Сицилийская держава Гелона
Сицилийская держава Гелона — военно-политическое объединение древнегреческих городов Сицилии, созданное тираном Гелоном, распространившее свою власть почти на весь остров.
Содержание
Образование державы. Правление Гелона
На Сицилии V в. до н. э. из нескольки крупных городов наибольшее политическое влияние было у Гелы и её колонии Акраганта. Тиран Гелы Гелон вёл успешные войны против соседних полисов, расширив территорию Гелы. В середине 80-х гг. V в. до н. э. Гела начала войну с Сиракузами. Гелон захватил Сиракузы и стал править в ней как тиран, передав власть в Геле своему брату.
Гелон принял меры для укрепления Сиракуз, переселив в них часть жителей Гелы и захваченных городов (в частности, Камарины, Мегары Гиблейской). При Гелоне Сиракузы стали известны во всём греческом мире.
Мощь Сиракуз увеличилась настолько, что Гелон собирался вмешаться в Греко-персидские войны и оказать помощь балканским грекам, но этому помешало вторжение карфагенян.
По указанию персидского царя Ксеркса I зависимые от него карфагеняне высадились на Сицилии и начали боевые действия против Гелона и союзному ему тирана Акраганта Ферона.
В 480 г. до н. э. объединённые войска Сиракуз и Акраганта в битве при Гимере наголову разбили сильную карфагенскую армию. Карфагеняне с трудом удержали свои города на Сицилии (Панорм, Солунт), были вынуждены уплатить огромный штраф в 2 тыс. талантов и надолго отказаться от активной политики против греческих городов.
Победа над Карфагеном укрепила Сиракузы, под власть которых попали Селинунт и Регий, а власть Гелона распространилась на всю греческую часть Сицилии.
Правление Гиерона I
После смерти Гелона в 478 г. до н. э. власть перешла в руки его брата Гиерона.
В 474 г. до н. э. Гиерон оказал помощь Кумам в Италии, на которые напали этруски. В морском сражении при Кумах этруски потерпели тяжёлое поражение, которое окончательно подорвало их морскую мощь. В 472 г. до н. э. Гиерон разбил в сражении акрагантского тирана Фрасидея.
Гиерон продолжал политику Гелона, а Сиракузская держава по-прежнему оставалась сильнейшим городом Сицилии. Переселив жителей Катаны и Наксоса в Леонтины, на их территории он организовал новое поселение — Энну, населив её сиракузянами и иммигрантами из Пелопоннеса. На островах Тирренского моря Гиерон проводил активную колонизацию.
В Сиракузах Гиерон вёл большое строительство. При его дворе некоторое время жили поэты Симонид, Пиндар, Эсхил и Вакхилид. Здесь жили философ Эмпедокл и ритор Горгий.
Конец тирании
После смерти Гиерона в 466 г. до н. э. власть получил младший брат Гиерона Фрасибул, но он был отстранён от власти, а в Сиракузах утвердился демократический строй. Демократия установилась и в некоторых других городах Сицилийской державы — Акраганте, Гимере, Регии и Мессане, что положило конец державе Гелона.
См. также
Напишите отзыв о статье "Сицилийская держава Гелона"
Литература
- Андреев Ю. В., Кошеленко Г. А., Кузищин В. И., Маринович Л. П. История Древней Греции / Кузищин В. И. — М.: Высш. шк, 2001. — 399 с. — 10 000 экз. — ISBN 5-06-003676-6.
- Всемирная история в 24 т. — Минск: Литература, 1996. — Т. 4. — 608 с. — 11 000 экз. — ISBN 985-6274-47-8.
Отрывок, характеризующий Сицилийская держава Гелона
– Да, может быть… – холодно и сердито отвечал Долохов, взглянув на Соню и, нахмурившись, точно таким взглядом, каким он на клубном обеде смотрел на Пьера, опять взглянул на Николая.«Что нибудь есть», подумал Николай и еще более утвердился в этом предположении тем, что Долохов тотчас же после обеда уехал. Он вызвал Наташу и спросил, что такое?
– А я тебя искала, – сказала Наташа, выбежав к нему. – Я говорила, ты всё не хотел верить, – торжествующе сказала она, – он сделал предложение Соне.
Как ни мало занимался Николай Соней за это время, но что то как бы оторвалось в нем, когда он услыхал это. Долохов был приличная и в некоторых отношениях блестящая партия для бесприданной сироты Сони. С точки зрения старой графини и света нельзя было отказать ему. И потому первое чувство Николая, когда он услыхал это, было озлобление против Сони. Он приготавливался к тому, чтобы сказать: «И прекрасно, разумеется, надо забыть детские обещания и принять предложение»; но не успел он еще сказать этого…
– Можешь себе представить! она отказала, совсем отказала! – заговорила Наташа. – Она сказала, что любит другого, – прибавила она, помолчав немного.
«Да иначе и не могла поступить моя Соня!» подумал Николай.
– Сколько ее ни просила мама, она отказала, и я знаю, она не переменит, если что сказала…
– А мама просила ее! – с упреком сказал Николай.
– Да, – сказала Наташа. – Знаешь, Николенька, не сердись; но я знаю, что ты на ней не женишься. Я знаю, Бог знает отчего, я знаю верно, ты не женишься.
– Ну, этого ты никак не знаешь, – сказал Николай; – но мне надо поговорить с ней. Что за прелесть, эта Соня! – прибавил он улыбаясь.
– Это такая прелесть! Я тебе пришлю ее. – И Наташа, поцеловав брата, убежала.
Через минуту вошла Соня, испуганная, растерянная и виноватая. Николай подошел к ней и поцеловал ее руку. Это был первый раз, что они в этот приезд говорили с глазу на глаз и о своей любви.
– Sophie, – сказал он сначала робко, и потом всё смелее и смелее, – ежели вы хотите отказаться не только от блестящей, от выгодной партии; но он прекрасный, благородный человек… он мой друг…
Соня перебила его.
– Я уж отказалась, – сказала она поспешно.
– Ежели вы отказываетесь для меня, то я боюсь, что на мне…
Соня опять перебила его. Она умоляющим, испуганным взглядом посмотрела на него.
– Nicolas, не говорите мне этого, – сказала она.
– Нет, я должен. Может быть это suffisance [самонадеянность] с моей стороны, но всё лучше сказать. Ежели вы откажетесь для меня, то я должен вам сказать всю правду. Я вас люблю, я думаю, больше всех…
– Мне и довольно, – вспыхнув, сказала Соня.
– Нет, но я тысячу раз влюблялся и буду влюбляться, хотя такого чувства дружбы, доверия, любви, я ни к кому не имею, как к вам. Потом я молод. Мaman не хочет этого. Ну, просто, я ничего не обещаю. И я прошу вас подумать о предложении Долохова, – сказал он, с трудом выговаривая фамилию своего друга.
– Не говорите мне этого. Я ничего не хочу. Я люблю вас, как брата, и всегда буду любить, и больше мне ничего не надо.
– Вы ангел, я вас не стою, но я только боюсь обмануть вас. – Николай еще раз поцеловал ее руку.
У Иогеля были самые веселые балы в Москве. Это говорили матушки, глядя на своих adolescentes, [девушек,] выделывающих свои только что выученные па; это говорили и сами adolescentes и adolescents, [девушки и юноши,] танцовавшие до упаду; эти взрослые девицы и молодые люди, приезжавшие на эти балы с мыслию снизойти до них и находя в них самое лучшее веселье. В этот же год на этих балах сделалось два брака. Две хорошенькие княжны Горчаковы нашли женихов и вышли замуж, и тем еще более пустили в славу эти балы. Особенного на этих балах было то, что не было хозяина и хозяйки: был, как пух летающий, по правилам искусства расшаркивающийся, добродушный Иогель, который принимал билетики за уроки от всех своих гостей; было то, что на эти балы еще езжали только те, кто хотел танцовать и веселиться, как хотят этого 13 ти и 14 ти летние девочки, в первый раз надевающие длинные платья. Все, за редкими исключениями, были или казались хорошенькими: так восторженно они все улыбались и так разгорались их глазки. Иногда танцовывали даже pas de chale лучшие ученицы, из которых лучшая была Наташа, отличавшаяся своею грациозностью; но на этом, последнем бале танцовали только экосезы, англезы и только что входящую в моду мазурку. Зала была взята Иогелем в дом Безухова, и бал очень удался, как говорили все. Много было хорошеньких девочек, и Ростовы барышни были из лучших. Они обе были особенно счастливы и веселы. В этот вечер Соня, гордая предложением Долохова, своим отказом и объяснением с Николаем, кружилась еще дома, не давая девушке дочесать свои косы, и теперь насквозь светилась порывистой радостью.
