Синодальный извод церковнославянского языка
Синодальный, также новомосковский извод церковнославянского языка — наименование московской редакции (извода) церковнославянского языка среднего периода. В настоящее время используется в богослужении Русской православной церковью. Возник в середине XVII века, в ходе книжной справы патриарха Никона.
Содержание
История
С развитием книгопечатания во второй половине XVI века возникает потребность в кодификации норм письменного языка.
В ходе церковно-языковой полемики в Речи Посполитой православных книжников с их католическими оппонентами последние утверждали, что приверженность православных славян церковнославянскому языку закрыла для них доступ к достижениям европейской науки и культуры. Ответом православных книжников было провозглашение церковнославянского языка аналогом латыни у славян, что придавало ему статус классического языка церкви. Для этого необходимо было разработать стандарт церковнославянского языка, поэтому и были созданы и изданы грамматики и словари для него, в том числе наиболее известная «Грамма́тїки славе́нскiѧ пра́вилное сѵ́нтагма» Мелетия Смотрицкого (первое издание — в 1619 году).[1]
Деятельность по новому исправлению богослужебных книг на основе украинско-белорусского извода осуществлялась в Московском царстве при поддержке патриарха Никона.
В староверческой традиции в употреблении остался старый московский извод церковнославянского языка, а в патриаршей церкви сложился иной извод, называемый синодальным или новоцерковнославянским. Он возник из соединения украинско-белорусских норм с московскими, в отдельных случаях сверенных по греческим образцам. Во второй половине XVII века так были исправлены основные богослужебные книги — Служебник, Требник, Триоди, Минеи, а в XVIII веке исправляется и весь текст Библии, результатом чего явилось издание в 1751 году так называемой Елизаветинской Библии, остающейся в употреблении и поныне. Впоследствии все издания на территории Российской империи предписывается осуществлять по сверенным московским образцам, в результате чего украинский извод остается в употреблении только в грекокатолической церкви в Галиции и Закарпатье, вне пределов юрисдикции Московского патриарха. Тогда же синодальный извод распространяется и среди южных славян и валахов, где из-за османского владычества церковнославянская литература находилась в упадке.
См. также
Напишите отзыв о статье "Синодальный извод церковнославянского языка"
Примечания
- ↑ Супрун-Молдован, 2005, с. 40.
Литература
- Супрун А. Е., Молдован А. М. Старославянский и церковнославянский язык // Языки мира. Славянские языки. — М.: Academia, 2005. — С. 29—69. — ISBN 5-87444-216-X.
Отрывок, характеризующий Синодальный извод церковнославянского языка
– Это то, то, вот… – сказала Соня с бледным лицом и дрожащими губами.Наташа тихо затворила дверь и отошла с Соней к окну, не понимая еще того, что ей говорили.
– Помнишь ты, – с испуганным и торжественным лицом говорила Соня, – помнишь, когда я за тебя в зеркало смотрела… В Отрадном, на святках… Помнишь, что я видела?..
– Да, да! – широко раскрывая глаза, сказала Наташа, смутно вспоминая, что тогда Соня сказала что то о князе Андрее, которого она видела лежащим.
– Помнишь? – продолжала Соня. – Я видела тогда и сказала всем, и тебе, и Дуняше. Я видела, что он лежит на постели, – говорила она, при каждой подробности делая жест рукою с поднятым пальцем, – и что он закрыл глаза, и что он покрыт именно розовым одеялом, и что он сложил руки, – говорила Соня, убеждаясь, по мере того как она описывала виденные ею сейчас подробности, что эти самые подробности она видела тогда. Тогда она ничего не видела, но рассказала, что видела то, что ей пришло в голову; но то, что она придумала тогда, представлялось ей столь же действительным, как и всякое другое воспоминание. То, что она тогда сказала, что он оглянулся на нее и улыбнулся и был покрыт чем то красным, она не только помнила, но твердо была убеждена, что еще тогда она сказала и видела, что он был покрыт розовым, именно розовым одеялом, и что глаза его были закрыты.
– Да, да, именно розовым, – сказала Наташа, которая тоже теперь, казалось, помнила, что было сказано розовым, и в этом самом видела главную необычайность и таинственность предсказания.
– Но что же это значит? – задумчиво сказала Наташа.
– Ах, я не знаю, как все это необычайно! – сказала Соня, хватаясь за голову.
Через несколько минут князь Андрей позвонил, и Наташа вошла к нему; а Соня, испытывая редко испытанное ею волнение и умиление, осталась у окна, обдумывая всю необычайность случившегося.
В этот день был случай отправить письма в армию, и графиня писала письмо сыну.
– Соня, – сказала графиня, поднимая голову от письма, когда племянница проходила мимо нее. – Соня, ты не напишешь Николеньке? – сказала графиня тихим, дрогнувшим голосом, и во взгляде ее усталых, смотревших через очки глаз Соня прочла все, что разумела графиня этими словами. В этом взгляде выражались и мольба, и страх отказа, и стыд за то, что надо было просить, и готовность на непримиримую ненависть в случае отказа.
Соня подошла к графине и, став на колени, поцеловала ее руку.
– Я напишу, maman, – сказала она.
Соня была размягчена, взволнована и умилена всем тем, что происходило в этот день, в особенности тем таинственным совершением гаданья, которое она сейчас видела. Теперь, когда она знала, что по случаю возобновления отношений Наташи с князем Андреем Николай не мог жениться на княжне Марье, она с радостью почувствовала возвращение того настроения самопожертвования, в котором она любила и привыкла жить. И со слезами на глазах и с радостью сознания совершения великодушного поступка она, несколько раз прерываясь от слез, которые отуманивали ее бархатные черные глаза, написала то трогательное письмо, получение которого так поразило Николая.
