Украдыженко, Иван Порфирьевич

Иван Порфирьевич Украдыженко
Дата рождения	26 декабря 1914(1914-12-26)
Место рождения	дер. Староверовка, Кашарский район, Ростовская область
Дата смерти	9 июля 2003(2003-07-09) (88 лет)
Место смерти	Санкт-Петербург
Принадлежность	СССР СССР
Звание	капитан
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии
В отставке	подполковник

Иван Порфирьевич Украдыженко (1914—2003) — участник Великой Отечественной войны, командир гвардейского отдельного учебного батальона 67-й гвардейской Витебской стрелковой дивизии 6-й гвардейской армии 1-го Прибалтийского фронта, гвардии капитан. Герой Советского Союза.

Биография

Родился 26 декабря 1914 года в деревне Староверовка (по другим данным в селе Таловерово) области Войска Донского, ныне Кашарского района Ростовской области, в семье крестьянина. Украинец.

Окончил 7 классов и кооперативный техникум в Ростове-на-Дону. Работал бухгалтером Мечетинского сельпо.

В Красной Армии в 1936—1938 годах (служил заместителем командира взвода управления в 4-м зенитно-артиллерийском полку в городе Великие Луки) и с июля 1941 года. В 1942 году окончил 1-е Орджоникидзевское пехотное училище. Член КПСС с 1942 года.

На фронтах Великой Отечественной войны с марта 1942 года. Воевал на Южном, Юго-Западном, Сталинградском, Донском, Воронежском, 1-м и 2-м Прибалтийских фронтах. Принимал участие в обороне Донбасса, в окружении Сталинградской группировки противника, в боях на Курской дуге, в Невельской операции, в форсировании реки Западная Двина. Командир гвардейского отдельного учебного батальона гвардии капитан Иван Украдыженко в числе первых 24 июня 1944 года форсировал с батальоном реку Западная Двина, у деревни Узречье (Бешенковичский район Витебской области) захватил и удерживал плацдарм, чем обеспечил преодоление реки подразделениям дивизии.

В сентябре 1944 года Украдыженко было присвоено звание гвардии майора, и он был откомандирован в подмосковный город Солнечногорск на курсы «Выстрел». Но окончить курсы ему помешало ответственное государственное задание — Украдыженко в составе особой группы уполномоченных был направлен на Балканы, территория которой в это время освобождалась советскими войсками. В Болгарию, Югославию, Албанию фашисты за время оккупации согнали много людей из разных стран. Особая группа, в которую входил майор Иван Украдыженко, занималась репатриацией узников лагерей: установлением личностей, проверкой причастности к режимам, отправкой на родину. Миссия на Балканах продолжалась до января 1946 года.

В 1947 году он окончил курсы «Выстрел», в 1949 году — Военную академию имени М. В. Фрунзе. Затем служил: начальником штаба 60-го механизированного полка 18-й механизированной дивизии в составе Группы советских войск в Германии (1949—1953); начальником штаба 254-го гвардейского механизированного полка 36-й гвардейской механизированной дивизии Ленинградского военного округа (1953—1955); помощником начальника оперативного отдела штаба 30-го гвардейского стрелкового корпуса Ленинградского ВО (1955—1957); заместителем командира 271-го гвардейского мотострелкового полка 37-й гвардейской мотострелковой дивизии Ленинградского ВО (1957—1960).

С 1960 года подполковник И. П. Украдыженко — в запасе. До выхода на пенсию работал и жил в городе Ленинграде. Умер 9 июля 2003 года, похоронен в Санкт-Петербурге.

Награды

• Указом Президиума Верховного Совета СССР от 22 июля 1944 года за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецко-фашистскими захватчиками и проявленные при этом мужество и героизм гвардии капитану Украдыженко Ивану Порфирьевичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 3833).
• Награждён двумя орденами Красного Знамени (10.09.1943; 10.04.1944), двумя орденами Отечественной войны 1-й степени (21.01.1944; 11.03.1985), орденом Красной Звезды (30.04.1954) и медалями.

Память

• Мемориальная доска в память о Славянском установлена Российским военно-историческим обществом на здании Талловеровской средней школы Ростовской области, где он учился.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=10668 Украдыженко, Иван Порфирьевич]. Сайт «Герои Страны».

• [dspl.ru/files/el_res/milash_2010/2010txt/news/Geroi_Urozenci.pdf Герои Советского Союза — уроженцы Дона].
• [borisovcity.narod.ru/bagration1ch133.htm Операция «Багратион» — освобождение Белоруссии].
• [az-libr.ru/Persons/000/Src/0009/3f07a277.shtml Украдыженко Иван Порфирьевич].

Отрывок, характеризующий Украдыженко, Иван Порфирьевич

– Нет, это не может быть! Как я счастлив! Но это не может быть… Как я счастлив! Нет, не может быть! – говорил Пьер, целуя руки княжны Марьи.
– Вы поезжайте в Петербург; это лучше. А я напишу вам, – сказала она.
– В Петербург? Ехать? Хорошо, да, ехать. Но завтра я могу приехать к вам?
На другой день Пьер приехал проститься. Наташа была менее оживлена, чем в прежние дни; но в этот день, иногда взглянув ей в глаза, Пьер чувствовал, что он исчезает, что ни его, ни ее нет больше, а есть одно чувство счастья. «Неужели? Нет, не может быть», – говорил он себе при каждом ее взгляде, жесте, слове, наполнявших его душу радостью.
Когда он, прощаясь с нею, взял ее тонкую, худую руку, он невольно несколько дольше удержал ее в своей.
«Неужели эта рука, это лицо, эти глаза, все это чуждое мне сокровище женской прелести, неужели это все будет вечно мое, привычное, такое же, каким я сам для себя? Нет, это невозможно!..»
– Прощайте, граф, – сказала она ему громко. – Я очень буду ждать вас, – прибавила она шепотом.
И эти простые слова, взгляд и выражение лица, сопровождавшие их, в продолжение двух месяцев составляли предмет неистощимых воспоминаний, объяснений и счастливых мечтаний Пьера. «Я очень буду ждать вас… Да, да, как она сказала? Да, я очень буду ждать вас. Ах, как я счастлив! Что ж это такое, как я счастлив!» – говорил себе Пьер.


В душе Пьера теперь не происходило ничего подобного тому, что происходило в ней в подобных же обстоятельствах во время его сватовства с Элен.
Он не повторял, как тогда, с болезненным стыдом слов, сказанных им, не говорил себе: «Ах, зачем я не сказал этого, и зачем, зачем я сказал тогда „je vous aime“?» [я люблю вас] Теперь, напротив, каждое слово ее, свое он повторял в своем воображении со всеми подробностями лица, улыбки и ничего не хотел ни убавить, ни прибавить: хотел только повторять. Сомнений в том, хорошо ли, или дурно то, что он предпринял, – теперь не было и тени. Одно только страшное сомнение иногда приходило ему в голову. Не во сне ли все это? Не ошиблась ли княжна Марья? Не слишком ли я горд и самонадеян? Я верю; а вдруг, что и должно случиться, княжна Марья скажет ей, а она улыбнется и ответит: «Как странно! Он, верно, ошибся. Разве он не знает, что он человек, просто человек, а я?.. Я совсем другое, высшее».
Только это сомнение часто приходило Пьеру. Планов он тоже не делал теперь никаких. Ему казалось так невероятно предстоящее счастье, что стоило этому совершиться, и уж дальше ничего не могло быть. Все кончалось.
Радостное, неожиданное сумасшествие, к которому Пьер считал себя неспособным, овладело им. Весь смысл жизни, не для него одного, но для всего мира, казался ему заключающимся только в его любви и в возможности ее любви к нему. Иногда все люди казались ему занятыми только одним – его будущим счастьем. Ему казалось иногда, что все они радуются так же, как и он сам, и только стараются скрыть эту радость, притворяясь занятыми другими интересами. В каждом слове и движении он видел намеки на свое счастие. Он часто удивлял людей, встречавшихся с ним, своими значительными, выражавшими тайное согласие, счастливыми взглядами и улыбками. Но когда он понимал, что люди могли не знать про его счастье, он от всей души жалел их и испытывал желание как нибудь объяснить им, что все то, чем они заняты, есть совершенный вздор и пустяки, не стоящие внимания.
Когда ему предлагали служить или когда обсуждали какие нибудь общие, государственные дела и войну, предполагая, что от такого или такого исхода такого то события зависит счастие всех людей, он слушал с кроткой соболезнующею улыбкой и удивлял говоривших с ним людей своими странными замечаниями. Но как те люди, которые казались Пьеру понимающими настоящий смысл жизни, то есть его чувство, так и те несчастные, которые, очевидно, не понимали этого, – все люди в этот период времени представлялись ему в таком ярком свете сиявшего в нем чувства, что без малейшего усилия, он сразу, встречаясь с каким бы то ни было человеком, видел в нем все, что было хорошего и достойного любви.
Рассматривая дела и бумаги своей покойной жены, он к ее памяти не испытывал никакого чувства, кроме жалости в том, что она не знала того счастья, которое он знал теперь. Князь Василий, особенно гордый теперь получением нового места и звезды, представлялся ему трогательным, добрым и жалким стариком.
Пьер часто потом вспоминал это время счастливого безумия. Все суждения, которые он составил себе о людях и обстоятельствах за этот период времени, остались для него навсегда верными. Он не только не отрекался впоследствии от этих взглядов на людей и вещи, но, напротив, в внутренних сомнениях и противуречиях прибегал к тому взгляду, который он имел в это время безумия, и взгляд этот всегда оказывался верен.
«Может быть, – думал он, – я и казался тогда странен и смешон; но я тогда не был так безумен, как казалось. Напротив, я был тогда умнее и проницательнее, чем когда либо, и понимал все, что стоит понимать в жизни, потому что… я был счастлив».