Соревнования «Дружба-84» по вольной борьбе

Соревнования «Дружба-84» по вольной борьбе были проведены 20—22 июля 1984 года в Софии (Болгария). В них приняли участие 80 борцов, разыгравших комплекты наград в 10 весовых категориях.

Медалисты

Дисциплина	Золото	Серебро	Бронза
До 48 кг	Ким Чоль Хван КНДР	Сергей Корнилаев СССР	Ян Фаландыс Польша
До 52 кг	Анатолий Белоглазов СССР	Владислав Стецик Польша	Ли Чер КНДР
До 57 кг	Сергей Белоглазов СССР	Стефан Иванов Болгария	Бернд Бобрих ГДР
До 62 кг	Симеон Штерев Болгария	Авирмедийн Энхээ Монголия	Виктор Алексеев СССР
До 68 кг	Арсен Фадзаев СССР	Камен Пенев Болгария	Буяндэлгэрийн Болд Монголия
До 74 кг	Тарам Магомадов СССР	Рауль Каскарет Куба	Лодой Энхбаяр Монголия
До 82 кг	Эфраим Камберов Болгария	Лукман Жабраилов СССР	Йозеф Лохина Чехословакия
До 90 кг	Санасар Оганисян СССР	Йордан Дойнов Болгария	Ян Гурский Польша
До 100 кг	Аслан Хадарцев СССР	Георгий Янчев Болгария	Роланд Герке ГДР
Св. 100 кг	Малхаз Мерманишвили СССР	Адам Сандурский Польша	Йожеф Балла Венгрия

Командный зачёт

Место	Страна	Золото	Серебро	Бронза	Всего
1	СССР СССР	7	2	1	10
2	Болгария Болгария	2	4	0	6
3	КНДР КНДР	1	0	1	2
4	Польша Польша	0	2	2	4
5	Монголия Монголия	0	1	2	3
6	Куба Куба	0	1	0	1
7	ГДР ГДР	0	0	2	2
8	Венгрия Венгрия	0	0	1	1
	Чехословакия Чехословакия	0	0	1	1
Всего		10	10	10	30

См. также

• Борьба на летних Олимпийских играх 1984

Источники

• Панорама спортивного года, 1984. — М.: «Физкультура и спорт», 1985 — с. 73.

Отрывок, характеризующий Соревнования «Дружба-84» по вольной борьбе

«Да, любовь, – думал он опять с совершенной ясностью), но не та любовь, которая любит за что нибудь, для чего нибудь или почему нибудь, но та любовь, которую я испытал в первый раз, когда, умирая, я увидал своего врага и все таки полюбил его. Я испытал то чувство любви, которая есть самая сущность души и для которой не нужно предмета. Я и теперь испытываю это блаженное чувство. Любить ближних, любить врагов своих. Все любить – любить бога во всех проявлениях. Любить человека дорогого можно человеческой любовью; но только врага можно любить любовью божеской. И от этого то я испытал такую радость, когда я почувствовал, что люблю того человека. Что с ним? Жив ли он… Любя человеческой любовью, можно от любви перейти к ненависти; но божеская любовь не может измениться. Ничто, ни смерть, ничто не может разрушить ее. Она есть сущность души. А сколь многих людей я ненавидел в своей жизни. И из всех людей никого больше не любил я и не ненавидел, как ее». И он живо представил себе Наташу не так, как он представлял себе ее прежде, с одною ее прелестью, радостной для себя; но в первый раз представил себе ее душу. И он понял ее чувство, ее страданья, стыд, раскаянье. Он теперь в первый раз поняд всю жестокость своего отказа, видел жестокость своего разрыва с нею. «Ежели бы мне было возможно только еще один раз увидать ее. Один раз, глядя в эти глаза, сказать…»
И пити пити пити и ти ти, и пити пити – бум, ударилась муха… И внимание его вдруг перенеслось в другой мир действительности и бреда, в котором что то происходило особенное. Все так же в этом мире все воздвигалось, не разрушаясь, здание, все так же тянулось что то, так же с красным кругом горела свечка, та же рубашка сфинкс лежала у двери; но, кроме всего этого, что то скрипнуло, пахнуло свежим ветром, и новый белый сфинкс, стоячий, явился пред дверью. И в голове этого сфинкса было бледное лицо и блестящие глаза той самой Наташи, о которой он сейчас думал.
«О, как тяжел этот неперестающий бред!» – подумал князь Андрей, стараясь изгнать это лицо из своего воображения. Но лицо это стояло пред ним с силою действительности, и лицо это приближалось. Князь Андрей хотел вернуться к прежнему миру чистой мысли, но он не мог, и бред втягивал его в свою область. Тихий шепчущий голос продолжал свой мерный лепет, что то давило, тянулось, и странное лицо стояло перед ним. Князь Андрей собрал все свои силы, чтобы опомниться; он пошевелился, и вдруг в ушах его зазвенело, в глазах помутилось, и он, как человек, окунувшийся в воду, потерял сознание. Когда он очнулся, Наташа, та самая живая Наташа, которую изо всех людей в мире ему более всего хотелось любить той новой, чистой божеской любовью, которая была теперь открыта ему, стояла перед ним на коленях. Он понял, что это была живая, настоящая Наташа, и не удивился, но тихо обрадовался. Наташа, стоя на коленях, испуганно, но прикованно (она не могла двинуться) глядела на него, удерживая рыдания. Лицо ее было бледно и неподвижно. Только в нижней части его трепетало что то.