Тыквач, Даниил Петрович

Даниил Петрович Тыквач
Дата рождения	6 апреля 1910(1910-04-06)
Место рождения	Жмеринский район, Винницкая область
Дата смерти	17 августа 1992(1992-08-17) (82 года)
Место смерти	Одесса
Принадлежность	СССР СССР
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Даниил Петрович Тыквач (06.04.1910 — 17.08.1992) — командир 206-го гвардейского лёгкого артиллерийского полка 3-й лёгкой артиллерийской бригады 1-й гвардейской ордена Ленина Глуховской Краснознамённой орденов Суворова, Кутузова и Богдана Хмельницкого артиллерийской дивизии прорыва 60-й армии Воронежского фронта, гвардии майор. Герой Советского Союза.

Биография

Родился 6 апреля 1910 года в селе Коростовцы ныне Жмеринского района Винницкой области Украины. Украинец. Член ВКП(б)/КПСС с 1939 года. Окончил неполную среднюю школу и курсы горных мастеров. Трудился на шахте № 8 в городе Донецк, проработав около пяти лет. Был забойщиком, десятником, заведовал комсомольским участком.

В Красной Армии с 5 октября 1932 года. После серьёзного и сурового отбора, бывший шахтёр стал курсантом Объединённой военной школы имени ВЦИК, размещавшейся на территории Московского кремля, — кремлёвским курсантом.

В 1936 году, закончив обучение, молодой офицер Даниил Тыквач получил назначение в город Кривой Рог. С 1939 года он на военно-преподавательской работе — командир батарей Одесского артиллерийского училища, Одесских курсов усовершенствования командиров взводов запаса. Участник освободительного похода советских войск в Бессарабию 1940 года.

Начало Великой Отечественной войны Д. П. Тыквач встретил в должности начальника штаба артиллерийского дивизиона гаубично-артиллерийского полка 47-й танковой дивизии, расквартированной в нынешнем селе Кантемировка Белгород-Днестровского района Одесской области Украины.

С тяжёлыми оборонительными боями прошёл офицер-артиллерист через родные места — Жмеринку, Тульчин, Ладыжин, Гайсин, советским войскам в начальный период войны пришлось оставить города Умань, Гайворон, Первомайск, Никополь, Запорожье, Днепропетровск, Полтаву, Харьков.

В конце осени — начале зимы 1941 года, сформированный из оставшихся сил, 10-й гаубично-артиллерийский полк, в котором служил Даниил Тыквач, принимал участие в наступлении на Тим, Щигры, Обоянь. Потом были бои под Сталинградом в составе 62-й армии. Артиллерийский полк под командованием Д. П. Тыквача в Сталинградской битве уничтожил до трёхсот вражеских танков.

7 августа 1942 года на позиции полка двинулись около ста пятидесяти вражеских танков. В первый день боя было уничтожено пятьдесят восемь танков, а на следующий день ещё около трёх десятков. Командир 206-го гвардейского лёгкого артиллерийского полка гвардии майор Даниил Тыквач одним из первых в дивизии 9 октября 1943 года форсировал с вверенным ему полком реку Днепр в районе села Лютеж Вышгородского района Киевской области Украины. За два дня боёв на лютежском плацдарме полк гвардии майора Тыквача уничтожил восемнадцать танков, восемь орудий, девять миномётов, одиннадцать автомашин и большое количество живой силы противника, чем обеспечил удержание плацдарма.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 17 октября 1943 года за умелое командование артиллерийским полком, образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецко-фашистскими захватчиками и проявленные при этом мужество и героизм гвардии майору Тыквачу Даниилу Петровичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».

После форсирования Днепра и Десны воины-артиллеристы освобождали Житомир, дойдя с боями до Новгорад-Волынского. С мая 1944 года Тыквач Д. П. — командир тяжелого артиллерийского полка 152-миллиметровых орудий во главе которого участвовал в освобождении украинских городов Тернополя и Львова, участвовал в ожесточённых боях в Польше, Германии, Чехословакии.

На заключительном этапе войны, при освобождении столицы Чехословакии — города Праги, подполковник Тыквач Д. П. возглавлял 367-й гвардейский Краснознамённый Одерский орденов Суворова 3-й степени и Богдана Хмельницкого 2-й степени тяжёлый самоходный артиллерийский полк.

С 1947 года подполковник Тыквач Д. П., получивший за годы войны около 20 ранений, — в запасе, а затем в отставке. Жил в городе-герое Одессе. До ухода на заслуженный отдых работал в торговой сети. Скончался 17 августа 1992 года. Похоронен в Одессе на Таировском кладбище.

Награждён орденом Ленина, двумя орденами Отечественной войны 1-й степени, тремя орденами Красной Звезды, медалями, чехословацким Военным крестом Почёта.

Литература

• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1988. — Т. 2 /Любов — Ящук/. — 863 с. — 100 000 экз. — ISBN 5-203-00536-2.
• Овеянные славой имена. Одесса: Маяк, 1989.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=6204 Даниил Петрович Тыквач]. Сайт «Герои Страны». Проверено 29 июня 2014.

Отрывок, характеризующий Тыквач, Даниил Петрович

– А вы строитесь?
– Да, Савельич велит.
– Скажите, вы не знали еще о кончине графини, когда остались в Москве? – сказала княжна Марья и тотчас же покраснела, заметив, что, делая этот вопрос вслед за его словами о том, что он свободен, она приписывает его словам такое значение, которого они, может быть, не имели.
– Нет, – отвечал Пьер, не найдя, очевидно, неловким то толкование, которое дала княжна Марья его упоминанию о своей свободе. – Я узнал это в Орле, и вы не можете себе представить, как меня это поразило. Мы не были примерные супруги, – сказал он быстро, взглянув на Наташу и заметив в лице ее любопытство о том, как он отзовется о своей жене. – Но смерть эта меня страшно поразила. Когда два человека ссорятся – всегда оба виноваты. И своя вина делается вдруг страшно тяжела перед человеком, которого уже нет больше. И потом такая смерть… без друзей, без утешения. Мне очень, очень жаль еe, – кончил он и с удовольствием заметил радостное одобрение на лице Наташи.
– Да, вот вы опять холостяк и жених, – сказала княжна Марья.
Пьер вдруг багрово покраснел и долго старался не смотреть на Наташу. Когда он решился взглянуть на нее, лицо ее было холодно, строго и даже презрительно, как ему показалось.
– Но вы точно видели и говорили с Наполеоном, как нам рассказывали? – сказала княжна Марья.
Пьер засмеялся.
– Ни разу, никогда. Всегда всем кажется, что быть в плену – значит быть в гостях у Наполеона. Я не только не видал его, но и не слыхал о нем. Я был гораздо в худшем обществе.
Ужин кончался, и Пьер, сначала отказывавшийся от рассказа о своем плене, понемногу вовлекся в этот рассказ.
– Но ведь правда, что вы остались, чтоб убить Наполеона? – спросила его Наташа, слегка улыбаясь. – Я тогда догадалась, когда мы вас встретили у Сухаревой башни; помните?
Пьер признался, что это была правда, и с этого вопроса, понемногу руководимый вопросами княжны Марьи и в особенности Наташи, вовлекся в подробный рассказ о своих похождениях.
Сначала он рассказывал с тем насмешливым, кротким взглядом, который он имел теперь на людей и в особенности на самого себя; но потом, когда он дошел до рассказа об ужасах и страданиях, которые он видел, он, сам того не замечая, увлекся и стал говорить с сдержанным волнением человека, в воспоминании переживающего сильные впечатления.
Княжна Марья с кроткой улыбкой смотрела то на Пьера, то на Наташу. Она во всем этом рассказе видела только Пьера и его доброту. Наташа, облокотившись на руку, с постоянно изменяющимся, вместе с рассказом, выражением лица, следила, ни на минуту не отрываясь, за Пьером, видимо, переживая с ним вместе то, что он рассказывал. Не только ее взгляд, но восклицания и короткие вопросы, которые она делала, показывали Пьеру, что из того, что он рассказывал, она понимала именно то, что он хотел передать. Видно было, что она понимала не только то, что он рассказывал, но и то, что он хотел бы и не мог выразить словами. Про эпизод свой с ребенком и женщиной, за защиту которых он был взят, Пьер рассказал таким образом:
– Это было ужасное зрелище, дети брошены, некоторые в огне… При мне вытащили ребенка… женщины, с которых стаскивали вещи, вырывали серьги…
Пьер покраснел и замялся.
– Тут приехал разъезд, и всех тех, которые не грабили, всех мужчин забрали. И меня.
– Вы, верно, не все рассказываете; вы, верно, сделали что нибудь… – сказала Наташа и помолчала, – хорошее.
Пьер продолжал рассказывать дальше. Когда он рассказывал про казнь, он хотел обойти страшные подробности; но Наташа требовала, чтобы он ничего не пропускал.
Пьер начал было рассказывать про Каратаева (он уже встал из за стола и ходил, Наташа следила за ним глазами) и остановился.
– Нет, вы не можете понять, чему я научился у этого безграмотного человека – дурачка.
– Нет, нет, говорите, – сказала Наташа. – Он где же?
– Его убили почти при мне. – И Пьер стал рассказывать последнее время их отступления, болезнь Каратаева (голос его дрожал беспрестанно) и его смерть.
Пьер рассказывал свои похождения так, как он никогда их еще не рассказывал никому, как он сам с собою никогда еще не вспоминал их. Он видел теперь как будто новое значение во всем том, что он пережил. Теперь, когда он рассказывал все это Наташе, он испытывал то редкое наслаждение, которое дают женщины, слушая мужчину, – не умные женщины, которые, слушая, стараются или запомнить, что им говорят, для того чтобы обогатить свой ум и при случае пересказать то же или приладить рассказываемое к своему и сообщить поскорее свои умные речи, выработанные в своем маленьком умственном хозяйстве; а то наслажденье, которое дают настоящие женщины, одаренные способностью выбирания и всасыванья в себя всего лучшего, что только есть в проявлениях мужчины. Наташа, сама не зная этого, была вся внимание: она не упускала ни слова, ни колебания голоса, ни взгляда, ни вздрагиванья мускула лица, ни жеста Пьера. Она на лету ловила еще не высказанное слово и прямо вносила в свое раскрытое сердце, угадывая тайный смысл всей душевной работы Пьера.
Княжна Марья понимала рассказ, сочувствовала ему, но она теперь видела другое, что поглощало все ее внимание; она видела возможность любви и счастия между Наташей и Пьером. И в первый раз пришедшая ей эта мысль наполняла ее душу радостию.
Было три часа ночи. Официанты с грустными и строгими лицами приходили переменять свечи, но никто не замечал их.
Пьер кончил свой рассказ. Наташа блестящими, оживленными глазами продолжала упорно и внимательно глядеть на Пьера, как будто желая понять еще то остальное, что он не высказал, может быть. Пьер в стыдливом и счастливом смущении изредка взглядывал на нее и придумывал, что бы сказать теперь, чтобы перевести разговор на другой предмет. Княжна Марья молчала. Никому в голову не приходило, что три часа ночи и что пора спать.