Синкопа (музыка)
Синко́па (др.-греч. συγκοπή, лат. syncopa, sincopa, буквально — обрубание; лингв. сокращение, стяжение <слова>[1]) в метризованной музыке — смещение акцента с сильной доли такта на слабую, то есть несовпадение ритмического акцента с метрическим.
Исторический очерк
Первое описания синкопы (sincopa) относятся к периоду Ars nova — в анонимном трактате школы Витри «Ars perfecta»[2] и в «Libellus cantus mensurabilis» Иоанна де Муриса. В обоих случаях речь идёт о разрыве счётной единицы мензуральной музыки — модуса, темпуса и пролации — и нотации такого разрыва с помощью точки (punctus perfectionis, punctus divisionis). Описания синкопы, более близкие к современному её пониманию, распространяются во второй половине XV в. Они находятся в трактатах Иоанна Тинкториса («Книга об искусстве контрапункта», «Музыкальные пропорции», «Книга альтераций», «Определитель музыкальных терминов») и в труде Гилельмо Монаха «Наставления в музыкальном искусстве» (De praeceptis artis musicae, ок.1480). Во всех случаях под синкопой там понимается приготовленное задержание, причём понятиями сильная и слабая доли (как и понятием такта) ученые музыканты не оперируют (поскольку акцентная метрика ещё не сложилась). Определение синкопы вместе с её обширными нотными иллюстрациями даёт в середине XVI века Н.Вичентино (1555)[3], впрочем, и он оперирует не «сильной и слабой долями такта», а тезисом и арсисом (parte nella battuta и parte nel levare) тактуса[4].
Синкопа в неакадемической музыке
Синкопирование — неотъемлемый элемент ритмики босса-новы, регтайма, джаза, фанка, регги, драм-н-бейса и некоторых других видов популярной музыки.
Виды синкоп:
- Внутритактовые
- Межтактовые
- Внутридолевые
Напишите отзыв о статье "Синкопа (музыка)"
Примечания
- ↑ Например, mile вместо mille, forsan вместо forsitan. Подробней см. Синкопа (лингвистика) и Синкопа (стихосложение).
- ↑ Sincopa est divisio cuiuscumque figurae at partes separatas, quae ad invicem reducuntur perfectiones numerando (CS III, p.34a).
- ↑ La sincopa sara questa: che ogni volta una nota pigliera e legara la metà di due note allora la prima metà di due note allora la prima metà sara della seconda metà della prima nota e l'altra metà sara della prima metà della seconda nota (Pract. II,4).
- ↑ La sincopa si può discernere almeno per cagione d'una parte che canti nella battuta e l'altre parti cantino nel levare, acciò si posse cognoscere le differenze del moto, e quali note si moveno nel battere e quali nel levare (Pract. II,13).
Литература
- Dahlhaus C. Zur Geschichte der Synkope // Musikforschung 12 (1959), SS.385-391.
Отрывок, характеризующий Синкопа (музыка)
В пятницу Ростовы должны были ехать в деревню, а граф в среду поехал с покупщиком в свою подмосковную.В день отъезда графа, Соня с Наташей были званы на большой обед к Карагиным, и Марья Дмитриевна повезла их. На обеде этом Наташа опять встретилась с Анатолем, и Соня заметила, что Наташа говорила с ним что то, желая не быть услышанной, и всё время обеда была еще более взволнована, чем прежде. Когда они вернулись домой, Наташа начала первая с Соней то объяснение, которого ждала ее подруга.
– Вот ты, Соня, говорила разные глупости про него, – начала Наташа кротким голосом, тем голосом, которым говорят дети, когда хотят, чтобы их похвалили. – Мы объяснились с ним нынче.
– Ну, что же, что? Ну что ж он сказал? Наташа, как я рада, что ты не сердишься на меня. Говори мне всё, всю правду. Что же он сказал?
Наташа задумалась.
– Ах Соня, если бы ты знала его так, как я! Он сказал… Он спрашивал меня о том, как я обещала Болконскому. Он обрадовался, что от меня зависит отказать ему.
Соня грустно вздохнула.
– Но ведь ты не отказала Болконскому, – сказала она.
– А может быть я и отказала! Может быть с Болконским всё кончено. Почему ты думаешь про меня так дурно?
– Я ничего не думаю, я только не понимаю этого…
– Подожди, Соня, ты всё поймешь. Увидишь, какой он человек. Ты не думай дурное ни про меня, ни про него.
– Я ни про кого не думаю дурное: я всех люблю и всех жалею. Но что же мне делать?
Соня не сдавалась на нежный тон, с которым к ней обращалась Наташа. Чем размягченнее и искательнее было выражение лица Наташи, тем серьезнее и строже было лицо Сони.
– Наташа, – сказала она, – ты просила меня не говорить с тобой, я и не говорила, теперь ты сама начала. Наташа, я не верю ему. Зачем эта тайна?
– Опять, опять! – перебила Наташа.
– Наташа, я боюсь за тебя.
– Чего бояться?
– Я боюсь, что ты погубишь себя, – решительно сказала Соня, сама испугавшись того что она сказала.
Лицо Наташи опять выразило злобу.
– И погублю, погублю, как можно скорее погублю себя. Не ваше дело. Не вам, а мне дурно будет. Оставь, оставь меня. Я ненавижу тебя.
– Наташа! – испуганно взывала Соня.
– Ненавижу, ненавижу! И ты мой враг навсегда!
Наташа выбежала из комнаты.
Наташа не говорила больше с Соней и избегала ее. С тем же выражением взволнованного удивления и преступности она ходила по комнатам, принимаясь то за то, то за другое занятие и тотчас же бросая их.
Как это ни тяжело было для Сони, но она, не спуская глаз, следила за своей подругой.
