Тровоада, Мигел

Мигел душ Анжуш да Кунья Лижбоа Тровоада Miguel dos Anjos da Cunha Lisboa Trovoada
Президент Сан-Томе и Принсипи
3 апреля 1991 года — 3 сентября 2001 года
Предшественник:	Мануэл Пинту да Кошта
Преемник:	Фрадике де Менезеш
Премьер-министр Сан-Томе и Принсипи
12 июля 1975 года — 9 апреля 1979 года
Предшественник:	Леонел Мариу Д'Алва (как глава правительства колонии)
Преемник:	пост отменён, Селестину Роша да Кошта (в 1988)
Рождение:	27 декабря 1936(1936-12-27) (87 лет) Сан-Томе, Сан-Томе и Принсипи
Дети:	Патрис Тровоада
Партия:	Независимое демократическое действие (ADI)
Награды:

Мигел душ Анжуш да Кунья Лижбоа Тровоада (порт. Miguel dos Anjos da Cunha Lisboa Trovoada) (родился в 1936 году, город Сан-Томе, Сан-Томе и Принсипи) — бывший первый премьер-министр (1975—1979) и второй президент (1991—2001) Демократической Республики Сан-Томе и Принсипи, в настоящее время — исполнительный секретарь Комиссии Гвинейского залива.

Родился в г. Сан-Томе, окончил школу в Анголе, изучал право в Лиссабонском университете (Португалия). В 1960 году основал со своим бывшим одноклассником Мануэлом Пинту да Коштой Комитет освобождения Сан-Томе и Принсипи (с 1972 года — Движение освобождения Сан-Томе и Принсипи) являлся его директором иностранных дел с 1961 до 1975 год, добился в 1972 году признания МЛСТП Организацией африканского единства (ОАЕ).

После провозглашения независимости Сан-Томе и Принсипи 12 июля 1975 года стал первым премьер-министром Демократической Республики Сан-Томе и Принсипи и оставался им до марта 1979 года. Отношения с президентом Мануэлом Пинту да Коштой постоянно ухудшались и достигли своей кульминации в марте 1979 года, когда президент снял Тровоаду с поста, назначил министром промышленности, строительства и рыболовства, а в конце года обвинил в антиправительственном заговоре и посадил в тюрьму. После 21 месяца тюремного заключения Тровоада направился в эмиграцию во Францию.

В мае 1990 года, после принятия демократической конституции Сан-Томе и Принсипи, возвратился в страну и вступил в кампанию по выборам президента. В 1991 году был избран президентом на первых многопартийных выборах, переизбран в 1996 году. При избрании президентом не являлся членом ни одной из партий, но в конце первого срока создал новую политическую партию — Независимое демократическое действие (ADI).

Отрывок, характеризующий Тровоада, Мигел

Офицеры поднялись. Князь Андрей вышел с ними за сарай, отдавая последние приказания адъютанту. Когда офицеры ушли, Пьер подошел к князю Андрею и только что хотел начать разговор, как по дороге недалеко от сарая застучали копыта трех лошадей, и, взглянув по этому направлению, князь Андрей узнал Вольцогена с Клаузевицем, сопутствуемых казаком. Они близко проехали, продолжая разговаривать, и Пьер с Андреем невольно услыхали следующие фразы:
– Der Krieg muss im Raum verlegt werden. Der Ansicht kann ich nicht genug Preis geben, [Война должна быть перенесена в пространство. Это воззрение я не могу достаточно восхвалить (нем.) ] – говорил один.
– O ja, – сказал другой голос, – da der Zweck ist nur den Feind zu schwachen, so kann man gewiss nicht den Verlust der Privatpersonen in Achtung nehmen. [О да, так как цель состоит в том, чтобы ослабить неприятеля, то нельзя принимать во внимание потери частных лиц (нем.) ]
– O ja, [О да (нем.) ] – подтвердил первый голос.
– Да, im Raum verlegen, [перенести в пространство (нем.) ] – повторил, злобно фыркая носом, князь Андрей, когда они проехали. – Im Raum то [В пространстве (нем.) ] у меня остался отец, и сын, и сестра в Лысых Горах. Ему это все равно. Вот оно то, что я тебе говорил, – эти господа немцы завтра не выиграют сражение, а только нагадят, сколько их сил будет, потому что в его немецкой голове только рассуждения, не стоящие выеденного яйца, а в сердце нет того, что одно только и нужно на завтра, – то, что есть в Тимохине. Они всю Европу отдали ему и приехали нас учить – славные учители! – опять взвизгнул его голос.
– Так вы думаете, что завтрашнее сражение будет выиграно? – сказал Пьер.
– Да, да, – рассеянно сказал князь Андрей. – Одно, что бы я сделал, ежели бы имел власть, – начал он опять, – я не брал бы пленных. Что такое пленные? Это рыцарство. Французы разорили мой дом и идут разорить Москву, и оскорбили и оскорбляют меня всякую секунду. Они враги мои, они преступники все, по моим понятиям. И так же думает Тимохин и вся армия. Надо их казнить. Ежели они враги мои, то не могут быть друзьями, как бы они там ни разговаривали в Тильзите.
– Да, да, – проговорил Пьер, блестящими глазами глядя на князя Андрея, – я совершенно, совершенно согласен с вами!
Тот вопрос, который с Можайской горы и во весь этот день тревожил Пьера, теперь представился ему совершенно ясным и вполне разрешенным. Он понял теперь весь смысл и все значение этой войны и предстоящего сражения. Все, что он видел в этот день, все значительные, строгие выражения лиц, которые он мельком видел, осветились для него новым светом. Он понял ту скрытую (latente), как говорится в физике, теплоту патриотизма, которая была во всех тех людях, которых он видел, и которая объясняла ему то, зачем все эти люди спокойно и как будто легкомысленно готовились к смерти.
– Не брать пленных, – продолжал князь Андрей. – Это одно изменило бы всю войну и сделало бы ее менее жестокой. А то мы играли в войну – вот что скверно, мы великодушничаем и тому подобное. Это великодушничанье и чувствительность – вроде великодушия и чувствительности барыни, с которой делается дурнота, когда она видит убиваемого теленка; она так добра, что не может видеть кровь, но она с аппетитом кушает этого теленка под соусом. Нам толкуют о правах войны, о рыцарстве, о парламентерстве, щадить несчастных и так далее. Все вздор. Я видел в 1805 году рыцарство, парламентерство: нас надули, мы надули. Грабят чужие дома, пускают фальшивые ассигнации, да хуже всего – убивают моих детей, моего отца и говорят о правилах войны и великодушии к врагам. Не брать пленных, а убивать и идти на смерть! Кто дошел до этого так, как я, теми же страданиями…