. Серебровский женился еще во время учебы в университете. Его жена, Р. И. Серебровская, также будучи генетиком, на протяжении всей его жизни была ему верным помощником и другом.

См. также

• Геногеография

Литература

• Александр Сергеевич Серебровский (1892—1948) // Материалы к библиографии ученых СССР. Сер. биол. наук. Генетика. Вып. 5. М.: Наука, 1993. 49 с.
• Серебровский, Александр Сергеевич // Биологи: биографический справочник. Киев: «Наукова думка», 1984. С. 566—567.
• Шахов Н. Ф. Александр Сергеевич Серебровский — наш земляк // Курский край. Краеведческие чтения. 1989. Вып. 2. с. [old-kursk.ru/book/kraeved/kr89-3.html Опубликовано в Интернете], проверено 5 февраля 2008 г.
• Шапиро Н. И. Памяти А. С. Серебровского (18.II.1892 — 26.VI.1948) // Генетика. 1966. № 9. С. 3—11.
• В.С.Коновалов, Е.Е.Заблудовский [www-biology.univer.kharkov.ua/seriesbiology/ru/5(2007)/abstr_52.htm А.С.Серебровский (1892–1948). Судьба и жизнь в науке] // Вестник Харьковского национального университета имени В.Н.Каразина. Серия: биология. 2007

Ссылки

• [all-about-msu.ru/next.asp?m1=person1&type=kor&fio=%D1%E5%F0%E5%E1%F0%EE%E2%F1%EA%E8%E9%20%C0%EB%E5%EA%F1%E0%ED%E4%F0%20%D1%E5%F0%E3%E5%E5%E2%E8%F7 Биографические сведения] на сайте «Все о Московском университете»(недоступная ссылка с 27-01-2012 (4473 дня))
• [www.cnshb.ru/akdil/akad/base/RS/000704.shtm Серебровский Александр Сергеевич] // Биографическая энциклопедия РАСХН, ВАСХНИЛ
• Серебровский Александр Сергеевич // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>
• [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-52107.ln-ru Профиль Александра Сергеевича Серебровского] на официальном сайте РАН
• [books.teleplus.ru/read.php?PageNr=1&id=45870 Николай Петрович Дубинин, Вечное движение (О жизни и о себе).]

Отрывок, характеризующий Серебровский, Александр Сергеевич

– Да, вот он, мой герой, – сказал Кутузов к полному красивому черноволосому генералу, который в это время входил на курган. Это был Раевский, проведший весь день на главном пункте Бородинского поля.
Раевский доносил, что войска твердо стоят на своих местах и что французы не смеют атаковать более. Выслушав его, Кутузов по французски сказал:
– Vous ne pensez donc pas comme lesautres que nous sommes obliges de nous retirer? [Вы, стало быть, не думаете, как другие, что мы должны отступить?]
– Au contraire, votre altesse, dans les affaires indecises c'est loujours le plus opiniatre qui reste victorieux, – отвечал Раевский, – et mon opinion… [Напротив, ваша светлость, в нерешительных делах остается победителем тот, кто упрямее, и мое мнение…]
– Кайсаров! – крикнул Кутузов своего адъютанта. – Садись пиши приказ на завтрашний день. А ты, – обратился он к другому, – поезжай по линии и объяви, что завтра мы атакуем.
Пока шел разговор с Раевским и диктовался приказ, Вольцоген вернулся от Барклая и доложил, что генерал Барклай де Толли желал бы иметь письменное подтверждение того приказа, который отдавал фельдмаршал.
Кутузов, не глядя на Вольцогена, приказал написать этот приказ, который, весьма основательно, для избежания личной ответственности, желал иметь бывший главнокомандующий.
И по неопределимой, таинственной связи, поддерживающей во всей армии одно и то же настроение, называемое духом армии и составляющее главный нерв войны, слова Кутузова, его приказ к сражению на завтрашний день, передались одновременно во все концы войска.
Далеко не самые слова, не самый приказ передавались в последней цепи этой связи. Даже ничего не было похожего в тех рассказах, которые передавали друг другу на разных концах армии, на то, что сказал Кутузов; но смысл его слов сообщился повсюду, потому что то, что сказал Кутузов, вытекало не из хитрых соображений, а из чувства, которое лежало в душе главнокомандующего, так же как и в душе каждого русского человека.
И узнав то, что назавтра мы атакуем неприятеля, из высших сфер армии услыхав подтверждение того, чему они хотели верить, измученные, колеблющиеся люди утешались и ободрялись.


Полк князя Андрея был в резервах, которые до второго часа стояли позади Семеновского в бездействии, под сильным огнем артиллерии. Во втором часу полк, потерявший уже более двухсот человек, был двинут вперед на стоптанное овсяное поле, на тот промежуток между Семеновским и курганной батареей, на котором в этот день были побиты тысячи людей и на который во втором часу дня был направлен усиленно сосредоточенный огонь из нескольких сот неприятельских орудий.
Не сходя с этого места и не выпустив ни одного заряда, полк потерял здесь еще третью часть своих людей. Спереди и в особенности с правой стороны, в нерасходившемся дыму, бубухали пушки и из таинственной области дыма, застилавшей всю местность впереди, не переставая, с шипящим быстрым свистом, вылетали ядра и медлительно свистевшие гранаты. Иногда, как бы давая отдых, проходило четверть часа, во время которых все ядра и гранаты перелетали, но иногда в продолжение минуты несколько человек вырывало из полка, и беспрестанно оттаскивали убитых и уносили раненых.
С каждым новым ударом все меньше и меньше случайностей жизни оставалось для тех, которые еще не были убиты. Полк стоял в батальонных колоннах на расстоянии трехсот шагов, но, несмотря на то, все люди полка находились под влиянием одного и того же настроения. Все люди полка одинаково были молчаливы и мрачны. Редко слышался между рядами говор, но говор этот замолкал всякий раз, как слышался попавший удар и крик: «Носилки!» Большую часть времени люди полка по приказанию начальства сидели на земле. Кто, сняв кивер, старательно распускал и опять собирал сборки; кто сухой глиной, распорошив ее в ладонях, начищал штык; кто разминал ремень и перетягивал пряжку перевязи; кто старательно расправлял и перегибал по новому подвертки и переобувался. Некоторые строили домики из калмыжек пашни или плели плетеночки из соломы жнивья. Все казались вполне погружены в эти занятия. Когда ранило и убивало людей, когда тянулись носилки, когда наши возвращались назад, когда виднелись сквозь дым большие массы неприятелей, никто не обращал никакого внимания на эти обстоятельства. Когда же вперед проезжала артиллерия, кавалерия, виднелись движения нашей пехоты, одобрительные замечания слышались со всех сторон. Но самое большое внимание заслуживали события совершенно посторонние, не имевшие никакого отношения к сражению. Как будто внимание этих нравственно измученных людей отдыхало на этих обычных, житейских событиях. Батарея артиллерии прошла пред фронтом полка. В одном из артиллерийских ящиков пристяжная заступила постромку. «Эй, пристяжную то!.. Выправь! Упадет… Эх, не видят!.. – по всему полку одинаково кричали из рядов. В другой раз общее внимание обратила небольшая коричневая собачонка с твердо поднятым хвостом, которая, бог знает откуда взявшись, озабоченной рысцой выбежала перед ряды и вдруг от близко ударившего ядра взвизгнула и, поджав хвост, бросилась в сторону. По всему полку раздалось гоготанье и взвизги. Но развлечения такого рода продолжались минуты, а люди уже более восьми часов стояли без еды и без дела под непроходящим ужасом смерти, и бледные и нахмуренные лица все более бледнели и хмурились.
Князь Андрей, точно так же как и все люди полка, нахмуренный и бледный, ходил взад и вперед по лугу подле овсяного поля от одной межи до другой, заложив назад руки и опустив голову. Делать и приказывать ему нечего было. Все делалось само собою. Убитых оттаскивали за фронт, раненых относили, ряды смыкались. Ежели отбегали солдаты, то они тотчас же поспешно возвращались. Сначала князь Андрей, считая своею обязанностью возбуждать мужество солдат и показывать им пример, прохаживался по рядам; но потом он убедился, что ему нечему и нечем учить их. Все силы его души, точно так же как и каждого солдата, были бессознательно направлены на то, чтобы удержаться только от созерцания ужаса того положения, в котором они были. Он ходил по лугу, волоча ноги, шаршавя траву и наблюдая пыль, которая покрывала его сапоги; то он шагал большими шагами, стараясь попадать в следы, оставленные косцами по лугу, то он, считая свои шаги, делал расчеты, сколько раз он должен пройти от межи до межи, чтобы сделать версту, то ошмурыгывал цветки полыни, растущие на меже, и растирал эти цветки в ладонях и принюхивался к душисто горькому, крепкому запаху. Изо всей вчерашней работы мысли не оставалось ничего. Он ни о чем не думал. Он прислушивался усталым слухом все к тем же звукам, различая свистенье полетов от гула выстрелов, посматривал на приглядевшиеся лица людей 1 го батальона и ждал. «Вот она… эта опять к нам! – думал он, прислушиваясь к приближавшемуся свисту чего то из закрытой области дыма. – Одна, другая! Еще! Попало… Он остановился и поглядел на ряды. „Нет, перенесло. А вот это попало“. И он опять принимался ходить, стараясь делать большие шаги, чтобы в шестнадцать шагов дойти до межи.
Свист и удар! В пяти шагах от него взрыло сухую землю и скрылось ядро. Невольный холод пробежал по его спине. Он опять поглядел на ряды. Вероятно, вырвало многих; большая толпа собралась у 2 го батальона.
– Господин адъютант, – прокричал он, – прикажите, чтобы не толпились. – Адъютант, исполнив приказание, подходил к князю Андрею. С другой стороны подъехал верхом командир батальона.
– Берегись! – послышался испуганный крик солдата, и, как свистящая на быстром полете, приседающая на землю птичка, в двух шагах от князя Андрея, подле лошади батальонного командира, негромко шлепнулась граната. Лошадь первая, не спрашивая того, хорошо или дурно было высказывать страх, фыркнула, взвилась, чуть не сронив майора, и отскакала в сторону. Ужас лошади сообщился людям.