Тепекано (Tepecano) — мёртвый язык, принадлежащий к юто-ацтекской семье. На нём говорила небольшая группа народа в Аскельтан (ранее Ацкельтлан) штата Халиско, небольшой деревне в районе реки Боланьос в дальней северной части штата, к востоку от территории, где проживают уичоли. Язык наиболее тесно связан с южным диалектом языка тепеуа, распространённым в штате Дуранго. Тепекано был месоамериканским языком и продемонстрировал многие черты своего отношения к Месоамериканскому языковую союзу. Как известно до сих пор, последним носителем тепекано был Лино-де-ла-Роса (род. 22 сентября 1895 года), который всё ещё был жив по состоянию на февраль 1980 года.
Исследование тепекано впервые был осуществлено американским лингвистическим антропологистом Джоном Альденом Мэсоном в Аскельтане в период 1911—1913 годов. Эта работа привела к публикации монографического грамматического эскиза (1916), а также статьи о родной молитве на тепекано, которую Мэйсон собрал у информаторов (1918). Позже исследование было проведено американским лингвистом Деннисом Хольтом в 1965 и 1979—1980 годах, но ни один из его результатов с тех пор не было опубликован.
Напишите отзыв о статье "Тепекано"
Ссылки
- [www.ethnologue.com/language/tep Тепекано] на Ethnologue
Отрывок, характеризующий Тепекано
«Верно, наш пленный… Да. Неужели и меня возьмут? Что это за люди?» всё думал Ростов, не веря своим глазам. «Неужели французы?» Он смотрел на приближавшихся французов, и, несмотря на то, что за секунду скакал только затем, чтобы настигнуть этих французов и изрубить их, близость их казалась ему теперь так ужасна, что он не верил своим глазам. «Кто они? Зачем они бегут? Неужели ко мне? Неужели ко мне они бегут? И зачем? Убить меня? Меня, кого так любят все?» – Ему вспомнилась любовь к нему его матери, семьи, друзей, и намерение неприятелей убить его показалось невозможно. «А может, – и убить!» Он более десяти секунд стоял, не двигаясь с места и не понимая своего положения. Передний француз с горбатым носом подбежал так близко, что уже видно было выражение его лица. И разгоряченная чуждая физиономия этого человека, который со штыком на перевес, сдерживая дыханье, легко подбегал к нему, испугала Ростова. Он схватил пистолет и, вместо того чтобы стрелять из него, бросил им в француза и побежал к кустам что было силы. Не с тем чувством сомнения и борьбы, с каким он ходил на Энский мост, бежал он, а с чувством зайца, убегающего от собак. Одно нераздельное чувство страха за свою молодую, счастливую жизнь владело всем его существом. Быстро перепрыгивая через межи, с тою стремительностью, с которою он бегал, играя в горелки, он летел по полю, изредка оборачивая свое бледное, доброе, молодое лицо, и холод ужаса пробегал по его спине. «Нет, лучше не смотреть», подумал он, но, подбежав к кустам, оглянулся еще раз. Французы отстали, и даже в ту минуту как он оглянулся, передний только что переменил рысь на шаг и, обернувшись, что то сильно кричал заднему товарищу. Ростов остановился. «Что нибудь не так, – подумал он, – не может быть, чтоб они хотели убить меня». А между тем левая рука его была так тяжела, как будто двухпудовая гиря была привешана к ней. Он не мог бежать дальше. Француз остановился тоже и прицелился. Ростов зажмурился и нагнулся. Одна, другая пуля пролетела, жужжа, мимо него. Он собрал последние силы, взял левую руку в правую и побежал до кустов. В кустах были русские стрелки.
