Сражение за Атланту

Сражение за Атланту
Основной конфликт: Гражданская война в США
Battle of Atlanta, by Kurz and Allison (1888).
Дата	22 июля 1864 года
Место	округа Декальб и Фултон, Джорджия
Итог	победа США
Противники
США КША
Командующие
Вильям Шерман Джеймс Макферсон Худ, Джон Белл Джонстон, Джозеф
Силы сторон
Military Division of the Mississippi Теннесийская армия
Потери
3 641 8 499

Сражение за Атланту (англ. The Battle of Atlanta), известное так же как сражение при Декейтере (Декатуре), было сражением во время Битвы за Атланту в годы американской гражданской войны. Оно произошло 22 июля 1864 года юго-восточнее города Атланта, штат Джорджия. В этом сражении федеральная армия сумела опрокинуть и разбить силы Конфедерации, обороняющие город. Однако, оно не привело напрямую к сдаче города, который держался ещё шесть недель.

Предыстория

Во время битвы за Атланту генерал-майор Уильям Текумсе Шерман командовал федеральными силами на западе. Главной силой в сражениях была Теннессийская армия генерала Джеймса Макферсона. Он был мобилен и агрессивен, Шерман и Грант очень его ценили. В самой армии Шермана Джон Логан командовал 15 корпусом, Гренвилль Додж командовал 16-м, а Франклин Блэр — 17-м.

В период перед сражением генерал Джозеф Джонстон постепенно отступал перед превосходящими силами Шермана. Армии двигались вдоль железной дороги от Чаттануги к Мариетте и повторялось одно и то же: Джонстон занимал оборонительную позицию, Шерман пытался её обойти, и Джонстон отступал снова. Когда Джонстон снова отступали после сражения при Ресаке, две армии столкнулись в сражении у горы Кеннесо. Командование в Ричмонде потеряло веру в Джонстона, поэтому 17 июля 1864, в процессе подготовке к сражению на Пичтри-крик, Джонстон был отстранен от командования и на его место был назначен генерал Джон Белл Худ. Худ сразу ринулся на армию Шермана у Пичтри-крик, но атака была отбита с большими потерями.

Сражение

Худ приказал корпусу Вильяма Харди двинуться в обход левого федерального фланга. Корпус Бенжамена Читема должен был атаковать с фронта, а кавалерия Джозефа Уилера — выйти к федеральным линиям снабжения. Однако, у Харди ушло слишком много времени на то, чтобы привести войска на позицию для атаки. За это время Макферсон осознал слабость своего левого фланга и отправил туда свой резерв (XVI корпус) на усиление. Корпус Харди встретил этот резервный корпус и завязалось сражение. Первая атака южан была отбита и погиб дивизионный генерал Уильям Уокер, однако федеральный фланг начал отступать. В этот момент сам Макферсон, который выехал вперед на коне, чтобы осмотреть поле боя, был убит пехотинцем противника.

Около Декейтера северян атаковала кавалерия Уилера — под удар попала бригада Джона Спрэйга из 4-й дивизии XVI-го корпуса. Уилер захватил участок Файетевильской дороги, а Харди вышел к Флет-Шоалс-Роуд. Федеральная армия побежала, однако им пришлось спасать артиллерию и вагоны с припасами для XV, XVI, XVII и XX корпусов. Когда атака Харди сорвалась, Уилер не мог удерживать Декейтер и ночью отступил в Атланту. Спрейг впоследствии получил Медаль Почета за этот бой.

Теперь федеральная линия обороны имела вил буквы «L». Харди атаковал короткую часть угла (фланг), а Читем — длинную. Худ решил атаковать противника и с востока и с запада. Сражение завязалось вокруг холма к востоку от города, известного как Бальд-Хилл. Артиллерия с этого холма вела обстрел Атланты. Сражение вокруг холма затянулось до темноты. Северяне смогли удержать холм. Однако, в двух милях севернее отряды Читема прорвали федеральные линии и вышли к Джорджианской железной дороге. Тогда по ним открыли огонь двадцать орудий, размещенных около штаба Шермана, а XV-й корпус перегруппировался и отбил атаку противника.

Северяне потеряли 3641 человек, включая генерал-майора Макферсона. Южане потеряли 8499 человек. Это были страшные потери для небольшой армии Конфедерации, но они продолжали удерживать город. Во время боя был разрушен так называемый «Дом Поттера», построенный в 1857 года и принадлежавший Эфраиму Поттеру, владельцу 65-ти рабов. Во время сражения дом использовали снайперы армии Юга, пока федеральная артиллерия не разрушила его. Один из рабов Поттера был отцом Генри Оссиана Флиппера, который позже стал первым афроамериканцем-выпускником Вест-Пойнта.

Осада и капитуляция

После сражения Шерман приступил к осаде Атланты. Он начал бомбардировку города и послал кавалерию в набег на западные и южные окраины, чтобы перекрыть снабжение города. Не сумев взять город сходу, он двинул армию на запад и 31 августа перекрыл железную дорогу в Джонсборо, что привело к неудачному для конфедератов сражению при Джонсборо. Худ был вынужден выводить свою армию из Атланты и 1 сентября приказал уничтожить склады, чтобы они не попали в руки противника. Он так же приказал сжечь 81 вагон с боеприпасами, что привело к знаменитому пожару, показанному впоследствии в фильме «Унесенные ветром».

2 сентября майор Джеймс Кэлхоун с группой городских депутатов встретился с капитаном штаба генерала Генри Слокума и сообщил о капитуляции города. Он просил только о защите гражданского населения и частной собственности. Шерман в это время находился в Джонсборо; 3 сентября он послал в Вашингтон телеграмму: «Атланта наша». 7 сентября он перенес в Атланту свой штаб. 14 ноября армия Шермана сожгла в Атланте примерно 400 зданий и на следующий день двинулась на восток, начав «Марш к морю».

Последствия

Падение Атланты и успех всей Битвы за Атланту широко освещался в газетах Севера, и сильно повлиял на позиции президента Линкольна. В выборах 1864 года участвовали бывший федеральный генерал Джордж Макклелан (демократ) и Авраам Линкольн. Макклелан выступал за переговоры с Югом, но падение Атланты и сожжение Худом склада боеприпасов показало, что конец войне близок и это ослабило позиции сторонников переговоров. Линкольн победил с подавляющим перевесом, набрав 212 голосов из 233. Несмотря на разрушения во время войны, Атланта быстро восстанавливалась из руин. Как говорил один наблюдатель весной 1865 года, «новый город развивается изумительными темпами». В 1880 Атланта вошла в список пятидесяти крупнейших городов в Штатах. Поле битвы сейчас находится в черте города, и множество стендов обозначают важные места сражения, включая место гибели генерала Макферсона. В 2004 отмечалась 140-я годовщина сражения, по случаю чего были установлены новые стенды.

Источники

1. Bonds, Russell S. (2009). War Like the Thunderbolt: The Battle and Burning of Atlanta. Westholme Publishing. ISBN 978-1-59416-100-1.
2. Cox, Jacob D. (1994). Sherman’s Battle for Atlanta. Da Capo Press. ISBN 9780306805882.
3. Cozzens, Peter (2002). Battles and Leaders of the Civil War. University of Illinois Press. ISBN 9780252024047.
4. Ecelbarger, Gary (2010). The Day Dixie Died: The Battle of Atlanta. Macmillan. ISBN 9780312563998.
5. Foote, Shelby (1974). The Civil War, A Narrative: Red River to Appomattox. Random House. ISBN 0-394-74913-8.
6. Garrett, Franklin (1987). Atlanta and Environs: A Chronicle of Its People and Events, Volume 1. University of Georgia Press. OCLC 191446.
7. Golden, Randy. «The Battle of Atlanta». About North Georgia. ngeorgia.com/history/battleofatlanta.html. Retrieved 27 December 2010.
8. Kennedy, Frances H. (1998). The Civil War Battlefield Guide (2nd ed.). Houghton Mifflin Harcourt. ISBN 0-395-74012-6.
9. Symonds, Craig (1994). Joseph E. Johnston: A Civil War Biography. W. W. Norton & Company. ISBN 9780393311303.
10. Livermore, Thomas Leonard (1900). Numbers and Losses in the Civil War in America, 1861—1865. Houghton, Mifflin and company. books.google.com/books?id=jthCAAAAIAAJ.

Отрывок, характеризующий Сражение за Атланту

«Но всякий раз, когда были завоевания, были завоеватели; всякий раз, когда делались перевороты в государстве, были великие люди», – говорит история. Действительно, всякий раз, когда являлись завоеватели, были и войны, отвечает ум человеческий, но это не доказывает, чтобы завоеватели были причинами войн и чтобы возможно было найти законы войны в личной деятельности одного человека. Всякий раз, когда я, глядя на свои часы, вижу, что стрелка подошла к десяти, я слышу, что в соседней церкви начинается благовест, но из того, что всякий раз, что стрелка приходит на десять часов тогда, как начинается благовест, я не имею права заключить, что положение стрелки есть причина движения колоколов.
Всякий раз, как я вижу движение паровоза, я слышу звук свиста, вижу открытие клапана и движение колес; но из этого я не имею права заключить, что свист и движение колес суть причины движения паровоза.
Крестьяне говорят, что поздней весной дует холодный ветер, потому что почка дуба развертывается, и действительно, всякую весну дует холодный ветер, когда развертывается дуб. Но хотя причина дующего при развертыванье дуба холодного ветра мне неизвестна, я не могу согласиться с крестьянами в том, что причина холодного ветра есть раэвертыванье почки дуба, потому только, что сила ветра находится вне влияний почки. Я вижу только совпадение тех условий, которые бывают во всяком жизненном явлении, и вижу, что, сколько бы и как бы подробно я ни наблюдал стрелку часов, клапан и колеса паровоза и почку дуба, я не узнаю причину благовеста, движения паровоза и весеннего ветра. Для этого я должен изменить совершенно свою точку наблюдения и изучать законы движения пара, колокола и ветра. То же должна сделать история. И попытки этого уже были сделаны.
Для изучения законов истории мы должны изменить совершенно предмет наблюдения, оставить в покое царей, министров и генералов, а изучать однородные, бесконечно малые элементы, которые руководят массами. Никто не может сказать, насколько дано человеку достигнуть этим путем понимания законов истории; но очевидно, что на этом пути только лежит возможность уловления исторических законов и что на этом пути не положено еще умом человеческим одной миллионной доли тех усилий, которые положены историками на описание деяний различных царей, полководцев и министров и на изложение своих соображений по случаю этих деяний.


Силы двунадесяти языков Европы ворвались в Россию. Русское войско и население отступают, избегая столкновения, до Смоленска и от Смоленска до Бородина. Французское войско с постоянно увеличивающеюся силой стремительности несется к Москве, к цели своего движения. Сила стремительности его, приближаясь к цели, увеличивается подобно увеличению быстроты падающего тела по мере приближения его к земле. Назади тысяча верст голодной, враждебной страны; впереди десятки верст, отделяющие от цели. Это чувствует всякий солдат наполеоновской армии, и нашествие надвигается само собой, по одной силе стремительности.
В русском войске по мере отступления все более и более разгорается дух озлобления против врага: отступая назад, оно сосредоточивается и нарастает. Под Бородиным происходит столкновение. Ни то, ни другое войско не распадаются, но русское войско непосредственно после столкновения отступает так же необходимо, как необходимо откатывается шар, столкнувшись с другим, с большей стремительностью несущимся на него шаром; и так же необходимо (хотя и потерявший всю свою силу в столкновении) стремительно разбежавшийся шар нашествия прокатывается еще некоторое пространство.
Русские отступают за сто двадцать верст – за Москву, французы доходят до Москвы и там останавливаются. В продолжение пяти недель после этого нет ни одного сражения. Французы не двигаются. Подобно смертельно раненному зверю, который, истекая кровью, зализывает свои раны, они пять недель остаются в Москве, ничего не предпринимая, и вдруг, без всякой новой причины, бегут назад: бросаются на Калужскую дорогу (и после победы, так как опять поле сражения осталось за ними под Малоярославцем), не вступая ни в одно серьезное сражение, бегут еще быстрее назад в Смоленск, за Смоленск, за Вильну, за Березину и далее.
В вечер 26 го августа и Кутузов, и вся русская армия были уверены, что Бородинское сражение выиграно. Кутузов так и писал государю. Кутузов приказал готовиться на новый бой, чтобы добить неприятеля не потому, чтобы он хотел кого нибудь обманывать, но потому, что он знал, что враг побежден, так же как знал это каждый из участников сражения.
Но в тот же вечер и на другой день стали, одно за другим, приходить известия о потерях неслыханных, о потере половины армии, и новое сражение оказалось физически невозможным.
Нельзя было давать сражения, когда еще не собраны были сведения, не убраны раненые, не пополнены снаряды, не сочтены убитые, не назначены новые начальники на места убитых, не наелись и не выспались люди.
А вместе с тем сейчас же после сражения, на другое утро, французское войско (по той стремительной силе движения, увеличенного теперь как бы в обратном отношении квадратов расстояний) уже надвигалось само собой на русское войско. Кутузов хотел атаковать на другой день, и вся армия хотела этого. Но для того чтобы атаковать, недостаточно желания сделать это; нужно, чтоб была возможность это сделать, а возможности этой не было. Нельзя было не отступить на один переход, потом точно так же нельзя было не отступить на другой и на третий переход, и наконец 1 го сентября, – когда армия подошла к Москве, – несмотря на всю силу поднявшегося чувства в рядах войск, сила вещей требовала того, чтобы войска эти шли за Москву. И войска отступили ещо на один, на последний переход и отдали Москву неприятелю.
Для тех людей, которые привыкли думать, что планы войн и сражений составляются полководцами таким же образом, как каждый из нас, сидя в своем кабинете над картой, делает соображения о том, как и как бы он распорядился в таком то и таком то сражении, представляются вопросы, почему Кутузов при отступлении не поступил так то и так то, почему он не занял позиции прежде Филей, почему он не отступил сразу на Калужскую дорогу, оставил Москву, и т. д. Люди, привыкшие так думать, забывают или не знают тех неизбежных условий, в которых всегда происходит деятельность всякого главнокомандующего. Деятельность полководца не имеет ни малейшего подобия с тою деятельностью, которую мы воображаем себе, сидя свободно в кабинете, разбирая какую нибудь кампанию на карте с известным количеством войска, с той и с другой стороны, и в известной местности, и начиная наши соображения с какого нибудь известного момента. Главнокомандующий никогда не бывает в тех условиях начала какого нибудь события, в которых мы всегда рассматриваем событие. Главнокомандующий всегда находится в средине движущегося ряда событий, и так, что никогда, ни в какую минуту, он не бывает в состоянии обдумать все значение совершающегося события. Событие незаметно, мгновение за мгновением, вырезается в свое значение, и в каждый момент этого последовательного, непрерывного вырезывания события главнокомандующий находится в центре сложнейшей игры, интриг, забот, зависимости, власти, проектов, советов, угроз, обманов, находится постоянно в необходимости отвечать на бесчисленное количество предлагаемых ему, всегда противоречащих один другому, вопросов.