Союз журналистов Санкт-Петербурга и Ленинградской области

Союз журналистов Санкт-Петербурга и Ленинградской области
Тип	межрегиональная общественная организация
Год основания	1957 год
Ключевые фигуры	председатель Союза - Людмила Фомичева
Сфера деятельности	СМИ
Доход	членские взносы
Число членов	2500
Веб-сайт	[spbsj.ru/ spbsj.ru]

Сою́з журнали́стов Санкт-Петербурга и Ленинградской области — независимая общественная организация, объединяющая журналистов двух регионов. Союз журналистов был образован в 1957 году в Ленинграде.

История создания

История Союза берет начало с конца 1950-х годов. После создания Союза журналистов СССР в городах страны, в том числе и в Ленинграде, возникают его отделения.

Организационное бюро Ленинградского отделения Союза журналистов СССР было основано в 1957 г. (этому событию посвящено сообщение ЛенТАСС от 20.08.1957 г.), а в 1959 г. состоялась учредительная конференция журналистов Ленинграда и области, на которой было выбрано правление Ленинградского отделения Союза журналистов СССР. Базой для создания сегодняшнего Союза стало Ленинградское отделение СЖ СССР.

Смена названий

В 1968 году созданное в 1957-м отделение СЖ было переименовано в Ленинградскую организацию Союза журналистов СССР. Это название просуществовало до 1989 года , когда СЖ был переименован в Ленинградский Союз журналистов. (Союз журналистов Ленинграда.)

В 1992 году в связи с возвращением городу исторического названия Союз был переименован в Общественное объединение «Санкт-Петербургский Союз журналистов».

В 1998 году, по решению съезда и в связи с перерегистрацией учредительных документов, Союз меняет название на Межрегиональную общественную организацию «Санкт-Петербургский творческий Союз журналистов».

В 2007 году название Союза снова меняется – теперь в нем наряду с Петербургом обозначен и «47 регион» РФ. При том, что журналисты Ленинградской области и в прежние годы входили в Союз. С этого времени организация осуществляет свою деятельность, как МОО «Союз журналистов Санкт-Петербурга и Ленинградской области».

Цели и задачи

Основные задачи Союза сформулированы в Уставе организации. Среди них: защита журналистов при исполнении ими профессионального долга, решение творческих и этических проблем, материальная и социальная поддержка ветеранов Союза и представителей СМИ, журналистская учеба, проведение творческих конкурсов.

Например, в 2006-м СЖ выступил с жестким заявлением по поводу инцидента с избиением фотокорреспондента Евгения Асмолова во время «Русского марша». В результате, было принято решение о разработке для сотрудников СМИ специальных жилетов, предназначенных для работы на митингах и массовых мероприятиях.

Что касается журналистской учебы, то в 2011 году на базе Союза журналистов создан образовательный центр для представителей СМИ.

Структура

Правление, Секретариат и Председатель Союза

По Уставу СЖ, его руководящие органы – председатель и Правление – избираются один раз в четыре года на Съезде Союза журналистов. На первом после избрания Пленуме Правления СЖ избирается состав Секретариата СЖ.

В советский период руководство организации определяла конференция журналистов Ленинграда и области.

Первым председателем оргбюро Ленинградского Союза журналистов в 1959 году был избран редактор «Ленинградской правды» М.С.Куртынин, заместителем – ответственный секретарь редакции журнала «Пропагандист» С.Е.Никитин, секретарем – заведующий Ленинградским отделением «Последних известий» Всесоюзного радио М.Л.Фролов.

Председатели прошлых лет:

В советское время Ленинградскую организацию Союза журналистов СССР возглавляли:

60-е – нач. 70-х – Куртынин Михаил Степанович (1911 – 1976);

70-е – конец 80-х – Варсобин Андрей Константинович (1927 – 2003).

Оба совмещали два поста – главы СЖ и главного редактора газеты «Ленинградская правда».

В постсоветское время Союз журналистов возглавляли:

1989 – 1994 – Ежелев Анатолий Степанович (1932-2012). 1989-1991 гг. — народный депутат СССР от Союза журналистов, член Верховного Совета СССР, был председателем подкомитета по правам человека, после августа 1991 г. — Комитета по правам человека и политическим свободам; был лауреатом премии СЖ СССР. Занимал пост генерального директора АОЗТ «Издательский дом «Час Пик».

1994 – 2002 – Сидоров Игорь Александрович (на момент избрания был главным редактором газеты «Санкт-Петербургское Эхо»).

Игорь Сидоров отказался баллотироваться на следующий срок в связи с переходом на другую работу – председателем совета директоров газеты «Известия - Петербург».

2002 – 2004 – Владимир Борисович Угрюмов (на момент избрания председателем – главный редактор газеты «Вечерний Петербург»).

Досрочно покинул должность председателя Союза из-за громкого скандала, связанного с передачей УК «Питер» в доверительное управление здания Дома журналиста.

2004 – 2011 – Константинов Андрей Дмитриевич (генеральный директор Агентства журналистских расследований).

Известный писатель и журналист Андрей Константинов (Баконин) дважды избирался председателем СЖ – в 2004-м и в 2007-м.

Весной 2004 года Андрея Константинова в председатели Союза выдвинули его коллеги - секретари Правления СЖ во время судьбоносного заседания Секретариата СЖ, на котором обсуждалась судьба Дома журналиста. После избрания на съезде СЖ председателем А.Константинов заявил: «Моя основная задача на новом посту – разрешение вопроса по Дому журналистов». В мае 2004 г. благодаря вмешательству губернатора Петербурга Валентины Матвиенко журналистам вернули дом.

18 мая 2011 г. Андрей Константинов объявил о решении не выставлять свою кандидатуру на предстоящих выборах главы организации. Позже, объясняя причины такого решения, он сказал «<…>еще 8 лет назад говорил, что моя задача разобраться со статусом Дома журналиста, после этого я уйду».

С июня 2011 года Союз журналистов Петербурга и Ленинградской области возглавляет президент ЗАО «Интерфакс – Северо-Запад» Фомичёва Людмила Дмитриевна. (29 мая 2015 года делегаты VIII Съезда Союза избрали Л.Фомичеву председателем СЖ на второй срок). Людмила Фомичева в одном из своих интервью отметила, что возглавляемая ею организация должна стать частью гражданского общества, а также наладить диалог с властью. Спустя год после избрания глава СЖ сказала: «Наметились очень позитивные сдвиги. Смольный возвращает практику, при которой журналисты входят в комиссии по распределению грантов и субсидий И. Предложения по конкретным кандидатурам мы дали, движение навстречу есть, плотно работаем с комитетом по печати».

Заместителем председателя СЖ в 2011-м стал Андрей Анатольевич Ершов, главный редактор газеты «КоммерсантЪ» в Санкт-Петербурге. После съезда Союза 2015 года сохранил статус зам. председателя СЖ.

Неизменным ответственным секретарем Правления СЖ в течение долгих лет была Елена Сергеевна Шаркова. 16 июля 2015 года она скоропостижно скончалась.

Членство в СЖ

Во времена существования Союза журналистов СССР его членами могли быть журналисты, фотокорреспонденты, художники, редакторы, работающие в печати, на радио и телевидении, в информационных агентствах, издательствах не менее 3 лет и проявившие высокое профессиональное мастерство.

Согласно уставу Союза журналистов СПб и ЛО, зарегистрированному в 2009 г., были расширены рамки членства в Союзе: теперь помимо журналистов, членами организации могут стать претенденты, занимающиеся научно-исследовательской, преподавательской или организаторской деятельностью в сфере журналистики.

К концу 80-х годов организация насчитывала свыше двух тысяч членов, а по состоянию на 2011 год – почти 2500 членов.

В 2011 году Союз журналистов объявил перерегистрацию своих членов, которая все еще продолжается.

Петербургский Дом журналиста

История Союза журналистов прочно связана с Домом журналиста, который берет своё начало с Дома Печати, учрежденного в 1926 году на набережной р. Мойки, 94.

В советский период истории Ленинградский Дом журналиста несколько раз менял адреса. С конца 50-х – до конца 70-х – он располагался на Моховой улице, а в 1972 году его постоянным адресом становится Невский проспект, 70.

Здание Дома журналиста – бывший особняк генерала И.О. Сухозанета – построено в 20-х гг. XIX в. (архитектор Д. Квадри).

До открытия на Невском, 70 Домжура здесь работал институт с труднопроизносимым названием «Союзтрансмашпроект». «Не слишком отделанным и вылизанным был тогда Домжур – таким уж достался от советской власти. Но зато здесь проходили самые забойные пресс-конференции, каждый здесь мог надеяться на помощь в трудную минуту», – вспоминает экс-председатель Союза журналистов Игорь Сидоров.

Именно в ЛДЖ заседали творческие секции СЖ (очерка и публицистики, фотокорреспондентов, издательских работников, телевидения и документального кино и др.), 13 комиссий (международная, по работе с молодыми журналистами, совет ветеранов печати и др.). Проводились встречи с деятелями науки и культуры, организовывались выставки. Здесь были установлены мемориальные доски в память о погибших в годы войны ленинградских журналистах. В 1958-м был открыт первый в стране Университет рабочих корреспондентов (к 1990 г. его окончили около 5 тыс. человек), создан знаменитый факультет фотокорреспондентов, существующий ныне как самостоятельные от СЖ курсы (проект фотожурналиста Павла Маркина).

В 2004 году Союз журналистов чуть было не потерял особняк из-за огромных долгов. По трехстороннему соглашению, заключенному между КУГИ Центрального района, Союзом журналистов и управляющей компанией «Питер», Домжур на ближайшие пять лет переходил в доверительное управление к последней. Из-за скандала председатель СЖ Владимир Угрюмов ушел в отставку. Губернатор Валентина Матвиенко вмешалась в ситуацию. В результате, УК «Питер» отказалась от своих прав на особняк.

В мае 2006 года на Невском пр., 70 началась реставрация. На эти цели из бюджета Петербурга выделено 3,5 миллиона долларов. Губернатор Петербурга Валентина Матвиенко посетила Дом журналиста, чтобы лично проконтролировать процесс реконструкции здания.

Ремонт отразился на деятельности Союза журналистов, однако пока было возможно здесь проходили пресс-конференции, заседания руководства Союза, творческих секций и жюри конкурса «Золотое перо».

В 2007 году Дом журналиста в Петербурге снова поменял владельца. Новый хозяин – АНО «Санкт-Петербургский центр информационной поддержки», созданный под эгидой городского правительства. Фактически это означало переход Домжура в ведение Смольного.

Стройка на Невском, 68, по соседству с особняком Сухозанета, привела к тому, что историческое здание начало буквально трещать по швам.

Весной 2012 года начались противоаварийные работы, затем в здании продолжится реставрация.

Для сотрудников Союза журналистов день 11 июля 2012 года стал последним рабочим днем в здании на Невском, 70. Легендарный Дом журналиста закрылся на реконструкцию на несколько лет. На время реконструкции ДЖ Союз временно разместился на Садовой, 38.

Проект реконструкции Дома журналиста, предполагающий создание атриума во дворе, нарушает закон об объектах культурного наследия, такое мнение высказали несколько экспертов.

Дом журналиста на Невском, 70, останется в ведении Союза. В этом депутата Законодательного Собрания Санкт-Петербурга Марину Шишкину заверил в своем ответе на запрос парламентария вице-губернатор Игорь Метельский. «Мы хотим, чтобы в ДЖ кипела жизнь, – сказала в интервью председатель Союза журналистов Людмила Фомичева. – В Домжуре должны появиться медиацентр, электронная библиотека, залы для работы. Словом, дом должен зажить полноценной жизнью. И это будет не только в интересах журналистского сообщества, но и в интересах всего города».

14 декабря 2012 г. скоропостижно скончался Анатолий Моргунов (1945 - 2012), директор АНО «Санкт-Петербургский центр информационной поддержки», в управлении которого находится Дом журналиста.

С 1 января 2013 г. АНО «Санкт-Петербургский центр информационной поддержки» возглавил Андрей Чистяков.

Городские власти обещают, что Домжур вновь распахнет свои двери 1 сентября 2016 г. Губернатор Петербурга Георгий Полтавченко, представляя в ЗакСе проект бюджета города на 2016 год, упомянул о ДЖ, который уже несколько лет закрыт на ремонт. На объекте постоянно проходят выездные заседания с участием руководства города, журналистов часто приглашают ознакомиться с ходом работ. Так, в июне 2015 года вице-губернатор Санкт-Петербурга Игорь Албин проинспектировал ход работ по реставрации Дома на Невском, 70, и заявил, что реставрация должна быть идеальной.

Издательская деятельность

Под издательством Ленинградского СЖ было выпущено немало книг.

Но наиболее заметна в этом ряду изданная в 1997-м книга «Вольный сын эфира: Репортаж-воспоминание» (сост. Олег Сердобольский) о мэтре российской радиожурналистики Матвее Фролове, стоявшем у истоков создания в Ленинграде Союза журналистов. (11 декабря 2014 г. в Доме радио прошло торжественное заседание клуба репортеров «Шариковая ручка» в память о легендарном ленинградском радиожурналисте.)

)

Союз журналистов «приложил руку» к зарождению на берегах Невы нескольких газет. Например, в партнерстве Союза журналистов и Лениздата в феврале 1989 года появляется уникальная по своему формату газета – дайджест «24 часа».

В 90-е – во время зарождения новой демократической прессы – СЖ поддерживает инициативу ленинградских журналистов, взявшихся за создание новой городской газеты. 26 февраля 1990-го выходит первый номер еженедельника «Час Пик». Поначалу редакция газеты размещалась в Доме журналиста.

На протяжении нескольких лет СЖ издавал информационный бюллетень «Невский, 70». Затем печатным органом Союза становится газета «Петербургский Союз журналистов». Сегодня Союз является учредителем зарегистрированного электронного периодического издания [spbsj.ru/ СПбСЖ.ру].

Отрывок, характеризующий Союз журналистов Санкт-Петербурга и Ленинградской области

Она бросилась к Соне, обняла ее и заплакала. – Немножко ранен, но произведен в офицеры; он теперь здоров, он сам пишет, – говорила она сквозь слезы.
– Вот видно, что все вы, женщины, – плаксы, – сказал Петя, решительными большими шагами прохаживаясь по комнате. – Я так очень рад и, право, очень рад, что брат так отличился. Все вы нюни! ничего не понимаете. – Наташа улыбнулась сквозь слезы.
– Ты не читала письма? – спрашивала Соня.
– Не читала, но она сказала, что всё прошло, и что он уже офицер…
– Слава Богу, – сказала Соня, крестясь. – Но, может быть, она обманула тебя. Пойдем к maman.
Петя молча ходил по комнате.
– Кабы я был на месте Николушки, я бы еще больше этих французов убил, – сказал он, – такие они мерзкие! Я бы их побил столько, что кучу из них сделали бы, – продолжал Петя.
– Молчи, Петя, какой ты дурак!…
– Не я дурак, а дуры те, кто от пустяков плачут, – сказал Петя.
– Ты его помнишь? – после минутного молчания вдруг спросила Наташа. Соня улыбнулась: «Помню ли Nicolas?»
– Нет, Соня, ты помнишь ли его так, чтоб хорошо помнить, чтобы всё помнить, – с старательным жестом сказала Наташа, видимо, желая придать своим словам самое серьезное значение. – И я помню Николеньку, я помню, – сказала она. – А Бориса не помню. Совсем не помню…
– Как? Не помнишь Бориса? – спросила Соня с удивлением.
– Не то, что не помню, – я знаю, какой он, но не так помню, как Николеньку. Его, я закрою глаза и помню, а Бориса нет (она закрыла глаза), так, нет – ничего!
– Ах, Наташа, – сказала Соня, восторженно и серьезно глядя на свою подругу, как будто она считала ее недостойной слышать то, что она намерена была сказать, и как будто она говорила это кому то другому, с кем нельзя шутить. – Я полюбила раз твоего брата, и, что бы ни случилось с ним, со мной, я никогда не перестану любить его во всю жизнь.
Наташа удивленно, любопытными глазами смотрела на Соню и молчала. Она чувствовала, что то, что говорила Соня, была правда, что была такая любовь, про которую говорила Соня; но Наташа ничего подобного еще не испытывала. Она верила, что это могло быть, но не понимала.
– Ты напишешь ему? – спросила она.
Соня задумалась. Вопрос о том, как писать к Nicolas и нужно ли писать и как писать, был вопрос, мучивший ее. Теперь, когда он был уже офицер и раненый герой, хорошо ли было с ее стороны напомнить ему о себе и как будто о том обязательстве, которое он взял на себя в отношении ее.
– Не знаю; я думаю, коли он пишет, – и я напишу, – краснея, сказала она.
– И тебе не стыдно будет писать ему?
Соня улыбнулась.
– Нет.
– А мне стыдно будет писать Борису, я не буду писать.
– Да отчего же стыдно?Да так, я не знаю. Неловко, стыдно.
– А я знаю, отчего ей стыдно будет, – сказал Петя, обиженный первым замечанием Наташи, – оттого, что она была влюблена в этого толстого с очками (так называл Петя своего тезку, нового графа Безухого); теперь влюблена в певца этого (Петя говорил об итальянце, Наташином учителе пенья): вот ей и стыдно.
– Петя, ты глуп, – сказала Наташа.
– Не глупее тебя, матушка, – сказал девятилетний Петя, точно как будто он был старый бригадир.
Графиня была приготовлена намеками Анны Михайловны во время обеда. Уйдя к себе, она, сидя на кресле, не спускала глаз с миниатюрного портрета сына, вделанного в табакерке, и слезы навертывались ей на глаза. Анна Михайловна с письмом на цыпочках подошла к комнате графини и остановилась.
– Не входите, – сказала она старому графу, шедшему за ней, – после, – и затворила за собой дверь.
Граф приложил ухо к замку и стал слушать.
Сначала он слышал звуки равнодушных речей, потом один звук голоса Анны Михайловны, говорившей длинную речь, потом вскрик, потом молчание, потом опять оба голоса вместе говорили с радостными интонациями, и потом шаги, и Анна Михайловна отворила ему дверь. На лице Анны Михайловны было гордое выражение оператора, окончившего трудную ампутацию и вводящего публику для того, чтоб она могла оценить его искусство.
– C'est fait! [Дело сделано!] – сказала она графу, торжественным жестом указывая на графиню, которая держала в одной руке табакерку с портретом, в другой – письмо и прижимала губы то к тому, то к другому.
Увидав графа, она протянула к нему руки, обняла его лысую голову и через лысую голову опять посмотрела на письмо и портрет и опять для того, чтобы прижать их к губам, слегка оттолкнула лысую голову. Вера, Наташа, Соня и Петя вошли в комнату, и началось чтение. В письме был кратко описан поход и два сражения, в которых участвовал Николушка, производство в офицеры и сказано, что он целует руки maman и papa, прося их благословения, и целует Веру, Наташу, Петю. Кроме того он кланяется m r Шелингу, и m mе Шос и няне, и, кроме того, просит поцеловать дорогую Соню, которую он всё так же любит и о которой всё так же вспоминает. Услыхав это, Соня покраснела так, что слезы выступили ей на глаза. И, не в силах выдержать обратившиеся на нее взгляды, она побежала в залу, разбежалась, закружилась и, раздув баллоном платье свое, раскрасневшаяся и улыбающаяся, села на пол. Графиня плакала.
– О чем же вы плачете, maman? – сказала Вера. – По всему, что он пишет, надо радоваться, а не плакать.
Это было совершенно справедливо, но и граф, и графиня, и Наташа – все с упреком посмотрели на нее. «И в кого она такая вышла!» подумала графиня.
Письмо Николушки было прочитано сотни раз, и те, которые считались достойными его слушать, должны были приходить к графине, которая не выпускала его из рук. Приходили гувернеры, няни, Митенька, некоторые знакомые, и графиня перечитывала письмо всякий раз с новым наслаждением и всякий раз открывала по этому письму новые добродетели в своем Николушке. Как странно, необычайно, радостно ей было, что сын ее – тот сын, который чуть заметно крошечными членами шевелился в ней самой 20 лет тому назад, тот сын, за которого она ссорилась с баловником графом, тот сын, который выучился говорить прежде: «груша», а потом «баба», что этот сын теперь там, в чужой земле, в чужой среде, мужественный воин, один, без помощи и руководства, делает там какое то свое мужское дело. Весь всемирный вековой опыт, указывающий на то, что дети незаметным путем от колыбели делаются мужами, не существовал для графини. Возмужание ее сына в каждой поре возмужания было для нее так же необычайно, как бы и не было никогда миллионов миллионов людей, точно так же возмужавших. Как не верилось 20 лет тому назад, чтобы то маленькое существо, которое жило где то там у ней под сердцем, закричало бы и стало сосать грудь и стало бы говорить, так и теперь не верилось ей, что это же существо могло быть тем сильным, храбрым мужчиной, образцом сыновей и людей, которым он был теперь, судя по этому письму.
– Что за штиль, как он описывает мило! – говорила она, читая описательную часть письма. – И что за душа! Об себе ничего… ничего! О каком то Денисове, а сам, верно, храбрее их всех. Ничего не пишет о своих страданиях. Что за сердце! Как я узнаю его! И как вспомнил всех! Никого не забыл. Я всегда, всегда говорила, еще когда он вот какой был, я всегда говорила…
Более недели готовились, писались брульоны и переписывались набело письма к Николушке от всего дома; под наблюдением графини и заботливостью графа собирались нужные вещицы и деньги для обмундирования и обзаведения вновь произведенного офицера. Анна Михайловна, практическая женщина, сумела устроить себе и своему сыну протекцию в армии даже и для переписки. Она имела случай посылать свои письма к великому князю Константину Павловичу, который командовал гвардией. Ростовы предполагали, что русская гвардия за границей , есть совершенно определительный адрес, и что ежели письмо дойдет до великого князя, командовавшего гвардией, то нет причины, чтобы оно не дошло до Павлоградского полка, который должен быть там же поблизости; и потому решено было отослать письма и деньги через курьера великого князя к Борису, и Борис уже должен был доставить их к Николушке. Письма были от старого графа, от графини, от Пети, от Веры, от Наташи, от Сони и, наконец, 6 000 денег на обмундировку и различные вещи, которые граф посылал сыну.


12 го ноября кутузовская боевая армия, стоявшая лагерем около Ольмюца, готовилась к следующему дню на смотр двух императоров – русского и австрийского. Гвардия, только что подошедшая из России, ночевала в 15 ти верстах от Ольмюца и на другой день прямо на смотр, к 10 ти часам утра, вступала на ольмюцкое поле.
Николай Ростов в этот день получил от Бориса записку, извещавшую его, что Измайловский полк ночует в 15 ти верстах не доходя Ольмюца, и что он ждет его, чтобы передать письмо и деньги. Деньги были особенно нужны Ростову теперь, когда, вернувшись из похода, войска остановились под Ольмюцом, и хорошо снабженные маркитанты и австрийские жиды, предлагая всякого рода соблазны, наполняли лагерь. У павлоградцев шли пиры за пирами, празднования полученных за поход наград и поездки в Ольмюц к вновь прибывшей туда Каролине Венгерке, открывшей там трактир с женской прислугой. Ростов недавно отпраздновал свое вышедшее производство в корнеты, купил Бедуина, лошадь Денисова, и был кругом должен товарищам и маркитантам. Получив записку Бориса, Ростов с товарищем поехал до Ольмюца, там пообедал, выпил бутылку вина и один поехал в гвардейский лагерь отыскивать своего товарища детства. Ростов еще не успел обмундироваться. На нем была затасканная юнкерская куртка с солдатским крестом, такие же, подбитые затертой кожей, рейтузы и офицерская с темляком сабля; лошадь, на которой он ехал, была донская, купленная походом у казака; гусарская измятая шапочка была ухарски надета назад и набок. Подъезжая к лагерю Измайловского полка, он думал о том, как он поразит Бориса и всех его товарищей гвардейцев своим обстреленным боевым гусарским видом.
Гвардия весь поход прошла, как на гуляньи, щеголяя своей чистотой и дисциплиной. Переходы были малые, ранцы везли на подводах, офицерам австрийское начальство готовило на всех переходах прекрасные обеды. Полки вступали и выступали из городов с музыкой, и весь поход (чем гордились гвардейцы), по приказанию великого князя, люди шли в ногу, а офицеры пешком на своих местах. Борис всё время похода шел и стоял с Бергом, теперь уже ротным командиром. Берг, во время похода получив роту, успел своей исполнительностью и аккуратностью заслужить доверие начальства и устроил весьма выгодно свои экономические дела; Борис во время похода сделал много знакомств с людьми, которые могли быть ему полезными, и через рекомендательное письмо, привезенное им от Пьера, познакомился с князем Андреем Болконским, через которого он надеялся получить место в штабе главнокомандующего. Берг и Борис, чисто и аккуратно одетые, отдохнув после последнего дневного перехода, сидели в чистой отведенной им квартире перед круглым столом и играли в шахматы. Берг держал между колен курящуюся трубочку. Борис, с свойственной ему аккуратностью, белыми тонкими руками пирамидкой уставлял шашки, ожидая хода Берга, и глядел на лицо своего партнера, видимо думая об игре, как он и всегда думал только о том, чем он был занят.
– Ну ка, как вы из этого выйдете? – сказал он.
– Будем стараться, – отвечал Берг, дотрогиваясь до пешки и опять опуская руку.
В это время дверь отворилась.
– Вот он, наконец, – закричал Ростов. – И Берг тут! Ах ты, петизанфан, але куше дормир , [Дети, идите ложиться спать,] – закричал он, повторяя слова няньки, над которыми они смеивались когда то вместе с Борисом.
– Батюшки! как ты переменился! – Борис встал навстречу Ростову, но, вставая, не забыл поддержать и поставить на место падавшие шахматы и хотел обнять своего друга, но Николай отсторонился от него. С тем особенным чувством молодости, которая боится битых дорог, хочет, не подражая другим, по новому, по своему выражать свои чувства, только бы не так, как выражают это, часто притворно, старшие, Николай хотел что нибудь особенное сделать при свидании с другом: он хотел как нибудь ущипнуть, толкнуть Бориса, но только никак не поцеловаться, как это делали все. Борис же, напротив, спокойно и дружелюбно обнял и три раза поцеловал Ростова.
Они полгода не видались почти; и в том возрасте, когда молодые люди делают первые шаги на пути жизни, оба нашли друг в друге огромные перемены, совершенно новые отражения тех обществ, в которых они сделали свои первые шаги жизни. Оба много переменились с своего последнего свидания и оба хотели поскорее выказать друг другу происшедшие в них перемены.
– Ах вы, полотеры проклятые! Чистенькие, свеженькие, точно с гулянья, не то, что мы грешные, армейщина, – говорил Ростов с новыми для Бориса баритонными звуками в голосе и армейскими ухватками, указывая на свои забрызганные грязью рейтузы.
Хозяйка немка высунулась из двери на громкий голос Ростова.
– Что, хорошенькая? – сказал он, подмигнув.
– Что ты так кричишь! Ты их напугаешь, – сказал Борис. – А я тебя не ждал нынче, – прибавил он. – Я вчера, только отдал тебе записку через одного знакомого адъютанта Кутузовского – Болконского. Я не думал, что он так скоро тебе доставит… Ну, что ты, как? Уже обстрелен? – спросил Борис.
Ростов, не отвечая, тряхнул по солдатскому Георгиевскому кресту, висевшему на снурках мундира, и, указывая на свою подвязанную руку, улыбаясь, взглянул на Берга.
– Как видишь, – сказал он.
– Вот как, да, да! – улыбаясь, сказал Борис, – а мы тоже славный поход сделали. Ведь ты знаешь, его высочество постоянно ехал при нашем полку, так что у нас были все удобства и все выгоды. В Польше что за приемы были, что за обеды, балы – я не могу тебе рассказать. И цесаревич очень милостив был ко всем нашим офицерам.
И оба приятеля рассказывали друг другу – один о своих гусарских кутежах и боевой жизни, другой о приятности и выгодах службы под командою высокопоставленных лиц и т. п.
– О гвардия! – сказал Ростов. – А вот что, пошли ка за вином.
Борис поморщился.
– Ежели непременно хочешь, – сказал он.
И, подойдя к кровати, из под чистых подушек достал кошелек и велел принести вина.
– Да, и тебе отдать деньги и письмо, – прибавил он.
Ростов взял письмо и, бросив на диван деньги, облокотился обеими руками на стол и стал читать. Он прочел несколько строк и злобно взглянул на Берга. Встретив его взгляд, Ростов закрыл лицо письмом.
– Однако денег вам порядочно прислали, – сказал Берг, глядя на тяжелый, вдавившийся в диван кошелек. – Вот мы так и жалованьем, граф, пробиваемся. Я вам скажу про себя…
– Вот что, Берг милый мой, – сказал Ростов, – когда вы получите из дома письмо и встретитесь с своим человеком, у которого вам захочется расспросить про всё, и я буду тут, я сейчас уйду, чтоб не мешать вам. Послушайте, уйдите, пожалуйста, куда нибудь, куда нибудь… к чорту! – крикнул он и тотчас же, схватив его за плечо и ласково глядя в его лицо, видимо, стараясь смягчить грубость своих слов, прибавил: – вы знаете, не сердитесь; милый, голубчик, я от души говорю, как нашему старому знакомому.
– Ах, помилуйте, граф, я очень понимаю, – сказал Берг, вставая и говоря в себя горловым голосом.
– Вы к хозяевам пойдите: они вас звали, – прибавил Борис.
Берг надел чистейший, без пятнушка и соринки, сюртучок, взбил перед зеркалом височки кверху, как носил Александр Павлович, и, убедившись по взгляду Ростова, что его сюртучок был замечен, с приятной улыбкой вышел из комнаты.
– Ах, какая я скотина, однако! – проговорил Ростов, читая письмо.
– А что?
– Ах, какая я свинья, однако, что я ни разу не писал и так напугал их. Ах, какая я свинья, – повторил он, вдруг покраснев. – Что же, пошли за вином Гаврилу! Ну, ладно, хватим! – сказал он…