Тайско-Бирманская железная дорога

Тайско-Бирманская железная дорога, также известная как Дорога Смерти — железная дорога между Бангкоком (Таиланд) и Рангуном (Бирма), построенная Императорской Японией в ходе Второй мировой войны. Протяжённость дороги составила 415 километров (из них почти 13 км (8 миль) мостов). Дорога использовалась для снабжения японских войск в «Бирманской кампании».

История

Возможность строительства железнодорожной линии между Таиландом и Бирмой была рассмотрена в XX веке британским правительством Бирмы, но предлагаемое направление дороги, через холмистые джунгли с большим количеством рек, было признано непосильной задачей. В 1942 году японские войска вторглись в Бирму из Таиланда и отвоевали её у Великобритании. Для снабжения своих войск в Бирме японцы использовали морской путь через Малаккский пролив и Андаманское море. Этот путь постоянно подвергался атакам подводных лодок союзников и требовал большого количества транспортных судов. Очевидной альтернативой стало строительство железной дороги. Оно началось практически одновременно с двух сторон в июне 1942 года. 17 октября 1943 года обе линии соединились.

Мост через реку Квай

Самая известная часть дороги — мост номер 277 через реку Кхвэяй. Изначально река носила название Мэкхлонг, однако успех вышедшего в 1957 году фильма «Мост через реку Квай» (по одноимённому роману Пьера Буля) побудил таиландские власти переименовать в 1960 году течение реки выше впадения притока Кхуэной («малый приток») в Кхвэяй («большой приток»).

Первый деревянный мост через эту реку был закончен в феврале 1943 года, железобетонный мост был построен в июне. Авиация союзников несколько раз пыталась разрушить этот мост, но лишь 2 апреля 1945 года мост 277 был разбомблен. После окончания войны две центральные секции были восстановлены в Японии и переданы Таиланду по репарациям.

Послевоенные годы

В результате военных действий дорога была приведена в негодное состояние, и движение по ней отсутствовало. Реконструкция прошла в три этапа и завершилась 1 июля 1958 года. Восстановлена и до сих пор используется только часть дороги (130 км), большая часть линии разобрана, а рельсы использованы при строительстве других железнодорожных объектов. Северные участки дороги намеренно не восстанавливались из-за опасения вооруженного нападения со стороны маоисткого Китая. В 1990-е годы существовали планы по полной реконструкции железной дороги, но пока они не осуществились.

Жертвы строительства

На строительстве дороги использовался каторжный труд. Условия работы и содержания были ужасными. Около 180 тысяч азиатских каторжников и 60 тысяч военнопленных антигитлеровской коалиции строили Дорогу Смерти. Во время строительства умерли примерно 90 тысяч азиатских каторжников и 16 тысяч военнопленных. Среди умерших военнопленных насчитывалось: 6318 британцев, 2815 австралийцев, 2490 нидерландцев, 356 американцев и несколько канадцев. Строительство Тайско-Бирманской железной дороги было признано военным преступлением. Хироси Абе — надзиратель лагеря для военнопленных Сонкрай был признан виновным в смерти 3000 заключённых и приговорён к 15 годам тюрьмы.

Увековеченная память

Захоронения людей, принявших тяжёлую смерть в лагерях и вдоль железной дороги, после войны были перенесены на три кладбища, за исключением останков американских военнопленных, тела которых были вывезены на родину. Самое большое из них Kanchanaburi Memorial расположено в городе Канчанабури, где захоронено 6982 военнопленных.

Несколько музеев рассказывают о тех, кто потерял свои жизни на строительстве железной дороги. Самый большой из них расположен в Адском проходе (en:Hellfire Pass) — месте, где умерло множество строителей. Здесь же находится австралийский мемориал.

На мосту через реку Кхвэяй установлена мемориальная табличка в память о жертвах японских преступлений.

Карты

• [www.cofepow.org.uk/pages/asia_thailand2.html Карта «Дороги Смерти» с указанием станций]

См. также

• Бирманская дорога
• Мост через реку Квай (фильм)
• Возмездие (фильм)

Литература

• Blair Clay, Jr. Return from the River Kwai. — New York: Simon & Schuster, 1979.
• Boulle Pierre. Bridge on the River Kwai. — London: Secker & Warburg, 1954.
• Commonwealth War Graves Commission. The Burma-Siam Railway and its Cemeteries. — England: Information sheet, 2000.
• Davies Peter N. The Man Behind the Bridge: Colonel Toosey and the River Kwai. — London: Athlone Press, 1991.
• Daws Gavan. Prisoners of the Japanese: POWs of World War II in the Pacific. — New York: William Morrow & Co., 1994.
• Dunlop E. E. The War Diaries of Weary Dunlop: Java and the Burma-Thailand Railway. — Ringwood, Victoria, Aus: Penguin Books, 1986.
• Gordon Ernest. Through the Valley of the Kwai: From Death-Camp Despair to Spiritual Triumph. — New York: Harper & Bros., 1962.
• Gordon Ernest. To End all Wars. — HarperCollins, 2002. — ISBN 0007118481.
• Hardie Robert. The Burma-Siam Railway: The Secret Diary of Dr. Robert Hardie, 1942-1945. — London: Imperial War Museum, 1983.
• Henderson W. From China Burma India to the Kwai. — Waco, Texas, USA: Texian Press, 1991.
• Hornfischer James D. Ship of Ghosts. — New York: Bantam, 2006. — ISBN 978-0-553-38450-5.
• Kinvig Clifford. River Kwai Railway: The Story of the Burma-Siam Railway. — London: Brassey’s, 1992. — ISBN 0-08-037344-5.
• La Forte Robert S. Building the Death Railway: The Ordeal of American POWs in Burma. — Wilmington, Delaware, USA: SR Books, 1993.
• Latimer Jon. Burma: The Forgotten War. — London: John Murray, 2004.
• Lomax Eric. The Railway Man: A POW's Searing Account of War, Brutality and Forgiveness. — New York: W. W. Norton, 1995. — ISBN 0393039102.
• MacArthur Brian. Surviving the Sword: Prisoners of the Japanese in the Far East, 1942—1945. — New York: Random House, 2005.
• Rees Laurence. Horror in the East: Japan and the Atrocities of World War II. — Boston: Da Capo Press, 2001.
• Reminick Gerald. Death's Railway: A Merchant Mariner on the River Kwai. — Palo Alto, CA, USA: Glencannon Press, 2002.
• Reynolds E. Bruce. Thailand's Secret War: The Free Thai, OSS, and SOE During World War II. — New York: Cambridge University Press, 2005.
• Richards Rowley. The Survival Factor. — Sydney: Kangaroo Press, 1989. — ISBN 086417246X.
• Rivett Rohan D. Behind Bamboo. — Sydney: Angus & Roberston (later Penguin, 1992), 1946. — ISBN 0-140-14925-2.
• Searle Ronald. To the Kwai and Back: War Drawings. — New York: Atlantic Monthly Press, 1986.
• Teel Horace G. Our Days Were Years: History of the „Lost Battalion“, 2nd Battalion, 36th Division. — Quanah, TX, USA: Nortex Press, 1978.
• Thompson Kyle. A Thousand Cups of Rice: Surviving the Death Railway. — Austin, TX, USA: Eakin Press, 1994.
• Velmans Loet. Long Way Back to the River Kwai: Memories of World War II. — New York: Arcade Publishing, 2003.
• Webster Donovan. The Burma Road: The Epic Story of the China-Burma-India Theater in World War II. — New York: Straus & Giroux, 2003.
• Wigmore Lionel. The Japanese Thrust — Australia in the War of 1939—1945. — Canberra: Australian War Memorial, 1957.

Ссылки

• [www.hellfirepass.com/ Commercial operator offering tours to Hell-Fire Pass from Bangkok]
• [www.mansell.com/pow_resources/links.html Allied POWS under Japanese]
• [home.vicnet.net.au/~a23mgb/f_hist/tbr_hist.htm 2/3rd Machine Gun Battalion AIF]
• [www.mansell.com/pow_resources/camplists/death_rr/movements_1.html Death Railway/death statistics]
• [www.tourismthailand.org/destinationguide/list.aspx?provinceid=56&typeid=7 TourismThailand]
• [www.ean.co.uk/Bygones/History/Article/WW2/Death_Railway/body_index.htm EAN]
• [pow.larkin.net.au Prisoner of War FX Larkin NX43393 AIF]
• [www.POWs-of-Japan.net Articles on the Australian medical personnel working on the railway. Also sketches by POWs.]
• [www.bbc.co.uk/ww2peopleswar/categories/c55058/ The Will to Live]
• [www.cwgc.org/search/cemetery_details.aspx?cemetery=2017100&mode=1 Kanchanaburi War Cemetery CWGC]
• [www.cwgc.org/search/cemetery_details.aspx?cemetery=2017101&mode=1 Kanchanaburi Memorial CWGC]
• [www.cwgc.org/search/cemetery_details.aspx?cemetery=2035000&mode=1 Chungkai War Cemetery CWGC]
• [www.cwgc.org/search/cemetery_details.aspx?cemetery=2007400&mode=1 Thanbyuzayat War Cemetery CWGC]
• [realt.onliner.by/2016/02/24/kwai Мост через реку Квай: как ценой ста тысяч жизней построили железную Дорогу смерти]

Отрывок, характеризующий Тайско-Бирманская железная дорога

«Я вам пишу по русски, мой добрый друг, – писала Жюли, – потому что я имею ненависть ко всем французам, равно и к языку их, который я не могу слышать говорить… Мы в Москве все восторжены через энтузиазм к нашему обожаемому императору.
Бедный муж мой переносит труды и голод в жидовских корчмах; но новости, которые я имею, еще более воодушевляют меня.
Вы слышали, верно, о героическом подвиге Раевского, обнявшего двух сыновей и сказавшего: «Погибну с ними, но не поколеблемся!И действительно, хотя неприятель был вдвое сильнее нас, мы не колебнулись. Мы проводим время, как можем; но на войне, как на войне. Княжна Алина и Sophie сидят со мною целые дни, и мы, несчастные вдовы живых мужей, за корпией делаем прекрасные разговоры; только вас, мой друг, недостает… и т. д.
Преимущественно не понимала княжна Марья всего значения этой войны потому, что старый князь никогда не говорил про нее, не признавал ее и смеялся за обедом над Десалем, говорившим об этой войне. Тон князя был так спокоен и уверен, что княжна Марья, не рассуждая, верила ему.
Весь июль месяц старый князь был чрезвычайно деятелен и даже оживлен. Он заложил еще новый сад и новый корпус, строение для дворовых. Одно, что беспокоило княжну Марью, было то, что он мало спал и, изменив свою привычку спать в кабинете, каждый день менял место своих ночлегов. То он приказывал разбить свою походную кровать в галерее, то он оставался на диване или в вольтеровском кресле в гостиной и дремал не раздеваясь, между тем как не m lle Bourienne, a мальчик Петруша читал ему; то он ночевал в столовой.
Первого августа было получено второе письмо от кня зя Андрея. В первом письме, полученном вскоре после его отъезда, князь Андрей просил с покорностью прощения у своего отца за то, что он позволил себе сказать ему, и просил его возвратить ему свою милость. На это письмо старый князь отвечал ласковым письмом и после этого письма отдалил от себя француженку. Второе письмо князя Андрея, писанное из под Витебска, после того как французы заняли его, состояло из краткого описания всей кампании с планом, нарисованным в письме, и из соображений о дальнейшем ходе кампании. В письме этом князь Андрей представлял отцу неудобства его положения вблизи от театра войны, на самой линии движения войск, и советовал ехать в Москву.
За обедом в этот день на слова Десаля, говорившего о том, что, как слышно, французы уже вступили в Витебск, старый князь вспомнил о письме князя Андрея.
– Получил от князя Андрея нынче, – сказал он княжне Марье, – не читала?
– Нет, mon pere, [батюшка] – испуганно отвечала княжна. Она не могла читать письма, про получение которого она даже и не слышала.
– Он пишет про войну про эту, – сказал князь с той сделавшейся ему привычной, презрительной улыбкой, с которой он говорил всегда про настоящую войну.
– Должно быть, очень интересно, – сказал Десаль. – Князь в состоянии знать…
– Ах, очень интересно! – сказала m llе Bourienne.
– Подите принесите мне, – обратился старый князь к m llе Bourienne. – Вы знаете, на маленьком столе под пресс папье.
M lle Bourienne радостно вскочила.
– Ах нет, – нахмурившись, крикнул он. – Поди ты, Михаил Иваныч.
Михаил Иваныч встал и пошел в кабинет. Но только что он вышел, старый князь, беспокойно оглядывавшийся, бросил салфетку и пошел сам.
– Ничего то не умеют, все перепутают.
Пока он ходил, княжна Марья, Десаль, m lle Bourienne и даже Николушка молча переглядывались. Старый князь вернулся поспешным шагом, сопутствуемый Михаилом Иванычем, с письмом и планом, которые он, не давая никому читать во время обеда, положил подле себя.
Перейдя в гостиную, он передал письмо княжне Марье и, разложив пред собой план новой постройки, на который он устремил глаза, приказал ей читать вслух. Прочтя письмо, княжна Марья вопросительно взглянула на отца.
Он смотрел на план, очевидно, погруженный в свои мысли.
– Что вы об этом думаете, князь? – позволил себе Десаль обратиться с вопросом.
– Я! я!.. – как бы неприятно пробуждаясь, сказал князь, не спуская глаз с плана постройки.
– Весьма может быть, что театр войны так приблизится к нам…
– Ха ха ха! Театр войны! – сказал князь. – Я говорил и говорю, что театр войны есть Польша, и дальше Немана никогда не проникнет неприятель.
Десаль с удивлением посмотрел на князя, говорившего о Немане, когда неприятель был уже у Днепра; но княжна Марья, забывшая географическое положение Немана, думала, что то, что ее отец говорит, правда.
– При ростепели снегов потонут в болотах Польши. Они только могут не видеть, – проговорил князь, видимо, думая о кампании 1807 го года, бывшей, как казалось, так недавно. – Бенигсен должен был раньше вступить в Пруссию, дело приняло бы другой оборот…
– Но, князь, – робко сказал Десаль, – в письме говорится о Витебске…
– А, в письме, да… – недовольно проговорил князь, – да… да… – Лицо его приняло вдруг мрачное выражение. Он помолчал. – Да, он пишет, французы разбиты, при какой это реке?
Десаль опустил глаза.
– Князь ничего про это не пишет, – тихо сказал он.
– А разве не пишет? Ну, я сам не выдумал же. – Все долго молчали.
– Да… да… Ну, Михайла Иваныч, – вдруг сказал он, приподняв голову и указывая на план постройки, – расскажи, как ты это хочешь переделать…
Михаил Иваныч подошел к плану, и князь, поговорив с ним о плане новой постройки, сердито взглянув на княжну Марью и Десаля, ушел к себе.
Княжна Марья видела смущенный и удивленный взгляд Десаля, устремленный на ее отца, заметила его молчание и была поражена тем, что отец забыл письмо сына на столе в гостиной; но она боялась не только говорить и расспрашивать Десаля о причине его смущения и молчания, но боялась и думать об этом.
Ввечеру Михаил Иваныч, присланный от князя, пришел к княжне Марье за письмом князя Андрея, которое забыто было в гостиной. Княжна Марья подала письмо. Хотя ей это и неприятно было, она позволила себе спросить у Михаила Иваныча, что делает ее отец.
– Всё хлопочут, – с почтительно насмешливой улыбкой, которая заставила побледнеть княжну Марью, сказал Михаил Иваныч. – Очень беспокоятся насчет нового корпуса. Читали немножко, а теперь, – понизив голос, сказал Михаил Иваныч, – у бюра, должно, завещанием занялись. (В последнее время одно из любимых занятий князя было занятие над бумагами, которые должны были остаться после его смерти и которые он называл завещанием.)
– А Алпатыча посылают в Смоленск? – спросила княжна Марья.
– Как же с, уж он давно ждет.


Когда Михаил Иваныч вернулся с письмом в кабинет, князь в очках, с абажуром на глазах и на свече, сидел у открытого бюро, с бумагами в далеко отставленной руке, и в несколько торжественной позе читал свои бумаги (ремарки, как он называл), которые должны были быть доставлены государю после его смерти.
Когда Михаил Иваныч вошел, у него в глазах стояли слезы воспоминания о том времени, когда он писал то, что читал теперь. Он взял из рук Михаила Иваныча письмо, положил в карман, уложил бумаги и позвал уже давно дожидавшегося Алпатыча.
На листочке бумаги у него было записано то, что нужно было в Смоленске, и он, ходя по комнате мимо дожидавшегося у двери Алпатыча, стал отдавать приказания.
– Первое, бумаги почтовой, слышишь, восемь дестей, вот по образцу; золотообрезной… образчик, чтобы непременно по нем была; лаку, сургучу – по записке Михаила Иваныча.
Он походил по комнате и заглянул в памятную записку.
– Потом губернатору лично письмо отдать о записи.
Потом были нужны задвижки к дверям новой постройки, непременно такого фасона, которые выдумал сам князь. Потом ящик переплетный надо было заказать для укладки завещания.
Отдача приказаний Алпатычу продолжалась более двух часов. Князь все не отпускал его. Он сел, задумался и, закрыв глаза, задремал. Алпатыч пошевелился.
– Ну, ступай, ступай; ежели что нужно, я пришлю.
Алпатыч вышел. Князь подошел опять к бюро, заглянув в него, потрогал рукою свои бумаги, опять запер и сел к столу писать письмо губернатору.
Уже было поздно, когда он встал, запечатав письмо. Ему хотелось спать, но он знал, что не заснет и что самые дурные мысли приходят ему в постели. Он кликнул Тихона и пошел с ним по комнатам, чтобы сказать ему, где стлать постель на нынешнюю ночь. Он ходил, примеривая каждый уголок.
Везде ему казалось нехорошо, но хуже всего был привычный диван в кабинете. Диван этот был страшен ему, вероятно по тяжелым мыслям, которые он передумал, лежа на нем. Нигде не было хорошо, но все таки лучше всех был уголок в диванной за фортепиано: он никогда еще не спал тут.
Тихон принес с официантом постель и стал уставлять.