Соя (мыс)

</tt>

</tt>

Соя (мыс)Соя (мыс)

Мыс Соя яп. 宗谷岬
45°31′22″ с. ш. 141°56′12″ в. д.45.52278° с. ш. 141.93667° в. д. / 45.52278; 141.93667
Омывающие акватории	Японское море, Охотское море
Страна	Япония Япония
Мыс Соя
Спутниковая фотография мыса

Мыс Со́я (яп. 宗谷岬 Со:я-мисаки) — самая северная точка японского острова Хоккайдо. Административно относится к городу Вакканай в округе Соя. Мыс считается самой северной точкой Японии, что отмечено соответствующим обелиском. В реальности самая северная точка японских территорий находится на маленьком необитаемом острове Бэнтэндзима, расположенном в километре к северо-западу от мыса Соя. В хорошую погоду с мыса через пролив Лаперуза виден мыс Крильон на Сахалине. Южнее мыса Соя расположена гора Поросири, мыс Носяппу, пролив и остров Рисири.

На мысу Соя расположено более десятка различных монументов, включая обелиск на самой северной точке Японии, Башня Молитвы (мемориал погибшим в авиакатастрофе южнокорейского «Боинга», сбитого советским истребителем), Музыкальный Монумент, автоматически проигрывающий песню про мыс Соя, и другие.

Галерея

• The monument of the Soya cape which is Japanese ultima Thule.jpg

  Обелиск, отмечающий самую северную точку Японии

• Tower of the prayer at Cape Soya.jpg

  Башня Молитвы

• Cape Soya Music Stone.jpg

  Музыкальный Монумент со словами песни «Соя-мисаки»

• Karafuto SakhalinISLAND.JPG

  Общий вид мыса и очертания Сахалина вдали

Ссылки

• [youtube.com/watch?v=I49KHJlOg7M Песня «Соя-мисаки»] на YouTube. Слова: Хироси Ёсида; музыка: Тору Фунамура.

Отрывок, характеризующий Соя (мыс)

Только подъезжая к Багратиону, Ростов опять пустил свою лошадь в галоп и, держа руку у козырька, подъехал к нему.
Долгоруков всё настаивал на своем мнении, что французы отступили и только для того, чтобы обмануть нас, разложили огни.
– Что же это доказывает? – говорил он в то время, как Ростов подъехал к ним. – Они могли отступить и оставить пикеты.
– Видно, еще не все ушли, князь, – сказал Багратион. – До завтрашнего утра, завтра всё узнаем.
– На горе пикет, ваше сиятельство, всё там же, где был с вечера, – доложил Ростов, нагибаясь вперед, держа руку у козырька и не в силах удержать улыбку веселья, вызванного в нем его поездкой и, главное, звуками пуль.
– Хорошо, хорошо, – сказал Багратион, – благодарю вас, г. офицер.
– Ваше сиятельство, – сказал Ростов, – позвольте вас просить.
– Что такое?
– Завтра эскадрон наш назначен в резервы; позвольте вас просить прикомандировать меня к 1 му эскадрону.
– Как фамилия?
– Граф Ростов.
– А, хорошо. Оставайся при мне ординарцем.
– Ильи Андреича сын? – сказал Долгоруков.
Но Ростов не отвечал ему.
– Так я буду надеяться, ваше сиятельство.
– Я прикажу.
«Завтра, очень может быть, пошлют с каким нибудь приказанием к государю, – подумал он. – Слава Богу».

Крики и огни в неприятельской армии происходили оттого, что в то время, как по войскам читали приказ Наполеона, сам император верхом объезжал свои бивуаки. Солдаты, увидав императора, зажигали пуки соломы и с криками: vive l'empereur! бежали за ним. Приказ Наполеона был следующий:
«Солдаты! Русская армия выходит против вас, чтобы отмстить за австрийскую, ульмскую армию. Это те же баталионы, которые вы разбили при Голлабрунне и которые вы с тех пор преследовали постоянно до этого места. Позиции, которые мы занимаем, – могущественны, и пока они будут итти, чтоб обойти меня справа, они выставят мне фланг! Солдаты! Я сам буду руководить вашими баталионами. Я буду держаться далеко от огня, если вы, с вашей обычной храбростью, внесете в ряды неприятельские беспорядок и смятение; но если победа будет хоть одну минуту сомнительна, вы увидите вашего императора, подвергающегося первым ударам неприятеля, потому что не может быть колебания в победе, особенно в тот день, в который идет речь о чести французской пехоты, которая так необходима для чести своей нации.