Список короткопериодических комет
Поделись знанием:
Этот первый, длинный разговор с Сперанским только усилил в князе Андрее то чувство, с которым он в первый раз увидал Сперанского. Он видел в нем разумного, строго мыслящего, огромного ума человека, энергией и упорством достигшего власти и употребляющего ее только для блага России. Сперанский в глазах князя Андрея был именно тот человек, разумно объясняющий все явления жизни, признающий действительным только то, что разумно, и ко всему умеющий прилагать мерило разумности, которым он сам так хотел быть. Всё представлялось так просто, ясно в изложении Сперанского, что князь Андрей невольно соглашался с ним во всем. Ежели он возражал и спорил, то только потому, что хотел нарочно быть самостоятельным и не совсем подчиняться мнениям Сперанского. Всё было так, всё было хорошо, но одно смущало князя Андрея: это был холодный, зеркальный, не пропускающий к себе в душу взгляд Сперанского, и его белая, нежная рука, на которую невольно смотрел князь Андрей, как смотрят обыкновенно на руки людей, имеющих власть. Зеркальный взгляд и нежная рука эта почему то раздражали князя Андрея. Неприятно поражало князя Андрея еще слишком большое презрение к людям, которое он замечал в Сперанском, и разнообразность приемов в доказательствах, которые он приводил в подтверждение своих мнений. Он употреблял все возможные орудия мысли, исключая сравнения, и слишком смело, как казалось князю Андрею, переходил от одного к другому. То он становился на почву практического деятеля и осуждал мечтателей, то на почву сатирика и иронически подсмеивался над противниками, то становился строго логичным, то вдруг поднимался в область метафизики. (Это последнее орудие доказательств он особенно часто употреблял.) Он переносил вопрос на метафизические высоты, переходил в определения пространства, времени, мысли и, вынося оттуда опровержения, опять спускался на почву спора.
Вообще главная черта ума Сперанского, поразившая князя Андрея, была несомненная, непоколебимая вера в силу и законность ума. Видно было, что никогда Сперанскому не могла притти в голову та обыкновенная для князя Андрея мысль, что нельзя всё таки выразить всего того, что думаешь, и никогда не приходило сомнение в том, что не вздор ли всё то, что я думаю и всё то, во что я верю? И этот то особенный склад ума Сперанского более всего привлекал к себе князя Андрея.
Первое время своего знакомства с Сперанским князь Андрей питал к нему страстное чувство восхищения, похожее на то, которое он когда то испытывал к Бонапарте. То обстоятельство, что Сперанский был сын священника, которого можно было глупым людям, как это и делали многие, пошло презирать в качестве кутейника и поповича, заставляло князя Андрея особенно бережно обходиться с своим чувством к Сперанскому, и бессознательно усиливать его в самом себе.
В тот первый вечер, который Болконский провел у него, разговорившись о комиссии составления законов, Сперанский с иронией рассказывал князю Андрею о том, что комиссия законов существует 150 лет, стоит миллионы и ничего не сделала, что Розенкампф наклеил ярлычки на все статьи сравнительного законодательства. – И вот и всё, за что государство заплатило миллионы! – сказал он.
– Мы хотим дать новую судебную власть Сенату, а у нас нет законов. Поэтому то таким людям, как вы, князь, грех не служить теперь.
Князь Андрей сказал, что для этого нужно юридическое образование, которого он не имеет.
– Да его никто не имеет, так что же вы хотите? Это circulus viciosus, [заколдованный круг,] из которого надо выйти усилием.
Через неделю князь Андрей был членом комиссии составления воинского устава, и, чего он никак не ожидал, начальником отделения комиссии составления вагонов. По просьбе Сперанского он взял первую часть составляемого гражданского уложения и, с помощью Code Napoleon и Justiniani, [Кодекса Наполеона и Юстиниана,] работал над составлением отдела: Права лиц.
Года два тому назад, в 1808 году, вернувшись в Петербург из своей поездки по имениям, Пьер невольно стал во главе петербургского масонства. Он устроивал столовые и надгробные ложи, вербовал новых членов, заботился о соединении различных лож и о приобретении подлинных актов. Он давал свои деньги на устройство храмин и пополнял, на сколько мог, сборы милостыни, на которые большинство членов были скупы и неаккуратны. Он почти один на свои средства поддерживал дом бедных, устроенный орденом в Петербурге. Жизнь его между тем шла по прежнему, с теми же увлечениями и распущенностью. Он любил хорошо пообедать и выпить, и, хотя и считал это безнравственным и унизительным, не мог воздержаться от увеселений холостых обществ, в которых он участвовал.
В чаду своих занятий и увлечений Пьер однако, по прошествии года, начал чувствовать, как та почва масонства, на которой он стоял, тем более уходила из под его ног, чем тверже он старался стать на ней. Вместе с тем он чувствовал, что чем глубже уходила под его ногами почва, на которой он стоял, тем невольнее он был связан с ней. Когда он приступил к масонству, он испытывал чувство человека, доверчиво становящего ногу на ровную поверхность болота. Поставив ногу, он провалился. Чтобы вполне увериться в твердости почвы, на которой он стоял, он поставил другую ногу и провалился еще больше, завяз и уже невольно ходил по колено в болоте.
Иосифа Алексеевича не было в Петербурге. (Он в последнее время отстранился от дел петербургских лож и безвыездно жил в Москве.) Все братья, члены лож, были Пьеру знакомые в жизни люди и ему трудно было видеть в них только братьев по каменьщичеству, а не князя Б., не Ивана Васильевича Д., которых он знал в жизни большею частию как слабых и ничтожных людей. Из под масонских фартуков и знаков он видел на них мундиры и кресты, которых они добивались в жизни. Часто, собирая милостыню и сочтя 20–30 рублей, записанных на приход, и большею частию в долг с десяти членов, из которых половина были так же богаты, как и он, Пьер вспоминал масонскую клятву о том, что каждый брат обещает отдать всё свое имущество для ближнего; и в душе его поднимались сомнения, на которых он старался не останавливаться.
Всех братьев, которых он знал, он подразделял на четыре разряда. К первому разряду он причислял братьев, не принимающих деятельного участия ни в делах лож, ни в делах человеческих, но занятых исключительно таинствами науки ордена, занятых вопросами о тройственном наименовании Бога, или о трех началах вещей, сере, меркурии и соли, или о значении квадрата и всех фигур храма Соломонова. Пьер уважал этот разряд братьев масонов, к которому принадлежали преимущественно старые братья, и сам Иосиф Алексеевич, по мнению Пьера, но не разделял их интересов. Сердце его не лежало к мистической стороне масонства.
Ко второму разряду Пьер причислял себя и себе подобных братьев, ищущих, колеблющихся, не нашедших еще в масонстве прямого и понятного пути, но надеющихся найти его.
К третьему разряду он причислял братьев (их было самое большое число), не видящих в масонстве ничего, кроме внешней формы и обрядности и дорожащих строгим исполнением этой внешней формы, не заботясь о ее содержании и значении. Таковы были Виларский и даже великий мастер главной ложи.
К четвертому разряду, наконец, причислялось тоже большое количество братьев, в особенности в последнее время вступивших в братство. Это были люди, по наблюдениям Пьера, ни во что не верующие, ничего не желающие, и поступавшие в масонство только для сближения с молодыми богатыми и сильными по связям и знатности братьями, которых весьма много было в ложе.
Пьер начинал чувствовать себя неудовлетворенным своей деятельностью. Масонство, по крайней мере то масонство, которое он знал здесь, казалось ему иногда, основано было на одной внешности. Он и не думал сомневаться в самом масонстве, но подозревал, что русское масонство пошло по ложному пути и отклонилось от своего источника. И потому в конце года Пьер поехал за границу для посвящения себя в высшие тайны ордена.
Летом еще в 1809 году, Пьер вернулся в Петербург. По переписке наших масонов с заграничными было известно, что Безухий успел за границей получить доверие многих высокопоставленных лиц, проник многие тайны, был возведен в высшую степень и везет с собою многое для общего блага каменьщического дела в России. Петербургские масоны все приехали к нему, заискивая в нем, и всем показалось, что он что то скрывает и готовит.
Назначено было торжественное заседание ложи 2 го градуса, в которой Пьер обещал сообщить то, что он имеет передать петербургским братьям от высших руководителей ордена. Заседание было полно. После обыкновенных обрядов Пьер встал и начал свою речь.
– Любезные братья, – начал он, краснея и запинаясь и держа в руке написанную речь. – Недостаточно блюсти в тиши ложи наши таинства – нужно действовать… действовать. Мы находимся в усыплении, а нам нужно действовать. – Пьер взял свою тетрадь и начал читать.
«Для распространения чистой истины и доставления торжества добродетели, читал он, должны мы очистить людей от предрассудков, распространить правила, сообразные с духом времени, принять на себя воспитание юношества, соединиться неразрывными узами с умнейшими людьми, смело и вместе благоразумно преодолевать суеверие, неверие и глупость, образовать из преданных нам людей, связанных между собою единством цели и имеющих власть и силу.
«Для достижения сей цели должно доставить добродетели перевес над пороком, должно стараться, чтобы честный человек обретал еще в сем мире вечную награду за свои добродетели. Но в сих великих намерениях препятствуют нам весьма много – нынешние политические учреждения. Что же делать при таковом положении вещей? Благоприятствовать ли революциям, всё ниспровергнуть, изгнать силу силой?… Нет, мы весьма далеки от того. Всякая насильственная реформа достойна порицания, потому что ни мало не исправит зла, пока люди остаются таковы, каковы они есть, и потому что мудрость не имеет нужды в насилии.
«Весь план ордена должен быть основан на том, чтоб образовать людей твердых, добродетельных и связанных единством убеждения, убеждения, состоящего в том, чтобы везде и всеми силами преследовать порок и глупость и покровительствовать таланты и добродетель: извлекать из праха людей достойных, присоединяя их к нашему братству. Тогда только орден наш будет иметь власть – нечувствительно вязать руки покровителям беспорядка и управлять ими так, чтоб они того не примечали. Одним словом, надобно учредить всеобщий владычествующий образ правления, который распространялся бы над целым светом, не разрушая гражданских уз, и при коем все прочие правления могли бы продолжаться обыкновенным своим порядком и делать всё, кроме того только, что препятствует великой цели нашего ордена, то есть доставлению добродетели торжества над пороком. Сию цель предполагало само христианство. Оно учило людей быть мудрыми и добрыми, и для собственной своей выгоды следовать примеру и наставлениям лучших и мудрейших человеков.
«Тогда, когда всё погружено было во мраке, достаточно было, конечно, одного проповедания: новость истины придавала ей особенную силу, но ныне потребны для нас гораздо сильнейшие средства. Теперь нужно, чтобы человек, управляемый своими чувствами, находил в добродетели чувственные прелести. Нельзя искоренить страстей; должно только стараться направить их к благородной цели, и потому надобно, чтобы каждый мог удовлетворять своим страстям в пределах добродетели, и чтобы наш орден доставлял к тому средства.
«Как скоро будет у нас некоторое число достойных людей в каждом государстве, каждый из них образует опять двух других, и все они тесно между собой соединятся – тогда всё будет возможно для ордена, который втайне успел уже сделать многое ко благу человечества».
Речь эта произвела не только сильное впечатление, но и волнение в ложе. Большинство же братьев, видевшее в этой речи опасные замыслы иллюминатства, с удивившею Пьера холодностью приняло его речь. Великий мастер стал возражать Пьеру. Пьер с большим и большим жаром стал развивать свои мысли. Давно не было столь бурного заседания. Составились партии: одни обвиняли Пьера, осуждая его в иллюминатстве; другие поддерживали его. Пьера в первый раз поразило на этом собрании то бесконечное разнообразие умов человеческих, которое делает то, что никакая истина одинаково не представляется двум людям. Даже те из членов, которые казалось были на его стороне, понимали его по своему, с ограничениями, изменениями, на которые он не мог согласиться, так как главная потребность Пьера состояла именно в том, чтобы передать свою мысль другому точно так, как он сам понимал ее.
По окончании заседания великий мастер с недоброжелательством и иронией сделал Безухому замечание о его горячности и о том, что не одна любовь к добродетели, но и увлечение борьбы руководило им в споре. Пьер не отвечал ему и коротко спросил, будет ли принято его предложение. Ему сказали, что нет, и Пьер, не дожидаясь обычных формальностей, вышел из ложи и уехал домой.
На Пьера опять нашла та тоска, которой он так боялся. Он три дня после произнесения своей речи в ложе лежал дома на диване, никого не принимая и никуда не выезжая.
В это время он получил письмо от жены, которая умоляла его о свидании, писала о своей грусти по нем и о желании посвятить ему всю свою жизнь.
В конце письма она извещала его, что на днях приедет в Петербург из за границы.
Вслед за письмом в уединение Пьера ворвался один из менее других уважаемых им братьев масонов и, наведя разговор на супружеские отношения Пьера, в виде братского совета, высказал ему мысль о том, что строгость его к жене несправедлива, и что Пьер отступает от первых правил масона, не прощая кающуюся.
В это же самое время теща его, жена князя Василья, присылала за ним, умоляя его хоть на несколько минут посетить ее для переговоров о весьма важном деле. Пьер видел, что был заговор против него, что его хотели соединить с женою, и это было даже не неприятно ему в том состоянии, в котором он находился. Ему было всё равно: Пьер ничто в жизни не считал делом большой важности, и под влиянием тоски, которая теперь овладела им, он не дорожил ни своею свободою, ни своим упорством в наказании жены.
«Никто не прав, никто не виноват, стало быть и она не виновата», думал он. – Ежели Пьер не изъявил тотчас же согласия на соединение с женою, то только потому, что в состоянии тоски, в котором он находился, он не был в силах ничего предпринять. Ежели бы жена приехала к нему, он бы теперь не прогнал ее. Разве не всё равно было в сравнении с тем, что занимало Пьера, жить или не жить с женою?
Не отвечая ничего ни жене, ни теще, Пьер раз поздним вечером собрался в дорогу и уехал в Москву, чтобы повидаться с Иосифом Алексеевичем. Вот что писал Пьер в дневнике своем.
«Москва, 17 го ноября.
Сейчас только приехал от благодетеля, и спешу записать всё, что я испытал при этом. Иосиф Алексеевич живет бедно и страдает третий год мучительною болезнью пузыря. Никто никогда не слыхал от него стона, или слова ропота. С утра и до поздней ночи, за исключением часов, в которые он кушает самую простую пищу, он работает над наукой. Он принял меня милостиво и посадил на кровати, на которой он лежал; я сделал ему знак рыцарей Востока и Иерусалима, он ответил мне тем же, и с кроткой улыбкой спросил меня о том, что я узнал и приобрел в прусских и шотландских ложах. Я рассказал ему всё, как умел, передав те основания, которые я предлагал в нашей петербургской ложе и сообщил о дурном приеме, сделанном мне, и о разрыве, происшедшем между мною и братьями. Иосиф Алексеевич, изрядно помолчав и подумав, на всё это изложил мне свой взгляд, который мгновенно осветил мне всё прошедшее и весь будущий путь, предлежащий мне. Он удивил меня, спросив о том, помню ли я, в чем состоит троякая цель ордена: 1) в хранении и познании таинства; 2) в очищении и исправлении себя для воспринятия оного и 3) в исправлении рода человеческого чрез стремление к таковому очищению. Какая есть главнейшая и первая цель из этих трех? Конечно собственное исправление и очищение. Только к этой цели мы можем всегда стремиться независимо от всех обстоятельств. Но вместе с тем эта то цель и требует от нас наиболее трудов, и потому, заблуждаясь гордостью, мы, упуская эту цель, беремся либо за таинство, которое недостойны воспринять по нечистоте своей, либо беремся за исправление рода человеческого, когда сами из себя являем пример мерзости и разврата. Иллюминатство не есть чистое учение именно потому, что оно увлеклось общественной деятельностью и преисполнено гордости. На этом основании Иосиф Алексеевич осудил мою речь и всю мою деятельность. Я согласился с ним в глубине души своей. По случаю разговора нашего о моих семейных делах, он сказал мне: – Главная обязанность истинного масона, как я сказал вам, состоит в совершенствовании самого себя. Но часто мы думаем, что, удалив от себя все трудности нашей жизни, мы скорее достигнем этой цели; напротив, государь мой, сказал он мне, только в среде светских волнений можем мы достигнуть трех главных целей: 1) самопознания, ибо человек может познавать себя только через сравнение, 2) совершенствования, только борьбой достигается оно, и 3) достигнуть главной добродетели – любви к смерти. Только превратности жизни могут показать нам тщету ее и могут содействовать – нашей врожденной любви к смерти или возрождению к новой жизни. Слова эти тем более замечательны, что Иосиф Алексеевич, несмотря на свои тяжкие физические страдания, никогда не тяготится жизнию, а любит смерть, к которой он, несмотря на всю чистоту и высоту своего внутреннего человека, не чувствует еще себя достаточно готовым. Потом благодетель объяснил мне вполне значение великого квадрата мироздания и указал на то, что тройственное и седьмое число суть основание всего. Он советовал мне не отстраняться от общения с петербургскими братьями и, занимая в ложе только должности 2 го градуса, стараться, отвлекая братьев от увлечений гордости, обращать их на истинный путь самопознания и совершенствования. Кроме того для себя лично советовал мне первее всего следить за самим собою, и с этою целью дал мне тетрадь, ту самую, в которой я пишу и буду вписывать впредь все свои поступки».
«Петербург, 23 го ноября.
«Я опять живу с женой. Теща моя в слезах приехала ко мне и сказала, что Элен здесь и что она умоляет меня выслушать ее, что она невинна, что она несчастна моим оставлением, и многое другое. Я знал, что ежели я только допущу себя увидать ее, то не в силах буду более отказать ей в ее желании. В сомнении своем я не знал, к чьей помощи и совету прибегнуть. Ежели бы благодетель был здесь, он бы сказал мне. Я удалился к себе, перечел письма Иосифа Алексеевича, вспомнил свои беседы с ним, и из всего вывел то, что я не должен отказывать просящему и должен подать руку помощи всякому, тем более человеку столь связанному со мною, и должен нести крест свой. Но ежели я для добродетели простил ее, то пускай и будет мое соединение с нею иметь одну духовную цель. Так я решил и так написал Иосифу Алексеевичу. Я сказал жене, что прошу ее забыть всё старое, прошу простить мне то, в чем я мог быть виноват перед нею, а что мне прощать ей нечего. Мне радостно было сказать ей это. Пусть она не знает, как тяжело мне было вновь увидать ее. Устроился в большом доме в верхних покоях и испытываю счастливое чувство обновления».
Как и всегда, и тогда высшее общество, соединяясь вместе при дворе и на больших балах, подразделялось на несколько кружков, имеющих каждый свой оттенок. В числе их самый обширный был кружок французский, Наполеоновского союза – графа Румянцева и Caulaincourt'a. В этом кружке одно из самых видных мест заняла Элен, как только она с мужем поселилась в Петербурге. У нее бывали господа французского посольства и большое количество людей, известных своим умом и любезностью, принадлежавших к этому направлению.
Элен была в Эрфурте во время знаменитого свидания императоров, и оттуда привезла эти связи со всеми Наполеоновскими достопримечательностями Европы. В Эрфурте она имела блестящий успех. Сам Наполеон, заметив ее в театре, сказал про нее: «C'est un superbe animal». [Это прекрасное животное.] Успех ее в качестве красивой и элегантной женщины не удивлял Пьера, потому что с годами она сделалась еще красивее, чем прежде. Но удивляло его то, что за эти два года жена его успела приобрести себе репутацию
«d'une femme charmante, aussi spirituelle, que belle». [прелестной женщины, столь же умной, сколько красивой.] Известный рrince de Ligne [князь де Линь] писал ей письма на восьми страницах. Билибин приберегал свои mots [словечки], чтобы в первый раз сказать их при графине Безуховой. Быть принятым в салоне графини Безуховой считалось дипломом ума; молодые люди прочитывали книги перед вечером Элен, чтобы было о чем говорить в ее салоне, и секретари посольства, и даже посланники, поверяли ей дипломатические тайны, так что Элен была сила в некотором роде. Пьер, который знал, что она была очень глупа, с странным чувством недоуменья и страха иногда присутствовал на ее вечерах и обедах, где говорилось о политике, поэзии и философии. На этих вечерах он испытывал чувство подобное тому, которое должен испытывать фокусник, ожидая всякий раз, что вот вот обман его откроется. Но оттого ли, что для ведения такого салона именно нужна была глупость, или потому что сами обманываемые находили удовольствие в этом обмане, обман не открывался, и репутация d'une femme charmante et spirituelle так непоколебимо утвердилась за Еленой Васильевной Безуховой, что она могла говорить самые большие пошлости и глупости, и всё таки все восхищались каждым ее словом и отыскивали в нем глубокий смысл, которого она сама и не подозревала.
Пьер был именно тем самым мужем, который нужен был для этой блестящей, светской женщины. Он был тот рассеянный чудак, муж grand seigneur [большой барин], никому не мешающий и не только не портящий общего впечатления высокого тона гостиной, но, своей противоположностью изяществу и такту жены, служащий выгодным для нее фоном. Пьер, за эти два года, вследствие своего постоянного сосредоточенного занятия невещественными интересами и искреннего презрения ко всему остальному, усвоил себе в неинтересовавшем его обществе жены тот тон равнодушия, небрежности и благосклонности ко всем, который не приобретается искусственно и который потому то и внушает невольное уважение. Он входил в гостиную своей жены как в театр, со всеми был знаком, всем был одинаково рад и ко всем был одинаково равнодушен. Иногда он вступал в разговор, интересовавший его, и тогда, без соображений о том, были ли тут или нет les messieurs de l'ambassade [служащие при посольстве], шамкая говорил свои мнения, которые иногда были совершенно не в тоне настоящей минуты. Но мнение о чудаке муже de la femme la plus distinguee de Petersbourg [самой замечательной женщины в Петербурге] уже так установилось, что никто не принимал au serux [всерьез] его выходок.
В числе многих молодых людей, ежедневно бывавших в доме Элен, Борис Друбецкой, уже весьма успевший в службе, был после возвращения Элен из Эрфурта, самым близким человеком в доме Безуховых. Элен называла его mon page [мой паж] и обращалась с ним как с ребенком. Улыбка ее в отношении его была та же, как и ко всем, но иногда Пьеру неприятно было видеть эту улыбку. Борис обращался с Пьером с особенной, достойной и грустной почтительностию. Этот оттенок почтительности тоже беспокоил Пьера. Пьер так больно страдал три года тому назад от оскорбления, нанесенного ему женой, что теперь он спасал себя от возможности подобного оскорбления во первых тем, что он не был мужем своей жены, во вторых тем, что он не позволял себе подозревать.
– Нет, теперь сделавшись bas bleu [синим чулком], она навсегда отказалась от прежних увлечений, – говорил он сам себе. – Не было примера, чтобы bas bleu имели сердечные увлечения, – повторял он сам себе неизвестно откуда извлеченное правило, которому несомненно верил. Но, странное дело, присутствие Бориса в гостиной жены (а он был почти постоянно), физически действовало на Пьера: оно связывало все его члены, уничтожало бессознательность и свободу его движений.
– Такая странная антипатия, – думал Пьер, – а прежде он мне даже очень нравился.
В глазах света Пьер был большой барин, несколько слепой и смешной муж знаменитой жены, умный чудак, ничего не делающий, но и никому не вредящий, славный и добрый малый. В душе же Пьера происходила за всё это время сложная и трудная работа внутреннего развития, открывшая ему многое и приведшая его ко многим духовным сомнениям и радостям.
Он продолжал свой дневник, и вот что он писал в нем за это время:
«24 ro ноября.
«Встал в восемь часов, читал Св. Писание, потом пошел к должности (Пьер по совету благодетеля поступил на службу в один из комитетов), возвратился к обеду, обедал один (у графини много гостей, мне неприятных), ел и пил умеренно и после обеда списывал пиесы для братьев. Ввечеру сошел к графине и рассказал смешную историю о Б., и только тогда вспомнил, что этого не должно было делать, когда все уже громко смеялись.
«Ложусь спать с счастливым и спокойным духом. Господи Великий, помоги мне ходить по стезям Твоим, 1) побеждать часть гневну – тихостью, медлением, 2) похоть – воздержанием и отвращением, 3) удаляться от суеты, но не отлучать себя от а) государственных дел службы, b) от забот семейных, с) от дружеских сношений и d) экономических занятий».
«27 го ноября.
«Встал поздно и проснувшись долго лежал на постели, предаваясь лени. Боже мой! помоги мне и укрепи меня, дабы я мог ходить по путям Твоим. Читал Св. Писание, но без надлежащего чувства. Пришел брат Урусов, беседовали о суетах мира. Рассказывал о новых предначертаниях государя. Я начал было осуждать, но вспомнил о своих правилах и слова благодетеля нашего о том, что истинный масон должен быть усердным деятелем в государстве, когда требуется его участие, и спокойным созерцателем того, к чему он не призван. Язык мой – враг мой. Посетили меня братья Г. В. и О., была приуготовительная беседа для принятия нового брата. Они возлагают на меня обязанность ритора. Чувствую себя слабым и недостойным. Потом зашла речь об объяснении семи столбов и ступеней храма. 7 наук, 7 добродетелей, 7 пороков, 7 даров Святого Духа. Брат О. был очень красноречив. Вечером совершилось принятие. Новое устройство помещения много содействовало великолепию зрелища. Принят был Борис Друбецкой. Я предлагал его, я и был ритором. Странное чувство волновало меня во всё время моего пребывания с ним в темной храмине. Я застал в себе к нему чувство ненависти, которое я тщетно стремлюсь преодолеть. И потому то я желал бы истинно спасти его от злого и ввести его на путь истины, но дурные мысли о нем не оставляли меня. Мне думалось, что его цель вступления в братство состояла только в желании сблизиться с людьми, быть в фаворе у находящихся в нашей ложе. Кроме тех оснований, что он несколько раз спрашивал, не находится ли в нашей ложе N. и S. (на что я не мог ему отвечать), кроме того, что он по моим наблюдениям не способен чувствовать уважения к нашему святому Ордену и слишком занят и доволен внешним человеком, чтобы желать улучшения духовного, я не имел оснований сомневаться в нем; но он мне казался неискренним, и всё время, когда я стоял с ним с глазу на глаз в темной храмине, мне казалось, что он презрительно улыбается на мои слова, и хотелось действительно уколоть его обнаженную грудь шпагой, которую я держал, приставленною к ней. Я не мог быть красноречив и не мог искренно сообщить своего сомнения братьям и великому мастеру. Великий Архитектон природы, помоги мне находить истинные пути, выводящие из лабиринта лжи».
После этого в дневнике было пропущено три листа, и потом было написано следующее:
«Имел поучительный и длинный разговор наедине с братом В., который советовал мне держаться брата А. Многое, хотя и недостойному, мне было открыто. Адонаи есть имя сотворившего мир. Элоим есть имя правящего всем. Третье имя, имя поизрекаемое, имеющее значение Всего . Беседы с братом В. подкрепляют, освежают и утверждают меня на пути добродетели. При нем нет места сомнению. Мне ясно различие бедного учения наук общественных с нашим святым, всё обнимающим учением. Науки человеческие всё подразделяют – чтобы понять, всё убивают – чтобы рассмотреть. В святой науке Ордена всё едино, всё познается в своей совокупности и жизни. Троица – три начала вещей – сера, меркурий и соль. Сера елейного и огненного свойства; она в соединении с солью, огненностью своей возбуждает в ней алкание, посредством которого притягивает меркурий, схватывает его, удерживает и совокупно производит отдельные тела. Меркурий есть жидкая и летучая духовная сущность – Христос, Дух Святой, Он».
«3 го декабря.
«Проснулся поздно, читал Св. Писание, но был бесчувствен. После вышел и ходил по зале. Хотел размышлять, но вместо того воображение представило одно происшествие, бывшее четыре года тому назад. Господин Долохов, после моей дуэли встретясь со мной в Москве, сказал мне, что он надеется, что я пользуюсь теперь полным душевным спокойствием, несмотря на отсутствие моей супруги. Я тогда ничего не отвечал. Теперь я припомнил все подробности этого свидания и в душе своей говорил ему самые злобные слова и колкие ответы. Опомнился и бросил эту мысль только тогда, когда увидал себя в распалении гнева; но недостаточно раскаялся в этом. После пришел Борис Друбецкой и стал рассказывать разные приключения; я же с самого его прихода сделался недоволен его посещением и сказал ему что то противное. Он возразил. Я вспыхнул и наговорил ему множество неприятного и даже грубого. Он замолчал и я спохватился только тогда, когда было уже поздно. Боже мой, я совсем не умею с ним обходиться. Этому причиной мое самолюбие. Я ставлю себя выше его и потому делаюсь гораздо его хуже, ибо он снисходителен к моим грубостям, а я напротив того питаю к нему презрение. Боже мой, даруй мне в присутствии его видеть больше мою мерзость и поступать так, чтобы и ему это было полезно. После обеда заснул и в то время как засыпал, услыхал явственно голос, сказавший мне в левое ухо: – „Твой день“.
«Я видел во сне, что иду я в темноте, и вдруг окружен собаками, но иду без страха; вдруг одна небольшая схватила меня за левое стегно зубами и не выпускает. Я стал давить ее руками. И только что я оторвал ее, как другая, еще большая, стала грызть меня. Я стал поднимать ее и чем больше поднимал, тем она становилась больше и тяжеле. И вдруг идет брат А. и взяв меня под руку, повел с собою и привел к зданию, для входа в которое надо было пройти по узкой доске. Я ступил на нее и доска отогнулась и упала, и я стал лезть на забор, до которого едва достигал руками. После больших усилий я перетащил свое тело так, что ноги висели на одной, а туловище на другой стороне. Я оглянулся и увидал, что брат А. стоит на заборе и указывает мне на большую аллею и сад, и в саду большое и прекрасное здание. Я проснулся. Господи, Великий Архитектон природы! помоги мне оторвать от себя собак – страстей моих и последнюю из них, совокупляющую в себе силы всех прежних, и помоги мне вступить в тот храм добродетели, коего лицезрения я во сне достигнул».
«7 го декабря.
«Видел сон, будто Иосиф Алексеевич в моем доме сидит, я рад очень, и желаю угостить его. Будто я с посторонними неумолчно болтаю и вдруг вспомнил, что это ему не может нравиться, и желаю к нему приблизиться и его обнять. Но только что приблизился, вижу, что лицо его преобразилось, стало молодое, и он мне тихо что то говорит из ученья Ордена, так тихо, что я не могу расслышать. Потом, будто, вышли мы все из комнаты, и что то тут случилось мудреное. Мы сидели или лежали на полу. Он мне что то говорил. А мне будто захотелось показать ему свою чувствительность и я, не вслушиваясь в его речи, стал себе воображать состояние своего внутреннего человека и осенившую меня милость Божию. И появились у меня слезы на глазах, и я был доволен, что он это приметил. Но он взглянул на меня с досадой и вскочил, пресекши свой разговор. Я обробел и спросил, не ко мне ли сказанное относилось; но он ничего не отвечал, показал мне ласковый вид, и после вдруг очутились мы в спальне моей, где стоит двойная кровать. Он лег на нее на край, и я будто пылал к нему желанием ласкаться и прилечь тут же. И он будто у меня спрашивает: „Скажите по правде, какое вы имеете главное пристрастие? Узнали ли вы его? Я думаю, что вы уже его узнали“. Я, смутившись сим вопросом, отвечал, что лень мое главное пристрастие. Он недоверчиво покачал головой. И я ему, еще более смутившись, отвечал, что я, хотя и живу с женою, по его совету, но не как муж жены своей. На это он возразил, что не должно жену лишать своей ласки, дал чувствовать, что в этом была моя обязанность. Но я отвечал, что я стыжусь этого, и вдруг всё скрылось. И я проснулся, и нашел в мыслях своих текст Св. Писания: Живот бе свет человеком, и свет во тме светит и тма его не объят . Лицо у Иосифа Алексеевича было моложавое и светлое. В этот день получил письмо от благодетеля, в котором он пишет об обязанностях супружества».
«9 го декабря.
«Видел сон, от которого проснулся с трепещущимся сердцем. Видел, будто я в Москве, в своем доме, в большой диванной, и из гостиной выходит Иосиф Алексеевич. Будто я тотчас узнал, что с ним уже совершился процесс возрождения, и бросился ему на встречу. Я будто его целую, и руки его, а он говорит: „Приметил ли ты, что у меня лицо другое?“ Я посмотрел на него, продолжая держать его в своих объятиях, и будто вижу, что лицо его молодое, но волос на голове нет, и черты совершенно другие. И будто я ему говорю: „Я бы вас узнал, ежели бы случайно с вами встретился“, и думаю между тем: „Правду ли я сказал?“ И вдруг вижу, что он лежит как труп мертвый; потом понемногу пришел в себя и вошел со мной в большой кабинет, держа большую книгу, писанную, в александрийский лист. И будто я говорю: „это я написал“. И он ответил мне наклонением головы. Я открыл книгу, и в книге этой на всех страницах прекрасно нарисовано. И я будто знаю, что эти картины представляют любовные похождения души с ее возлюбленным. И на страницах будто я вижу прекрасное изображение девицы в прозрачной одежде и с прозрачным телом, возлетающей к облакам. И будто я знаю, что эта девица есть ничто иное, как изображение Песни песней. И будто я, глядя на эти рисунки, чувствую, что я делаю дурно, и не могу оторваться от них. Господи, помоги мне! Боже мой, если это оставление Тобою меня есть действие Твое, то да будет воля Твоя; но ежели же я сам причинил сие, то научи меня, что мне делать. Я погибну от своей развратности, буде Ты меня вовсе оставишь».
Денежные дела Ростовых не поправились в продолжение двух лет, которые они пробыли в деревне.
Несмотря на то, что Николай Ростов, твердо держась своего намерения, продолжал темно служить в глухом полку, расходуя сравнительно мало денег, ход жизни в Отрадном был таков, и в особенности Митенька так вел дела, что долги неудержимо росли с каждым годом. Единственная помощь, которая очевидно представлялась старому графу, это была служба, и он приехал в Петербург искать места; искать места и вместе с тем, как он говорил, в последний раз потешить девчат.
Вскоре после приезда Ростовых в Петербург, Берг сделал предложение Вере, и предложение его было принято.
Несмотря на то, что в Москве Ростовы принадлежали к высшему обществу, сами того не зная и не думая о том, к какому они принадлежали обществу, в Петербурге общество их было смешанное и неопределенное. В Петербурге они были провинциалы, до которых не спускались те самые люди, которых, не спрашивая их к какому они принадлежат обществу, в Москве кормили Ростовы.
Ростовы в Петербурге жили так же гостеприимно, как и в Москве, и на их ужинах сходились самые разнообразные лица: соседи по Отрадному, старые небогатые помещики с дочерьми и фрейлина Перонская, Пьер Безухов и сын уездного почтмейстера, служивший в Петербурге. Из мужчин домашними людьми в доме Ростовых в Петербурге очень скоро сделались Борис, Пьер, которого, встретив на улице, затащил к себе старый граф, и Берг, который целые дни проводил у Ростовых и оказывал старшей графине Вере такое внимание, которое может оказывать молодой человек, намеревающийся сделать предложение.
Берг недаром показывал всем свою раненую в Аустерлицком сражении правую руку и держал совершенно не нужную шпагу в левой. Он так упорно и с такою значительностью рассказывал всем это событие, что все поверили в целесообразность и достоинство этого поступка, и Берг получил за Аустерлиц две награды.
В Финляндской войне ему удалось также отличиться. Он поднял осколок гранаты, которым был убит адъютант подле главнокомандующего и поднес начальнику этот осколок. Так же как и после Аустерлица, он так долго и упорно рассказывал всем про это событие, что все поверили тоже, что надо было это сделать, и за Финляндскую войну Берг получил две награды. В 19 м году он был капитан гвардии с орденами и занимал в Петербурге какие то особенные выгодные места.
Хотя некоторые вольнодумцы и улыбались, когда им говорили про достоинства Берга, нельзя было не согласиться, что Берг был исправный, храбрый офицер, на отличном счету у начальства, и нравственный молодой человек с блестящей карьерой впереди и даже прочным положением в обществе.
Четыре года тому назад, встретившись в партере московского театра с товарищем немцем, Берг указал ему на Веру Ростову и по немецки сказал: «Das soll mein Weib werden», [Она должна быть моей женой,] и с той минуты решил жениться на ней. Теперь, в Петербурге, сообразив положение Ростовых и свое, он решил, что пришло время, и сделал предложение.
Предложение Берга было принято сначала с нелестным для него недоумением. Сначала представилось странно, что сын темного, лифляндского дворянина делает предложение графине Ростовой; но главное свойство характера Берга состояло в таком наивном и добродушном эгоизме, что невольно Ростовы подумали, что это будет хорошо, ежели он сам так твердо убежден, что это хорошо и даже очень хорошо. Притом же дела Ростовых были очень расстроены, чего не мог не знать жених, а главное, Вере было 24 года, она выезжала везде, и, несмотря на то, что она несомненно была хороша и рассудительна, до сих пор никто никогда ей не сделал предложения. Согласие было дано.
– Вот видите ли, – говорил Берг своему товарищу, которого он называл другом только потому, что он знал, что у всех людей бывают друзья. – Вот видите ли, я всё это сообразил, и я бы не женился, ежели бы не обдумал всего, и это почему нибудь было бы неудобно. А теперь напротив, папенька и маменька мои теперь обеспечены, я им устроил эту аренду в Остзейском крае, а мне прожить можно в Петербурге при моем жалованьи, при ее состоянии и при моей аккуратности. Прожить можно хорошо. Я не из за денег женюсь, я считаю это неблагородно, но надо, чтоб жена принесла свое, а муж свое. У меня служба – у нее связи и маленькие средства. Это в наше время что нибудь такое значит, не так ли? А главное она прекрасная, почтенная девушка и любит меня…
Берг покраснел и улыбнулся.
– И я люблю ее, потому что у нее характер рассудительный – очень хороший. Вот другая ее сестра – одной фамилии, а совсем другое, и неприятный характер, и ума нет того, и эдакое, знаете?… Неприятно… А моя невеста… Вот будете приходить к нам… – продолжал Берг, он хотел сказать обедать, но раздумал и сказал: «чай пить», и, проткнув его быстро языком, выпустил круглое, маленькое колечко табачного дыма, олицетворявшее вполне его мечты о счастьи.
Подле первого чувства недоуменья, возбужденного в родителях предложением Берга, в семействе водворилась обычная в таких случаях праздничность и радость, но радость была не искренняя, а внешняя. В чувствах родных относительно этой свадьбы были заметны замешательство и стыдливость. Как будто им совестно было теперь за то, что они мало любили Веру, и теперь так охотно сбывали ее с рук. Больше всех смущен был старый граф. Он вероятно не умел бы назвать того, что было причиной его смущенья, а причина эта была его денежные дела. Он решительно не знал, что у него есть, сколько у него долгов и что он в состоянии будет дать в приданое Вере. Когда родились дочери, каждой было назначено по 300 душ в приданое; но одна из этих деревень была уж продана, другая заложена и так просрочена, что должна была продаваться, поэтому отдать имение было невозможно. Денег тоже не было.
Берг уже более месяца был женихом и только неделя оставалась до свадьбы, а граф еще не решил с собой вопроса о приданом и не говорил об этом с женою. Граф то хотел отделить Вере рязанское именье, то хотел продать лес, то занять денег под вексель. За несколько дней до свадьбы Берг вошел рано утром в кабинет к графу и с приятной улыбкой почтительно попросил будущего тестя объявить ему, что будет дано за графиней Верой. Граф так смутился при этом давно предчувствуемом вопросе, что сказал необдуманно первое, что пришло ему в голову.
– Люблю, что позаботился, люблю, останешься доволен…
И он, похлопав Берга по плечу, встал, желая прекратить разговор. Но Берг, приятно улыбаясь, объяснил, что, ежели он не будет знать верно, что будет дано за Верой, и не получит вперед хотя части того, что назначено ей, то он принужден будет отказаться.
– Потому что рассудите, граф, ежели бы я теперь позволил себе жениться, не имея определенных средств для поддержания своей жены, я поступил бы подло…
Разговор кончился тем, что граф, желая быть великодушным и не подвергаться новым просьбам, сказал, что он выдает вексель в 80 тысяч. Берг кротко улыбнулся, поцеловал графа в плечо и сказал, что он очень благодарен, но никак не может теперь устроиться в новой жизни, не получив чистыми деньгами 30 тысяч. – Хотя бы 20 тысяч, граф, – прибавил он; – а вексель тогда только в 60 тысяч.
– Да, да, хорошо, – скороговоркой заговорил граф, – только уж извини, дружок, 20 тысяч я дам, а вексель кроме того на 80 тысяч дам. Так то, поцелуй меня.
Наташе было 16 лет, и был 1809 год, тот самый, до которого она четыре года тому назад по пальцам считала с Борисом после того, как она с ним поцеловалась. С тех пор она ни разу не видала Бориса. Перед Соней и с матерью, когда разговор заходил о Борисе, она совершенно свободно говорила, как о деле решенном, что всё, что было прежде, – было ребячество, про которое не стоило и говорить, и которое давно было забыто. Но в самой тайной глубине ее души, вопрос о том, было ли обязательство к Борису шуткой или важным, связывающим обещанием, мучил ее.
С самых тех пор, как Борис в 1805 году из Москвы уехал в армию, он не видался с Ростовыми. Несколько раз он бывал в Москве, проезжал недалеко от Отрадного, но ни разу не был у Ростовых.
Наташе приходило иногда к голову, что он не хотел видеть ее, и эти догадки ее подтверждались тем грустным тоном, которым говаривали о нем старшие:
– В нынешнем веке не помнят старых друзей, – говорила графиня вслед за упоминанием о Борисе.
Анна Михайловна, в последнее время реже бывавшая у Ростовых, тоже держала себя как то особенно достойно, и всякий раз восторженно и благодарно говорила о достоинствах своего сына и о блестящей карьере, на которой он находился. Когда Ростовы приехали в Петербург, Борис приехал к ним с визитом.
Он ехал к ним не без волнения. Воспоминание о Наташе было самым поэтическим воспоминанием Бориса. Но вместе с тем он ехал с твердым намерением ясно дать почувствовать и ей, и родным ее, что детские отношения между ним и Наташей не могут быть обязательством ни для нее, ни для него. У него было блестящее положение в обществе, благодаря интимности с графиней Безуховой, блестящее положение на службе, благодаря покровительству важного лица, доверием которого он вполне пользовался, и у него были зарождающиеся планы женитьбы на одной из самых богатых невест Петербурга, которые очень легко могли осуществиться. Когда Борис вошел в гостиную Ростовых, Наташа была в своей комнате. Узнав о его приезде, она раскрасневшись почти вбежала в гостиную, сияя более чем ласковой улыбкой.
Борис помнил ту Наташу в коротеньком платье, с черными, блестящими из под локон глазами и с отчаянным, детским смехом, которую он знал 4 года тому назад, и потому, когда вошла совсем другая Наташа, он смутился, и лицо его выразило восторженное удивление. Это выражение его лица обрадовало Наташу.
– Что, узнаешь свою маленькую приятельницу шалунью? – сказала графиня. Борис поцеловал руку Наташи и сказал, что он удивлен происшедшей в ней переменой.
– Как вы похорошели!
«Еще бы!», отвечали смеющиеся глаза Наташи.
– А папа постарел? – спросила она. Наташа села и, не вступая в разговор Бориса с графиней, молча рассматривала своего детского жениха до малейших подробностей. Он чувствовал на себе тяжесть этого упорного, ласкового взгляда и изредка взглядывал на нее.
Мундир, шпоры, галстук, прическа Бориса, всё это было самое модное и сomme il faut [вполне порядочно]. Это сейчас заметила Наташа. Он сидел немножко боком на кресле подле графини, поправляя правой рукой чистейшую, облитую перчатку на левой, говорил с особенным, утонченным поджатием губ об увеселениях высшего петербургского света и с кроткой насмешливостью вспоминал о прежних московских временах и московских знакомых. Не нечаянно, как это чувствовала Наташа, он упомянул, называя высшую аристократию, о бале посланника, на котором он был, о приглашениях к NN и к SS.
Короткопериодические кометы имеют период меньше 200 лет или наблюдались в течение более чем одного прохождения перигелия (например, 153P/Икэя — Чжана). Они получают постоянный номер обычно только после второго зарегистрированного прохождения перигелия, поэтому существует много ненумерованных периодических комет — например, P/2005 T5 (Broughton).
Почти во всех случаях кометы названы в честь их открывателей, но в некоторых случаях, например, с кометами 2P/Энке и 27P/Кроммелина, они были названы по имени людей, рассчитавших их орбиты. Орбиты периодических комет рассчитать сложно из-за всевозможных возмущений от каждой планеты, и во времена до электронно-вычислительных машин некоторые люди целиком посвящали этому свою карьеру. Несмотря на это, некоторые кометы были потеряны, так как на их орбиты влияли также негравитационные эффекты, например, реактивное истечение газа или другого материала, формирующего кому и хвост кометы.
Иногда несколько короткопериодических комет носят одно и то же имя (например, 9 комет Шумейкеров — Леви или 24 кометы NEAT); их отличают по порядковому номеру или по полному названию (например, кометы 181P и 192P обе являются кометами Шумейкеров — Леви). В литературе до 1994 года[1] также применялась неофициальная система нумерации короткопериодических комет (исключая долгопериодические); таким образом, кометы 181P и 192P известны как комета Шумейкеров — Леви 6 и комета Шумейкеров — Леви 1 соответственно. Долгопериодические кометы Шумейкеров — Леви не входят в эту последовательность: C/1991 B1 между 2 и 3, C/1991 T2 между 5 и 6, C/1993 K1 и C/1994 E2 после Шумейкеров — Леви 9.
В кометной номенклатуре буква, стоящая перед «/» — «C» (долгопериодическая комета), «P» (короткопериодическая комета), «D» (потерянная или распавшаяся комета) или «X» (комета, для которой орбиту рассчитать не удалось — обычно исторические кометы).
В обозначениях короткопериодических комет с периодом > 30 лет, наблюдавшихся только в одном появлении, Центром малых планет де-факто ставится префикс «C».
Содержание
Нумерованные короткопериодические кометы
| Название кометы | Временное обозначение |
Период (лет) |
Дата открытия | Первооткрыватель |
|---|---|---|---|---|
| 1P/Галлея (1P/Halley) | P/1682 Q1 | 75,31 | август 1682 | Эдмонд Галлей |
| 2P/Энке (2P/Encke) | P/1818 W1 | 3,3 | 17 января 1786 | Иоганн Энке |
| 3D/Биэлы (3D/Biela) | D/1826 D1 | 6,65 | 24 сентября 1852 | Вильгельм Биела |
| 4P/Фая (4P/Faye) | P/1843 W1 | 7,54 | 25 ноября 1843 | Эрве Фай |
| 5D/Брорзена (5D/Brorsen) | D/1846 D2 | 5,46 | 26 февраля 1846 | Теодор Брорзен |
| 6P/д'Арре (6P/d’Arrest) | P/1851 M1 | 6,53 | 28 июня 1851 | Генрих д’Арре |
| 7P/Понса — Виннеке (7P/Pons-Winnecke) |
P/1858 E1 | 6,37 | 12 июня 1819 | Жан-Луи Понс, Фридрих Виннеке |
| 8P/Туттля (8P/Tuttle) | P/1858 A1 | 13,58 | 9 января 1790 | Хорас Туттль (Таттл) |
| 9P/Темпеля 1 (9P/Tempel) | P/1867 G1 | 5,52 | 3 апреля 1867 | Эрнст Темпель |
| 10P/Темпеля 2 (10P/Tempel) | P/1873 N1 | 5,38 | 4 июля 1873 | Эрнст Темпель |
| 11P/Темпеля — Свифта — LINEAR (11P/Tempel-Swift-LINEAR) |
P/1880 T1 | 6,37 | 27 ноября 1869 | Эрнст Темпель, Льюис Свифт, LINEAR |
| 12P/Понса — Брукса (12P/Pons-Brooks) | P/1812 O1 | 70,84 | 12 июля 1812 | Жан-Луи Понс, Уильям Брукс |
| 13P/Ольберса (13P/Olbers) | P/1815 E1 | 69,52 | 6 марта 1815 | Генрих Ольберс |
| 14P/Вольфа (14P/Wolf) | P/1884 S1 | 8,2 | 17 сентября 1884 | Макс Вольф |
| 15P/Финлея (15P/Finlay) | P/1886 S1 | 6,75 | 26 сентября 1886 | Уильям Финлей |
| 16P/Брукса 2 (16P/Brooks) | P/1889 N1 | 6,87 | 7 июля 1889 | Уильям Брукс |
| 17P/Холмса (17P/Holmes) | P/1892 V1 | 6,91 | 6 ноября 1892 | Эдвин Холмс |
| 18D/Перрайна — Мркоса (18D/Perrine-Mrkos) |
D/1896 X1 | 6,72 | 9 декабря 1896 | Чарлз Перрайн, Антонин Мркос |
| 19P/Борелли (19P/Borrelly) | P/1904 Y2 | 6,86 | 28 декабря 1904 | Альфонс Борелли |
| 20D/Вестфаля (20D/Westphal) | D/1852 O1 | 61,86 | 24 июля 1852 | Вестфаль (англ.) |
| 21P/Джакобини — Циннера (21P/Giacobini-Zinner) |
P/1900 Y1 | 6,62 | 20 декабря 1900 | Мишель Джакобини, Эрнст Циннер |
| 22P/Копфа (22P/Kopff) | P/1906 Q1 | 6,46 | 23 августа 1906 | Август Коппф |
| 23P/Брорзена — Меткалфа (23P/Brorsen-Metcalf) |
P/1847 O1 | 70,52 | 20 июля 1847 | Теодор Брорзен, Джоэл Меткалф |
| 24P/Шомасса (24P/Schaumasse) | P/1911 X1 | 8,25 | 1 декабря 1911 | Александр Шомасс |
| 25D/Неуймина 2 (25D/Neujmin) | D/1916 D1 | 5,43 | 24 февраля 1916 | Григорий Неуймин |
| 26P/Григга — Скьеллерупа (26P/Grigg-Skjellerup) |
P/1922 K1 | 5,11 | 23 июля 1902 | Джон Григг, Джон Скьеллеруп |
| 27P/Кроммелина (27P/Crommelin) | P/1928 W1 | 27,39 | 23 февраля 1818 | Эндрю Кроммелин |
| 28P/Неуймина 1 (28P/Neujmin) | P/1913 R2 | 18,16 | 3 сентября 1913 | Григорий Неуймин |
| 29P/Швассмана — Вахмана 1 (29P/Schwassmann-Wachmann) |
P/1927 V1 | 14,65 | 5 ноября 1927 | Арнольд Швассман, Арно Вахман |
| 30P/Рейнмута 1 (30P/Reinmuth) | P/1928 D1 | 7,32 | 22 февраля 1928 | Карл Рейнмут |
| 31P/Швассмана — Вахмана 2 (31P/Schwassmann-Wachmann) |
P/1929 B1 | 8,7 | 17 января 1929 | Арнольд Швассман, Арно Вахман |
| 32P/Комас Сола (32P/Comas Solá) | P/1926 V1 | 8,78 | 5 ноября 1926 | Хосе Комас-Сола |
| 33P/Даниэля (33P/Daniel) | P/1909 X1 | 8,06 | 7 декабря 1909 | Закеус Даниэль (Дэниел) |
| 34D/Гейла (34D/Gale) | D/1927 L1 | 10,99 | 7 июня 1927 | Уолтер Гейл |
| 35P/Гершель — Риголе (35P/Herschel-Rigollet) |
P/1939 O1 | 154,91 | 21 декабря 1789 | Каролина Гершель, Роджер Риголе |
| 36P/Уиппла (36P/Whipple) | P/1933 U1 | 8,5 | 15 октября 1933 | Фред Уиппл |
| 37P/Форбса (37P/Forbes) | P/1929 P1 | 6,35 | 1 августа 1929 | Александр Форбс |
| 38P/Стефана — Отерма (38P/Stephan-Oterma) |
P/1942 V1 | 37,72 | 22 января 1867 | Эдвард Стефан, Лийси Отерма |
| 39P/Отерма (39P/Oterma) | P/1943 G1 | 19,44 | 8 апреля 1943 | Лийси Отерма |
| 40P/Вяйсяля 1 (40P/Väisälä) | P/1939 CB | 10,82 | 8 февраля 1939 | Ирьё Вяйсяля |
| 41P/Туттля — Джакобини — Кресака (41P/Tuttle-Giacobini-Kresák) |
P/1951 H1 | 5,43 | 3 мая 1858 | Хорас Туттль, Мишель Джакобини, Любор Кресак |
| 42P/Неуймина 3 (42P/Neujmin) | P/1929 P2 | 10,7 | 2 августа 1929 | Григорий Неуймин |
| 43P/Вольфа — Харрингтона (43P/Wolf-Harrington) |
P/1924 Y1 | 6,46 | 22 декабря 1924 | Макс Вольф, Роберт Харрингтон |
| 44P/Рейнмута 2 (44P/Reinmuth) | P/1947 R1 | 6,73 | 10 сентября 1947 | Карл Рейнмут |
| 45P/Хонда — Мркоса — Пайдушаковой (45P/Honda-Mrkos-Pajdušáková) |
P/1948 X1 | 5,25 | 3 декабря 1948 | Минору Хонда, Антонин Мркос, Людмила Пайдушакова |
| 46P/Виртанена (46P/Wirtanen) | P/1948 A1 | 5,44 | 17 января 1948 | Карл Виртанен |
| 47P/Ашбрука — Джексона (47P/Ashbrook-Jackson) |
P/1948 Q1 | 8,16 | 26 августа 1948 | Джозеф Ашбрук, Сирил Джексон |
| 48P/Джонсона (48P/Johnson) | P/1949 Q1 | 6,96 | 15 августа 1949 | Эрнест Джонсон |
| 49P/Арена — Риго (49P/Arend-Rigaux) | P/1951 C2 | 6,61 | 5 февраля 1951 | Сильвен Арен, Фернан Риго |
| 50P/Арена (50P/Arend) | P/1951 T1 | 8,24 | 4 октября 1951 | Сильвен Арен |
| 51P/Харрингтона (51P/Harrington) | P/1953 P1 | 6,77 | 14 августа 1953 | Роберт Харрингтон |
| 52P/Харрингтона — Эйбелла (52P/Harrington-Abell) |
P/1955 F1 | 7,53 | 22 марта 1955 | Роберт Харрингтон, Джорж Эйбелл |
| 53P/ван Бисбрука (53P/Van Biesbroeck) | P/1954 R1 | 12,53 | 1 сентября 1954 | Жорж ван Бисбрук |
| 54P/де Вико — Свифта — NEAT (54P/de Vico-Swift-NEAT) |
P/1844 Q1 | 7,31 | 23 августа 1844 | Франческо де Вико, Эдвард Свифт, NEAT |
| 55P/Темпеля — Туттля (55P/Tempel-Tuttle) | P/1865 Y1 | 33,24 | 19 декабря 1865 | Эрнст Темпель, Хорас Туттль |
| 56P/Слотера — Бернхема (56P/Slaughter-Burnham) |
P/1959 B1 | 11,55 | 27 января 1959 | Чарльз Слотер, Роберт Бернхем |
| 57P/дю Туа — Неуймина — Дельпорта (57P/du Toit-Neujmin-Delporte) |
P/1941 O1 | 6,41 | 18 июля 1941 | Даниэль дю Туа, Григорий Неуймин, Эжен Дельпорт |
| 58P/Джексона — Неуймина (58P/Jackson-Neujmin) |
P/1936 S1 | 8,24 | 20 сентября 1936 | Сирил Джексон, Григорий Неуймин |
| 59P/Кирнса — Гуи (59P/Kearns-Kwee) | P/1963 Q1 | 9,45 | 17 августа 1963 | Чарльз Кирнс, Кьем Гуи |
| 60P/Цзыцзиньшань 2 (60P/Tsuchinshan) | P/1965 A2 | 6,79 | 11 января 1965 | Цзыцзиньшань |
| 61P/Шайн — Шалдеха (61P/Shajn-Schaldach) |
P/1949 S1 | 7,47 | 18 сентября 1949 | Пелагея Шайн, Роберт Шалдех |
| 62P/Цзыцзиньшань 1 (62P/Tsuchinshan) | P/1965 A1 | 6,63 | 1 января 1965 | Цзыцзиньшань |
| 63P/Вильда (63P/Wild) | P/1960 G1 | 13,24 | 26 марта 1960 | Пауль Вильд |
| 64P/Свифта — Герельса (64P/Swift-Gehrels) | P/1889 W1 | 9,17 | 16 ноября 1889 | Льюис Свифт, Том Герельс |
| 65P/Ганна (65P/Gunn) | P/1970 U2 | 6,8 | 17 октября 1970 | Джеймс Ганн |
| 66P/дю Туа (66P/du Toit) | P/1944 K1 | 14,7 | 16 мая 1944 | Даниэль дю Туа |
| 67P/Чурюмова — Герасименко (67P/Churyumov-Gerasimenko) |
P/1969 R1 | 6,45 | 22 октября 1969 | Клим Чурюмов, Светлана Герасименко |
| 68P/Клемола (68P/Klemola) | P/1965 U1 | 10,8 | 1 ноября 1965 | Арнольд Клемола |
| 69P/Тэйлора (69P/Taylor) | P/1915 W1 | 6,95 | 24 ноября 1915 | Клемент Тэйлор |
| 70P/Кодзимы (70P/Kojima) | P/1970 Y1 | 7,04 | 27 декабря 1970 | Нобухиса Кодзима |
| 71P/Кларка (71P/Clark) | P/1973 L1 | 5,52 | 9 июня 1973 | Майкл Кларк |
| 72P/Деннинга — Фудзикавы (72P/Denning-Fujikawa) |
D/1881 T1 | 9,01 | 4 октября 1881 | Уильям Деннинг, Сигехиса Фудзикава |
| 73P/Швассмана — Вахмана 3 (73P/Schwassmann-Wachmann) |
P/1930 J1 | 5,36 | 2 мая 1930 | Арнольд Швассман, Арно Вахман |
| 74P/Смирновой — Черных (74P/Smirnova-Chernykh) |
P/1975 E2 | 8,52 | 4 марта 1975 | Тамара Смирнова, Николай Черных |
| 75D/Когоутека (75D/Kohoutek) | D/1975 C1 | 6,67 | 17 февраля 1975 | Лубош Когоутек |
| 76P/Уэста — Когоутека — Икемуры (76P/West-Kohoutek-Ikemura) |
P/1975 D1 | 6,46 | 15 октября 1974 | Ричард Уэст, Лубош Когоутек, Тосихико Икемура |
| 77P/Лонгмора (77P/Longmore) | P/1975 L1 | 6,83 | 10 июня 1975 | Эндрю Лонгмор |
| 78P/Герельса 2 (78P/Gehrels) | P/1973 S1 | 7,22 | 29 сентября 1973 | Том Герельс |
| 79P/дю Туа — Хартли (79P/du Toit-Hartley) | P/1945 G1 | 5,28 | 9 апреля 1945 | Даниэль дю Туа, Малкольм Хартли |
| 80P/Петерса — Хартли (80P/Peters-Hartley) | P/1982 N1 | 8,12 | 26 июля 1846 | Кристиан Петерс, Малкольм Хартли |
| 81P/Вильда 2 (81P/Wild) | P/1978 A2 | 6,4 | 6 января 1978 | Пауль Вильд |
| 82P/Герельса 3 (82P/Gehrels) | P/1975 U1 | 8,42 | 27 октября 1975 | Том Герельс |
| 83D/Рассела (83D/Russell) | D/1979 M2 | 6,1 | 16 января 1979 | Кеннет Рассел |
| 84P/Джикласа (84P/Giclas) | P/1978 R2 | 6,97 | 8 сентября 1978 | Генри Джиклас |
| 85P/Ботина (85P/Boethin) | P/1975 A1 | 11,5 | 4 января 1975 | Лео Ботин |
| 86P/Вильда 3 (86P/Wild) | P/1980 G1 | 6,91 | май 1980 | Пауль Вильд |
| 87P/Баса (87P/Bus) | P/1981 E1 | 6,51 | 2 марта 1981 | Шелте Бас |
| 88P/Хоуэлл (88P/Howell) | P/1981 Q1 | 5,49 | 29 августа 1981 | Эллен Хоуэлл |
| 89P/Рассела 2 (89P/Russell) | P/1980 S1 | 7,41 | 28 сентября 1980 | Кеннет Рассел |
| 90P/Герельса 1 (90P/Gehrels) | P/1972 T1 | 15,04 | 11 октября 1972 | Том Герельс |
| 91P/Рассела 3 (91P/Russell) | P/1983 L1 | 7,67 | 14 июня 1983 | Кеннет Рассел |
| 92P/Сангина (92P/Sanguin) | P/1977 T2 | 12,43 | 15 октября 1977 | Хуан Сангин |
| 93P/Ловаша (93P/Lovas) | P/1980 X1 | 9,16 | 5 декабря 1980 | Миклош Ловаш |
| 94P/Рассела 4 (94P/Russell) | P/1984 E1 | 6,58 | 7 марта 1984 | Кеннет Рассел |
| 95P/Хирон (95P/Chiron) | P/1977 UB | 50,71 | 18 октября 1977 | Чарльз Коваль |
| 96P/Макхольца 1 (96P/Machholz) | P/1986 J2 | 5,23 | 12 мая 1986 | Дональд Макхольц |
| 97P/Меткалфа — Брюингтона (97P/Metcalf-Brewington) |
P/1906 V2 | 10,45 | 15 ноября 1906 | Джоэл Меткалф, Говард Брюингтон |
| 98P/Такамидзавы (98P/Takamizawa) | P/1984 O1 | 7,40 | 30 июля 1984 | Кесао Такамидзава |
| 99P/Коваля 1 (99P/Kowal) | P/1977 H2 | 15,05 | 24 апреля 1977 | Чарльз Коваль |
| 100P/Хартли 1 (100P/Hartley) | P/1985 L1 | 6,29 | 30 июня 1985 | Малкольм Хартли |
| 101P/Черных (101P/Chernykh) | P/1977 Q1 | 13,91 | 19 августа 1977 | Николай Черных |
| 102P/Шумейкеров 1 (102P/Shoemaker) | P/1984 S2 | 7,23 | 27 сентября 1984 | Кэролин Шумейкер, Юджин Шумейкер |
| 103P/Хартли 2 (103P/Hartley) | P/1986 E2 | 6,41 | 15 марта 1986 | Малкольм Хартли |
| 104P/Коваля 2 (104P/Kowal) | P/1979 B1 | 6,18 | 27 января 1979 | Чарльз Коваль |
| 105P/Сингер Брюстера (105P/Singer Brewster) | P/1986 J1 | 6,45 | 3 мая 1986 | С. Сингер-Брюстер |
| 106P/Шустера (106P/Schuster) | P/1977 T1 | 7,29 | 9 октября 1977 | Ганс-Эмиль Шустер |
| 107P/Вильсона — Харрингтона (107P/Wilson-Harrington) |
P/1949 W1 | 4,29 | 15 ноября 1979 | Альберт Вильсон, Роберт Харрингтон |
| 108P/Сиффрео (108P/Ciffréo) | P/1985 V1 | 7,24 | 8 ноября 1985 | Жаклин Сиффрео |
| 109P/Свифта — Туттля (109P/Swift-Tuttle) | P/1862 O1 | 135 | 16 июля 1862 | Льюис Свифт, Хорас Туттль |
| 110P/Хартли 3 (110P/Hartley) | P/1988 D1 | 6,87 | 19 февраля 1988 | Малкольм Хартли |
| 111P/Хелин — Романа — Крокетта (111P/Helin-Roman-Crockett) |
P/1989 A2 | 8,19 | 5 января 1989 | Элеанора Хелин, Брайан Роман, Ренди Крокетт |
| 112P/Ураты — Ниидзимы (112P/Urata-Niijima) | P/1986 UD | 6,65 | 30 октября 1986 | Такэси Урата, Цунэо Ниидзима |
| 113P/Шпиталера (113P/Spitaler) | P/1890 W1 | 7,09 | 17 ноября 1890 | Рудольф Шпиталер |
| 114P/Вайзман — Скиффа (114P/Wiseman-Skiff) |
P/1986 Y1 | 6,68 | 28 декабря 1986 | Дженнифер Вайзман, Брайан Скифф |
| 115P/Мори (115P/Maury) | P/1985 Q1 | 8,78 | 16 августа 1985 | Ален Мори |
| 116P/Вильда 4 (116P/Wild) | P/1990 B1 | 6,49 | 21 января 1990 | Пауль Вильд |
| 117P/Хелин — Романа — Алу 1 (117P/Helin-Roman-Alu) |
P/1989 T2 | 8,25 | 2 октября 1989 | Элеанора Хелин, Брайан Роман, Джеффри Алу |
| 118P/Шумейкеров — Леви 4 (118P/Shoemaker-Levy) |
P/1991 C2 | 6,49 | 9 февраля 1991 | Кэролин Шумейкер, Юджин Шумейкер, Дэвид Леви |
| 119P/Паркера — Хартли (119P/Parker-Hartley) |
P/1989 E1 | 8,9 | 2 марта 1989 | Квентин Паркер, Малкольм Хартли |
| 120P/Мюллер 1 (120P/Mueller) | P/1987 U2 | 8,43 | 18 октября 1987 | Jean Mueller (англ.) |
| 121P/Шумейкеров — Хольта 2 (121P/Shoemaker-Holt) |
P/1989 E2 | 8,01 | 9 марта 1989 | Кэролин Шумейкер, Юджин Шумейкер, Генри Хольт |
| 122P/де Вико (122P/de Vico) | P/1846 D1 | 74,4 | 20 февраля 1846 | Франческо де Вико |
| 123P/Уэста — Хартли (123P/West-Hartley) | P/1989 E3 | 7,58 | 11 мая 1989 | Ричард Уэст, Малкольм Хартли |
| 124P/Мркоса (124P/Mrkos) | P/1991 F1 | 5,75 | 16 марта 1991 | Антонин Мркос |
| 125P/Спейсвоч 1 (125P/Spacewatch) | P/1991 R2 | 5,53 | 8 сентября 1991 | Спейсвоч |
| 126P/IRAS (126P/IRAS) | P/1983 M1 | 13,29 | 28 июля 1983 | IRAS |
| 127P/Хольта — Ольмстед (127P/Holt-Olmstead) |
P/1990 R2 | 6,39 | 14 сентября 1990 | Генри Хольт, C. Michelle Olmstead (англ.) |
| 128P/Шумейкеров — Хольта 1 (128P/Shoemaker-Holt) |
P/1987 U1 | 9,52 | 18 октября 1987 | Кэролин Шумейкер, Юджин Шумейкер, Генри Хольт |
| 129P/Шумейкеров — Леви 3 (129P/Shoemaker-Levy) |
P/1991 C1 | 7,23 | 7 февраля 1991 | Кэролин Шумейкер, Юджин Шумейкер, Дэвид Леви |
| 130P/Макнота — Хьюза (130P/McNaught-Hughes) |
P/1991 S1 | 6,66 | 30 сентября 1991 | Роберт Макнот, Шон Хьюз |
| 131P/Мюллер 2 (131P/Mueller) | P/1990 R1 | 7,07 | 15 сентября 1990 | Jean Mueller (англ.) |
| 132P/Хелин — Романа — Алу 2 (132P/Helin-Roman-Alu) |
P/1989 U1 | 8,28 | 26 октября 1989 | Элеанора Хелин, Брайан Роман, Джеффри Алу |
| 133P/Эльста — Писарро (133P/Elst-Pizarro) |
P/1996 N2 | 5,61 | 14 июля 1996 | Эрик Вальтер Эльст, Гидо Писарро |
| 134P/Коваля — Вавровой (134P/Kowal-Vávrová) |
P/1983 J3 | 15,5 | 2 апреля 1983 | Чарльз Коваль, Зденька Ваврова |
| 135P/Шумейкеров — Леви 8 (135P/Shoemaker-Levy) |
P/1992 G2 | 7,5 | 5 апреля 1992 | Кэролин Шумейкер, Юджин Шумейкер, Дэвид Леви |
| 136P/Мюллер 3 (136P/Mueller) | P/1990 S1 | 8,52 | 24 сентября 1990 | Jean Mueller (англ.) |
| 137P/Шумейкеров — Леви 2 (137P/Shoemaker-Levy) |
P/1990 UL3 | 9,36 | 25 октября 1990 | Кэролин Шумейкер, Юджин Шумейкер, Дэвид Леви |
| 138P/Шумейкеров — Леви 7 (138P/Shoemaker-Levy) |
1991 V2 | 6,91 | 13 ноября 1991 | Кэролин Шумейкер, Юджин Шумейкер, Дэвид Леви |
| 139P/Вяйсяля — Отерма (139P/Väisälä-Oterma) |
P/1939 TN | 9,57 | 7 ноября 1939 | Ирьё Вяйсяля, Лииси Отерма |
| 140P/Боуэлла — Скиффа (140P/Bowell-Skiff) | P/1983 C1 | 16,18 | 15 марта 1983 | Эдвард Боуэлл, Брайан Скифф |
| 141P/Макхольца 2 (141P/Machholz) | P/1994 P1 | 5,23 | 13 августа 1994 | Дональд Макхольц |
| 142P/Гэ — Вана (142P/Ge-Wang) | P/1988 V1 | 11,18 | 23 мая 1988 | Гэ Юнлян, Ван Ци |
| 143P/Коваля — Мркоса (143P/Kowal-Mrkos) | P/1984 H1 | 8,94 | 23 апреля 1984 | Чарльз Коваль, Антонин Мркос |
| 144P/Кусиды (144P/Kushida) | P/1994 A1 | 7,57 | 8 января 1994 | Ёсио Кусида |
| 145P/Шумейкеров — Леви 5 (145P/Shoemaker-Levy) |
P/1991 T1 | 8,68 | 13 декабря 1991 | Кэролин Шумейкер, Юджин Шумейкер, Дэвид Леви |
| 146P/Шумейкеров — LINEAR (146P/Shoemaker-LINEAR) |
P/1984 W1 | 7,88 | 26 сентября 1984 | Кэролин Шумейкер, Юджин Шумейкер, LINEAR |
| 147P/Кусиды — Мурамацу (147P/Kushida-Muramatsu) |
P/1993 X1 | 7,42 | 8 декабря 1993 | Ёсио Кусида, Осаму Мурамацу |
| 148P/Андерсон — LINEAR (148P/Anderson-LINEAR) |
P/1963 W1 | 7,05 | 28 октября 1963 | Жанна Андерсон, LINEAR |
| 149P/Мюллер 4 (149P/Mueller) | P/1992 G3 | 9,01 | 16 февраля 1992 | Jean Mueller (англ.) |
| 150P/LONEOS 3 (150P/LONEOS) | P/2000 WT168 | 7,66 | 23 марта 2001 | LONEOS |
| 151P/Хелин (151P/Helin) | P/1987 Q3 | 14,0 | 24 августа 1987 | Элеанора Хелин |
| 152P/Хелин — Лоуренса (152P/Helin-Lawrence) |
P/1993 K2 | 9,54 | 17 мая 1993 | Элеанора Хелин, Кеннет Лоуренс |
| 153P/Икэя — Чжана (153P/Ikeya-Zhang) | P/2002 C1 | 360 | 1 февраля 2002 | Каору Икея, Дацин, Чжан |
| 154P/Брюингтона (154P/Brewington) | P/1992 Q1 | 10,66 | 7 июня 1992 | Говард Брюингтон |
| 155P/Шумейкеров 3 (155P/Shoemaker) | P/1986 A1 | 17,09 | 18 декабря 1985 | Кэролин Шумейкер, Юджин Шумейкер |
| 156P/Рассела — LINEAR (156P/Russell-LINEAR) |
P/2000 QD181 | 6,83 | 17 августа 2000 | Кеннет Рассел, LINEAR |
| 157P/Триттона (157P/Tritton) | P/1978 C2 | 6,37 | 11 февраля 1978 | Кит Триттон |
| 158P/Коваля — LINEAR (158P/Kowal-LINEAR) | P/2001 RG100 | 10,3 | 24 июля 1979 | Чарльз Коваль, LINEAR |
| 159P/LONEOS 7 (159P/LONEOS) | P/2003 UD16 | 14,3 | 16 октября 2003 | LONEOS |
| 160P/LINEAR 43 (160P/LINEAR) | P/2004 NL21 | 7,94 | 15 июля 2004 | LINEAR |
| 161P/Хартли — IRAS (161P/Hartley-IRAS) | P/1983 V1 | 21,50 | 4 ноября 1983 | Малкольм Хартли, IRAS |
| 162P/Сайдинг Спринг 2 (162P/Siding Spring) | P/2004 TU12 | 5,32 | 10 ноября 2004 | SSS |
| 163P/NEAT 21 (163P/NEAT) | P/2004 V4 | 7,01 | 5 ноября 2004 | NEAT |
| 164P/Кристенсена 2 (164P/Christensen) | P/2004 Y1 | 6,98 | 21 декабря 2004 | Эрик Кристенсен |
| 165P/LINEAR 10 (165P/LINEAR) | P/2000 B4 | 76,48 | 29 января 2000 | LINEAR |
| 166P/NEAT 8 (166P/NEAT) | P/2001 T4 | 51,47 | 15 октября 2001 | NEAT |
| 167P/CINEOS (167P/CINEOS) | P/2004 PY42 | 65,07 | 10 августа 2004 | CINEOS |
| 168P/Хергенротера 1 (168P/Hergenrother) | P/1998 W2 | 6,92 | 22 ноября 1998 | Карл Хердженротер |
| 169P/NEAT 22 (169P/NEAT) | P/2002 EX12 | 4,2 | 15 марта 2002 | NEAT |
| 170P/Кристенсена 4 (170P/Christensen) | P/2005 M1 | 8,63 | 17 июня 2005 | Эрик Кристенсен |
| 171P/Спара 2 (171P/Spahr) | P/1998 W1 | 6,62 | 16 ноября 1998 | Тимоти Спар |
| 172P/Ён (172P/Yeung) | P/2002 BV | 6,59 | 21 января 2002 | Уильям Ён |
| 173P/Мюллер 5 (173P/Mueller) | P/1993 W1 | 13,64 | 20 ноября 1993 | Jean Mueller (англ.) |
| 174P/Эхекл (174P/Echeclus) | P/2000 EC98 | 35,36 | 3 марта 2000 | Spacewatch |
| 175P/Хергенротера 2 (175P/Hergenrother) | P/2000 C1 | 6,62 | 4 февраля 2000 | Карл Хердженротер |
| 176P/LINEAR 52 (176P/LINEAR) | P/1999 RE70 | 5,71 | 7 сентября 1999 | LINEAR |
| 177P/Барнарда 2 (177P/Barnard) | P/1889 M1 | 119,56 | 24 июня 1889 | Эдвард Барнард |
| 178P/Хуга — Белла (178P/Hug-Bell) | P/1999 X1 | 7,06 | 10 декабря 1999 | Гари Хуг, Грэм Белл |
| 179P/Джедика 1 (179P/Jedicke) | P/1995 A1 | 14,34 | 9 января 1995 | Роберт Джедик |
| 180P/NEAT 3 (180P/NEAT) | P/2001 K1 | 7,53 | 6 ноября 2000 | NEAT |
| 181P/Шумейкеров — Леви 6 (181P/Shoemaker-Levy) |
P/1991 V1 | 7,54 | 13 октября 1991 | Кэролин Шумейкер, Юджин Шумейкер, Дэвид Леви |
| 182P/LONEOS 6 (182P/LONEOS) | P/2001 WF2 | 5,02 | 17 ноября 2001 | LONEOS |
| 183P/Корлевича — Юрича (183P/Korlević-Jurić) |
P/1999 DN3 | 9,56 | 18 февраля 1999 | Корадо Корлевич, Марио Юрич |
| 184P/Ловаша 2 (184P/Lovas) | P/1986 W1 | 6,62 | 9 января 1986 | Миклош Ловаш |
| 185P/Петрю (185P/Petriew) | P/2001 Q2 | 5,47 | 18 августа 2001 | Ванс Авери Петрю |
| 186P/Гаррадда 1 (186P/Garradd) | P/2007 B3 | 10,64 | 23 января 2007 | Гордон Гаррэдд |
| 187P/LINEAR 4 (187P/LINEAR) | P/1999 J5 | 9,40 | 12 мая 1999 | LINEAR |
| 188P/LINEAR — Мюллер (188P/LINEAR-Mueller) |
P/1998 S1 | 9,13 | 17 октября 1998 | LINEAR, Jean Mueller (англ.) |
| 189P/NEAT 10 (189P/NEAT) | P/2002 O5 | 4,98 | 3 августа 2002 | NEAT |
| 190P/Мюллер 6 (190P/Mueller) | P/1998 U2 | 8,73 | 20 октября 1998 | Jean Mueller (англ.) |
| 191P/Макнота 11 (191P/McNaught) | P/2007 N1 | 6,64 | 10 июля 2007 | Роберт Макнот |
| 192P/Шумейкеров — Леви 1 (192P/Shoemaker-Levy) |
P/1990 V1 | 16,38 | 18 сентября 1990 | Кэролин Шумейкер, Юджин Шумейкер, Дэвид Леви |
| 193P/LINEAR — NEAT 2 (193P/LINEAR-NEAT) |
P/2001 Q5 | 6,74 | 17 августа 2001 | LINEAR, NEAT |
| 194P/LINEAR 9 (194P/LINEAR) | P/2000 B3 | 8,04 | 27 января 2000 | LINEAR |
| 195P/Хилла 3 (195P/Hill) | P/2006 W4 | 16,49 | 22 ноября 2006 | Ричард Хилл |
| 196P/Тихи (196P/Tichý) | P/2000 U6 | 7,34 | 4 октября 2000 | Милош Тихи |
| 197P/LINEAR 30 (197P/LINEAR) | P/2003 KV2 | 4,85 | 23 мая 2003 | LINEAR |
| 198P/ODAS (198P/ODAS) | P/1998 X1 | 6,77 | 15 декабря 1998 | ODAS |
| 199P/Шумейкеров 4 (199P/Shoemaker) | P/1994 J3 | 14,53 | 15 октября 1994 | Кэролин Шумейкер, Юджин Шумейкер |
| 200P/Ларсена (200P/Larsen) | P/1997 V1 | 10,9 | 3 ноября 1997 | Джеффри Ларсен |
| 201P/LONEOS 4 (201P/LONEOS) | P/2001 R1 | 6,44 | 10 сентября 2001 | LONEOS |
| 202P/Скотти 2 (202P/Scotti) | P/2001 X2 | 7,34 | 14 декабря 2001 | Джеймс Скотти |
| 203P/Корлевича (203P/Korlević) | P/1999 WJ7 | 10,0 | 28 ноября 1999 | Корадо Корлевич |
| 204P/LINEAR — NEAT 3 (204P/LINEAR-NEAT) | P/2001 TU80 | 7,02 | 13 октября 2001 | LINEAR, NEAT |
| 205P/Джакобини (205P/Giacobini) | P/1896 R2 | 6,66 | 4 сентября 1896 | Мишель Джакобини |
| 206P/Барнарда — Боаттини (206P/Barnard-Boattini) |
P/1892 T1 | 5,83 | 13 октября 1892 | Эдвард Барнард, Андреа Боаттини |
| 207P/NEAT 4 (207P/NEAT) | P/2001 J1 | 7,67 | 14 марта 2001 | NEAT |
| 208P/МакМиллана (208P/McMillan) | P/2008 U1 | 8,11 | 13 октября 2008 | Роберт МакМиллан |
| 209P/LINEAR 41 (209P/LINEAR) | P/2004 CB | 5,04 | 3 февраля 2004 | LINEAR |
| 210P/Кристенсена 1 (210P/Christensen) | P/2003 K2 | 5,66 | 26 мая 2003 | Эрик Кристенсен |
| 211P/Хилла 7 (211P/Hill) | P/2008 X1 | 6,73 | 4 декабря 2008 | Ричард Хилл |
| 212P/NEAT 24 (212P/NEAT) | P/2000 YN30 | 7,79 | 25 февраля 2001 | NEAT |
| 213P/Ван Несса 2 (213P/Van Ness) | P/2005 R2 | 6,33 | 10 сентября 2005 | ван Несс |
| 214P/LINEAR 22 (214P/LINEAR) | P/2002 CW134 | 6,85 | 7 февраля 2002 | LINEAR |
| 215P/NEAT 11 (215P/NEAT) | P/2002 O8 | 8,07 | 8 мая 2002 | NEAT |
| 216P/LINEAR 16 (216P/LINEAR) | P/2001 CV8 | 7,66 | 1 февраля 2001 | LINEAR |
| 217P/LINEAR 17 (217P/LINEAR) | P/2001 MD7 | 7,91 | 21 июня 2001 | LINEAR |
| 218P/LINEAR 29 (218P/LINEAR) | P/2003 H4 | 6,10 | 29 апреля 2003 | LINEAR |
| 219P/LINEAR 38 (219P/LINEAR) | P/2002 LZ11 | 6,99 | 5 июня 2002 | LINEAR |
| 220P/Макнота 1 (220P/McNaught) | P/2004 K2 | 5,50 | 20 мая 2004 | Роберт Макнот |
| 221P/LINEAR 25 (221P/LINEAR) | P/2002 JN16 | 6,49 | 9 мая 2002 | LINEAR |
| 222P/LINEAR (222P/LINEAR) | P/2004 X1 | 4,83 | 7 декабря 2004 | LINEAR |
| 223P/Скиффа (223P/Skiff) | P/2002 S1 | 8,45 | 17 сентября 2002 | Брайан Скифф |
| 224P/LINEAR — NEAT (224P/LINEAR-NEAT) | P/2003 XD10 | 6,29 | 4 декабря 2003 | LINEAR, NEAT |
| 225P/LINEAR (225P/LINEAR) | P/2002 T1 | 6,96 | 3 октября 2002 | LINEAR |
| 226P/Пиготта — LINEAR — Ковальского (226P/Pigott-LINEAR-Kowalski) |
P/2003 A1 | 7,30 | 19 ноября 1783 | Эдвард Пиготт, LINEAR, Ричард Ковальский |
| 227P/Каталина — LINEAR (227P/Catalina-LINEAR) |
P/2004 EW38 | 6,80 | 14 марта 2003 | Обзор Каталина, LINEAR |
| 228P/LINEAR (227P/LINEAR) | P/2001 YX127 | 8,51 | 17 декабря 2001 | LINEAR |
| 229P/Гиббса (229P/Gibbs) | P/2009 S1 | 7,77 | 20 сентября 2009 | Alex R. Gibbs |
| 230P/LINEAR (230P/LINEAR) | P/2009 U6 | 6,27 | 27 октября 2009 | LINEAR |
| 231P/LINEAR — NEAT (231P/LINEAR-NEAT) | P/2003 CP7 | 8,05 | 29 апреля 2003 | LINEAR, NEAT |
| 232P/Хилла (232P/Hill) | P/2009 W1 | 9,49 | 18 ноября 1999 | Ричард Хилл |
| 233P/Ла Сагра (233P/La Sagra) | P/2009 WJ50 | 5,29 | 19 ноября 2009 | Ла-Сагра |
| 234P/LINEAR (234P/LINEAR) | P/2002 CF140 | 7,46 | 8 февраля 2002 | LINEAR |
| 235P/LINEAR (235P/LINEAR) | P/2002 FA9 | 8,00 | 16 марта 2002 | LINEAR |
| 236P/LINEAR (236P/LINEAR) | P/2003 UY275 | 7,20 | 29 октября 2003 | LINEAR |
| 237P/LINEAR (237P/LINEAR) | P/2002 LN13 | 7,22 | 14 марта 2003 | LINEAR |
| 238P/Рида (238P/Read) | P/2005 U1 | 5,63 | 17 июля 2005 | Michael T. Read |
| 239P/LINEAR (239P/LINEAR) | P/1999 XB69 | 9,42 | 7 декабря 1999 | LINEAR |
| 240P/NEAT (240P/NEAT) | P/2002 X2 | 7,60 | 23 марта 2003 | NEAT |
| 241P/LINEAR (241P/LINEAR) | P/1999 U3 | 10,69 | 30 октября 1999 | LINEAR |
| 242P/Спара (242P/Spahr) | P/1998 U4 | 13,16 | 27 октября 1998 | Тимоти Спар |
| 243P/NEAT (243P/NEAT) | P/2003 S2 | 10,69 | 24 сентября 2003 | NEAT |
| 244P/Скотти (244P/Scotti) | P/2000 Y3 | 11,24 | 30 декабря 2000 | Джеймс Скотти |
| 245P/WISE (245P/WISE) | P/2010 L1 | 8,03 | 2 июня 2010 | WISE |
| 246P/NEAT (246P/NEAT) | P/2004 F3 | 8,04 | 28 марта 2004 | NEAT |
| 247P/LINEAR (247P/LINEAR) | P/2010 V3 | 7,98 | 5 ноября 2002 | LINEAR |
| 248P/Гиббса (248P/Gibbs) | P/2010 W1 | 14,64 | 27 ноября 2010 | Alex R. Gibbs |
| 249P/LINEAR (249P/LINEAR) | P/2006 U1 | 4,64 | 19 октября 2006 | LINEAR |
| 250P/Ларсона (250P/Larson) | P/2011 A1 | 7,21 | 10 января 2011 | Стивен Ларсон |
| 251P/LINEAR 42 (251P/LINEAR) | P/2004 HC18 | 6,52 | 17 апреля 2004 | LINEAR |
| 252P/LINEAR 12 (252P/LINEAR) | P/2000 G1 | 5,35 | 7 апреля 2000 | LINEAR |
| 253P/PANSTARRS (253P/PANSTARRS) | P/2011 R2 | 6,47 | 4 сентября 2011 | Pan-STARRS |
| 254P/Макнота (254P/McNaught) | P/2010 T1 | 10,08 | 4 октября 2010 | Роберт Макнот |
| 255P/Леви 2 (255P/Levy) | P/2006 T1 | 5,29 | 2 октября 2006 | Дэвид Леви |
| 256P/LINEAR (256P/LINEAR) | P/2003 HT15 | 9,89 | 26 апреля 2003 | LINEAR |
| 257P/Каталина 4 (257P/Catalina) | P/2005 JY126 P/2012 F4 |
7,27 | 12 мая 2005 | Обзор Каталина |
| 258P/PANSTARRS (258P/PANSTARRS) | P/2012 H1 | 9,22 | 27 апреля 2012 | Pan-STARRS |
| 259P/Гаррэдда 4 (259P/Garradd) | P/2008 R1 | 4,50 | 2 ноября 2008 | Гордон Гаррэдд |
| 260P/Макнота 4 (260P/McNaught) | P/2005 K3 P/2012 K2 |
7,10 | май 2005 | Роберт Макнот |
| 261P/Ларсона 1 (261P/Larson) | P/2005 N3 P/2012 K4 |
6,80 | июль 2005 | Стивен Ларсон |
| 262P/Макнота–Рассела (262P/McNaught-Russell) |
P/1994 X1 P/2012 K7 |
18,21 | декабрь 2004 | Роберт Макнот, Кеннет Рассел |
| 263P/Гиббса 3 (263P/Gibbs) | P/2006 Y2 P/2012 K9 |
5,27 | декабрь 2006 | Alex R. Gibbs |
| 264P/Ларсена 4 (264P/Larsen) | P/2004 H3 P/2012 L4 |
7,68 | апрель 2004 | Джеффри Ларсен |
| 265P/LINEAR 32 (265P/LINEAR) | P/2003 O2 P/2012 M1 |
8,77 | июль 2003 | LINEAR |
| 266P/Кристенсена 12 (266P/Christensen) | P/2006 U5 P/2012 P1 |
6,63 | октябрь 2006 | Эрик Кристенсен |
| 267P/LONEOS 12 (267P/LONEOS) | P/2006 Q2 P/2012 R1 |
5,97 | август 2006 | LONEOS |
| 268P/Бернарди (268P/Bernardi) | P/2005 V1 P/2012 P2 |
9,54 | ноябрь 2005 | Фабрицио Бернарди |
| 269P/Джедик 2 (269P/Jedicke) | P/1996 A1 P/2012 R2 |
19,31 | январь 1996 | Виктория Джедик, Роберт Джедик |
| 270P/Герельса 4 (270P/Gehrels) | P/1997 C1 P/2012 S5 |
17,39 | февраль 1997 | Том Герельс |
| 271P/ван Хаутенов (271P/van Houten-Lemmon) |
P/1960 S1 P/2012 TB36 |
18,4 | сентябрь 1960 | Корнелис Йоханнес, Ингрид ван Хаутены |
| 272P/NEAT 19 (272P/NEAT) | P/2004 F1 P/2012 V3 |
9,36 | март 2004 | NEAT |
| 273P/Понса — Гамбара (273P/Pons-Gambart) | P/1827 M1 P/2012 V4 C/1110 K1[2] |
188 | 21 июня 1827 | Жан-Луи Понс, Адольф Гамбар |
| 274P/Томбо — Тенагра (274P/Tombaugh-Tenagra) |
P/1931 AN | 9,11 | январь 1931 | Клайд Томбо, Обсерватория Тенагра II |
| 275P/Германа (275P/Hermann) | P/1999 D1 | 13,85 | февраль 1999 | Шон Герман[3][4] |
| 276P/Воробьёва (276P/Vorobjov) | P/2012 T7 | 12,43 | октябрь 2012 | Томаш Воробьёв |
| 277P/LINEAR 51 (278P/LINEAR) | P/2005 YQ127 | 7,60 | декабрь 2005 | LINEAR |
| 278P/Макнота 9 (277P/McNaught) | P/2006 K2 | 7,09 | май 2006 | Роберт Макнот |
| 279P/Ла-Сагра (279P/La Sagra) | P/2009 QG31 | 6,76 | август 2009 | Обсерватория Ла-Сагра |
| 280P/Ларсена 3 (280P/Larsen) | P/2004 H2 | 9,56 | апрель 2004 | Джеффри Ларсен |
| 281P/MOSS | P/2013 CE31 | 10,69 | февраль 2013 | MOSS |
| 282P/2003 BM80=323137 | P/2003 BM80 | LONEOS | ||
| 283P/Spacewatch | P/2013 EV9 | Spacewatch | ||
| 284P/Макнота 10 (284P/McNaught) | P/2007 H1 | 8,01 | Роберт Макнот[5] | |
| 285P/LINEAR 36 | P/2003 U2 P/2013 K2 |
9,60 | LINEAR | |
| 286P/Кристенсена 3 (286P/Christensen) | P/2005 L4 | 8,35 | Эрик Кристенсен | |
| 287P/Кристенсена 9 (287P/Christensen) | P/2006 R2 | 8,51 | Эрик Кристенсен | |
| 288P/2006 VW139=(300163) | P/2006 VW139 | Spacewatch | ||
| 289P/Бланпэна (289P/Blanpain) | P/1819 W1 | 5,1 | Жан-Жак Бланпэн | |
| 290P/Егера (290P/Jäger) | P/1998 U3 | 14,94 | Михаэль Егер | |
| 291P/NEAT 16 (291P/NEAT) | P/2003 S1 P/2013 N2 |
9,73 | NEAT | |
| 292P/Ли 1 (292P/Li) | P/1998 Y2 | 15,14 | Вэйдонг Ли | |
| 293P/Spacewatch 4 (293P/Spacewatch) | P/2006 XG16[6] | 6,92 | Spacewatch[7] | |
| 294P/LINEAR 54 (294P/LINEAR) | P/2008 A2 P/2013 X2 |
5,71 | LINEAR[8] | |
| 295P/LINEAR 23 (295P/LINEAR) | P/2002 AR2 | 12,36 | LINEAR[6] | |
| 296P/Гаррадда 2 (296P/Garradd) | P/2007 H3 | 6,55 | Гордон Гаррадд[9] | |
| 297P/Бешора (297P/Beshore) | P/2008 J2 | 6,29 | Эд Бешор | |
| 298P/Кристенсена 15 (298P/Christensen) | P/2007 C1 | 6,52 | Эрик Кристенсен[10] | |
| 299P/Каталина-PANSTARRS (299P/Catalina-PANSTARRS) |
P/2005 EL284 | 9,15 | CSS, NEAT | |
| 300P/Каталина (300P/Catalina) | P/2005 JQ5 | 4,42 | CSS | |
| 301P/LINEAR-NEAT 1 | P/2001 BB50 | 13,56 | LINEAR, NEAT | |
| 302P/Lemmon-PANSTARRS | 2007 RJ236 | 8,81 | Pan-STARRS | |
| 303P/NEAT 18 | P/2003 U3 | 11,45 | NEAT | |
| 304P/Ори (304P/Ory) | P/2008 Q2 | 5,98 | Мишель Ори | |
| 305P/Скифф 3 (305P/Skiff) | P/2004 V1 | 9,98 | Брайан Скифф | |
| 306P/LINEAR 33 | P/2003 O3 | 5,47 | LINEAR | |
| 307P/LINEAR 50 | P/2000 QJ46 | 14,37 | LINEAR | |
| 308P/Лагерквиста — Карсенти (308P/Lagerkvist-Carsenty) |
P/1997 T3 | 17,27 | К.-И. Лагерквист, Ури Карсенти | |
| 309P/LINEAR 47 | P/2005 Q4 | 9,42 | LINEAR | |
| 310P/Хилла 2 (310P/Hill) | P/2006 S6 | 8,51 | Ричард Хилл (CSS) | |
| 311P/PANSTARRS | P/2013 P5 | 3,24 | Pan-STARRS | |
| 312P/NEAT | P/2001 Q11 | 6,40 | NEAT | |
| 313P/Гиббс (313P/Gibbs) | P/2003 S10 | 5,61 | Alex R. Gibbs | |
| 314P/Монтани (314P/Montani) | P/1997 G1 | 19,49 | Montani | |
| 315P/LONEOS 9 | P/2004 VR8 | 10,67 | LONEOS | |
| 316P/LONEOS-Кристенсена (316P/LONEOS-Christensen) |
P/2005 RV25 | 9,00 | LONEOS, Эрик Кристенсен | |
| 317P/WISE | P/2010 K2 | 5,01 | WISE | |
| 318P/Макнота-Хартли (318P/McNaught-Hartley) |
P/1994 N2 | 20,96 | Роберт Макнот, Малкольм Хартли | |
| 319P/Каталина — Макнота (319P/Catalina-McNaught) |
P/2008 S1 | 6,75 | CSS, Роберт Макнот | |
| 320P/Макнота 2 (320P/McNaught) | P/2004 R1 | 5,47 | Роберт Макнот | |
| 321P/SOHO 3 | P/1997 J6 | 3,78 | SOHO | |
| 322P/SOHO 1 | P/1999 R1 | 3,99 | SOHO | |
| 323P/SOHO 2 | P/1999 X3 | 4,22 | SOHO | |
| 324P/Ла-Сагра (324P/La-Sagra) | P/2010 R2 | 5,45 | Обсерватория Ла-Сагра | |
| 325P/Яна — Гао (325P/Yang-Gao) | P/2009 L2 | 6,32 | Жуй Ян, Син Гао |
Ненумерованные короткопериодические кометы
| Комета | Международное название | Период (лет) | Человек (люди), имя которого носит комета |
|---|---|---|---|
| C/1468 S1 = C/1337 M1[2] | C/1468 S1, C/1337 M1 | 134 | |
| BATTeRS | C/2001 W2 (BATTeRS) | 76,0 | BATTeRS |
| Барнарда 1 | D/1884 O1 (Barnard) | 5,39 | Эдвард Барнард |
| Боаттини 1 | P/2008 O3 (Boattini) | 23,5 | Андреа Боаттини (MLS) |
| Боаттини 2 | P/2008 T1 (Boattini) | 8,70 | Андреа Боаттини (MLS) |
| Боаттини 3 | P/2009 B1 (Boattini) | 17,3 | Андреа Боаттини (CSS) |
| P/2009 Q4 (Боаттини) | P/2009 Q4 (Boattini) | 5,04 | Андреа Боаттини (CSS) |
| Бредфилда 1 | C/1984 A1 (Bradfield) | 151,8 | Уильям Бредфилд |
| Бредфилда 2 | C/1989 A3 (Bradfield) | 81,9 | Уильям Бредфилд |
| Брукса 1 | D/1886 K1 (Brooks) | 5,4 | Уильям Брукс |
| Браутона | P/2005 T5 (Broughton) | 19,54 | Джон Браутон |
| Каталина 1 | P/1999 V1 (Catalina) | 16,76 | CSS (Карл Хергенротер) |
| Каталина 2[6] | P/1999 XN120 (Catalina) | 8,54 | CSS |
| Каталина 5 | C/2005 N5 (Catalina) | 153,6 | CSS |
| Каталина 6 | P/2007 C2 (Catalina) | 18,64 | CSS[www.minorplanetcenter.net/mpec/K07/K07C54.html] |
| Каталина 7 | P/2007 T6 (Catalina) | 9,52 | CSS |
| Каталина 8 | P/2007 VQ11 (Catalina) | 12,58 | CSS[www.minorplanetcenter.net/mpec/K08/K08C02.html] |
| Каталина 9 | C/2008 E1 (Catalina) | 34,86 | CSS |
| Каталина — NEAT[6] | P/2005 JD108 (Catalina-NEAT) | 16,35 | CSS, NEAT |
| Кристенсена 5 | C/2005 O2 (Christensen) | 115 | Эрик Кристенсен |
| Кристенсена 6 | P/2005 T2 (Christensen) | 7,48 | Эрик Кристенсен |
| Кристенсена 7 | C/2005 W2 (Christensen) | 82,7 | Эрик Кристенсен |
| Кристенсена 8 | C/2006 F2 (Christensen) | 43,3 | Эрик Кристенсен |
| Кристенсена 10 | P/2006 S1 (Christensen) | 6,54 | Эрик Кристенсен |
| Кристенсена 11 | P/2006 S4 (Christensen) | 15,57 | Эрик Кристенсен |
| Кристенсена 13 | P/2006 WY182 (Christensen) | 15,94 | Эрик Кристенсен[6] |
| Кристенсена 14 | P/2007 B1 (Christensen) | 14,08 | Эрик Кристенсен [www.minorplanetcenter.net/mpec/K07/K07B25.html] |
| Деннинга | D/1894 F1 (Denning) | 7,41 | Уильям Деннинг |
| Дубяго | P/1921 H1 (Dubiago) | 58,6 | Александр Дубяго |
| Гэррадда 3 | P/2007 R4 (Garradd) | 14,1 | Гордон Гэррадд [www.minorplanetcenter.net/mpec/K07/K07S04.html] |
| Гиббса 1 | C/2006 U7 (Gibbs) | 41,6 | Алекс Гиббс (MLS) |
| Гиббса 2 | P/2006 W1 (Gibbs) | 13,9 | Алекс Гиббс (CSS) |
| Гиббса 4 | P/2007 K2 (Gibbs) | 18,5 | Алекс Гиббс (CSS) [www.minorplanetcenter.net/mpec/K07/K07K52.html] |
| Гиббса 5 | P/2007 R2 (Gibbs) | 6,62 | Алекс Гиббс (CSS) [www.minorplanetcenter.net/mpec/K07/K07R55.html] |
| Гиббса 6 | P/2007 R3 (Gibbs) | 8,88 | Алекс Гиббс (MLS) [www.minorplanetcenter.net/mpec/K07/K07S02.html] |
| Гиббса 7 | P/2007 T4 (Gibbs) | 11,85 | Алекс Гиббс (CSS) |
| Гиббса 8 | P/2008 Y2 (Gibbs) | 6,80 | Алекс Гиббс (CSS) |
| Гиббса 9 | P/2009 K1 (Gibbs) | 7,02 | Алекс Гиббс (MLS) |
| Гилмора | P/2007 Q2 (Gilmore) | 13,3 | Алан Гилмор[www.minorplanetcenter.net/mpec/K07/K07Q43.html] |
| Ханеды — Кампуса | D/1978 R1 (Haneda-Campos) | 5,97 | Тосио Ханеда и Жозе Кампус |
| Харрингтона — Уилсона | D/1952 B1 (Harrington-Wilson) | 6,4 | Роберт Харрингтон и Альберт Джордж Уилсон |
| Хельфенцридера | D/1766 G1 (Helfenzrieder) | 4,3 | Иоганн Хельфенцридер |
| Хилла 1 | P/2006 D1 (Hill) | 13,09 | Ричард Хилл (CSS) |
| Хилла 4 | P/2007 V2 (Hill) | 8,20 | Ричард Хилл (MLS) |
| Хилла 5 | P/2008 L2 (Hill) | 13,09 | Ричард Хилл (CSS) |
| Хилла 6 | P/2008 T4 (Hill) | 9,37 | Ричард Хилл (CSS) |
| P/2009 O3 (Хилла) | P/2009 O3 (Hill) | 21,9 | Ричард Хилл (CSS) |
| P/2009 Q1 (Хилла) | P/2009 Q1 (Hill) | 13,0 | Ричард Хилл (CSS) |
| Кобаяси | P/1997 B1 (Kobayashi) | 25,2 | Такао Кобаяси |
| Ковальского 1 | P/2005 W3 (Kowalski) | 16,22 | Ричард Ковальский (CSS) |
| Ковальского 2 | P/2006 F1 (Kowalski) | 10,14 | Ричард Ковальский (MLS) |
| Ковальского 3 | P/2007 T2 (Kowalski) | 5,43 | Ричард Ковальский (CSS) |
| Лагерквиста | P/1996 R2 (Lagerkvist) | 7,36 | Клас-Ингвар Лагерквист |
| Ларсена 2 | C/2004 C1 (Larsen) | 39,35 | Джеффри Ларсен |
| Ларсона 2 | P/2007 R1 (Larson) | 14,8 | Стивен Ларсон (MLS)[www.minorplanetcenter.net/mpec/K07/K07R60.html] |
| Ларсона 3 | P/2007 V1 (Larson) | 11,07 | Стивен Ларсон (CSS) |
| Леммон | C/2007 S2 (Lemmon) | 44,45 | MLS |
| C/1991 L3 (Levy 1) | Дэвид Леви | 51,28 | |
| Лекселя | D/1770 L1 (Lexell) | 5,60 | Андрей Лексель |
| C/1999 E1 (Li 2) | Li | 66,06 | |
| C/1998 G1 (LINEAR 1) | LINEAR | 42,08 | |
| P/1998 VS24[6] (LINEAR 2) | LINEAR | 9,56 | |
| C/1998 Y1 (LINEAR 3) | LINEAR | 109,99 | |
| C/1999 G1 (LINEAR 5) | LINEAR | 149,27 | |
| C/1999 S3 (LINEAR 6) | LINEAR | 82,43 | |
| C/1999 XS87[6] (LINEAR 8) | LINEAR | 72,50 | |
| C/2000 G2 (LINEAR 13) | LINEAR | 52,15 | |
| C/2000 D2 (LINEAR 14) | LINEAR | 71,54 | |
| P/2000 R2 (LINEAR 15) | LINEAR | 6,10 | |
| C/2002 A1 (LINEAR 18) | LINEAR | 70,04 | |
| C/2002 A2 (LINEAR 19) | LINEAR | 70,74 | |
| C/2002 B1 (LINEAR 20) | LINEAR | 31,24 | |
| C/2002 CE10[6] (LINEAR 34) | LINEAR | 30,75 | |
| P/2002 EJ57[6] (LINEAR 24) | LINEAR | 16,53 | |
| P/2002 T5 (LINEAR 27) | LINEAR | 18,48 | |
| C/2003 F1 (LINEAR 28) | LINEAR | 93,93 | |
| C/2003 R1 (LINEAR 35) | LINEAR | 87,44 | |
| C/2003 U1 (LINEAR 37) | LINEAR | 109,56 | |
| C/2003 W1 (LINEAR 40) | LINEAR | 126,12 | |
| P/2004 WR9[6] (LINEAR 45) | LINEAR | 14,92 | |
| P/2004 FY140[6] (LINEAR 48) | LINEAR | 11,02 | |
| LINEAR 55 | C/2008 R3 (LINEAR) | 78,3 | LINEAR |
| LINEAR 56 | P/2008 WZ96[6] (LINEAR) | 6,15 | LINEAR |
| P/2003 WC7[6] (LINEAR-Catalina) | LINEAR & CSS | 11,81 | |
| LINEAR — Хилла 1 | P/2004 V5 (LINEAR-Hill) | 22,42 | LINEAR и Ричард Хилл |
| LINEAR — Хилла 2[6] | P/2008 QP20 (LINEAR-Hill) | 6,52 | LINEAR и Ричард Хилл |
| P/2004 R3 (LINEAR-NEAT) | LINEAR & NEAT | 7,52 | |
| P/2004 T1 (LINEAR-NEAT) | LINEAR & NEAT | 6,47 | |
| P/2001 R6 (LINEAR-Skiff) | LINEAR & Брайан Скифф | 8,35 | |
| LINEAR — Спейсвоч | P/2000 S4 (LINEAR-Spacewatch) | 19,0 | LINEAR и Spacewatch |
| P/1999 RO28[6] (LONEOS 1) | LONEOS | 6,62 | |
| C/2000 S3 (LONEOS 2) | LONEOS | 39,97 | |
| C/2001 OG108[6] (LONEOS 5) | LONEOS | 48,50 | |
| P/2004 A1 (LONEOS 8) | LONEOS | 22,20 | |
| P/2005 GF8[6] (LONEOS 10) | LONEOS | 14,19 | |
| P/2005 SB216[6] (LONEOS 11) | LONEOS | 18,97 | |
| P/2005 XA54[6] (LONEOS-Hill) | LONEOS & Hill | 15,19 | |
| P/1998 QP54[6] (LONEOS-Tucker) | LONEOS & Рой Такер | 8,61 | |
| Макнота 3 | P/2005 J1 (McNaught) | 6,74 | Роберт Макнот |
| Макнота 5 | P/2005 L1 (McNaught) | 7,93 | Роберт Макнот |
| Макнота 6 | P/2005 Y2 (McNaught) | 15,8 | Роберт Макнот |
| Макнота 7 | P/2006 G1 (McNaught) | 10,6 | Роберт Макнот |
| Макнота 8 | P/2006 H1 (McNaught) | 13,6 | Роберт Макнот |
| Макнота 12 | P/2008 J3 (McNaught) | 7,67 | Роберт Макнот[11] |
| Макнота 13 | P/2008 O2 (McNaught) | 9,56 | Роберт Макнот |
| Макнота 14 | P/2008 Y3 (McNaught) | 22,74 | Роберт Макнот |
| P/2009 Q5 (Макнота) | P/2009 Q5 (McNaught) | 21,0 | Роберт Макнот |
| C/1917 F1 (Mellish) | Mellish | 145,00 | |
| P/2001 F1 (NEAT 1) | NEAT | 16,39 | |
| P/2001 H5 (NEAT 2) | NEAT | 14,68 | |
| C/2001 M10 (NEAT 5) | NEAT | 137,63 | |
| P/2001 Q6 (NEAT 6) | NEAT | 22,61 | |
| P/2001 T3 (NEAT 7) | NEAT | 16,59 | |
| C/2002 K4 (NEAT 9) | NEAT | 73,41 | |
| C/2003 E1 (NEAT 13) | NEAT | 50,86 | |
| P/2003 F2 (NEAT 14) | NEAT | 16,58 | |
| P/2003 QX29[6] (NEAT 15) | NEAT | 22,74 | |
| P/2005 R1 (NEAT 23) | NEAT | 12,91 | |
| P/2002 T6 (NEAT-LINEAR) | NEAT & LINEAR | 21,17 | |
| P/2003 SQ215 (NEAT-LONEOS) | NEAT & LONEOS | 12,92 | |
| P/2011 R3 (Новичонка — Герке) | P/2011 R3 (Novichonok-Gerke) | 10,70 | Артём Новичонок и Владимир Герке |
| P/2005 S3 (Read 1) | Read (Spacewatch) | 10,86 | |
| P/2005 T3 (Read 2) | Read | 20,58 | |
| D/1918 W1 (Schorr) | Schorr | 6,67 | |
| Скотти 3 | P/2003 L1 (Scotti) | 17,4 | Джеймс Скотти |
| Шумейкеров — Леви 9 †[12] | D/1993 F2 (Shoemaker-Levy 9) | 18,0 | Кэролин Шумейкер, Юджин Шумейкер, Дэвид Леви |
| Сайдинг Спринг 1 | P/2004 V3 (Siding Spring) | 18,97 | Сайдинг Спринг |
| P/2006 HR30[6] (Siding Spring 3) | Siding Spring Survey | 21,86 | Сайдинг-Спринг |
| P/2006 R1 (Siding Spring 4) | Siding Spring Survey | 13,26 | Сайдинг-Спринг |
| P/2000 S1 (Skiff 1) | Брайан Скифф | 16,91 | Сайдинг-Спринг |
| P/2005 S2 (Skiff 4) | Брайан Скифф | 22,48 | |
| D/1977 C1 (Skiff-Kosai) | Брайан Скифф & Kosai | 7,54 | |
| SOHO 4 | P/1996 X3 = P/2002 S7 = P/2008 N4 (SOHO) | 5,78 | SOHO |
| Спейсвоч 2 | P/2005 JN (Spacewatch)[6] | 6,54 | Spacewatch |
| Спейсвоч 3 | P/2006 F4 (Spacewatch) | 6,62 | Spacewatch |
| Спейсвоч — LINEAR | P/2004 DO29 (Spacewatch-LINEAR)[6] | 19,9 | Spacewatch и LINEAR |
| P/2005 T4 (SWAN) | SWAN instrument of SOHO satellite (Matson & Mattiazzo) | 28,43 | |
| D/1895 Q1 (Swift) | Swift | 7,20 | |
| P/2005 E1 (Tubbiolo) | Tubbiolo | 19,42 | |
| C/1942 EA[6] (Väisälä 2) | Väisälä | 85,40 | |
| P/2002 Q1 (Van Ness 1) | Van Ness | 6,65 | |
| C/1937 D1 (Вилька) | C/1937 D1 (Wilk) | 187,00 | Антоний Вильк |
| Чжао | P/2007 S1 (Zhao) | 7,44 | Хайбинь Чжао [www.minorplanetcenter.net/mpec/K07/K07S36.html] |
| P/2009 S2 (McNaught) | 8,49 | ||
| P/2009 SK280 (Spacewatch-Hill) | 10,43 | ||
| P/2009 T2 (La Sagra) | 20,94 | ||
| P/2009 U4 (McNaught) | 11,49 | ||
| P/2009 WX51 (Catalina) | 5,41 | ||
| P/2009 Y2 (Kowalski) | 16,59 | ||
| P/2010 A1 (Hill) | 9,15 | ||
| P/2010 A2 (LINEAR) | 3,47 | ||
| P/2010 A3 (Hill) | 14,91 | ||
| P/2010 A5 (LINEAR) | 11,52 | ||
| P/2010 B2 (WISE) | |||
| P/2010 C1 (Scotti) | |||
| P/2010 D1 (WISE) | |||
| P/2010 D2 (WISE) | |||
| P/2010 E2 (Jarnac) | |||
| P/2010 H2 (Vales) | |||
| P/2010 H4 (Scotti) | |||
| P/2010 H5 (Scotti) | |||
| P/2010 J3 (McMillan) | |||
| P/2010 J5 (McNaught) | |||
| P/2010 N1 (WISE) | |||
| P/2010 P4 (WISE) | |||
| P/2010 T2 (PANSTARRS) | |||
| P/2010 U1 (Boattini) | |||
| P/2010 U2 (Hill) | |||
| P/2010 V1 (Ikeya-Murakami) | |||
| P/2010 WK (LINEAR) | |||
| P/2011 A2 (Scotti) | |||
| P/2011 C2 (Gibbs) | |||
| P/2011 JB15 (Spacewatch-Boattini) | |||
| C/2011 KP36 (Spacewatch) | |||
| C/2011 L1 (McNaught) | |||
| C/2011 N2 (McNaught) | |||
| C/2011 O1 (LINEAR) | |||
| C/2011 P2 (PANSTARRS) | |||
| C/2011 Q1 (PANSTARRS) | |||
| C/2011 Q4 (SWAN) | |||
| C/2011 S2 (Kowalski) | |||
| C/2011 W3 (Lovejoy) | |||
| C/2011 Y3 (Boattini) | |||
| C/2012 A2 (LINEAR) | |||
| C/2012 C1 (McNaught) | |||
| C/2012 CH17 (MOSS) | |||
| C/2012 E1 (Hill) | |||
| C/2012 E3 (PANSTARRS) | |||
| C/2012 F1 (Gibbs) | |||
| C/2012 F6 (Lemmon) | |||
| C/2012 H2 (McNaught) | |||
| C/2012 K5 (LINEAR) | |||
| C/2012 K6 (McNaught) | |||
| C/2012 L1 (LINEAR) | |||
| C/2012 L2 (LINEAR) | |||
| C/2012 L3 (LINEAR) | |||
| C/2012 Q1 (Kowalski) | |||
| C/2012 T6 (Kowalski) | |||
| C/2012 U1 (PANSTARRS) | |||
| C/2012 V2 (LINEAR) | |||
| P/2011 N1 (ASH) | |||
| P/2011 NO1 (Elenin) | |||
| P/2011 P1 (McNaught) | |||
| P/2011 Q3 (McNaught) | |||
| P/2011 R3 (Novichonok) | |||
| P/2011 S1 (Gibbs) | |||
| P/2011 U1 (PANSTARRS) | |||
| P/2011 U2 (Bressi) | |||
| P/2011 UA134 (Spacewatch-PANSTARRS) | |||
| P/2011 V1 (Boattini) | |||
| P/2011 VJ5 (Lemmon) | |||
| P/2011 W1 (PANSTARRS) | |||
| P/2011 W2 (Rinner) | |||
| P/2011 Y2 (Boattini) | |||
| P/2012 B1 (PANSTARRS) | |||
| P/2012 C3 (PANSTARRS) | |||
| P/2012 F2 (PANSTARRS) | |||
| P/2012 F5 (Gibbs) | |||
| P/2012 G1 (PANSTARRS) | |||
| P/2012 K3 (Gibbs) | |||
| P/2012 O1 (McNaught) | |||
| P/2012 O2 (McNaught) | |||
| P/2012 O3 (McNaught) | |||
| P/2012 SB6 (Lemmon) | |||
| P/2012 T1 (PANSTARRS) | |||
| P/2012 T2 (PANSTARRS) | |||
| P/2012 T3 (PANSTARRS) | |||
| P/2012 TK8 (Tenagra) | |||
| P/2012 U2 (PANSTARRS) | |||
| C/2012 T4 (McNaught) | |||
| P/2012 US27 (Siding Spring) | |||
| C/2012 V1 (PANSTARRS) |
См. также
Напишите отзыв о статье "Список короткопериодических комет"
Примечания
- ↑ [www.icq.eps.harvard.edu/CometMags.html ICQ/CBAT/MPC: Recent Comet Magnitudes]
- ↑ 1 2 [adsabs.harvard.edu/abs/1995PASJ...47..699H Publ. of the Astronomical Society of Japan, v.47, p.699-710. Periodic Comets Found in Historical Records] (англ.)
- ↑ [www.cbat.eps.harvard.edu/iauc/07100/07111.html IAUC 7111]
- ↑ [vocuspr.vocus.com/VocusPR30/Newsroom/Query.aspx?SiteName=nau&Entity=PRAsset&SF_PRAsset_PRAssetID_EQ=759&XSL=PressRelease Skywatching leads student to comet discovery]
- ↑ [www.minorplanetcenter.net/mpec/K07/K07J35.html COMET P/2007 H1 (McNAUGHT)]
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 При открытии считалась астероидом
- ↑ [www.minorplanetcenter.net/mpec/K07/K07B79.html COMET P/2006 XG16 (SPACEWATCH)]
- ↑ [www.minorplanetcenter.net/mpec/K08/K08B18.html MPEC 2008-B18: COMET P/2008 A2 (LINEAR)]
- ↑ [www.minorplanetcenter.net/mpec/K07/K07H55.html MPEC 2007-H55 : COMET P/2007 H3 (GARRADD)]
- ↑ [www.minorplanetcenter.net/mpec/K07/K07C69.html MPEC 2007-C69 : COMET P/2007 C1 (CHRISTENSEN)]
- ↑ [www.minorplanetcenter.net/mpec/K08/K08K54.html COMET P/2008 J3 (McNAUGHT)]
- ↑ Комета D/1993 F2 (Шумейкеров — Леви 9) врезалась в Юпитер в 1994 году.
Литература
Всехсвятский, С. К. Кометы 1961-1965 гг. — М.: Наука, 1967. — С. 25. — 87 с.
Ссылки
- [www.minorplanetcenter.net/iau/lists/PeriodicCodes.html Номера периодических комет] — Центр Малых Планет (англ.)
- [www.cometography.com/periodic_comets.html Cometography.com — периодические кометы] (англ.)
- [www.aerith.net/comet/catalog/index-periodic.html Каталог комет Сэйити Ёсиды] (англ.)
- [www.cometography.com/pcomets/96a1.html P/1996 A1 (Jedicke)]
| ||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Список короткопериодических комет
Во время длинного их разговора в середу вечером, Сперанский не раз говорил: «У нас смотрят на всё, что выходит из общего уровня закоренелой привычки…» или с улыбкой: «Но мы хотим, чтоб и волки были сыты и овцы целы…» или: «Они этого не могут понять…» и всё с таким выраженьем, которое говорило: «Мы: вы да я, мы понимаем, что они и кто мы ».Этот первый, длинный разговор с Сперанским только усилил в князе Андрее то чувство, с которым он в первый раз увидал Сперанского. Он видел в нем разумного, строго мыслящего, огромного ума человека, энергией и упорством достигшего власти и употребляющего ее только для блага России. Сперанский в глазах князя Андрея был именно тот человек, разумно объясняющий все явления жизни, признающий действительным только то, что разумно, и ко всему умеющий прилагать мерило разумности, которым он сам так хотел быть. Всё представлялось так просто, ясно в изложении Сперанского, что князь Андрей невольно соглашался с ним во всем. Ежели он возражал и спорил, то только потому, что хотел нарочно быть самостоятельным и не совсем подчиняться мнениям Сперанского. Всё было так, всё было хорошо, но одно смущало князя Андрея: это был холодный, зеркальный, не пропускающий к себе в душу взгляд Сперанского, и его белая, нежная рука, на которую невольно смотрел князь Андрей, как смотрят обыкновенно на руки людей, имеющих власть. Зеркальный взгляд и нежная рука эта почему то раздражали князя Андрея. Неприятно поражало князя Андрея еще слишком большое презрение к людям, которое он замечал в Сперанском, и разнообразность приемов в доказательствах, которые он приводил в подтверждение своих мнений. Он употреблял все возможные орудия мысли, исключая сравнения, и слишком смело, как казалось князю Андрею, переходил от одного к другому. То он становился на почву практического деятеля и осуждал мечтателей, то на почву сатирика и иронически подсмеивался над противниками, то становился строго логичным, то вдруг поднимался в область метафизики. (Это последнее орудие доказательств он особенно часто употреблял.) Он переносил вопрос на метафизические высоты, переходил в определения пространства, времени, мысли и, вынося оттуда опровержения, опять спускался на почву спора.
Вообще главная черта ума Сперанского, поразившая князя Андрея, была несомненная, непоколебимая вера в силу и законность ума. Видно было, что никогда Сперанскому не могла притти в голову та обыкновенная для князя Андрея мысль, что нельзя всё таки выразить всего того, что думаешь, и никогда не приходило сомнение в том, что не вздор ли всё то, что я думаю и всё то, во что я верю? И этот то особенный склад ума Сперанского более всего привлекал к себе князя Андрея.
Первое время своего знакомства с Сперанским князь Андрей питал к нему страстное чувство восхищения, похожее на то, которое он когда то испытывал к Бонапарте. То обстоятельство, что Сперанский был сын священника, которого можно было глупым людям, как это и делали многие, пошло презирать в качестве кутейника и поповича, заставляло князя Андрея особенно бережно обходиться с своим чувством к Сперанскому, и бессознательно усиливать его в самом себе.
В тот первый вечер, который Болконский провел у него, разговорившись о комиссии составления законов, Сперанский с иронией рассказывал князю Андрею о том, что комиссия законов существует 150 лет, стоит миллионы и ничего не сделала, что Розенкампф наклеил ярлычки на все статьи сравнительного законодательства. – И вот и всё, за что государство заплатило миллионы! – сказал он.
– Мы хотим дать новую судебную власть Сенату, а у нас нет законов. Поэтому то таким людям, как вы, князь, грех не служить теперь.
Князь Андрей сказал, что для этого нужно юридическое образование, которого он не имеет.
– Да его никто не имеет, так что же вы хотите? Это circulus viciosus, [заколдованный круг,] из которого надо выйти усилием.
Через неделю князь Андрей был членом комиссии составления воинского устава, и, чего он никак не ожидал, начальником отделения комиссии составления вагонов. По просьбе Сперанского он взял первую часть составляемого гражданского уложения и, с помощью Code Napoleon и Justiniani, [Кодекса Наполеона и Юстиниана,] работал над составлением отдела: Права лиц.
Года два тому назад, в 1808 году, вернувшись в Петербург из своей поездки по имениям, Пьер невольно стал во главе петербургского масонства. Он устроивал столовые и надгробные ложи, вербовал новых членов, заботился о соединении различных лож и о приобретении подлинных актов. Он давал свои деньги на устройство храмин и пополнял, на сколько мог, сборы милостыни, на которые большинство членов были скупы и неаккуратны. Он почти один на свои средства поддерживал дом бедных, устроенный орденом в Петербурге. Жизнь его между тем шла по прежнему, с теми же увлечениями и распущенностью. Он любил хорошо пообедать и выпить, и, хотя и считал это безнравственным и унизительным, не мог воздержаться от увеселений холостых обществ, в которых он участвовал.
В чаду своих занятий и увлечений Пьер однако, по прошествии года, начал чувствовать, как та почва масонства, на которой он стоял, тем более уходила из под его ног, чем тверже он старался стать на ней. Вместе с тем он чувствовал, что чем глубже уходила под его ногами почва, на которой он стоял, тем невольнее он был связан с ней. Когда он приступил к масонству, он испытывал чувство человека, доверчиво становящего ногу на ровную поверхность болота. Поставив ногу, он провалился. Чтобы вполне увериться в твердости почвы, на которой он стоял, он поставил другую ногу и провалился еще больше, завяз и уже невольно ходил по колено в болоте.
Иосифа Алексеевича не было в Петербурге. (Он в последнее время отстранился от дел петербургских лож и безвыездно жил в Москве.) Все братья, члены лож, были Пьеру знакомые в жизни люди и ему трудно было видеть в них только братьев по каменьщичеству, а не князя Б., не Ивана Васильевича Д., которых он знал в жизни большею частию как слабых и ничтожных людей. Из под масонских фартуков и знаков он видел на них мундиры и кресты, которых они добивались в жизни. Часто, собирая милостыню и сочтя 20–30 рублей, записанных на приход, и большею частию в долг с десяти членов, из которых половина были так же богаты, как и он, Пьер вспоминал масонскую клятву о том, что каждый брат обещает отдать всё свое имущество для ближнего; и в душе его поднимались сомнения, на которых он старался не останавливаться.
Всех братьев, которых он знал, он подразделял на четыре разряда. К первому разряду он причислял братьев, не принимающих деятельного участия ни в делах лож, ни в делах человеческих, но занятых исключительно таинствами науки ордена, занятых вопросами о тройственном наименовании Бога, или о трех началах вещей, сере, меркурии и соли, или о значении квадрата и всех фигур храма Соломонова. Пьер уважал этот разряд братьев масонов, к которому принадлежали преимущественно старые братья, и сам Иосиф Алексеевич, по мнению Пьера, но не разделял их интересов. Сердце его не лежало к мистической стороне масонства.
Ко второму разряду Пьер причислял себя и себе подобных братьев, ищущих, колеблющихся, не нашедших еще в масонстве прямого и понятного пути, но надеющихся найти его.
К третьему разряду он причислял братьев (их было самое большое число), не видящих в масонстве ничего, кроме внешней формы и обрядности и дорожащих строгим исполнением этой внешней формы, не заботясь о ее содержании и значении. Таковы были Виларский и даже великий мастер главной ложи.
К четвертому разряду, наконец, причислялось тоже большое количество братьев, в особенности в последнее время вступивших в братство. Это были люди, по наблюдениям Пьера, ни во что не верующие, ничего не желающие, и поступавшие в масонство только для сближения с молодыми богатыми и сильными по связям и знатности братьями, которых весьма много было в ложе.
Пьер начинал чувствовать себя неудовлетворенным своей деятельностью. Масонство, по крайней мере то масонство, которое он знал здесь, казалось ему иногда, основано было на одной внешности. Он и не думал сомневаться в самом масонстве, но подозревал, что русское масонство пошло по ложному пути и отклонилось от своего источника. И потому в конце года Пьер поехал за границу для посвящения себя в высшие тайны ордена.
Летом еще в 1809 году, Пьер вернулся в Петербург. По переписке наших масонов с заграничными было известно, что Безухий успел за границей получить доверие многих высокопоставленных лиц, проник многие тайны, был возведен в высшую степень и везет с собою многое для общего блага каменьщического дела в России. Петербургские масоны все приехали к нему, заискивая в нем, и всем показалось, что он что то скрывает и готовит.
Назначено было торжественное заседание ложи 2 го градуса, в которой Пьер обещал сообщить то, что он имеет передать петербургским братьям от высших руководителей ордена. Заседание было полно. После обыкновенных обрядов Пьер встал и начал свою речь.
– Любезные братья, – начал он, краснея и запинаясь и держа в руке написанную речь. – Недостаточно блюсти в тиши ложи наши таинства – нужно действовать… действовать. Мы находимся в усыплении, а нам нужно действовать. – Пьер взял свою тетрадь и начал читать.
«Для распространения чистой истины и доставления торжества добродетели, читал он, должны мы очистить людей от предрассудков, распространить правила, сообразные с духом времени, принять на себя воспитание юношества, соединиться неразрывными узами с умнейшими людьми, смело и вместе благоразумно преодолевать суеверие, неверие и глупость, образовать из преданных нам людей, связанных между собою единством цели и имеющих власть и силу.
«Для достижения сей цели должно доставить добродетели перевес над пороком, должно стараться, чтобы честный человек обретал еще в сем мире вечную награду за свои добродетели. Но в сих великих намерениях препятствуют нам весьма много – нынешние политические учреждения. Что же делать при таковом положении вещей? Благоприятствовать ли революциям, всё ниспровергнуть, изгнать силу силой?… Нет, мы весьма далеки от того. Всякая насильственная реформа достойна порицания, потому что ни мало не исправит зла, пока люди остаются таковы, каковы они есть, и потому что мудрость не имеет нужды в насилии.
«Весь план ордена должен быть основан на том, чтоб образовать людей твердых, добродетельных и связанных единством убеждения, убеждения, состоящего в том, чтобы везде и всеми силами преследовать порок и глупость и покровительствовать таланты и добродетель: извлекать из праха людей достойных, присоединяя их к нашему братству. Тогда только орден наш будет иметь власть – нечувствительно вязать руки покровителям беспорядка и управлять ими так, чтоб они того не примечали. Одним словом, надобно учредить всеобщий владычествующий образ правления, который распространялся бы над целым светом, не разрушая гражданских уз, и при коем все прочие правления могли бы продолжаться обыкновенным своим порядком и делать всё, кроме того только, что препятствует великой цели нашего ордена, то есть доставлению добродетели торжества над пороком. Сию цель предполагало само христианство. Оно учило людей быть мудрыми и добрыми, и для собственной своей выгоды следовать примеру и наставлениям лучших и мудрейших человеков.
«Тогда, когда всё погружено было во мраке, достаточно было, конечно, одного проповедания: новость истины придавала ей особенную силу, но ныне потребны для нас гораздо сильнейшие средства. Теперь нужно, чтобы человек, управляемый своими чувствами, находил в добродетели чувственные прелести. Нельзя искоренить страстей; должно только стараться направить их к благородной цели, и потому надобно, чтобы каждый мог удовлетворять своим страстям в пределах добродетели, и чтобы наш орден доставлял к тому средства.
«Как скоро будет у нас некоторое число достойных людей в каждом государстве, каждый из них образует опять двух других, и все они тесно между собой соединятся – тогда всё будет возможно для ордена, который втайне успел уже сделать многое ко благу человечества».
Речь эта произвела не только сильное впечатление, но и волнение в ложе. Большинство же братьев, видевшее в этой речи опасные замыслы иллюминатства, с удивившею Пьера холодностью приняло его речь. Великий мастер стал возражать Пьеру. Пьер с большим и большим жаром стал развивать свои мысли. Давно не было столь бурного заседания. Составились партии: одни обвиняли Пьера, осуждая его в иллюминатстве; другие поддерживали его. Пьера в первый раз поразило на этом собрании то бесконечное разнообразие умов человеческих, которое делает то, что никакая истина одинаково не представляется двум людям. Даже те из членов, которые казалось были на его стороне, понимали его по своему, с ограничениями, изменениями, на которые он не мог согласиться, так как главная потребность Пьера состояла именно в том, чтобы передать свою мысль другому точно так, как он сам понимал ее.
По окончании заседания великий мастер с недоброжелательством и иронией сделал Безухому замечание о его горячности и о том, что не одна любовь к добродетели, но и увлечение борьбы руководило им в споре. Пьер не отвечал ему и коротко спросил, будет ли принято его предложение. Ему сказали, что нет, и Пьер, не дожидаясь обычных формальностей, вышел из ложи и уехал домой.
На Пьера опять нашла та тоска, которой он так боялся. Он три дня после произнесения своей речи в ложе лежал дома на диване, никого не принимая и никуда не выезжая.
В это время он получил письмо от жены, которая умоляла его о свидании, писала о своей грусти по нем и о желании посвятить ему всю свою жизнь.
В конце письма она извещала его, что на днях приедет в Петербург из за границы.
Вслед за письмом в уединение Пьера ворвался один из менее других уважаемых им братьев масонов и, наведя разговор на супружеские отношения Пьера, в виде братского совета, высказал ему мысль о том, что строгость его к жене несправедлива, и что Пьер отступает от первых правил масона, не прощая кающуюся.
В это же самое время теща его, жена князя Василья, присылала за ним, умоляя его хоть на несколько минут посетить ее для переговоров о весьма важном деле. Пьер видел, что был заговор против него, что его хотели соединить с женою, и это было даже не неприятно ему в том состоянии, в котором он находился. Ему было всё равно: Пьер ничто в жизни не считал делом большой важности, и под влиянием тоски, которая теперь овладела им, он не дорожил ни своею свободою, ни своим упорством в наказании жены.
«Никто не прав, никто не виноват, стало быть и она не виновата», думал он. – Ежели Пьер не изъявил тотчас же согласия на соединение с женою, то только потому, что в состоянии тоски, в котором он находился, он не был в силах ничего предпринять. Ежели бы жена приехала к нему, он бы теперь не прогнал ее. Разве не всё равно было в сравнении с тем, что занимало Пьера, жить или не жить с женою?
Не отвечая ничего ни жене, ни теще, Пьер раз поздним вечером собрался в дорогу и уехал в Москву, чтобы повидаться с Иосифом Алексеевичем. Вот что писал Пьер в дневнике своем.
«Москва, 17 го ноября.
Сейчас только приехал от благодетеля, и спешу записать всё, что я испытал при этом. Иосиф Алексеевич живет бедно и страдает третий год мучительною болезнью пузыря. Никто никогда не слыхал от него стона, или слова ропота. С утра и до поздней ночи, за исключением часов, в которые он кушает самую простую пищу, он работает над наукой. Он принял меня милостиво и посадил на кровати, на которой он лежал; я сделал ему знак рыцарей Востока и Иерусалима, он ответил мне тем же, и с кроткой улыбкой спросил меня о том, что я узнал и приобрел в прусских и шотландских ложах. Я рассказал ему всё, как умел, передав те основания, которые я предлагал в нашей петербургской ложе и сообщил о дурном приеме, сделанном мне, и о разрыве, происшедшем между мною и братьями. Иосиф Алексеевич, изрядно помолчав и подумав, на всё это изложил мне свой взгляд, который мгновенно осветил мне всё прошедшее и весь будущий путь, предлежащий мне. Он удивил меня, спросив о том, помню ли я, в чем состоит троякая цель ордена: 1) в хранении и познании таинства; 2) в очищении и исправлении себя для воспринятия оного и 3) в исправлении рода человеческого чрез стремление к таковому очищению. Какая есть главнейшая и первая цель из этих трех? Конечно собственное исправление и очищение. Только к этой цели мы можем всегда стремиться независимо от всех обстоятельств. Но вместе с тем эта то цель и требует от нас наиболее трудов, и потому, заблуждаясь гордостью, мы, упуская эту цель, беремся либо за таинство, которое недостойны воспринять по нечистоте своей, либо беремся за исправление рода человеческого, когда сами из себя являем пример мерзости и разврата. Иллюминатство не есть чистое учение именно потому, что оно увлеклось общественной деятельностью и преисполнено гордости. На этом основании Иосиф Алексеевич осудил мою речь и всю мою деятельность. Я согласился с ним в глубине души своей. По случаю разговора нашего о моих семейных делах, он сказал мне: – Главная обязанность истинного масона, как я сказал вам, состоит в совершенствовании самого себя. Но часто мы думаем, что, удалив от себя все трудности нашей жизни, мы скорее достигнем этой цели; напротив, государь мой, сказал он мне, только в среде светских волнений можем мы достигнуть трех главных целей: 1) самопознания, ибо человек может познавать себя только через сравнение, 2) совершенствования, только борьбой достигается оно, и 3) достигнуть главной добродетели – любви к смерти. Только превратности жизни могут показать нам тщету ее и могут содействовать – нашей врожденной любви к смерти или возрождению к новой жизни. Слова эти тем более замечательны, что Иосиф Алексеевич, несмотря на свои тяжкие физические страдания, никогда не тяготится жизнию, а любит смерть, к которой он, несмотря на всю чистоту и высоту своего внутреннего человека, не чувствует еще себя достаточно готовым. Потом благодетель объяснил мне вполне значение великого квадрата мироздания и указал на то, что тройственное и седьмое число суть основание всего. Он советовал мне не отстраняться от общения с петербургскими братьями и, занимая в ложе только должности 2 го градуса, стараться, отвлекая братьев от увлечений гордости, обращать их на истинный путь самопознания и совершенствования. Кроме того для себя лично советовал мне первее всего следить за самим собою, и с этою целью дал мне тетрадь, ту самую, в которой я пишу и буду вписывать впредь все свои поступки».
«Петербург, 23 го ноября.
«Я опять живу с женой. Теща моя в слезах приехала ко мне и сказала, что Элен здесь и что она умоляет меня выслушать ее, что она невинна, что она несчастна моим оставлением, и многое другое. Я знал, что ежели я только допущу себя увидать ее, то не в силах буду более отказать ей в ее желании. В сомнении своем я не знал, к чьей помощи и совету прибегнуть. Ежели бы благодетель был здесь, он бы сказал мне. Я удалился к себе, перечел письма Иосифа Алексеевича, вспомнил свои беседы с ним, и из всего вывел то, что я не должен отказывать просящему и должен подать руку помощи всякому, тем более человеку столь связанному со мною, и должен нести крест свой. Но ежели я для добродетели простил ее, то пускай и будет мое соединение с нею иметь одну духовную цель. Так я решил и так написал Иосифу Алексеевичу. Я сказал жене, что прошу ее забыть всё старое, прошу простить мне то, в чем я мог быть виноват перед нею, а что мне прощать ей нечего. Мне радостно было сказать ей это. Пусть она не знает, как тяжело мне было вновь увидать ее. Устроился в большом доме в верхних покоях и испытываю счастливое чувство обновления».
Как и всегда, и тогда высшее общество, соединяясь вместе при дворе и на больших балах, подразделялось на несколько кружков, имеющих каждый свой оттенок. В числе их самый обширный был кружок французский, Наполеоновского союза – графа Румянцева и Caulaincourt'a. В этом кружке одно из самых видных мест заняла Элен, как только она с мужем поселилась в Петербурге. У нее бывали господа французского посольства и большое количество людей, известных своим умом и любезностью, принадлежавших к этому направлению.
Элен была в Эрфурте во время знаменитого свидания императоров, и оттуда привезла эти связи со всеми Наполеоновскими достопримечательностями Европы. В Эрфурте она имела блестящий успех. Сам Наполеон, заметив ее в театре, сказал про нее: «C'est un superbe animal». [Это прекрасное животное.] Успех ее в качестве красивой и элегантной женщины не удивлял Пьера, потому что с годами она сделалась еще красивее, чем прежде. Но удивляло его то, что за эти два года жена его успела приобрести себе репутацию
«d'une femme charmante, aussi spirituelle, que belle». [прелестной женщины, столь же умной, сколько красивой.] Известный рrince de Ligne [князь де Линь] писал ей письма на восьми страницах. Билибин приберегал свои mots [словечки], чтобы в первый раз сказать их при графине Безуховой. Быть принятым в салоне графини Безуховой считалось дипломом ума; молодые люди прочитывали книги перед вечером Элен, чтобы было о чем говорить в ее салоне, и секретари посольства, и даже посланники, поверяли ей дипломатические тайны, так что Элен была сила в некотором роде. Пьер, который знал, что она была очень глупа, с странным чувством недоуменья и страха иногда присутствовал на ее вечерах и обедах, где говорилось о политике, поэзии и философии. На этих вечерах он испытывал чувство подобное тому, которое должен испытывать фокусник, ожидая всякий раз, что вот вот обман его откроется. Но оттого ли, что для ведения такого салона именно нужна была глупость, или потому что сами обманываемые находили удовольствие в этом обмане, обман не открывался, и репутация d'une femme charmante et spirituelle так непоколебимо утвердилась за Еленой Васильевной Безуховой, что она могла говорить самые большие пошлости и глупости, и всё таки все восхищались каждым ее словом и отыскивали в нем глубокий смысл, которого она сама и не подозревала.
Пьер был именно тем самым мужем, который нужен был для этой блестящей, светской женщины. Он был тот рассеянный чудак, муж grand seigneur [большой барин], никому не мешающий и не только не портящий общего впечатления высокого тона гостиной, но, своей противоположностью изяществу и такту жены, служащий выгодным для нее фоном. Пьер, за эти два года, вследствие своего постоянного сосредоточенного занятия невещественными интересами и искреннего презрения ко всему остальному, усвоил себе в неинтересовавшем его обществе жены тот тон равнодушия, небрежности и благосклонности ко всем, который не приобретается искусственно и который потому то и внушает невольное уважение. Он входил в гостиную своей жены как в театр, со всеми был знаком, всем был одинаково рад и ко всем был одинаково равнодушен. Иногда он вступал в разговор, интересовавший его, и тогда, без соображений о том, были ли тут или нет les messieurs de l'ambassade [служащие при посольстве], шамкая говорил свои мнения, которые иногда были совершенно не в тоне настоящей минуты. Но мнение о чудаке муже de la femme la plus distinguee de Petersbourg [самой замечательной женщины в Петербурге] уже так установилось, что никто не принимал au serux [всерьез] его выходок.
В числе многих молодых людей, ежедневно бывавших в доме Элен, Борис Друбецкой, уже весьма успевший в службе, был после возвращения Элен из Эрфурта, самым близким человеком в доме Безуховых. Элен называла его mon page [мой паж] и обращалась с ним как с ребенком. Улыбка ее в отношении его была та же, как и ко всем, но иногда Пьеру неприятно было видеть эту улыбку. Борис обращался с Пьером с особенной, достойной и грустной почтительностию. Этот оттенок почтительности тоже беспокоил Пьера. Пьер так больно страдал три года тому назад от оскорбления, нанесенного ему женой, что теперь он спасал себя от возможности подобного оскорбления во первых тем, что он не был мужем своей жены, во вторых тем, что он не позволял себе подозревать.
– Нет, теперь сделавшись bas bleu [синим чулком], она навсегда отказалась от прежних увлечений, – говорил он сам себе. – Не было примера, чтобы bas bleu имели сердечные увлечения, – повторял он сам себе неизвестно откуда извлеченное правило, которому несомненно верил. Но, странное дело, присутствие Бориса в гостиной жены (а он был почти постоянно), физически действовало на Пьера: оно связывало все его члены, уничтожало бессознательность и свободу его движений.
– Такая странная антипатия, – думал Пьер, – а прежде он мне даже очень нравился.
В глазах света Пьер был большой барин, несколько слепой и смешной муж знаменитой жены, умный чудак, ничего не делающий, но и никому не вредящий, славный и добрый малый. В душе же Пьера происходила за всё это время сложная и трудная работа внутреннего развития, открывшая ему многое и приведшая его ко многим духовным сомнениям и радостям.
Он продолжал свой дневник, и вот что он писал в нем за это время:
«24 ro ноября.
«Встал в восемь часов, читал Св. Писание, потом пошел к должности (Пьер по совету благодетеля поступил на службу в один из комитетов), возвратился к обеду, обедал один (у графини много гостей, мне неприятных), ел и пил умеренно и после обеда списывал пиесы для братьев. Ввечеру сошел к графине и рассказал смешную историю о Б., и только тогда вспомнил, что этого не должно было делать, когда все уже громко смеялись.
«Ложусь спать с счастливым и спокойным духом. Господи Великий, помоги мне ходить по стезям Твоим, 1) побеждать часть гневну – тихостью, медлением, 2) похоть – воздержанием и отвращением, 3) удаляться от суеты, но не отлучать себя от а) государственных дел службы, b) от забот семейных, с) от дружеских сношений и d) экономических занятий».
«27 го ноября.
«Встал поздно и проснувшись долго лежал на постели, предаваясь лени. Боже мой! помоги мне и укрепи меня, дабы я мог ходить по путям Твоим. Читал Св. Писание, но без надлежащего чувства. Пришел брат Урусов, беседовали о суетах мира. Рассказывал о новых предначертаниях государя. Я начал было осуждать, но вспомнил о своих правилах и слова благодетеля нашего о том, что истинный масон должен быть усердным деятелем в государстве, когда требуется его участие, и спокойным созерцателем того, к чему он не призван. Язык мой – враг мой. Посетили меня братья Г. В. и О., была приуготовительная беседа для принятия нового брата. Они возлагают на меня обязанность ритора. Чувствую себя слабым и недостойным. Потом зашла речь об объяснении семи столбов и ступеней храма. 7 наук, 7 добродетелей, 7 пороков, 7 даров Святого Духа. Брат О. был очень красноречив. Вечером совершилось принятие. Новое устройство помещения много содействовало великолепию зрелища. Принят был Борис Друбецкой. Я предлагал его, я и был ритором. Странное чувство волновало меня во всё время моего пребывания с ним в темной храмине. Я застал в себе к нему чувство ненависти, которое я тщетно стремлюсь преодолеть. И потому то я желал бы истинно спасти его от злого и ввести его на путь истины, но дурные мысли о нем не оставляли меня. Мне думалось, что его цель вступления в братство состояла только в желании сблизиться с людьми, быть в фаворе у находящихся в нашей ложе. Кроме тех оснований, что он несколько раз спрашивал, не находится ли в нашей ложе N. и S. (на что я не мог ему отвечать), кроме того, что он по моим наблюдениям не способен чувствовать уважения к нашему святому Ордену и слишком занят и доволен внешним человеком, чтобы желать улучшения духовного, я не имел оснований сомневаться в нем; но он мне казался неискренним, и всё время, когда я стоял с ним с глазу на глаз в темной храмине, мне казалось, что он презрительно улыбается на мои слова, и хотелось действительно уколоть его обнаженную грудь шпагой, которую я держал, приставленною к ней. Я не мог быть красноречив и не мог искренно сообщить своего сомнения братьям и великому мастеру. Великий Архитектон природы, помоги мне находить истинные пути, выводящие из лабиринта лжи».
После этого в дневнике было пропущено три листа, и потом было написано следующее:
«Имел поучительный и длинный разговор наедине с братом В., который советовал мне держаться брата А. Многое, хотя и недостойному, мне было открыто. Адонаи есть имя сотворившего мир. Элоим есть имя правящего всем. Третье имя, имя поизрекаемое, имеющее значение Всего . Беседы с братом В. подкрепляют, освежают и утверждают меня на пути добродетели. При нем нет места сомнению. Мне ясно различие бедного учения наук общественных с нашим святым, всё обнимающим учением. Науки человеческие всё подразделяют – чтобы понять, всё убивают – чтобы рассмотреть. В святой науке Ордена всё едино, всё познается в своей совокупности и жизни. Троица – три начала вещей – сера, меркурий и соль. Сера елейного и огненного свойства; она в соединении с солью, огненностью своей возбуждает в ней алкание, посредством которого притягивает меркурий, схватывает его, удерживает и совокупно производит отдельные тела. Меркурий есть жидкая и летучая духовная сущность – Христос, Дух Святой, Он».
«3 го декабря.
«Проснулся поздно, читал Св. Писание, но был бесчувствен. После вышел и ходил по зале. Хотел размышлять, но вместо того воображение представило одно происшествие, бывшее четыре года тому назад. Господин Долохов, после моей дуэли встретясь со мной в Москве, сказал мне, что он надеется, что я пользуюсь теперь полным душевным спокойствием, несмотря на отсутствие моей супруги. Я тогда ничего не отвечал. Теперь я припомнил все подробности этого свидания и в душе своей говорил ему самые злобные слова и колкие ответы. Опомнился и бросил эту мысль только тогда, когда увидал себя в распалении гнева; но недостаточно раскаялся в этом. После пришел Борис Друбецкой и стал рассказывать разные приключения; я же с самого его прихода сделался недоволен его посещением и сказал ему что то противное. Он возразил. Я вспыхнул и наговорил ему множество неприятного и даже грубого. Он замолчал и я спохватился только тогда, когда было уже поздно. Боже мой, я совсем не умею с ним обходиться. Этому причиной мое самолюбие. Я ставлю себя выше его и потому делаюсь гораздо его хуже, ибо он снисходителен к моим грубостям, а я напротив того питаю к нему презрение. Боже мой, даруй мне в присутствии его видеть больше мою мерзость и поступать так, чтобы и ему это было полезно. После обеда заснул и в то время как засыпал, услыхал явственно голос, сказавший мне в левое ухо: – „Твой день“.
«Я видел во сне, что иду я в темноте, и вдруг окружен собаками, но иду без страха; вдруг одна небольшая схватила меня за левое стегно зубами и не выпускает. Я стал давить ее руками. И только что я оторвал ее, как другая, еще большая, стала грызть меня. Я стал поднимать ее и чем больше поднимал, тем она становилась больше и тяжеле. И вдруг идет брат А. и взяв меня под руку, повел с собою и привел к зданию, для входа в которое надо было пройти по узкой доске. Я ступил на нее и доска отогнулась и упала, и я стал лезть на забор, до которого едва достигал руками. После больших усилий я перетащил свое тело так, что ноги висели на одной, а туловище на другой стороне. Я оглянулся и увидал, что брат А. стоит на заборе и указывает мне на большую аллею и сад, и в саду большое и прекрасное здание. Я проснулся. Господи, Великий Архитектон природы! помоги мне оторвать от себя собак – страстей моих и последнюю из них, совокупляющую в себе силы всех прежних, и помоги мне вступить в тот храм добродетели, коего лицезрения я во сне достигнул».
«7 го декабря.
«Видел сон, будто Иосиф Алексеевич в моем доме сидит, я рад очень, и желаю угостить его. Будто я с посторонними неумолчно болтаю и вдруг вспомнил, что это ему не может нравиться, и желаю к нему приблизиться и его обнять. Но только что приблизился, вижу, что лицо его преобразилось, стало молодое, и он мне тихо что то говорит из ученья Ордена, так тихо, что я не могу расслышать. Потом, будто, вышли мы все из комнаты, и что то тут случилось мудреное. Мы сидели или лежали на полу. Он мне что то говорил. А мне будто захотелось показать ему свою чувствительность и я, не вслушиваясь в его речи, стал себе воображать состояние своего внутреннего человека и осенившую меня милость Божию. И появились у меня слезы на глазах, и я был доволен, что он это приметил. Но он взглянул на меня с досадой и вскочил, пресекши свой разговор. Я обробел и спросил, не ко мне ли сказанное относилось; но он ничего не отвечал, показал мне ласковый вид, и после вдруг очутились мы в спальне моей, где стоит двойная кровать. Он лег на нее на край, и я будто пылал к нему желанием ласкаться и прилечь тут же. И он будто у меня спрашивает: „Скажите по правде, какое вы имеете главное пристрастие? Узнали ли вы его? Я думаю, что вы уже его узнали“. Я, смутившись сим вопросом, отвечал, что лень мое главное пристрастие. Он недоверчиво покачал головой. И я ему, еще более смутившись, отвечал, что я, хотя и живу с женою, по его совету, но не как муж жены своей. На это он возразил, что не должно жену лишать своей ласки, дал чувствовать, что в этом была моя обязанность. Но я отвечал, что я стыжусь этого, и вдруг всё скрылось. И я проснулся, и нашел в мыслях своих текст Св. Писания: Живот бе свет человеком, и свет во тме светит и тма его не объят . Лицо у Иосифа Алексеевича было моложавое и светлое. В этот день получил письмо от благодетеля, в котором он пишет об обязанностях супружества».
«9 го декабря.
«Видел сон, от которого проснулся с трепещущимся сердцем. Видел, будто я в Москве, в своем доме, в большой диванной, и из гостиной выходит Иосиф Алексеевич. Будто я тотчас узнал, что с ним уже совершился процесс возрождения, и бросился ему на встречу. Я будто его целую, и руки его, а он говорит: „Приметил ли ты, что у меня лицо другое?“ Я посмотрел на него, продолжая держать его в своих объятиях, и будто вижу, что лицо его молодое, но волос на голове нет, и черты совершенно другие. И будто я ему говорю: „Я бы вас узнал, ежели бы случайно с вами встретился“, и думаю между тем: „Правду ли я сказал?“ И вдруг вижу, что он лежит как труп мертвый; потом понемногу пришел в себя и вошел со мной в большой кабинет, держа большую книгу, писанную, в александрийский лист. И будто я говорю: „это я написал“. И он ответил мне наклонением головы. Я открыл книгу, и в книге этой на всех страницах прекрасно нарисовано. И я будто знаю, что эти картины представляют любовные похождения души с ее возлюбленным. И на страницах будто я вижу прекрасное изображение девицы в прозрачной одежде и с прозрачным телом, возлетающей к облакам. И будто я знаю, что эта девица есть ничто иное, как изображение Песни песней. И будто я, глядя на эти рисунки, чувствую, что я делаю дурно, и не могу оторваться от них. Господи, помоги мне! Боже мой, если это оставление Тобою меня есть действие Твое, то да будет воля Твоя; но ежели же я сам причинил сие, то научи меня, что мне делать. Я погибну от своей развратности, буде Ты меня вовсе оставишь».
Денежные дела Ростовых не поправились в продолжение двух лет, которые они пробыли в деревне.
Несмотря на то, что Николай Ростов, твердо держась своего намерения, продолжал темно служить в глухом полку, расходуя сравнительно мало денег, ход жизни в Отрадном был таков, и в особенности Митенька так вел дела, что долги неудержимо росли с каждым годом. Единственная помощь, которая очевидно представлялась старому графу, это была служба, и он приехал в Петербург искать места; искать места и вместе с тем, как он говорил, в последний раз потешить девчат.
Вскоре после приезда Ростовых в Петербург, Берг сделал предложение Вере, и предложение его было принято.
Несмотря на то, что в Москве Ростовы принадлежали к высшему обществу, сами того не зная и не думая о том, к какому они принадлежали обществу, в Петербурге общество их было смешанное и неопределенное. В Петербурге они были провинциалы, до которых не спускались те самые люди, которых, не спрашивая их к какому они принадлежат обществу, в Москве кормили Ростовы.
Ростовы в Петербурге жили так же гостеприимно, как и в Москве, и на их ужинах сходились самые разнообразные лица: соседи по Отрадному, старые небогатые помещики с дочерьми и фрейлина Перонская, Пьер Безухов и сын уездного почтмейстера, служивший в Петербурге. Из мужчин домашними людьми в доме Ростовых в Петербурге очень скоро сделались Борис, Пьер, которого, встретив на улице, затащил к себе старый граф, и Берг, который целые дни проводил у Ростовых и оказывал старшей графине Вере такое внимание, которое может оказывать молодой человек, намеревающийся сделать предложение.
Берг недаром показывал всем свою раненую в Аустерлицком сражении правую руку и держал совершенно не нужную шпагу в левой. Он так упорно и с такою значительностью рассказывал всем это событие, что все поверили в целесообразность и достоинство этого поступка, и Берг получил за Аустерлиц две награды.
В Финляндской войне ему удалось также отличиться. Он поднял осколок гранаты, которым был убит адъютант подле главнокомандующего и поднес начальнику этот осколок. Так же как и после Аустерлица, он так долго и упорно рассказывал всем про это событие, что все поверили тоже, что надо было это сделать, и за Финляндскую войну Берг получил две награды. В 19 м году он был капитан гвардии с орденами и занимал в Петербурге какие то особенные выгодные места.
Хотя некоторые вольнодумцы и улыбались, когда им говорили про достоинства Берга, нельзя было не согласиться, что Берг был исправный, храбрый офицер, на отличном счету у начальства, и нравственный молодой человек с блестящей карьерой впереди и даже прочным положением в обществе.
Четыре года тому назад, встретившись в партере московского театра с товарищем немцем, Берг указал ему на Веру Ростову и по немецки сказал: «Das soll mein Weib werden», [Она должна быть моей женой,] и с той минуты решил жениться на ней. Теперь, в Петербурге, сообразив положение Ростовых и свое, он решил, что пришло время, и сделал предложение.
Предложение Берга было принято сначала с нелестным для него недоумением. Сначала представилось странно, что сын темного, лифляндского дворянина делает предложение графине Ростовой; но главное свойство характера Берга состояло в таком наивном и добродушном эгоизме, что невольно Ростовы подумали, что это будет хорошо, ежели он сам так твердо убежден, что это хорошо и даже очень хорошо. Притом же дела Ростовых были очень расстроены, чего не мог не знать жених, а главное, Вере было 24 года, она выезжала везде, и, несмотря на то, что она несомненно была хороша и рассудительна, до сих пор никто никогда ей не сделал предложения. Согласие было дано.
– Вот видите ли, – говорил Берг своему товарищу, которого он называл другом только потому, что он знал, что у всех людей бывают друзья. – Вот видите ли, я всё это сообразил, и я бы не женился, ежели бы не обдумал всего, и это почему нибудь было бы неудобно. А теперь напротив, папенька и маменька мои теперь обеспечены, я им устроил эту аренду в Остзейском крае, а мне прожить можно в Петербурге при моем жалованьи, при ее состоянии и при моей аккуратности. Прожить можно хорошо. Я не из за денег женюсь, я считаю это неблагородно, но надо, чтоб жена принесла свое, а муж свое. У меня служба – у нее связи и маленькие средства. Это в наше время что нибудь такое значит, не так ли? А главное она прекрасная, почтенная девушка и любит меня…
Берг покраснел и улыбнулся.
– И я люблю ее, потому что у нее характер рассудительный – очень хороший. Вот другая ее сестра – одной фамилии, а совсем другое, и неприятный характер, и ума нет того, и эдакое, знаете?… Неприятно… А моя невеста… Вот будете приходить к нам… – продолжал Берг, он хотел сказать обедать, но раздумал и сказал: «чай пить», и, проткнув его быстро языком, выпустил круглое, маленькое колечко табачного дыма, олицетворявшее вполне его мечты о счастьи.
Подле первого чувства недоуменья, возбужденного в родителях предложением Берга, в семействе водворилась обычная в таких случаях праздничность и радость, но радость была не искренняя, а внешняя. В чувствах родных относительно этой свадьбы были заметны замешательство и стыдливость. Как будто им совестно было теперь за то, что они мало любили Веру, и теперь так охотно сбывали ее с рук. Больше всех смущен был старый граф. Он вероятно не умел бы назвать того, что было причиной его смущенья, а причина эта была его денежные дела. Он решительно не знал, что у него есть, сколько у него долгов и что он в состоянии будет дать в приданое Вере. Когда родились дочери, каждой было назначено по 300 душ в приданое; но одна из этих деревень была уж продана, другая заложена и так просрочена, что должна была продаваться, поэтому отдать имение было невозможно. Денег тоже не было.
Берг уже более месяца был женихом и только неделя оставалась до свадьбы, а граф еще не решил с собой вопроса о приданом и не говорил об этом с женою. Граф то хотел отделить Вере рязанское именье, то хотел продать лес, то занять денег под вексель. За несколько дней до свадьбы Берг вошел рано утром в кабинет к графу и с приятной улыбкой почтительно попросил будущего тестя объявить ему, что будет дано за графиней Верой. Граф так смутился при этом давно предчувствуемом вопросе, что сказал необдуманно первое, что пришло ему в голову.
– Люблю, что позаботился, люблю, останешься доволен…
И он, похлопав Берга по плечу, встал, желая прекратить разговор. Но Берг, приятно улыбаясь, объяснил, что, ежели он не будет знать верно, что будет дано за Верой, и не получит вперед хотя части того, что назначено ей, то он принужден будет отказаться.
– Потому что рассудите, граф, ежели бы я теперь позволил себе жениться, не имея определенных средств для поддержания своей жены, я поступил бы подло…
Разговор кончился тем, что граф, желая быть великодушным и не подвергаться новым просьбам, сказал, что он выдает вексель в 80 тысяч. Берг кротко улыбнулся, поцеловал графа в плечо и сказал, что он очень благодарен, но никак не может теперь устроиться в новой жизни, не получив чистыми деньгами 30 тысяч. – Хотя бы 20 тысяч, граф, – прибавил он; – а вексель тогда только в 60 тысяч.
– Да, да, хорошо, – скороговоркой заговорил граф, – только уж извини, дружок, 20 тысяч я дам, а вексель кроме того на 80 тысяч дам. Так то, поцелуй меня.
Наташе было 16 лет, и был 1809 год, тот самый, до которого она четыре года тому назад по пальцам считала с Борисом после того, как она с ним поцеловалась. С тех пор она ни разу не видала Бориса. Перед Соней и с матерью, когда разговор заходил о Борисе, она совершенно свободно говорила, как о деле решенном, что всё, что было прежде, – было ребячество, про которое не стоило и говорить, и которое давно было забыто. Но в самой тайной глубине ее души, вопрос о том, было ли обязательство к Борису шуткой или важным, связывающим обещанием, мучил ее.
С самых тех пор, как Борис в 1805 году из Москвы уехал в армию, он не видался с Ростовыми. Несколько раз он бывал в Москве, проезжал недалеко от Отрадного, но ни разу не был у Ростовых.
Наташе приходило иногда к голову, что он не хотел видеть ее, и эти догадки ее подтверждались тем грустным тоном, которым говаривали о нем старшие:
– В нынешнем веке не помнят старых друзей, – говорила графиня вслед за упоминанием о Борисе.
Анна Михайловна, в последнее время реже бывавшая у Ростовых, тоже держала себя как то особенно достойно, и всякий раз восторженно и благодарно говорила о достоинствах своего сына и о блестящей карьере, на которой он находился. Когда Ростовы приехали в Петербург, Борис приехал к ним с визитом.
Он ехал к ним не без волнения. Воспоминание о Наташе было самым поэтическим воспоминанием Бориса. Но вместе с тем он ехал с твердым намерением ясно дать почувствовать и ей, и родным ее, что детские отношения между ним и Наташей не могут быть обязательством ни для нее, ни для него. У него было блестящее положение в обществе, благодаря интимности с графиней Безуховой, блестящее положение на службе, благодаря покровительству важного лица, доверием которого он вполне пользовался, и у него были зарождающиеся планы женитьбы на одной из самых богатых невест Петербурга, которые очень легко могли осуществиться. Когда Борис вошел в гостиную Ростовых, Наташа была в своей комнате. Узнав о его приезде, она раскрасневшись почти вбежала в гостиную, сияя более чем ласковой улыбкой.
Борис помнил ту Наташу в коротеньком платье, с черными, блестящими из под локон глазами и с отчаянным, детским смехом, которую он знал 4 года тому назад, и потому, когда вошла совсем другая Наташа, он смутился, и лицо его выразило восторженное удивление. Это выражение его лица обрадовало Наташу.
– Что, узнаешь свою маленькую приятельницу шалунью? – сказала графиня. Борис поцеловал руку Наташи и сказал, что он удивлен происшедшей в ней переменой.
– Как вы похорошели!
«Еще бы!», отвечали смеющиеся глаза Наташи.
– А папа постарел? – спросила она. Наташа села и, не вступая в разговор Бориса с графиней, молча рассматривала своего детского жениха до малейших подробностей. Он чувствовал на себе тяжесть этого упорного, ласкового взгляда и изредка взглядывал на нее.
Мундир, шпоры, галстук, прическа Бориса, всё это было самое модное и сomme il faut [вполне порядочно]. Это сейчас заметила Наташа. Он сидел немножко боком на кресле подле графини, поправляя правой рукой чистейшую, облитую перчатку на левой, говорил с особенным, утонченным поджатием губ об увеселениях высшего петербургского света и с кроткой насмешливостью вспоминал о прежних московских временах и московских знакомых. Не нечаянно, как это чувствовала Наташа, он упомянул, называя высшую аристократию, о бале посланника, на котором он был, о приглашениях к NN и к SS.
