Уайт, Роберт Майкл

Роберт Майкл Уайт
Место смерти	Орландо
Принадлежность	США США
Звание	генерал-майор ВВС
Награды и премии

Роберт Майкл Уайт (англ. Robert Michael White; 6 июля 1924 — 17 марта 2010) — американский военный лётчик-испытатель, генерал-майор ВВС США. В 1960-х годах участвовал в испытаниях экспериментального самолёта X-15, на котором много раз побил рекорды скорости и высоты полёта. В дальнейшем был ответственным за разработку нескольких современных военных самолётов.

Биография

Ранние годы и военная служба

Уайт родился в Нью-Йорке 6 июля 1924 года. На военную службу он поступил в ноябре 1942 года в качестве кадета ВВС ВС США, в звании второго лейтенанта выпустился в феврале 1944 года. Во время Второй мировой войны Уайт служил в 355-й группе истребителей, сражавшейся в небе над Европой. С июля 1944 по февраль 1945 года он летал на P-51 Mustang, был сбит над Германией во время своего 52-го боевого вылета, находился в немецком плену до освобождения в апреле 1945 года. В декабре 1945 года Уайт ушёл со службы, оставшись в резерве ВВС приписанным к авиабазе Митчел в Нью-Йорке и занялся своим образованием. В 1951 году он получил степень бакалавра электротехники в Нью-Йоркском университете, позже продолжил обучение и в 1966 году получил степень магистра делового управления в Университете Джорджа Вашингтона.

Уайт вернулся на службу в мае 1951 года, во время Корейской войны. Сначала он служил в 514-м авианосном крыле на авиабазе Митчелл, в феврале 1952 года был переведён пилотом-истребителем в 40-й эскадрон истребителей-перехватчиков на авиабазу Джонсон в Японии. В августе 1953 года Уайт вернулся в США и служил инженером-системотехником в центре развития и исследований Роум на авиабазе Гриффисс в Нью-Йорке.

Лётчик-испытатель

Пройдя обучение в школе лётчиков-испытателей ВВС США на авиабазе Эдвардс в Калифорнии, Уайт стал испытывать новейшие модели самолётов, таких как F-86 Sabre, F-89 Scorpion, F-102 Delta Dagger и F-105 Thunderchief. Он получил должность заместителя начальника дивизии испытательных полётов, позже был назначен помощником начальника подразделения управляемых космических аппаратов.

В 1958 году Уайт был выбран основным лётчиком-испытателем ракетоплана X-15. Свой первый полёт на нём Уайт совершил 15 апреля 1960 года. Через четыре месяца он поднял самолёт на высоту 41,5 км. Уайт был одним из кандидатов в астронавты в рамках программы Man In Space Soonest, однако она и не дошла до финальной стадии и была заменена программой «Меркурий».

В феврале 1961 года Уайт неофициально установил новый рекорд скорости полёта, разогнав свой X-15 до 3660 км/ч. До конца года он улучшал свой рекорд и 9 ноября разогнал самолёт до скорости 6590 км/ч, став первым пилотом, шестикратно превысившим скорость звука. Президент Кеннеди наградил Уайта и трёх других пилотов X-15, Джозефа Уокера, Форреста Питерсона и Скотта Кроссфилда, престижной авиационной наградой — призом Роберта Колье. 17 июля 1962 года майор Уайт поднял свой X-15 на высоту 96 км, тем самым совершив суборбитальный космический полёт по классификации ВВС США.

Последующие годы

В октябре 1963 года Уайт вернулся в Германию, где служил в должности руководителя полётов 22-го эскадрона тактических истребителей, 36-го крыла тактических истребителей и командира 53-го эскадрона тактических истребителей. В августе 1965 года он вернулся в США и поступил в Промышленный колледж ВС в Вашингтоне, который окончил годом позже. С сентября 1966 по май 1967 годов подполковник Уайт руководил отделом тактических систем и руководил испытательной программой F-111.

В мае 1967 года, во время Вьетнамской войны, полковник Уайт был назначен заместителем командующего 355-м крылом тактических истребителей. Он совершил 70 боевых вылетов над Северным Вьетнамом, за бомбардировку моста Поля Думера в Ханое, которую он возглавлял 11 августа 1967 года, Уайт был награждён крестом Военно-воздушных сил. В октябре того же года он был переведён в штаб ВВС в Южном Вьетнаме, руководил наступательными воздушными операциями.

В июне 1968 года Уайт вернулся в США и на авиабазе Райт-Паттерсон работал по программе испытаний истребителя F-15. 31 июля 1970 года Уайт возглавил центр испытательных полётов ВВС на авиабазе Эдвардс, где руководил разработкой лётных испытаний для управляемых и неуправляемых аэрокосмических аппаратов. В ноябре 1972 года он был назначен командующим учебным корпусом резерва ВВС. В марте 1975 года Уайт был был назначен начальником штаба Четвертого объединенного тактического авиационного командования. 12 февраля 1975 года он получил звание генерал-майора. 1 февраля 1981 года Уайт вышел в отставку.

Ссылки

• [archive.is/20121212025612/www.af.mil/information/bios/bio.asp?bioID=7574 Major General Robert M. White]
• [www.nytimes.com/2010/03/23/us/23white.html Robert M. White, Who Broke Limits in Flight, Dies at 85] // New York Times

Отрывок, характеризующий Уайт, Роберт Майкл

Так было (по истории) с древнейших времен и до настоящего времени. Все войны Наполеона служат подтверждением этого правила. По степени поражения австрийских войск – Австрия лишается своих прав, и увеличиваются права и силы Франции. Победа французов под Иеной и Ауерштетом уничтожает самостоятельное существование Пруссии.
Но вдруг в 1812 м году французами одержана победа под Москвой, Москва взята, и вслед за тем, без новых сражений, не Россия перестала существовать, а перестала существовать шестисоттысячная армия, потом наполеоновская Франция. Натянуть факты на правила истории, сказать, что поле сражения в Бородине осталось за русскими, что после Москвы были сражения, уничтожившие армию Наполеона, – невозможно.
После Бородинской победы французов не было ни одного не только генерального, но сколько нибудь значительного сражения, и французская армия перестала существовать. Что это значит? Ежели бы это был пример из истории Китая, мы бы могли сказать, что это явление не историческое (лазейка историков, когда что не подходит под их мерку); ежели бы дело касалось столкновения непродолжительного, в котором участвовали бы малые количества войск, мы бы могли принять это явление за исключение; но событие это совершилось на глазах наших отцов, для которых решался вопрос жизни и смерти отечества, и война эта была величайшая из всех известных войн…
Период кампании 1812 года от Бородинского сражения до изгнания французов доказал, что выигранное сражение не только не есть причина завоевания, но даже и не постоянный признак завоевания; доказал, что сила, решающая участь народов, лежит не в завоевателях, даже на в армиях и сражениях, а в чем то другом.
Французские историки, описывая положение французского войска перед выходом из Москвы, утверждают, что все в Великой армии было в порядке, исключая кавалерии, артиллерии и обозов, да не было фуража для корма лошадей и рогатого скота. Этому бедствию не могло помочь ничто, потому что окрестные мужики жгли свое сено и не давали французам.
Выигранное сражение не принесло обычных результатов, потому что мужики Карп и Влас, которые после выступления французов приехали в Москву с подводами грабить город и вообще не выказывали лично геройских чувств, и все бесчисленное количество таких мужиков не везли сена в Москву за хорошие деньги, которые им предлагали, а жгли его.

Представим себе двух людей, вышедших на поединок с шпагами по всем правилам фехтовального искусства: фехтование продолжалось довольно долгое время; вдруг один из противников, почувствовав себя раненым – поняв, что дело это не шутка, а касается его жизни, бросил свою шпагу и, взяв первую попавшуюся дубину, начал ворочать ею. Но представим себе, что противник, так разумно употребивший лучшее и простейшее средство для достижения цели, вместе с тем воодушевленный преданиями рыцарства, захотел бы скрыть сущность дела и настаивал бы на том, что он по всем правилам искусства победил на шпагах. Можно себе представить, какая путаница и неясность произошла бы от такого описания происшедшего поединка.
Фехтовальщик, требовавший борьбы по правилам искусства, были французы; его противник, бросивший шпагу и поднявший дубину, были русские; люди, старающиеся объяснить все по правилам фехтования, – историки, которые писали об этом событии.
Со времени пожара Смоленска началась война, не подходящая ни под какие прежние предания войн. Сожжение городов и деревень, отступление после сражений, удар Бородина и опять отступление, оставление и пожар Москвы, ловля мародеров, переимка транспортов, партизанская война – все это были отступления от правил.
Наполеон чувствовал это, и с самого того времени, когда он в правильной позе фехтовальщика остановился в Москве и вместо шпаги противника увидал поднятую над собой дубину, он не переставал жаловаться Кутузову и императору Александру на то, что война велась противно всем правилам (как будто существовали какие то правила для того, чтобы убивать людей). Несмотря на жалобы французов о неисполнении правил, несмотря на то, что русским, высшим по положению людям казалось почему то стыдным драться дубиной, а хотелось по всем правилам стать в позицию en quarte или en tierce [четвертую, третью], сделать искусное выпадение в prime [первую] и т. д., – дубина народной войны поднялась со всей своей грозной и величественной силой и, не спрашивая ничьих вкусов и правил, с глупой простотой, но с целесообразностью, не разбирая ничего, поднималась, опускалась и гвоздила французов до тех пор, пока не погибло все нашествие.
И благо тому народу, который не как французы в 1813 году, отсалютовав по всем правилам искусства и перевернув шпагу эфесом, грациозно и учтиво передает ее великодушному победителю, а благо тому народу, который в минуту испытания, не спрашивая о том, как по правилам поступали другие в подобных случаях, с простотою и легкостью поднимает первую попавшуюся дубину и гвоздит ею до тех пор, пока в душе его чувство оскорбления и мести не заменяется презрением и жалостью.


Одним из самых осязательных и выгодных отступлений от так называемых правил войны есть действие разрозненных людей против людей, жмущихся в кучу. Такого рода действия всегда проявляются в войне, принимающей народный характер. Действия эти состоят в том, что, вместо того чтобы становиться толпой против толпы, люди расходятся врозь, нападают поодиночке и тотчас же бегут, когда на них нападают большими силами, а потом опять нападают, когда представляется случай. Это делали гверильясы в Испании; это делали горцы на Кавказе; это делали русские в 1812 м году.
Войну такого рода назвали партизанскою и полагали, что, назвав ее так, объяснили ее значение. Между тем такого рода война не только не подходит ни под какие правила, но прямо противоположна известному и признанному за непогрешимое тактическому правилу. Правило это говорит, что атакующий должен сосредоточивать свои войска с тем, чтобы в момент боя быть сильнее противника.