Союз молодёжи (общество художников)

«Союз молодёжи» (Общество художников «Союз молодёжи») — первое петербургское общество художников-экспериментаторов и новаторов, и первое столичное творческое объединение русского авангарда; основано в ноябре 1909 года по инициативе М. В. Матюшина и Е. Гуро, развивалось при деятельном участии Волдемара Матвея, В. Д. Бубновой, и многих других художников, — при участии и поддержке Л. Жевержеева, официальную регистрацию после утверждения устава получило 16 февраля 1910 года. Существовало в разных составах и с перерывами — до 1919 года. Номинально общество существовало с 1909 по 1914 год, но в 1917 году состоялось общее собрание «Союза молодёжи», а в 1919-м некоторые художники, состоявшие в нём практически с основания, участвовали в 1-й Свободной Государственной выставке произведений искусства в Зимнем дворце, заявленные именно как члены общества. Провело несколько выставок, осуществило несколько изданий и театральных постановок. В деятельности общества принимало участие большинство представителей нового искусства России начала XX века.

История

25 апреля 1908 года в «Пассаже», на Невском проспекте, открылась выставка «Современные течения». Организатором её выступил Николай Иванович Кульбин, который также был представлен на ней своими произведениями — в одной из шести основных секций экспозиции (400 работ) — в группе «Треугольник» («Δ. Художественно-психологическая группа»), сложившейся по его инициативе в январе 1908 года. Её составили М. В. Матюшин, Е. Г. Гуро, Э. К. Спандиков, А. И. Балльер, И. С. Школьник, Г. Б. Якулов и другие. В ноябре 1909 года из группы вышло несколько художников. Причиной разрыва явился темп развития нового искусства, интенсивность притока представителей иных направлений, которые зачастую вступали в противоречие с творческой позицией лидера раннего петербургского авангарда — Н. И. Кульбин, при всём понимании неизбежности этого процесса, уже не в силах был удержать недавно с ним начинавших на устаревающей, становящейся консервативной платформе исповедуемых им принципов, ещё в недавнем прошлом — передовых. Позднее М. В. Матюшин напишет по этому поводу:

Уже в конце 1909 года произошла дифференцировка, отделившая от группы Н. Кульбина наиболее активных участников. Разрыв был вызван несогласием с "эклектичностью, декадентством и врубелизмом" лидера.

Зимой 1909—1910 годов новое объединение — «Союз молодёжи» (далее — СМ) — «авангард авангарда» на заседаниях своего комитета, в который вошли покинувшие «Треугольник» М. В. Матюшин, Е. Г. Гуро, Э. К. Спандиков, А. И. Балльер, И. С. Школьник, В. И. Быстренин, С. Я. Шлейфер и А. Ф. Гауш, решает вопросы об аренде мастерской, организации фонда и выставки, — музыкального вечера, о формировании устава. Но уже в январе 1910 года из-за идеологических разногласий в «Союзе молодёжи» произошёл раскол — из общества выходят М. В. Матюшин, Е. Г. Гуро, З. Я. Мостова, Н. И. Любавина, Р. В. Воинов. Этому предшествовало обращение М. В. Матюшина и Р. В. Воинова за помощью к Левкию Ивановичу Жевержееву и вступление последнего в СМ. Участие этого мецената, художника, знатока и коллекционера живописи и прикладного искусства, было судьбоносным для организации — в период неопределённой её будущности Л. И. Жевержеев не побоялся неизбежных противоречий, отсутствия статуса, неоднородности и, в отдельных случаях, слабости предполагаемого к экспозиции (выставочная деятельность подразумевалась в качестве основной задачи общества), — ответственно включиться в решение его проблем, и не только обеспечил материальную сторону дела (мастерская, материалы и прочее), но и принял активное участие в идеологии СМ, сам стал не только бессменным председателем его, но и экспонентом, на начальном этапе.

Издания «Союза молодёжи»

• Марков В. «Принципы творчества в пластических искусствах. Фактура» СПб., 1914

Литература

• Волдемар Матвей и «Союз молодёжи» / Ответственный редактор Г. Ф. Коваленко; Государственный институт искусствознания Министерства культуры и массовых коммуникаций Российской Федерации. — М.: Наука, 2005. — 451 с. — (Искусство авангарда 1910-1920-х годов). — 700 экз. — ISBN 5-02-033221-6.
• Северюхин Д. Я., Лейкинд О. Л. Золотой век художественных объединений в России и СССР (1820—1932). — СПб.: Издательство Чернышёва, 1992. — ISBN 5-85555-004-4
• Калаушин Б. М. Николай Кульбин: Поиск. Из истории русского авангарда. // Альманах «Аполлон». Том I, книга I. — СПб.: Аполлон, 1994. — ISBN 5-88670-002-1 (Т. 1, кн. 1) ISBN 5-88670-001-3 (А.)
• Калаушин Б. М. Николай Кульбин: Документы: Статьи, дневники Н. И. Кульбина. Неопубликованное. Воспоминания. Материалы. Библиография. Летопись художественной жизни 1986—1995. // Альманах «Аполлон». Том I, книга II. — СПб.: Аполлон, 1995. — ISBN 5-88670-004-8 (Т. 1, кн. 2) ISBN 5-88670-001-3 (А.)
• Ковтун Е. Ф. Русская футуристическая книга. — М.: Книга, 1989. — ISBN 5-212-0073-0 (ошибоч.)
• Струтинская Елена. Театральные эксперименты «Союза молодёжи» // Мнемозина. Документы и факты из истории русского театра ХХ века / Ред.-сост. В. В. Иванов. — М.: ГИТИС, 1996. — С. 149-185.
• Выставка «Союза молодежи» («Кубистов») в Петербурге // Огонёк : журнал. — 1913. — № 1. — С. 20.

Ссылки

• На Викискладе есть медиафайлы по теме Союз молодёжи

Отрывок, характеризующий Союз молодёжи (общество художников)

– Спасибо тебе… дочь, дружок… за все, за все… прости… спасибо… прости… спасибо!.. – И слезы текли из его глаз. – Позовите Андрюшу, – вдруг сказал он, и что то детски робкое и недоверчивое выразилось в его лице при этом спросе. Он как будто сам знал, что спрос его не имеет смысла. Так, по крайней мере, показалось княжне Марье.
– Я от него получила письмо, – отвечала княжна Марья.
Он с удивлением и робостью смотрел на нее.
– Где же он?
– Он в армии, mon pere, в Смоленске.
Он долго молчал, закрыв глаза; потом утвердительно, как бы в ответ на свои сомнения и в подтверждение того, что он теперь все понял и вспомнил, кивнул головой и открыл глаза.
– Да, – сказал он явственно и тихо. – Погибла Россия! Погубили! – И он опять зарыдал, и слезы потекли у него из глаз. Княжна Марья не могла более удерживаться и плакала тоже, глядя на его лицо.
Он опять закрыл глаза. Рыдания его прекратились. Он сделал знак рукой к глазам; и Тихон, поняв его, отер ему слезы.
Потом он открыл глаза и сказал что то, чего долго никто не мог понять и, наконец, понял и передал один Тихон. Княжна Марья отыскивала смысл его слов в том настроении, в котором он говорил за минуту перед этим. То она думала, что он говорит о России, то о князе Андрее, то о ней, о внуке, то о своей смерти. И от этого она не могла угадать его слов.
– Надень твое белое платье, я люблю его, – говорил он.
Поняв эти слова, княжна Марья зарыдала еще громче, и доктор, взяв ее под руку, вывел ее из комнаты на террасу, уговаривая ее успокоиться и заняться приготовлениями к отъезду. После того как княжна Марья вышла от князя, он опять заговорил о сыне, о войне, о государе, задергал сердито бровями, стал возвышать хриплый голос, и с ним сделался второй и последний удар.
Княжна Марья остановилась на террасе. День разгулялся, было солнечно и жарко. Она не могла ничего понимать, ни о чем думать и ничего чувствовать, кроме своей страстной любви к отцу, любви, которой, ей казалось, она не знала до этой минуты. Она выбежала в сад и, рыдая, побежала вниз к пруду по молодым, засаженным князем Андреем, липовым дорожкам.
– Да… я… я… я. Я желала его смерти. Да, я желала, чтобы скорее кончилось… Я хотела успокоиться… А что ж будет со мной? На что мне спокойствие, когда его не будет, – бормотала вслух княжна Марья, быстрыми шагами ходя по саду и руками давя грудь, из которой судорожно вырывались рыдания. Обойдя по саду круг, который привел ее опять к дому, она увидала идущих к ней навстречу m lle Bourienne (которая оставалась в Богучарове и не хотела оттуда уехать) и незнакомого мужчину. Это был предводитель уезда, сам приехавший к княжне с тем, чтобы представить ей всю необходимость скорого отъезда. Княжна Марья слушала и не понимала его; она ввела его в дом, предложила ему завтракать и села с ним. Потом, извинившись перед предводителем, она подошла к двери старого князя. Доктор с встревоженным лицом вышел к ней и сказал, что нельзя.
– Идите, княжна, идите, идите!
Княжна Марья пошла опять в сад и под горой у пруда, в том месте, где никто не мог видеть, села на траву. Она не знала, как долго она пробыла там. Чьи то бегущие женские шаги по дорожке заставили ее очнуться. Она поднялась и увидала, что Дуняша, ее горничная, очевидно, бежавшая за нею, вдруг, как бы испугавшись вида своей барышни, остановилась.
– Пожалуйте, княжна… князь… – сказала Дуняша сорвавшимся голосом.
– Сейчас, иду, иду, – поспешно заговорила княжна, не давая времени Дуняше договорить ей то, что она имела сказать, и, стараясь не видеть Дуняши, побежала к дому.
– Княжна, воля божья совершается, вы должны быть на все готовы, – сказал предводитель, встречая ее у входной двери.
– Оставьте меня. Это неправда! – злобно крикнула она на него. Доктор хотел остановить ее. Она оттолкнула его и подбежала к двери. «И к чему эти люди с испуганными лицами останавливают меня? Мне никого не нужно! И что они тут делают? – Она отворила дверь, и яркий дневной свет в этой прежде полутемной комнате ужаснул ее. В комнате были женщины и няня. Они все отстранились от кровати, давая ей дорогу. Он лежал все так же на кровати; но строгий вид его спокойного лица остановил княжну Марью на пороге комнаты.
«Нет, он не умер, это не может быть! – сказала себе княжна Марья, подошла к нему и, преодолевая ужас, охвативший ее, прижала к щеке его свои губы. Но она тотчас же отстранилась от него. Мгновенно вся сила нежности к нему, которую она чувствовала в себе, исчезла и заменилась чувством ужаса к тому, что было перед нею. «Нет, нет его больше! Его нет, а есть тут же, на том же месте, где был он, что то чуждое и враждебное, какая то страшная, ужасающая и отталкивающая тайна… – И, закрыв лицо руками, княжна Марья упала на руки доктора, поддержавшего ее.
В присутствии Тихона и доктора женщины обмыли то, что был он, повязали платком голову, чтобы не закостенел открытый рот, и связали другим платком расходившиеся ноги. Потом они одели в мундир с орденами и положили на стол маленькое ссохшееся тело. Бог знает, кто и когда позаботился об этом, но все сделалось как бы само собой. К ночи кругом гроба горели свечи, на гробу был покров, на полу был посыпан можжевельник, под мертвую ссохшуюся голову была положена печатная молитва, а в углу сидел дьячок, читая псалтырь.
Как лошади шарахаются, толпятся и фыркают над мертвой лошадью, так в гостиной вокруг гроба толпился народ чужой и свой – предводитель, и староста, и бабы, и все с остановившимися испуганными глазами, крестились и кланялись, и целовали холодную и закоченевшую руку старого князя.


Богучарово было всегда, до поселения в нем князя Андрея, заглазное именье, и мужики богучаровские имели совсем другой характер от лысогорских. Они отличались от них и говором, и одеждой, и нравами. Они назывались степными. Старый князь хвалил их за их сносливость в работе, когда они приезжали подсоблять уборке в Лысых Горах или копать пруды и канавы, но не любил их за их дикость.
Последнее пребывание в Богучарове князя Андрея, с его нововведениями – больницами, школами и облегчением оброка, – не смягчило их нравов, а, напротив, усилило в них те черты характера, которые старый князь называл дикостью. Между ними всегда ходили какие нибудь неясные толки, то о перечислении их всех в казаки, то о новой вере, в которую их обратят, то о царских листах каких то, то о присяге Павлу Петровичу в 1797 году (про которую говорили, что тогда еще воля выходила, да господа отняли), то об имеющем через семь лет воцариться Петре Феодоровиче, при котором все будет вольно и так будет просто, что ничего не будет. Слухи о войне в Бонапарте и его нашествии соединились для них с такими же неясными представлениями об антихристе, конце света и чистой воле.
В окрестности Богучарова были всё большие села, казенные и оброчные помещичьи. Живущих в этой местности помещиков было очень мало; очень мало было также дворовых и грамотных, и в жизни крестьян этой местности были заметнее и сильнее, чем в других, те таинственные струи народной русской жизни, причины и значение которых бывают необъяснимы для современников. Одно из таких явлений было проявившееся лет двадцать тому назад движение между крестьянами этой местности к переселению на какие то теплые реки. Сотни крестьян, в том числе и богучаровские, стали вдруг распродавать свой скот и уезжать с семействами куда то на юго восток. Как птицы летят куда то за моря, стремились эти люди с женами и детьми туда, на юго восток, где никто из них не был. Они поднимались караванами, поодиночке выкупались, бежали, и ехали, и шли туда, на теплые реки. Многие были наказаны, сосланы в Сибирь, многие с холода и голода умерли по дороге, многие вернулись сами, и движение затихло само собой так же, как оно и началось без очевидной причины. Но подводные струи не переставали течь в этом народе и собирались для какой то новой силы, имеющей проявиться так же странно, неожиданно и вместе с тем просто, естественно и сильно. Теперь, в 1812 м году, для человека, близко жившего с народом, заметно было, что эти подводные струи производили сильную работу и были близки к проявлению.
Алпатыч, приехав в Богучарово несколько времени перед кончиной старого князя, заметил, что между народом происходило волнение и что, противно тому, что происходило в полосе Лысых Гор на шестидесятиверстном радиусе, где все крестьяне уходили (предоставляя казакам разорять свои деревни), в полосе степной, в богучаровской, крестьяне, как слышно было, имели сношения с французами, получали какие то бумаги, ходившие между ними, и оставались на местах. Он знал через преданных ему дворовых людей, что ездивший на днях с казенной подводой мужик Карп, имевший большое влияние на мир, возвратился с известием, что казаки разоряют деревни, из которых выходят жители, но что французы их не трогают. Он знал, что другой мужик вчера привез даже из села Вислоухова – где стояли французы – бумагу от генерала французского, в которой жителям объявлялось, что им не будет сделано никакого вреда и за все, что у них возьмут, заплатят, если они останутся. В доказательство того мужик привез из Вислоухова сто рублей ассигнациями (он не знал, что они были фальшивые), выданные ему вперед за сено.
Наконец, важнее всего, Алпатыч знал, что в тот самый день, как он приказал старосте собрать подводы для вывоза обоза княжны из Богучарова, поутру была на деревне сходка, на которой положено было не вывозиться и ждать. А между тем время не терпело. Предводитель, в день смерти князя, 15 го августа, настаивал у княжны Марьи на том, чтобы она уехала в тот же день, так как становилось опасно. Он говорил, что после 16 го он не отвечает ни за что. В день же смерти князя он уехал вечером, но обещал приехать на похороны на другой день. Но на другой день он не мог приехать, так как, по полученным им самим известиям, французы неожиданно подвинулись, и он только успел увезти из своего имения свое семейство и все ценное.