Тигернан Мор O’Руайрк

Тигернан Мор O’Руайрк ирл. Tighearnán Mór Ua Ruairc<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Основные королевства Ирландии</td></tr>
король Брейфне
1124 — 1172
Предшественник:	Аэд ан Гилла Шронмаол O’Руайрк
Преемник:	Аэд O’Руайрк
Вероисповедание:	католичество
Смерть:	1172(1172)
Род:	O’Руайрк
Отец:	Доннхад мак Домнайл
Супруга:	Дербфоргайлл
Дети:	сыновья: Маэлсехлайнн и Эйд дочь: Дубхоблайг

Тигернан Мор O’Руайрк (Тириан О’Рурк) (убит в 1172) — король Брейфне (1124—1172). За счет союзов с королями Коннахта и верховными королями Ирландии Тойрделбахом Уа Конхобайром и его сыном Руайдри Уа Конхобайром значительно расширил территорию королевства Брейфне. В 1166 году участвовал в изгнании короля Лейнстера Диармайта Мак Мурхады из Ирландии, что привело в дальнейшем к англо-нормандском вторжению в Ирландию.

Ранняя карьера

Тигернан Уа Руайрк, возможно, управлял Брейфне еще в 1124 году. Согласно Книге Маккарти и Анналам четырёх мастеров, в 1124 году Тигернан в союзе с королями Миде и Лейнстера выступил против Тойрделбаха Уа Конхобайра. Анналы Ульстера и Анналы Тигернаха впервые упоминают о Тигернане Уа Руайрке в 1128 году, когда он участвовал в ограблении и убийстве людей архиепископа Армы.

В 1143 году Тигернан Уа Руайрк помогал верховному королю Ирландии и королю Коннахта Тойрделбаху Уа Конхобайру в подавлении восстания его сына Руайдри. В 1144 году Тигернан получил от Тойрделбаха Уа Конхобайра часть королевства Восточная Миде, а другую часть была передана Диармайту Мак Мурхаде, королю Лейнстера. В 1151 году король Брейфне Тигернан Уа Руайрк и король Лейнстера Диармайт Мак Мурхада участвовали в походе Тойрделбаха Уа Конхобайра на королевство Мунстер.

Похищение Дербфоргайлл и норманнское вторжение в Ирландию

В 1152 году король Лейнстера Диармайт Мак Мурхада вторгся во владения Тигернан Уа Руайрка и похитил его жену Дербфоргайлл (Дерворгиллу) (1108—1193). Согласно Анналам четырёх мастеров, в 1153 году Дербфоргайлл была возвращена её мужу. В 1166 году король Брейфне Тигернан Уа Руайр, новый верховный король Ирландии Руайдри Уа Конхобайр и король Миде Диармайт Уа Маэлсехлайн вторглись в королевство Лейнстер, изгнав оттуда короля Диармайта мак Мурхаду. Несмотря на прошедшие четырнадцать лет между похищением Дербфоргайлл и изгнанием Диармайта мак Мурхады из Лейнстера, некоторые ирландские анналы заявляют о роли Тигернана Уа Руайрка в изгнании Диармайта Мак Мурхады, который желал отомстить последнему за похищение своей жены.

Диармайт Мак Мурхада бежал во владения английского короля Генриха II Плантагенета в Аквитании, где попросил у последнего помощи в восстановлении своей власти в Лейнстере. Генрих разрешил Диармайту набрать наёмников из числа своих подданных. Главным союзником Диармайта стал Ричард де Клер, граф Пембрук, которому были обещаны рука дочери Диармайта и королевство Лейнстер в наследство. В 1167 году Диармайт мак Мурхада вернулся в Ирландию с небольшим отрядом англо-нормандских рыцарей и потерпел поражение от войска Руайдри Уа Конхобайра, Тигернан Уа Руайрка и Диармайта Уа Маэлсехлайнна. Диармайту было разрешено остаться в Ирландии, но он вынужден был заплатить сто унций золота Тигернану за похищение его жены Дербфоргайлл и выдать заложников Руайдри Уа Конхобайру. Вскоре на помощь у Диармайту мак Мурхаде прибыли Роберт Фиц-Стефан, Херви де Монморанси, Раймонд ле Грос, а затем и сам Ричард де Клер, граф Пембрук, с крупными силами.

В 1170 году Диармайт Мак Мурхада и Ричард де Клер разграбили владения Тигернана Уа Руайрка в Миде. Согласно Анналам Тигернаха, Тигернан Уа Руайрк убедил Руайдри Уа Конхобайра умертвить заложников, которых передал ему Диармайт Мак Мурхада. В 1171 году Тигернан участвовал в неудачной осаде Руайдри Уа Конхобайром Дублина, который тогда был взят Мак Мурхадой и Ричардом де Клером. В том же году Тигернан совершил рейд на окрестности Дублина, но был отбит англо-норманнским гарнизоном под командованием Мило де Когана. В этом бою был убит Эйд, сын Тигернана.

Британский историк Гиральд Камбрийский сообщал, что Тигернан Уа Руайрк был одним из ирландских королей, которые принесли присягу на верность королю Англии Генриху Плантагенету после его прибытия в Ирландию в 1171 году.

Смерть

Согласно Гиральду Камбрийскому, Тигернан Уа Руайрк был убит камбро-нормандским рыцарем Гриффином Фиц-Уильямом, который защищал Гуго де Ласи и Мориса Фиц-Джеральда. Тигернан Уа Руайрк был предательски убит во время неудачных переговоров с норманнским баронами на холме Тара. Согласно тому же Гиральду Камбрийскому, Тигернан сам пытался убить первых после неудачных переговоров. Анналы Тигернаха сообщают, что Тигернан Уа Руайрк был предан и убит в 1172 году Эоаном Мером, Ричардом де Клером Младшим, сыном Стронгбоу, и Домналлом, сыном Аннака Уа Руарка. Анналы четырёх мастеров заявляют, что его убийцами были Гуго де Ласи и Домналл. Еще до своего отъезда из Ирландии в 1172 году английский король Генрих II Плантагенет назначил Гуго де Ласи лордом завоеванного королевства Миде.

Дети

• Маэлсехлайнн Уа Руайрк, убит в 1162 году
• Эйд Уа Руайрк, убит в 1171 году под Дублином
• Дубхоблайг, жена короля Коннахта и верховного короля Ирландии Руайдри Уа Конхобайра.

Источники

• [www.ucc.ie/celt/published/T100013/index.html Mac Carthaigh’s Book]
• [www.ucc.ie/celt/published/T100005B/index.html Annals of the Four Masters]
• [www.ucc.ie/celt/published/T100001A/index.html The Annals of Ulster]
• [www.ucc.ie/celt/published/T100002A/index.html The Annals of Tigernach]
• Cambrensis, Giraldus. Expugnatio Hibernica

Отрывок, характеризующий Тигернан Мор O’Руайрк

Он не был игрок, по крайней мере никогда не желал выигрыша. Он не был тщеславен. Ему было совершенно всё равно, что бы об нем ни думали. Еще менее он мог быть повинен в честолюбии. Он несколько раз дразнил отца, портя свою карьеру, и смеялся над всеми почестями. Он был не скуп и не отказывал никому, кто просил у него. Одно, что он любил, это было веселье и женщины, и так как по его понятиям в этих вкусах не было ничего неблагородного, а обдумать то, что выходило для других людей из удовлетворения его вкусов, он не мог, то в душе своей он считал себя безукоризненным человеком, искренно презирал подлецов и дурных людей и с спокойной совестью высоко носил голову.
У кутил, у этих мужских магдалин, есть тайное чувство сознания невинности, такое же, как и у магдалин женщин, основанное на той же надежде прощения. «Ей всё простится, потому что она много любила, и ему всё простится, потому что он много веселился».
Долохов, в этом году появившийся опять в Москве после своего изгнания и персидских похождений, и ведший роскошную игорную и кутежную жизнь, сблизился с старым петербургским товарищем Курагиным и пользовался им для своих целей.
Анатоль искренно любил Долохова за его ум и удальство. Долохов, которому были нужны имя, знатность, связи Анатоля Курагина для приманки в свое игорное общество богатых молодых людей, не давая ему этого чувствовать, пользовался и забавлялся Курагиным. Кроме расчета, по которому ему был нужен Анатоль, самый процесс управления чужою волей был наслаждением, привычкой и потребностью для Долохова.
Наташа произвела сильное впечатление на Курагина. Он за ужином после театра с приемами знатока разобрал перед Долоховым достоинство ее рук, плеч, ног и волос, и объявил свое решение приволокнуться за нею. Что могло выйти из этого ухаживанья – Анатоль не мог обдумать и знать, как он никогда не знал того, что выйдет из каждого его поступка.
– Хороша, брат, да не про нас, – сказал ему Долохов.
– Я скажу сестре, чтобы она позвала ее обедать, – сказал Анатоль. – А?
– Ты подожди лучше, когда замуж выйдет…
– Ты знаешь, – сказал Анатоль, – j'adore les petites filles: [обожаю девочек:] – сейчас потеряется.
– Ты уж попался раз на petite fille [девочке], – сказал Долохов, знавший про женитьбу Анатоля. – Смотри!
– Ну уж два раза нельзя! А? – сказал Анатоль, добродушно смеясь.


Следующий после театра день Ростовы никуда не ездили и никто не приезжал к ним. Марья Дмитриевна о чем то, скрывая от Наташи, переговаривалась с ее отцом. Наташа догадывалась, что они говорили о старом князе и что то придумывали, и ее беспокоило и оскорбляло это. Она всякую минуту ждала князя Андрея, и два раза в этот день посылала дворника на Вздвиженку узнавать, не приехал ли он. Он не приезжал. Ей было теперь тяжеле, чем первые дни своего приезда. К нетерпению и грусти ее о нем присоединились неприятное воспоминание о свидании с княжной Марьей и с старым князем, и страх и беспокойство, которым она не знала причины. Ей всё казалось, что или он никогда не приедет, или что прежде, чем он приедет, с ней случится что нибудь. Она не могла, как прежде, спокойно и продолжительно, одна сама с собой думать о нем. Как только она начинала думать о нем, к воспоминанию о нем присоединялось воспоминание о старом князе, о княжне Марье и о последнем спектакле, и о Курагине. Ей опять представлялся вопрос, не виновата ли она, не нарушена ли уже ее верность князю Андрею, и опять она заставала себя до малейших подробностей воспоминающею каждое слово, каждый жест, каждый оттенок игры выражения на лице этого человека, умевшего возбудить в ней непонятное для нее и страшное чувство. На взгляд домашних, Наташа казалась оживленнее обыкновенного, но она далеко была не так спокойна и счастлива, как была прежде.
В воскресение утром Марья Дмитриевна пригласила своих гостей к обедни в свой приход Успенья на Могильцах.
– Я этих модных церквей не люблю, – говорила она, видимо гордясь своим свободомыслием. – Везде Бог один. Поп у нас прекрасный, служит прилично, так это благородно, и дьякон тоже. Разве от этого святость какая, что концерты на клиросе поют? Не люблю, одно баловство!
Марья Дмитриевна любила воскресные дни и умела праздновать их. Дом ее бывал весь вымыт и вычищен в субботу; люди и она не работали, все были празднично разряжены, и все бывали у обедни. К господскому обеду прибавлялись кушанья, и людям давалась водка и жареный гусь или поросенок. Но ни на чем во всем доме так не бывал заметен праздник, как на широком, строгом лице Марьи Дмитриевны, в этот день принимавшем неизменяемое выражение торжественности.
Когда напились кофе после обедни, в гостиной с снятыми чехлами, Марье Дмитриевне доложили, что карета готова, и она с строгим видом, одетая в парадную шаль, в которой она делала визиты, поднялась и объявила, что едет к князю Николаю Андреевичу Болконскому, чтобы объясниться с ним насчет Наташи.
После отъезда Марьи Дмитриевны, к Ростовым приехала модистка от мадам Шальме, и Наташа, затворив дверь в соседней с гостиной комнате, очень довольная развлечением, занялась примериваньем новых платьев. В то время как она, надев сметанный на живую нитку еще без рукавов лиф и загибая голову, гляделась в зеркало, как сидит спинка, она услыхала в гостиной оживленные звуки голоса отца и другого, женского голоса, который заставил ее покраснеть. Это был голос Элен. Не успела Наташа снять примериваемый лиф, как дверь отворилась и в комнату вошла графиня Безухая, сияющая добродушной и ласковой улыбкой, в темнолиловом, с высоким воротом, бархатном платье.
– Ah, ma delicieuse! [О, моя прелестная!] – сказала она красневшей Наташе. – Charmante! [Очаровательна!] Нет, это ни на что не похоже, мой милый граф, – сказала она вошедшему за ней Илье Андреичу. – Как жить в Москве и никуда не ездить? Нет, я от вас не отстану! Нынче вечером у меня m lle Georges декламирует и соберутся кое кто; и если вы не привезете своих красавиц, которые лучше m lle Georges, то я вас знать не хочу. Мужа нет, он уехал в Тверь, а то бы я его за вами прислала. Непременно приезжайте, непременно, в девятом часу. – Она кивнула головой знакомой модистке, почтительно присевшей ей, и села на кресло подле зеркала, живописно раскинув складки своего бархатного платья. Она не переставала добродушно и весело болтать, беспрестанно восхищаясь красотой Наташи. Она рассмотрела ее платья и похвалила их, похвалилась и своим новым платьем en gaz metallique, [из газа цвета металла,] которое она получила из Парижа и советовала Наташе сделать такое же.