Матырский
Поделись знанием:
– Отчего вы говорите, что этот молодой человек так богат? – спросила графиня, нагибаясь от девиц, которые тотчас же сделали вид, что не слушают. – Ведь у него только незаконные дети. Кажется… и Пьер незаконный.
Гостья махнула рукой.
– У него их двадцать незаконных, я думаю.
Княгиня Анна Михайловна вмешалась в разговор, видимо, желая выказать свои связи и свое знание всех светских обстоятельств.
– Вот в чем дело, – сказала она значительно и тоже полушопотом. – Репутация графа Кирилла Владимировича известна… Детям своим он и счет потерял, но этот Пьер любимый был.
– Как старик был хорош, – сказала графиня, – еще прошлого года! Красивее мужчины я не видывала.
– Теперь очень переменился, – сказала Анна Михайловна. – Так я хотела сказать, – продолжала она, – по жене прямой наследник всего именья князь Василий, но Пьера отец очень любил, занимался его воспитанием и писал государю… так что никто не знает, ежели он умрет (он так плох, что этого ждут каждую минуту, и Lorrain приехал из Петербурга), кому достанется это огромное состояние, Пьеру или князю Василию. Сорок тысяч душ и миллионы. Я это очень хорошо знаю, потому что мне сам князь Василий это говорил. Да и Кирилл Владимирович мне приходится троюродным дядей по матери. Он и крестил Борю, – прибавила она, как будто не приписывая этому обстоятельству никакого значения.
– Князь Василий приехал в Москву вчера. Он едет на ревизию, мне говорили, – сказала гостья.
– Да, но, entre nous, [между нами,] – сказала княгиня, – это предлог, он приехал собственно к графу Кирилле Владимировичу, узнав, что он так плох.
– Однако, ma chere, это славная штука, – сказал граф и, заметив, что старшая гостья его не слушала, обратился уже к барышням. – Хороша фигура была у квартального, я воображаю.
И он, представив, как махал руками квартальный, опять захохотал звучным и басистым смехом, колебавшим всё его полное тело, как смеются люди, всегда хорошо евшие и особенно пившие. – Так, пожалуйста же, обедать к нам, – сказал он.
Наступило молчание. Графиня глядела на гостью, приятно улыбаясь, впрочем, не скрывая того, что не огорчится теперь нисколько, если гостья поднимется и уедет. Дочь гостьи уже оправляла платье, вопросительно глядя на мать, как вдруг из соседней комнаты послышался бег к двери нескольких мужских и женских ног, грохот зацепленного и поваленного стула, и в комнату вбежала тринадцатилетняя девочка, запахнув что то короткою кисейною юбкою, и остановилась по средине комнаты. Очевидно было, она нечаянно, с нерассчитанного бега, заскочила так далеко. В дверях в ту же минуту показались студент с малиновым воротником, гвардейский офицер, пятнадцатилетняя девочка и толстый румяный мальчик в детской курточке.
Граф вскочил и, раскачиваясь, широко расставил руки вокруг бежавшей девочки.
– А, вот она! – смеясь закричал он. – Именинница! Ma chere, именинница!
– Ma chere, il y a un temps pour tout, [Милая, на все есть время,] – сказала графиня, притворяясь строгою. – Ты ее все балуешь, Elie, – прибавила она мужу.
– Bonjour, ma chere, je vous felicite, [Здравствуйте, моя милая, поздравляю вас,] – сказала гостья. – Quelle delicuse enfant! [Какое прелестное дитя!] – прибавила она, обращаясь к матери.
Черноглазая, с большим ртом, некрасивая, но живая девочка, с своими детскими открытыми плечиками, которые, сжимаясь, двигались в своем корсаже от быстрого бега, с своими сбившимися назад черными кудрями, тоненькими оголенными руками и маленькими ножками в кружевных панталончиках и открытых башмачках, была в том милом возрасте, когда девочка уже не ребенок, а ребенок еще не девушка. Вывернувшись от отца, она подбежала к матери и, не обращая никакого внимания на ее строгое замечание, спрятала свое раскрасневшееся лицо в кружевах материной мантильи и засмеялась. Она смеялась чему то, толкуя отрывисто про куклу, которую вынула из под юбочки.
– Видите?… Кукла… Мими… Видите.
И Наташа не могла больше говорить (ей всё смешно казалось). Она упала на мать и расхохоталась так громко и звонко, что все, даже чопорная гостья, против воли засмеялись.
– Ну, поди, поди с своим уродом! – сказала мать, притворно сердито отталкивая дочь. – Это моя меньшая, – обратилась она к гостье.
Наташа, оторвав на минуту лицо от кружевной косынки матери, взглянула на нее снизу сквозь слезы смеха и опять спрятала лицо.
Гостья, принужденная любоваться семейною сценой, сочла нужным принять в ней какое нибудь участие.
– Скажите, моя милая, – сказала она, обращаясь к Наташе, – как же вам приходится эта Мими? Дочь, верно?
Наташе не понравился тон снисхождения до детского разговора, с которым гостья обратилась к ней. Она ничего не ответила и серьезно посмотрела на гостью.
Между тем всё это молодое поколение: Борис – офицер, сын княгини Анны Михайловны, Николай – студент, старший сын графа, Соня – пятнадцатилетняя племянница графа, и маленький Петруша – меньшой сын, все разместились в гостиной и, видимо, старались удержать в границах приличия оживление и веселость, которыми еще дышала каждая их черта. Видно было, что там, в задних комнатах, откуда они все так стремительно прибежали, у них были разговоры веселее, чем здесь о городских сплетнях, погоде и comtesse Apraksine. [о графине Апраксиной.] Изредка они взглядывали друг на друга и едва удерживались от смеха.
Два молодые человека, студент и офицер, друзья с детства, были одних лет и оба красивы, но не похожи друг на друга. Борис был высокий белокурый юноша с правильными тонкими чертами спокойного и красивого лица; Николай был невысокий курчавый молодой человек с открытым выражением лица. На верхней губе его уже показывались черные волосики, и во всем лице выражались стремительность и восторженность.
Николай покраснел, как только вошел в гостиную. Видно было, что он искал и не находил, что сказать; Борис, напротив, тотчас же нашелся и рассказал спокойно, шутливо, как эту Мими куклу он знал еще молодою девицей с неиспорченным еще носом, как она в пять лет на его памяти состарелась и как у ней по всему черепу треснула голова. Сказав это, он взглянул на Наташу. Наташа отвернулась от него, взглянула на младшего брата, который, зажмурившись, трясся от беззвучного смеха, и, не в силах более удерживаться, прыгнула и побежала из комнаты так скоро, как только могли нести ее быстрые ножки. Борис не рассмеялся.
– Вы, кажется, тоже хотели ехать, maman? Карета нужна? – .сказал он, с улыбкой обращаясь к матери.
– Да, поди, поди, вели приготовить, – сказала она, уливаясь.
Борис вышел тихо в двери и пошел за Наташей, толстый мальчик сердито побежал за ними, как будто досадуя на расстройство, происшедшее в его занятиях.
Из молодежи, не считая старшей дочери графини (которая была четырьмя годами старше сестры и держала себя уже, как большая) и гостьи барышни, в гостиной остались Николай и Соня племянница. Соня была тоненькая, миниатюрненькая брюнетка с мягким, отененным длинными ресницами взглядом, густой черною косой, два раза обвившею ее голову, и желтоватым оттенком кожи на лице и в особенности на обнаженных худощавых, но грациозных мускулистых руках и шее. Плавностью движений, мягкостью и гибкостью маленьких членов и несколько хитрою и сдержанною манерой она напоминала красивого, но еще не сформировавшегося котенка, который будет прелестною кошечкой. Она, видимо, считала приличным выказывать улыбкой участие к общему разговору; но против воли ее глаза из под длинных густых ресниц смотрели на уезжавшего в армию cousin [двоюродного брата] с таким девическим страстным обожанием, что улыбка ее не могла ни на мгновение обмануть никого, и видно было, что кошечка присела только для того, чтоб еще энергичнее прыгнуть и заиграть с своим соusin, как скоро только они так же, как Борис с Наташей, выберутся из этой гостиной.
– Да, ma chere, – сказал старый граф, обращаясь к гостье и указывая на своего Николая. – Вот его друг Борис произведен в офицеры, и он из дружбы не хочет отставать от него; бросает и университет и меня старика: идет в военную службу, ma chere. А уж ему место в архиве было готово, и всё. Вот дружба то? – сказал граф вопросительно.
– Да ведь война, говорят, объявлена, – сказала гостья.
– Давно говорят, – сказал граф. – Опять поговорят, поговорят, да так и оставят. Ma chere, вот дружба то! – повторил он. – Он идет в гусары.
Гостья, не зная, что сказать, покачала головой.
– Совсем не из дружбы, – отвечал Николай, вспыхнув и отговариваясь как будто от постыдного на него наклепа. – Совсем не дружба, а просто чувствую призвание к военной службе.
Он оглянулся на кузину и на гостью барышню: обе смотрели на него с улыбкой одобрения.
– Нынче обедает у нас Шуберт, полковник Павлоградского гусарского полка. Он был в отпуску здесь и берет его с собой. Что делать? – сказал граф, пожимая плечами и говоря шуточно о деле, которое, видимо, стоило ему много горя.
– Я уж вам говорил, папенька, – сказал сын, – что ежели вам не хочется меня отпустить, я останусь. Но я знаю, что я никуда не гожусь, кроме как в военную службу; я не дипломат, не чиновник, не умею скрывать того, что чувствую, – говорил он, всё поглядывая с кокетством красивой молодости на Соню и гостью барышню.
Кошечка, впиваясь в него глазами, казалась каждую секунду готовою заиграть и выказать всю свою кошачью натуру.
– Ну, ну, хорошо! – сказал старый граф, – всё горячится. Всё Бонапарте всем голову вскружил; все думают, как это он из поручиков попал в императоры. Что ж, дай Бог, – прибавил он, не замечая насмешливой улыбки гостьи.
Большие заговорили о Бонапарте. Жюли, дочь Карагиной, обратилась к молодому Ростову:
– Как жаль, что вас не было в четверг у Архаровых. Мне скучно было без вас, – сказала она, нежно улыбаясь ему.
Польщенный молодой человек с кокетливой улыбкой молодости ближе пересел к ней и вступил с улыбающейся Жюли в отдельный разговор, совсем не замечая того, что эта его невольная улыбка ножом ревности резала сердце красневшей и притворно улыбавшейся Сони. – В середине разговора он оглянулся на нее. Соня страстно озлобленно взглянула на него и, едва удерживая на глазах слезы, а на губах притворную улыбку, встала и вышла из комнаты. Всё оживление Николая исчезло. Он выждал первый перерыв разговора и с расстроенным лицом вышел из комнаты отыскивать Соню.
– Как секреты то этой всей молодежи шиты белыми нитками! – сказала Анна Михайловна, указывая на выходящего Николая. – Cousinage dangereux voisinage, [Бедовое дело – двоюродные братцы и сестрицы,] – прибавила она.
– Да, – сказала графиня, после того как луч солнца, проникнувший в гостиную вместе с этим молодым поколением, исчез, и как будто отвечая на вопрос, которого никто ей не делал, но который постоянно занимал ее. – Сколько страданий, сколько беспокойств перенесено за то, чтобы теперь на них радоваться! А и теперь, право, больше страха, чем радости. Всё боишься, всё боишься! Именно тот возраст, в котором так много опасностей и для девочек и для мальчиков.
– Всё от воспитания зависит, – сказала гостья.
– Да, ваша правда, – продолжала графиня. – До сих пор я была, слава Богу, другом своих детей и пользуюсь полным их доверием, – говорила графиня, повторяя заблуждение многих родителей, полагающих, что у детей их нет тайн от них. – Я знаю, что я всегда буду первою confidente [поверенной] моих дочерей, и что Николенька, по своему пылкому характеру, ежели будет шалить (мальчику нельзя без этого), то всё не так, как эти петербургские господа.
– Да, славные, славные ребята, – подтвердил граф, всегда разрешавший запутанные для него вопросы тем, что всё находил славным. – Вот подите, захотел в гусары! Да вот что вы хотите, ma chere!
– Какое милое существо ваша меньшая, – сказала гостья. – Порох!
– Да, порох, – сказал граф. – В меня пошла! И какой голос: хоть и моя дочь, а я правду скажу, певица будет, Саломони другая. Мы взяли итальянца ее учить.
– Не рано ли? Говорят, вредно для голоса учиться в эту пору.
– О, нет, какой рано! – сказал граф. – Как же наши матери выходили в двенадцать тринадцать лет замуж?
– Уж она и теперь влюблена в Бориса! Какова? – сказала графиня, тихо улыбаясь, глядя на мать Бориса, и, видимо отвечая на мысль, всегда ее занимавшую, продолжала. – Ну, вот видите, держи я ее строго, запрещай я ей… Бог знает, что бы они делали потихоньку (графиня разумела: они целовались бы), а теперь я знаю каждое ее слово. Она сама вечером прибежит и всё мне расскажет. Может быть, я балую ее; но, право, это, кажется, лучше. Я старшую держала строго.
– Да, меня совсем иначе воспитывали, – сказала старшая, красивая графиня Вера, улыбаясь.
Но улыбка не украсила лица Веры, как это обыкновенно бывает; напротив, лицо ее стало неестественно и оттого неприятно.
Старшая, Вера, была хороша, была неглупа, училась прекрасно, была хорошо воспитана, голос у нее был приятный, то, что она сказала, было справедливо и уместно; но, странное дело, все, и гостья и графиня, оглянулись на нее, как будто удивились, зачем она это сказала, и почувствовали неловкость.
– Всегда с старшими детьми мудрят, хотят сделать что нибудь необыкновенное, – сказала гостья.
– Что греха таить, ma chere! Графинюшка мудрила с Верой, – сказал граф. – Ну, да что ж! всё таки славная вышла, – прибавил он, одобрительно подмигивая Вере.
Гостьи встали и уехали, обещаясь приехать к обеду.
– Что за манера! Уж сидели, сидели! – сказала графиня, проводя гостей.
Когда Наташа вышла из гостиной и побежала, она добежала только до цветочной. В этой комнате она остановилась, прислушиваясь к говору в гостиной и ожидая выхода Бориса. Она уже начинала приходить в нетерпение и, топнув ножкой, сбиралась было заплакать оттого, что он не сейчас шел, когда заслышались не тихие, не быстрые, приличные шаги молодого человека.
Наташа быстро бросилась между кадок цветов и спряталась.
Борис остановился посереди комнаты, оглянулся, смахнул рукой соринки с рукава мундира и подошел к зеркалу, рассматривая свое красивое лицо. Наташа, притихнув, выглядывала из своей засады, ожидая, что он будет делать. Он постоял несколько времени перед зеркалом, улыбнулся и пошел к выходной двери. Наташа хотела его окликнуть, но потом раздумала. «Пускай ищет», сказала она себе. Только что Борис вышел, как из другой двери вышла раскрасневшаяся Соня, сквозь слезы что то злобно шепчущая. Наташа удержалась от своего первого движения выбежать к ней и осталась в своей засаде, как под шапкой невидимкой, высматривая, что делалось на свете. Она испытывала особое новое наслаждение. Соня шептала что то и оглядывалась на дверь гостиной. Из двери вышел Николай.
– Соня! Что с тобой? Можно ли это? – сказал Николай, подбегая к ней.
– Ничего, ничего, оставьте меня! – Соня зарыдала.
– Нет, я знаю что.
– Ну знаете, и прекрасно, и подите к ней.
– Соооня! Одно слово! Можно ли так мучить меня и себя из за фантазии? – говорил Николай, взяв ее за руку.
Соня не вырывала у него руки и перестала плакать.
Наташа, не шевелясь и не дыша, блестящими главами смотрела из своей засады. «Что теперь будет»? думала она.
– Соня! Мне весь мир не нужен! Ты одна для меня всё, – говорил Николай. – Я докажу тебе.
– Я не люблю, когда ты так говоришь.
– Ну не буду, ну прости, Соня! – Он притянул ее к себе и поцеловал.
«Ах, как хорошо!» подумала Наташа, и когда Соня с Николаем вышли из комнаты, она пошла за ними и вызвала к себе Бориса.
– Борис, подите сюда, – сказала она с значительным и хитрым видом. – Мне нужно сказать вам одну вещь. Сюда, сюда, – сказала она и привела его в цветочную на то место между кадок, где она была спрятана. Борис, улыбаясь, шел за нею.
– Какая же это одна вещь ? – спросил он.
Она смутилась, оглянулась вокруг себя и, увидев брошенную на кадке свою куклу, взяла ее в руки.
– Поцелуйте куклу, – сказала она.
Борис внимательным, ласковым взглядом смотрел в ее оживленное лицо и ничего не отвечал.
– Не хотите? Ну, так подите сюда, – сказала она и глубже ушла в цветы и бросила куклу. – Ближе, ближе! – шептала она. Она поймала руками офицера за обшлага, и в покрасневшем лице ее видны были торжественность и страх.
– А меня хотите поцеловать? – прошептала она чуть слышно, исподлобья глядя на него, улыбаясь и чуть не плача от волненья.
Борис покраснел.
– Какая вы смешная! – проговорил он, нагибаясь к ней, еще более краснея, но ничего не предпринимая и выжидая.
Она вдруг вскочила на кадку, так что стала выше его, обняла его обеими руками, так что тонкие голые ручки согнулись выше его шеи и, откинув движением головы волосы назад, поцеловала его в самые губы.
Она проскользнула между горшками на другую сторону цветов и, опустив голову, остановилась.
– Наташа, – сказал он, – вы знаете, что я люблю вас, но…
– Вы влюблены в меня? – перебила его Наташа.
– Да, влюблен, но, пожалуйста, не будем делать того, что сейчас… Еще четыре года… Тогда я буду просить вашей руки.
Наташа подумала.
– Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать… – сказала она, считая по тоненьким пальчикам. – Хорошо! Так кончено?
И улыбка радости и успокоения осветила ее оживленное лицо.
– Кончено! – сказал Борис.
– Навсегда? – сказала девочка. – До самой смерти?
И, взяв его под руку, она с счастливым лицом тихо пошла с ним рядом в диванную.
Графиня так устала от визитов, что не велела принимать больше никого, и швейцару приказано было только звать непременно кушать всех, кто будет еще приезжать с поздравлениями. Графине хотелось с глазу на глаз поговорить с другом своего детства, княгиней Анной Михайловной, которую она не видала хорошенько с ее приезда из Петербурга. Анна Михайловна, с своим исплаканным и приятным лицом, подвинулась ближе к креслу графини.
– С тобой я буду совершенно откровенна, – сказала Анна Михайловна. – Уж мало нас осталось, старых друзей! От этого я так и дорожу твоею дружбой.
Анна Михайловна посмотрела на Веру и остановилась. Графиня пожала руку своему другу.
– Вера, – сказала графиня, обращаясь к старшей дочери, очевидно, нелюбимой. – Как у вас ни на что понятия нет? Разве ты не чувствуешь, что ты здесь лишняя? Поди к сестрам, или…
Красивая Вера презрительно улыбнулась, видимо не чувствуя ни малейшего оскорбления.
– Ежели бы вы мне сказали давно, маменька, я бы тотчас ушла, – сказала она, и пошла в свою комнату.
Но, проходя мимо диванной, она заметила, что в ней у двух окошек симметрично сидели две пары. Она остановилась и презрительно улыбнулась. Соня сидела близко подле Николая, который переписывал ей стихи, в первый раз сочиненные им. Борис с Наташей сидели у другого окна и замолчали, когда вошла Вера. Соня и Наташа с виноватыми и счастливыми лицами взглянули на Веру.
Весело и трогательно было смотреть на этих влюбленных девочек, но вид их, очевидно, не возбуждал в Вере приятного чувства.
– Сколько раз я вас просила, – сказала она, – не брать моих вещей, у вас есть своя комната.
Она взяла от Николая чернильницу.
– Сейчас, сейчас, – сказал он, мокая перо.
– Вы всё умеете делать не во время, – сказала Вера. – То прибежали в гостиную, так что всем совестно сделалось за вас.
Несмотря на то, или именно потому, что сказанное ею было совершенно справедливо, никто ей не отвечал, и все четверо только переглядывались между собой. Она медлила в комнате с чернильницей в руке.
– И какие могут быть в ваши года секреты между Наташей и Борисом и между вами, – всё одни глупости!
– Ну, что тебе за дело, Вера? – тихеньким голоском, заступнически проговорила Наташа.
Она, видимо, была ко всем еще более, чем всегда, в этот день добра и ласкова.
– Очень глупо, – сказала Вера, – мне совестно за вас. Что за секреты?…
– У каждого свои секреты. Мы тебя с Бергом не трогаем, – сказала Наташа разгорячаясь.
– Я думаю, не трогаете, – сказала Вера, – потому что в моих поступках никогда ничего не может быть дурного. А вот я маменьке скажу, как ты с Борисом обходишься.
– Наталья Ильинишна очень хорошо со мной обходится, – сказал Борис. – Я не могу жаловаться, – сказал он.
– Оставьте, Борис, вы такой дипломат (слово дипломат было в большом ходу у детей в том особом значении, какое они придавали этому слову); даже скучно, – сказала Наташа оскорбленным, дрожащим голосом. – За что она ко мне пристает? Ты этого никогда не поймешь, – сказала она, обращаясь к Вере, – потому что ты никогда никого не любила; у тебя сердца нет, ты только madame de Genlis [мадам Жанлис] (это прозвище, считавшееся очень обидным, было дано Вере Николаем), и твое первое удовольствие – делать неприятности другим. Ты кокетничай с Бергом, сколько хочешь, – проговорила она скоро.
– Да уж я верно не стану перед гостями бегать за молодым человеком…
– Ну, добилась своего, – вмешался Николай, – наговорила всем неприятностей, расстроила всех. Пойдемте в детскую.
Все четверо, как спугнутая стая птиц, поднялись и пошли из комнаты.
– Мне наговорили неприятностей, а я никому ничего, – сказала Вера.
– Madame de Genlis! Madame de Genlis! – проговорили смеющиеся голоса из за двери.
Красивая Вера, производившая на всех такое раздражающее, неприятное действие, улыбнулась и видимо не затронутая тем, что ей было сказано, подошла к зеркалу и оправила шарф и прическу. Глядя на свое красивое лицо, она стала, повидимому, еще холоднее и спокойнее.
(перенаправлено с «Фиалковая улица (Матырский)»)
| Матырский | |
 Трёхэтажки на Моршанской улице | |
|
52°32′01″ с. ш. 39°48′07″ в. д. / 52.53361° с. ш. 39.80194° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=52.53361&mlon=39.80194&zoom=14 (O)] (Я)Координаты: 52°32′01″ с. ш. 39°48′07″ в. д. / 52.53361° с. ш. 39.80194° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=52.53361&mlon=39.80194&zoom=14 (O)] (Я) | |
| Город: | |
|---|---|
| Административный округ города: | |
| Дата основания: |
1967 |
| Год включения в черту города: |
1998 |
| Этнохороним: |
матырцы, матырец |
| Почтовые индексы: |
398908 |
| Население: |
15000 |
Маты́рский — район в Левобережном округе города Липецка.
Возник для расселения нескольких поселений вдоль реки Матыры. В 1960-х годах планировалось превратить реку в Матырское водохранилище, для чего было необходимо переселить часть жителей Казинки, Ярлукова, Каменного, а также расселить несколько посёлков, в том числе Боровской и Путь Пахаря.
Официально решение о строительстве поселка вышло 4 декабря 1961 года. Однако сама стройка началась в 1967 году и окончена в 1970-х. Большей частью посёлок был застроен трёхэтажными типовыми домами и несколькими объектами социальной инфраструктуры.
Матырский расположился вдоль Грязинского шоссе у поворота на село Казинку (Саратовская улица).
В 1976 году Матырскому был придан статус посёлка городского типа; тогда же он был передан Липецку. Поселковая администрация упразднена в марте 1994 года. В 1998 году посёлок окончательно вошёл в состав городской черты (до этого он находился на территории соседнего Грязинского района, но в подчинении администрации Липецка).
22 сентября 2006 года в Матырском открылся парк и расположенный в нём спорткомплекс. Парк заложили на пустыре площадью 3,6 га. Здесь разбиты аллея молодоженов, клумбы, проложены мощёные дорожки. В спорткомплекс входят футбольное поле, хоккейная коробка, площадки с гимнастическими снарядами, теннисными столами и для игры в городки.
В ближайшие годы в Матырском планируется построить культурно-оздоровительный комплекс с плавательным бассейном[1].
Транспорт
В Матырский ходят автобусы № 40 и № 106, № 112.
Администрация
На Моршанской улице, 7, расположен Матырский отдел по работе с населением (администрация).
Улицы, переулки и проезд
- Улицы[2]
- Абрико́совая у́лица — улица в Левобережном округе Липецка. Проходит от улицы Надежды до Жасминового переулка между улицами Славянской и Папанина. В районе коттеджной застройки посёлка многие улицы имеют фруктово-ботанические имена. Название Абрикосовой улице дано по этой традиции. Улица образована 8 июня 1993 года, застроена частными малоэтажными домами. Протяжённость 350 м.
- Алта́йская у́лица — улица в Левобережном округе Липецка. Проходит от Сельскохозяйственной улицы до Калужской улицы (между Саратовской и Мурманской улицами). Образована в начале 1970-х годов как Юбиле́йный переу́лок. 3 августа 1976 года получила нынешнее имя (по Алтаю) при переименовании всех улиц в посёлке, имевших «тёзок» в остальной части Липецка (в городе уже существовала Юбилейная улица). Нумерация домов Алтайской улицы особая. На левой стороне стоят дома под № 1, 2… — 7; на правой — № 8, 9… — 14. Застройка частная. Протяжённость 180 м.
- У́лица Ану́фриева — улица в Левобережном округе Липецка. Проходит от улицы Надежды до улицы Барабанщикова. Улица образована 26 апреля 1995 года и названа в честь летчика М. А. Ануфриева (1921—2004), Героя Советского Союза, уроженца Липецка. Застроена частными домами (коттеджами). Имеет нумерацию только по четной стороне. Протяжённость 450 м.
- У́лица Бараба́нщикова — улица в Левобережном округе Липецка. Проходит в крайней северо-западной части посёлка от улицы Ануфриева до Дальней улицы вдоль садоводств. Названа в честь А. В. Барабанщикова. До 1942 года Александр Васильевич Барабанщиков был председателем горисполкома Липецка, но затем первым из местных руководителей отказался от брони и ушёл на фронт. Улица имеет коттеджную застройку. Протяжённость 550 м.
- У́лица Баси́нского — улица в Левобережном округе Липецка. Проходит от улицы Полунина до улицы Барабанщикова (между улицами Знаменского и Красивой). Пересекает Беличий переулок и улицу Бахаева. Улица образована 26 апреля 1995 года и названа в честь летчика В. Л. Басинского (1919—1994), Героя Советского Союза, уроженца Грязинского района. Застроена частными домами (коттеджами). Протяжённость 350 м.
- У́лица Бахаева — улица в Левобережном округе Липецка. Проходит от улицы Ануфриева до Дальней улицы (между улицами Барабанщикова и Полунина). Пересекает улицы Знаменского, Басинского, Красивую и Граничную. Улица образована 26 апреля 1995 года и названа в честь летчика С. А. Бахаева (1922—1995), Героя Советского Союза, уроженца Грязинского района. Застроена частными домами (коттеджами). Протяжённость 500 м.
- Василько́вая у́лица — улица в Левобережном округе Липецка. Проходит до Каштанового проезда между Ромашковой и Земляничной улицами, начинаясь в ста метрах от Грязинского шоссе. Образована 22 августа 2000 года в новом районе индивидуальной застройки, который расположился в юго-западной части посёлка. Название условное. Протяжённость 300 м.
- Гру́шевая у́лица — улица в Левобережном округе Липецка. Проходит от Радужной улицы в сторону Грязинского шоссе (между Малиновой и Ореховой улицами). Образована в новом участке индивидуальной застройки, располагавшемся к западу от посёлка, но входившем в состав Грязинского района. Первоначально улица называлась Берёзовой. В марте 2006 года этот участок передали Липецку и включили в состав посёлка, а улица получила своё нынешнее имя. Улица застраивается частными домами (коттеджами). Протяжённость 450 м.
- Да́льняя у́лица — улица в Левобережном округе Липецка. Проходит в крайней северо-западной части посёлка от улицы Барабанщикова до улицы Полунина между Граничной улицей и садоводствами. Образована 24 июня 2003 года. Название получила из-за наибольшей удалённости от Грязинского шоссе из всех улиц посёлка. Застройка индивидуальная. Протяжённость 300 м.
- Земляни́чная у́лица — улица в Левобережном округе города Липецка. Проходит между улицами Надежды и Васильковой до Каштанового проезда. Образована 22 августа 2000 года. Название условное. Улица застраивается частными домами (коттеджами). Протяжённость 300 м.
- У́лица Зна́менского — улица в Левобережном округе города Липецка. Проходит от улицы Полунина до улицы Барабанщикова (между улицами Ануфриева и Басинского). Пересекает Беличий переулок и улицу Бахаева. Образована 26 апреля 1995 года. Названа в честь Героя Советского Союза уроженца Липецка В. И. Знаменского (1923—1989). Эта часть Матырского застроена частными домами (коттеджами). Протяжённость 350 м.
- И́вовая у́лица — улица в Левобережном округе Липецка. Проходит от Радужной улицы в сторону Грязинского шоссе (между Ореховой и Лозовой улицами). Образована на новом участке индивидуальной застройки, располагавшемся к западу от посёлка, но входившем в состав Грязинского района. Первоначальное название — у́лица Ломоно́сова (в честь великого русского учёного и поэта М. В. Ломоносова). В марте 2006 года этот участок передали Липецку и включили в состав Матырского, а улица получила своё нынешнее имя. Протяжённость 450 м.
- Кавка́зская у́лица — улица в Левобережном округе Липецка. Проходит от Сельскохозяйственной до Калужской улицы (между Уральской и Мурманской улицами. Образована в начале 1970-х годов как Со́лнечный переулок. 3 августа 1976 года получила нынешнее имя (по Кавказу) при переименовании всех улиц в посёлке, имевших «тёзок» в остальной части Липецка (в городе уже существовала Солнечная улица). Улица имеет частную застройку. Протяжённость 180 м.
- Калу́жская у́лица —улица в Левобережном округе Липецка. Проходит от Саратовской до Уральской улицы. Образована в начале 1970-х годов как Сосно́вая улица. 3 августа 1976 года получила нынешнее имя (по городу Калуге) при переименовании всех улиц в посёлке, имевших «тёзок» в остальной части Липецка (в городе уже существовал Сосновый переулок). Улица имеет частную застройку. Протяжённость 180 м.
- Краси́вая у́лица — улица в Левобережном округе Липецка. Проходит от улицы Полунина до улицы Барабанщикова (между улицами Басинского и Граничной). Пересекает Беличий переулок и улицу Бахаева. Образована 24 июня 2003 года в новом участке застройки в северо-западной части посёлка. Возможно, название связано с живописным характером окружающей местности (садово-лесная зона). Улица застраивается частными домами (коттеджами). Протяжённость 350 м.
- Лозо́вая у́лица —улица в Левобережном округе Липецка. Проходит от Радужной улицы в сторону Грязинского шоссе (между Черешневой и Ивовой улицами). Образована на новом участке индивидуальной застройки, располагавшемя к западу от посёлка, но входившем в состав Грязинского района. Первоначально называлась улицей Бу́нина (в честь писателя Ивана Бунина). 1 марта 2006 года этот участок передали Липецку и включили в состав Матырского, а улица получила своё нынешнее имя. Протяжённость 520 м.
- Мали́новая у́лица — улица в Левобережном округе Липецка. Проходит до Каштанового проезда между Ромашковой и Грушевой улицами, начинаясь в ста метрах от Грязинского шоссе. Образована 22 августа 2000 года в новом участке застройки в юго-западной части посёлка. Название условное. Улица застраивается частными домами (коттеджами). Протяжённость 400 м.
- Морша́нская у́лица — улица в Левобережном округе города Липецка. Проходит между улицами Энергостроителей и Физкультурной от юго-восточной границы посёлка на северо-запад до дома № 7 по улице Энергостроителей. Сначала это был Морша́нский проезд, который был образован 23 апреля 1976 года. 14 февраля 1977 года его переименовали в улицу. Оба названия связаны с городом Моршанском. Моршанская — одна из центральных улиц Матырского. На ней расположены универмаг (ныне «Покупайка», дом № 9), Матырский отдел по работе с населением (администрация, дом № 7), начальная школа № 39 (дом № 10), детский сад № 117 (дом № 11), средняя школа № 54 (дом № 22). Кроме того, перед универмагом находится автобусное кольцо «ДК „Матыра“» маршрутов № 40 и 340. Протяжённость 670 м.
- Му́рманская у́лица — лица в Левобережном округе Липецка. Проходит от Сельскохозяйственной до Калужской улицы (между Кавказской и Алтайской улицами). Образована в начале 1970-х годов как Молодёжная улица. 3 августа 1976 года получила нынешнее имя (по городу Мурманску) при переименовании всех улиц в посёлке, имевших «тёзок» в остальной части Липецка (в городе уже существовала Молодёжная улица). Улица имеет частную застройку. Протяжённость 180 м.
- У́лица Наде́жды — улица в Левобережном округе Липецка. Состоит из двух частей: 1-я — проходит до Каштанового проезда между улицами Энергостроителей и Земляничной; 2-я — проходит от улицы Энергостроителей до улицы Ануфриева параллельно Виноградному переулку. Пересекает улицу Папанина. Образована 8 июня 1993 года. Застроена частными домами (коттеджами). Протяжённость 780 м.
- Некта́рная у́лица — улица в Левобережном округе Липецка. Проходит от Радужной улицы в сторону Грязинского шоссе (между Фиалковой и Черешневой улицами). Образована на новом участке индивидуальной застройки, располагавшемя к западу от посёлка, но входившем в состав Грязинского района. Улица первоначально называлась Тени́стой. 1 марта 2006 года этот участок передали Липецку и включили в состав Матырского, а улица получила своё нынешнее имя. Протяжённость 520 м.
- Оре́ховая у́лица — улица в Левобережном округе Липецка. Проходит от Радужной улицы в сторону Грязинского шоссе (между Ивовой и Грушевой улицами). Образована в новом участке индивидуальной застройки, располагавшемя к западу от посёлка, но входившем в состав Грязинского района. Улица первоначально называлась Чернозёмной (по характеру здешней почвы). 1 марта 2006 года этот участок передали Липецку и включили в состав Матырского, а улица получила своё нынешнее имя. Протяжённость 450 м.
- У́лица Папа́нина —улица в Левобережном округе Липецка. Проходит от Виноградного переулка до Жасминового переулка (между улицами Абрикосовой и Ануфриева). Пересекает улицу Надежды. Образована 8 июня 1993 года в западной части посёлка. Названа в честь советского полярного исследователя, дважды Героя Советского Союза, почётного гражданина города Липецка И. Д. Папанина (1894—1986). Улица застроена частными домами (коттеджами). Протяжённость 490 м.
- У́лица Полу́нина — улица в Левобережном округе Липецка. Проходит от улицы Ануфриева до Дальней улицы. Образована 26 апреля 1995 года в новом участке застройки в северо-западной части посёлка. Названа в честь боевого лётчика, Героя Советского Союза, уроженца Грязинского района А. И. Полунина (1921—2005). Улица застроена частными домами (коттеджами). Протяжённость 500 м.
- Ра́дужная у́лица — улица в Левобережном округе Липецка. Проходитот Малиновой улицы до Фиалковой улицы вдоль садоводств. Образована в новом участке индивидуальной застройки, располагавшемся к западу от посёлка, но входившем в состав Грязинского района. Улица первоначально называлась Кра́йней, так как ограничивала этот участок с северной стороны. 1 марта 2006 года его передали Липецку и включили в состав Матырского, а улица получила своё нынешнее имя. Протяжённость 700 м.
- Рома́шковая у́лица — улица в Левобережном округе Липецка. Проходит до Каштанового проезда между Малиновой и Васильковой улицами, начинаясь в ста метрах от Грязинского шоссе. Образована 22 августа 2000 года в новом участке застройки в юго-западной части посёлка. Название условное. Улица застраивается частными домами (коттеджами). Протяжённость 350 м.
- Росси́йская у́лица — улица в Левобережном округе Липецка. Проходит от территории птицефабрики «Россия» в северном направлении до границы посёлка с селом Казинкой (параллельно Сельскохозяйственной и Саратовской улицам).. Включена в состав Липецка в 1987 году путём выделения из села Казинки Грязинского района. Названа по России (как вариант — по примыкающей птицефабрике «Россия»). На своём начальном участке улица застроена домами средней этажности. От пересечения с улицей 70 лет Октября и до конца — застройка частная. Протяжённость около 1,3 км.
- Сара́товская у́лица — улица в Левобережном округе города Липецка. Проходит от Сельскохозяйственной до Калужской улицы параллельно Алтайской улице. Далее продолжается как Российская улица. Образована в начале 1970-х годов как улица Механиза́торов. 3 августа 1976 года получила нынешнее имя (по городу Саратову) при переименовании всех улиц в посёлке, имевших «тёзок» в остальной части Липецка (в городе уже существовала улица Механизаторов). Застройка улицы односторонняя частная. Протяжённость 180 м.
- Се́льскохозя́йственная у́лица — кольцевая улица в Левобережном округе Липецка. Расположена между Российской улицей и улицей Энергостроителей. Образована 14 февраля 1977 года. Улица имеет частную застройку. Все дома заключены внутри кольцевой проезжей части. Протяжённость около 1,1 км.
- У́лица 70 лет Октября́ — улица в Левобережном округе Липецка. Проходит от Российской улицы в восточном направлении до границы посёлка с селом Казинкой. Образована в 1987 году после включена территории улицы в состав Липецка путём выделения из села Казинка Грязинского района. Названа по предстоявшему юбилею Великой Октябрьской социалистической революции. Застройка улицы односторонняя частная. Протяжённость 290 м.
- Славя́нская у́лица — улица в Левобережном округе Липецка. Проходит от улицы Надежды до Жасминового переулка (между Сливовой и Абрикосовой улицами). Образована 8 июня 1993 года в западной части посёлка. Названа по славянам. Улица застроена частными домами (коттеджами). Протяжённость 360 м.
- Сли́вовая у́лица —улица в Левобережном округе Липецка. Проходит от улицы Надежды до Жасминового переулка (между Каштановым проездом и Славянской улицей). Образована 8 июня 1993 года в западной части посёлка. Название условное. Улица застроена частными домами (коттеджами). Протяжённость 330 м.
- Ура́льская у́лица — улица в Левобережном округе Липецка. Проходит от Сельскохозяйственной до Калужской улицы (параллельно Кавказской улице). Образована в начале 1970-х под названием Звёздный переулок. 23 июня 1976 года он был переименован в Уральский (по Уралу), а 11 февраля 1977 года получил статус улицы. Застройка улицы частная одноэтажная. Протяжённость 200 м.
- Фиа́лковая у́лица — улица в Левобережном округе Липецка. Проходит от Радужной улицы в сторону Грязинского шоссе (между Нектарной улицей и садоводствами). Образована на новом участке индивидуальной застройки, располагавшемя к западу от посёлка, но входившем в состав Грязинского района. Улица первоначально называлась Полево́й. 1 марта 2006 года этот участок передали Липецку и включили в состав Матырского, а улица получила своё нынешнее имя. Застраивается только левая сторона улицы частными домами. Протяжённость 520 м.
- Физкульту́рная у́лица — улица в Левобережном округе Липецка. Проходит от въезда в посёлок со стороны села Казинка до улицы Энергостроителей (между Грязинским шоссе и Моршанской улицей). Образована 3 августа 1976 года. Улица имеет одностороннюю застройку типовыми панельными домами средней этажности. Протяжённость около 1,2 км.
- Чере́шневая у́лица — улица в Левобережном округе Липецка. Проходит от Радужной улицы в сторону Грязинского шоссе (между Нектарной и Лозовой улицами). Образована на новом участке индивидуальной застройки, располагавшемя к западу от посёлка, но входившем в состав Грязинского района. Улица первоначально называлась Покро́вской. 1 марта 2006 года этот участок передали Липецку и включили в состав Матырского, а улица получила своё нынешнее имя. Протяжённость 520 м.
- У́лица Эне́ргострои́телей — улица в Левобережном округе Липецка. Проходит от Сельскохозяйственной улицы вдоль Моршанской улицы в северо-западном направлении до улицы Надежды, затем поворачивает на юго-запад и идёт до Грязинского шоссе. Образована в конце 1970-х годов. Названа в честь строителей Липецкой ТЭЦ-2, возводивших поселок Матырский. В 2008 году проезжая часть улицы реконструирована для пропуска общественного транспорта. Улица застроена многоквартирными домами различной этажности. Нумерация, в основном, беспорядочная, давалась по мере возведения зданий. В конце улицы — крупный жилой квартал. К конечному участку примыкает частная застройка. В доме № 4а расположен ДК «Матыра». Протяжённость около 1,1 км.
- Переулки[2]
- Бе́личий переу́лок — переулок в Левобережном округе Липецка. Проходит в крайней северо-западной части посёлка между улицами Бахаева и Полунина от улицы Ануфриева до Граничной улицы. Пересекает улицы Знаменского, Басинского и Красивую. Образован в 1995 году. Имеет коттеджную застройку. Протяжённость 400 м.
- Виногра́дный переу́лок — переулок в Левобережном округе Липецка. Проходит от улицы Энергостроителей до улицы Папанина параллельно улице Надежды. Образован в июне 1993 года. Как и многие улицы в посёлке, имеет «фруктово-цветочное» название. Жилая часть переулка имеет индивидуальную застройку. В доме № 16 находится поликлиника медсанчасти «Липецкэнерго».
- До́брый переу́лок — переулок в Левобережном округе Липецка. Проходит между Российской улицей и Тополиным переулком до улицы 70-летия Октября. Образован в июне 2003 года в новом районе индивидуальной застройки в восточной части посёлка. Название условное. Протяжённость 300 м.
- Жасми́новый переу́лок — переулок в Левобережном округе Липецка. Проходит от улицы Папанина до Сливовой улицы. Образован 8 июня 1993 года. Название связано с тем, что многие улицы в Матырском имеют «ботанические» имена. Переулок застроен частными домами. Протяжённость 270 м.
- Тополи́ный переу́лок — переулок в Левобережном округе Липецка. Проходит параллельно Доброму переулку до улицы 70-летия Октября вдоль границы посёлка с селом Казинка. Образован 27 ноября 2001 года в новом районе индивидуальной застройки в восточной части посёлка. Название условное (по тополю), как и множество подобных растительных названий в Матырском. Застроен переулок частными домами. Протяжённость 290 м.
- Проезды[2]
- Кашта́новый прое́зд — проезд в Левобережном округе Липецка. Проходит от улицы Надежды до Жасминового переулка вдоль Сливовой улицы. Образован 8 июня 1993 года в западной части посёлка. Название условное (по каштанам). Проезд застроен частными домами (только чётная сторона). Протяжённость 350 м.
Напишите отзыв о статье "Матырский"
Примечания
- ↑ [gorod48.ru/association/news-7102.html Матырцы пришли к губернатору] // Gorod48
- ↑ 1 2 3 Для описания улиц, переулков и проездов использовались следующие источники:
- «Сведения о наименовании и переименовании улиц города Липецка за период с 1918 по 2003 годы и о городских памятниках архитектуры» (подготовлены Липецким городским архивным управлением).
- Липецк. Атлас города — Москва: ФГУП «МАГП», 2003.
- Колтаков В. М. Липецк. Страницы истории. — Липецк: Липецкое изд-во, 1991.
- «Огни Липецка» (газета) — Липецк: Областное изд-во, март 2006.
Ссылки
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
| ||||||||||
| ||||||
Отрывок, характеризующий Матырский
– Насилу спасли этого несчастного, – продолжала гостья. – И это сын графа Кирилла Владимировича Безухова так умно забавляется! – прибавила она. – А говорили, что так хорошо воспитан и умен. Вот всё воспитание заграничное куда довело. Надеюсь, что здесь его никто не примет, несмотря на его богатство. Мне хотели его представить. Я решительно отказалась: у меня дочери.– Отчего вы говорите, что этот молодой человек так богат? – спросила графиня, нагибаясь от девиц, которые тотчас же сделали вид, что не слушают. – Ведь у него только незаконные дети. Кажется… и Пьер незаконный.
Гостья махнула рукой.
– У него их двадцать незаконных, я думаю.
Княгиня Анна Михайловна вмешалась в разговор, видимо, желая выказать свои связи и свое знание всех светских обстоятельств.
– Вот в чем дело, – сказала она значительно и тоже полушопотом. – Репутация графа Кирилла Владимировича известна… Детям своим он и счет потерял, но этот Пьер любимый был.
– Как старик был хорош, – сказала графиня, – еще прошлого года! Красивее мужчины я не видывала.
– Теперь очень переменился, – сказала Анна Михайловна. – Так я хотела сказать, – продолжала она, – по жене прямой наследник всего именья князь Василий, но Пьера отец очень любил, занимался его воспитанием и писал государю… так что никто не знает, ежели он умрет (он так плох, что этого ждут каждую минуту, и Lorrain приехал из Петербурга), кому достанется это огромное состояние, Пьеру или князю Василию. Сорок тысяч душ и миллионы. Я это очень хорошо знаю, потому что мне сам князь Василий это говорил. Да и Кирилл Владимирович мне приходится троюродным дядей по матери. Он и крестил Борю, – прибавила она, как будто не приписывая этому обстоятельству никакого значения.
– Князь Василий приехал в Москву вчера. Он едет на ревизию, мне говорили, – сказала гостья.
– Да, но, entre nous, [между нами,] – сказала княгиня, – это предлог, он приехал собственно к графу Кирилле Владимировичу, узнав, что он так плох.
– Однако, ma chere, это славная штука, – сказал граф и, заметив, что старшая гостья его не слушала, обратился уже к барышням. – Хороша фигура была у квартального, я воображаю.
И он, представив, как махал руками квартальный, опять захохотал звучным и басистым смехом, колебавшим всё его полное тело, как смеются люди, всегда хорошо евшие и особенно пившие. – Так, пожалуйста же, обедать к нам, – сказал он.
Наступило молчание. Графиня глядела на гостью, приятно улыбаясь, впрочем, не скрывая того, что не огорчится теперь нисколько, если гостья поднимется и уедет. Дочь гостьи уже оправляла платье, вопросительно глядя на мать, как вдруг из соседней комнаты послышался бег к двери нескольких мужских и женских ног, грохот зацепленного и поваленного стула, и в комнату вбежала тринадцатилетняя девочка, запахнув что то короткою кисейною юбкою, и остановилась по средине комнаты. Очевидно было, она нечаянно, с нерассчитанного бега, заскочила так далеко. В дверях в ту же минуту показались студент с малиновым воротником, гвардейский офицер, пятнадцатилетняя девочка и толстый румяный мальчик в детской курточке.
Граф вскочил и, раскачиваясь, широко расставил руки вокруг бежавшей девочки.
– А, вот она! – смеясь закричал он. – Именинница! Ma chere, именинница!
– Ma chere, il y a un temps pour tout, [Милая, на все есть время,] – сказала графиня, притворяясь строгою. – Ты ее все балуешь, Elie, – прибавила она мужу.
– Bonjour, ma chere, je vous felicite, [Здравствуйте, моя милая, поздравляю вас,] – сказала гостья. – Quelle delicuse enfant! [Какое прелестное дитя!] – прибавила она, обращаясь к матери.
Черноглазая, с большим ртом, некрасивая, но живая девочка, с своими детскими открытыми плечиками, которые, сжимаясь, двигались в своем корсаже от быстрого бега, с своими сбившимися назад черными кудрями, тоненькими оголенными руками и маленькими ножками в кружевных панталончиках и открытых башмачках, была в том милом возрасте, когда девочка уже не ребенок, а ребенок еще не девушка. Вывернувшись от отца, она подбежала к матери и, не обращая никакого внимания на ее строгое замечание, спрятала свое раскрасневшееся лицо в кружевах материной мантильи и засмеялась. Она смеялась чему то, толкуя отрывисто про куклу, которую вынула из под юбочки.
– Видите?… Кукла… Мими… Видите.
И Наташа не могла больше говорить (ей всё смешно казалось). Она упала на мать и расхохоталась так громко и звонко, что все, даже чопорная гостья, против воли засмеялись.
– Ну, поди, поди с своим уродом! – сказала мать, притворно сердито отталкивая дочь. – Это моя меньшая, – обратилась она к гостье.
Наташа, оторвав на минуту лицо от кружевной косынки матери, взглянула на нее снизу сквозь слезы смеха и опять спрятала лицо.
Гостья, принужденная любоваться семейною сценой, сочла нужным принять в ней какое нибудь участие.
– Скажите, моя милая, – сказала она, обращаясь к Наташе, – как же вам приходится эта Мими? Дочь, верно?
Наташе не понравился тон снисхождения до детского разговора, с которым гостья обратилась к ней. Она ничего не ответила и серьезно посмотрела на гостью.
Между тем всё это молодое поколение: Борис – офицер, сын княгини Анны Михайловны, Николай – студент, старший сын графа, Соня – пятнадцатилетняя племянница графа, и маленький Петруша – меньшой сын, все разместились в гостиной и, видимо, старались удержать в границах приличия оживление и веселость, которыми еще дышала каждая их черта. Видно было, что там, в задних комнатах, откуда они все так стремительно прибежали, у них были разговоры веселее, чем здесь о городских сплетнях, погоде и comtesse Apraksine. [о графине Апраксиной.] Изредка они взглядывали друг на друга и едва удерживались от смеха.
Два молодые человека, студент и офицер, друзья с детства, были одних лет и оба красивы, но не похожи друг на друга. Борис был высокий белокурый юноша с правильными тонкими чертами спокойного и красивого лица; Николай был невысокий курчавый молодой человек с открытым выражением лица. На верхней губе его уже показывались черные волосики, и во всем лице выражались стремительность и восторженность.
Николай покраснел, как только вошел в гостиную. Видно было, что он искал и не находил, что сказать; Борис, напротив, тотчас же нашелся и рассказал спокойно, шутливо, как эту Мими куклу он знал еще молодою девицей с неиспорченным еще носом, как она в пять лет на его памяти состарелась и как у ней по всему черепу треснула голова. Сказав это, он взглянул на Наташу. Наташа отвернулась от него, взглянула на младшего брата, который, зажмурившись, трясся от беззвучного смеха, и, не в силах более удерживаться, прыгнула и побежала из комнаты так скоро, как только могли нести ее быстрые ножки. Борис не рассмеялся.
– Вы, кажется, тоже хотели ехать, maman? Карета нужна? – .сказал он, с улыбкой обращаясь к матери.
– Да, поди, поди, вели приготовить, – сказала она, уливаясь.
Борис вышел тихо в двери и пошел за Наташей, толстый мальчик сердито побежал за ними, как будто досадуя на расстройство, происшедшее в его занятиях.
Из молодежи, не считая старшей дочери графини (которая была четырьмя годами старше сестры и держала себя уже, как большая) и гостьи барышни, в гостиной остались Николай и Соня племянница. Соня была тоненькая, миниатюрненькая брюнетка с мягким, отененным длинными ресницами взглядом, густой черною косой, два раза обвившею ее голову, и желтоватым оттенком кожи на лице и в особенности на обнаженных худощавых, но грациозных мускулистых руках и шее. Плавностью движений, мягкостью и гибкостью маленьких членов и несколько хитрою и сдержанною манерой она напоминала красивого, но еще не сформировавшегося котенка, который будет прелестною кошечкой. Она, видимо, считала приличным выказывать улыбкой участие к общему разговору; но против воли ее глаза из под длинных густых ресниц смотрели на уезжавшего в армию cousin [двоюродного брата] с таким девическим страстным обожанием, что улыбка ее не могла ни на мгновение обмануть никого, и видно было, что кошечка присела только для того, чтоб еще энергичнее прыгнуть и заиграть с своим соusin, как скоро только они так же, как Борис с Наташей, выберутся из этой гостиной.
– Да, ma chere, – сказал старый граф, обращаясь к гостье и указывая на своего Николая. – Вот его друг Борис произведен в офицеры, и он из дружбы не хочет отставать от него; бросает и университет и меня старика: идет в военную службу, ma chere. А уж ему место в архиве было готово, и всё. Вот дружба то? – сказал граф вопросительно.
– Да ведь война, говорят, объявлена, – сказала гостья.
– Давно говорят, – сказал граф. – Опять поговорят, поговорят, да так и оставят. Ma chere, вот дружба то! – повторил он. – Он идет в гусары.
Гостья, не зная, что сказать, покачала головой.
– Совсем не из дружбы, – отвечал Николай, вспыхнув и отговариваясь как будто от постыдного на него наклепа. – Совсем не дружба, а просто чувствую призвание к военной службе.
Он оглянулся на кузину и на гостью барышню: обе смотрели на него с улыбкой одобрения.
– Нынче обедает у нас Шуберт, полковник Павлоградского гусарского полка. Он был в отпуску здесь и берет его с собой. Что делать? – сказал граф, пожимая плечами и говоря шуточно о деле, которое, видимо, стоило ему много горя.
– Я уж вам говорил, папенька, – сказал сын, – что ежели вам не хочется меня отпустить, я останусь. Но я знаю, что я никуда не гожусь, кроме как в военную службу; я не дипломат, не чиновник, не умею скрывать того, что чувствую, – говорил он, всё поглядывая с кокетством красивой молодости на Соню и гостью барышню.
Кошечка, впиваясь в него глазами, казалась каждую секунду готовою заиграть и выказать всю свою кошачью натуру.
– Ну, ну, хорошо! – сказал старый граф, – всё горячится. Всё Бонапарте всем голову вскружил; все думают, как это он из поручиков попал в императоры. Что ж, дай Бог, – прибавил он, не замечая насмешливой улыбки гостьи.
Большие заговорили о Бонапарте. Жюли, дочь Карагиной, обратилась к молодому Ростову:
– Как жаль, что вас не было в четверг у Архаровых. Мне скучно было без вас, – сказала она, нежно улыбаясь ему.
Польщенный молодой человек с кокетливой улыбкой молодости ближе пересел к ней и вступил с улыбающейся Жюли в отдельный разговор, совсем не замечая того, что эта его невольная улыбка ножом ревности резала сердце красневшей и притворно улыбавшейся Сони. – В середине разговора он оглянулся на нее. Соня страстно озлобленно взглянула на него и, едва удерживая на глазах слезы, а на губах притворную улыбку, встала и вышла из комнаты. Всё оживление Николая исчезло. Он выждал первый перерыв разговора и с расстроенным лицом вышел из комнаты отыскивать Соню.
– Как секреты то этой всей молодежи шиты белыми нитками! – сказала Анна Михайловна, указывая на выходящего Николая. – Cousinage dangereux voisinage, [Бедовое дело – двоюродные братцы и сестрицы,] – прибавила она.
– Да, – сказала графиня, после того как луч солнца, проникнувший в гостиную вместе с этим молодым поколением, исчез, и как будто отвечая на вопрос, которого никто ей не делал, но который постоянно занимал ее. – Сколько страданий, сколько беспокойств перенесено за то, чтобы теперь на них радоваться! А и теперь, право, больше страха, чем радости. Всё боишься, всё боишься! Именно тот возраст, в котором так много опасностей и для девочек и для мальчиков.
– Всё от воспитания зависит, – сказала гостья.
– Да, ваша правда, – продолжала графиня. – До сих пор я была, слава Богу, другом своих детей и пользуюсь полным их доверием, – говорила графиня, повторяя заблуждение многих родителей, полагающих, что у детей их нет тайн от них. – Я знаю, что я всегда буду первою confidente [поверенной] моих дочерей, и что Николенька, по своему пылкому характеру, ежели будет шалить (мальчику нельзя без этого), то всё не так, как эти петербургские господа.
– Да, славные, славные ребята, – подтвердил граф, всегда разрешавший запутанные для него вопросы тем, что всё находил славным. – Вот подите, захотел в гусары! Да вот что вы хотите, ma chere!
– Какое милое существо ваша меньшая, – сказала гостья. – Порох!
– Да, порох, – сказал граф. – В меня пошла! И какой голос: хоть и моя дочь, а я правду скажу, певица будет, Саломони другая. Мы взяли итальянца ее учить.
– Не рано ли? Говорят, вредно для голоса учиться в эту пору.
– О, нет, какой рано! – сказал граф. – Как же наши матери выходили в двенадцать тринадцать лет замуж?
– Уж она и теперь влюблена в Бориса! Какова? – сказала графиня, тихо улыбаясь, глядя на мать Бориса, и, видимо отвечая на мысль, всегда ее занимавшую, продолжала. – Ну, вот видите, держи я ее строго, запрещай я ей… Бог знает, что бы они делали потихоньку (графиня разумела: они целовались бы), а теперь я знаю каждое ее слово. Она сама вечером прибежит и всё мне расскажет. Может быть, я балую ее; но, право, это, кажется, лучше. Я старшую держала строго.
– Да, меня совсем иначе воспитывали, – сказала старшая, красивая графиня Вера, улыбаясь.
Но улыбка не украсила лица Веры, как это обыкновенно бывает; напротив, лицо ее стало неестественно и оттого неприятно.
Старшая, Вера, была хороша, была неглупа, училась прекрасно, была хорошо воспитана, голос у нее был приятный, то, что она сказала, было справедливо и уместно; но, странное дело, все, и гостья и графиня, оглянулись на нее, как будто удивились, зачем она это сказала, и почувствовали неловкость.
– Всегда с старшими детьми мудрят, хотят сделать что нибудь необыкновенное, – сказала гостья.
– Что греха таить, ma chere! Графинюшка мудрила с Верой, – сказал граф. – Ну, да что ж! всё таки славная вышла, – прибавил он, одобрительно подмигивая Вере.
Гостьи встали и уехали, обещаясь приехать к обеду.
– Что за манера! Уж сидели, сидели! – сказала графиня, проводя гостей.
Когда Наташа вышла из гостиной и побежала, она добежала только до цветочной. В этой комнате она остановилась, прислушиваясь к говору в гостиной и ожидая выхода Бориса. Она уже начинала приходить в нетерпение и, топнув ножкой, сбиралась было заплакать оттого, что он не сейчас шел, когда заслышались не тихие, не быстрые, приличные шаги молодого человека.
Наташа быстро бросилась между кадок цветов и спряталась.
Борис остановился посереди комнаты, оглянулся, смахнул рукой соринки с рукава мундира и подошел к зеркалу, рассматривая свое красивое лицо. Наташа, притихнув, выглядывала из своей засады, ожидая, что он будет делать. Он постоял несколько времени перед зеркалом, улыбнулся и пошел к выходной двери. Наташа хотела его окликнуть, но потом раздумала. «Пускай ищет», сказала она себе. Только что Борис вышел, как из другой двери вышла раскрасневшаяся Соня, сквозь слезы что то злобно шепчущая. Наташа удержалась от своего первого движения выбежать к ней и осталась в своей засаде, как под шапкой невидимкой, высматривая, что делалось на свете. Она испытывала особое новое наслаждение. Соня шептала что то и оглядывалась на дверь гостиной. Из двери вышел Николай.
– Соня! Что с тобой? Можно ли это? – сказал Николай, подбегая к ней.
– Ничего, ничего, оставьте меня! – Соня зарыдала.
– Нет, я знаю что.
– Ну знаете, и прекрасно, и подите к ней.
– Соооня! Одно слово! Можно ли так мучить меня и себя из за фантазии? – говорил Николай, взяв ее за руку.
Соня не вырывала у него руки и перестала плакать.
Наташа, не шевелясь и не дыша, блестящими главами смотрела из своей засады. «Что теперь будет»? думала она.
– Соня! Мне весь мир не нужен! Ты одна для меня всё, – говорил Николай. – Я докажу тебе.
– Я не люблю, когда ты так говоришь.
– Ну не буду, ну прости, Соня! – Он притянул ее к себе и поцеловал.
«Ах, как хорошо!» подумала Наташа, и когда Соня с Николаем вышли из комнаты, она пошла за ними и вызвала к себе Бориса.
– Борис, подите сюда, – сказала она с значительным и хитрым видом. – Мне нужно сказать вам одну вещь. Сюда, сюда, – сказала она и привела его в цветочную на то место между кадок, где она была спрятана. Борис, улыбаясь, шел за нею.
– Какая же это одна вещь ? – спросил он.
Она смутилась, оглянулась вокруг себя и, увидев брошенную на кадке свою куклу, взяла ее в руки.
– Поцелуйте куклу, – сказала она.
Борис внимательным, ласковым взглядом смотрел в ее оживленное лицо и ничего не отвечал.
– Не хотите? Ну, так подите сюда, – сказала она и глубже ушла в цветы и бросила куклу. – Ближе, ближе! – шептала она. Она поймала руками офицера за обшлага, и в покрасневшем лице ее видны были торжественность и страх.
– А меня хотите поцеловать? – прошептала она чуть слышно, исподлобья глядя на него, улыбаясь и чуть не плача от волненья.
Борис покраснел.
– Какая вы смешная! – проговорил он, нагибаясь к ней, еще более краснея, но ничего не предпринимая и выжидая.
Она вдруг вскочила на кадку, так что стала выше его, обняла его обеими руками, так что тонкие голые ручки согнулись выше его шеи и, откинув движением головы волосы назад, поцеловала его в самые губы.
Она проскользнула между горшками на другую сторону цветов и, опустив голову, остановилась.
– Наташа, – сказал он, – вы знаете, что я люблю вас, но…
– Вы влюблены в меня? – перебила его Наташа.
– Да, влюблен, но, пожалуйста, не будем делать того, что сейчас… Еще четыре года… Тогда я буду просить вашей руки.
Наташа подумала.
– Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать… – сказала она, считая по тоненьким пальчикам. – Хорошо! Так кончено?
И улыбка радости и успокоения осветила ее оживленное лицо.
– Кончено! – сказал Борис.
– Навсегда? – сказала девочка. – До самой смерти?
И, взяв его под руку, она с счастливым лицом тихо пошла с ним рядом в диванную.
Графиня так устала от визитов, что не велела принимать больше никого, и швейцару приказано было только звать непременно кушать всех, кто будет еще приезжать с поздравлениями. Графине хотелось с глазу на глаз поговорить с другом своего детства, княгиней Анной Михайловной, которую она не видала хорошенько с ее приезда из Петербурга. Анна Михайловна, с своим исплаканным и приятным лицом, подвинулась ближе к креслу графини.
– С тобой я буду совершенно откровенна, – сказала Анна Михайловна. – Уж мало нас осталось, старых друзей! От этого я так и дорожу твоею дружбой.
Анна Михайловна посмотрела на Веру и остановилась. Графиня пожала руку своему другу.
– Вера, – сказала графиня, обращаясь к старшей дочери, очевидно, нелюбимой. – Как у вас ни на что понятия нет? Разве ты не чувствуешь, что ты здесь лишняя? Поди к сестрам, или…
Красивая Вера презрительно улыбнулась, видимо не чувствуя ни малейшего оскорбления.
– Ежели бы вы мне сказали давно, маменька, я бы тотчас ушла, – сказала она, и пошла в свою комнату.
Но, проходя мимо диванной, она заметила, что в ней у двух окошек симметрично сидели две пары. Она остановилась и презрительно улыбнулась. Соня сидела близко подле Николая, который переписывал ей стихи, в первый раз сочиненные им. Борис с Наташей сидели у другого окна и замолчали, когда вошла Вера. Соня и Наташа с виноватыми и счастливыми лицами взглянули на Веру.
Весело и трогательно было смотреть на этих влюбленных девочек, но вид их, очевидно, не возбуждал в Вере приятного чувства.
– Сколько раз я вас просила, – сказала она, – не брать моих вещей, у вас есть своя комната.
Она взяла от Николая чернильницу.
– Сейчас, сейчас, – сказал он, мокая перо.
– Вы всё умеете делать не во время, – сказала Вера. – То прибежали в гостиную, так что всем совестно сделалось за вас.
Несмотря на то, или именно потому, что сказанное ею было совершенно справедливо, никто ей не отвечал, и все четверо только переглядывались между собой. Она медлила в комнате с чернильницей в руке.
– И какие могут быть в ваши года секреты между Наташей и Борисом и между вами, – всё одни глупости!
– Ну, что тебе за дело, Вера? – тихеньким голоском, заступнически проговорила Наташа.
Она, видимо, была ко всем еще более, чем всегда, в этот день добра и ласкова.
– Очень глупо, – сказала Вера, – мне совестно за вас. Что за секреты?…
– У каждого свои секреты. Мы тебя с Бергом не трогаем, – сказала Наташа разгорячаясь.
– Я думаю, не трогаете, – сказала Вера, – потому что в моих поступках никогда ничего не может быть дурного. А вот я маменьке скажу, как ты с Борисом обходишься.
– Наталья Ильинишна очень хорошо со мной обходится, – сказал Борис. – Я не могу жаловаться, – сказал он.
– Оставьте, Борис, вы такой дипломат (слово дипломат было в большом ходу у детей в том особом значении, какое они придавали этому слову); даже скучно, – сказала Наташа оскорбленным, дрожащим голосом. – За что она ко мне пристает? Ты этого никогда не поймешь, – сказала она, обращаясь к Вере, – потому что ты никогда никого не любила; у тебя сердца нет, ты только madame de Genlis [мадам Жанлис] (это прозвище, считавшееся очень обидным, было дано Вере Николаем), и твое первое удовольствие – делать неприятности другим. Ты кокетничай с Бергом, сколько хочешь, – проговорила она скоро.
– Да уж я верно не стану перед гостями бегать за молодым человеком…
– Ну, добилась своего, – вмешался Николай, – наговорила всем неприятностей, расстроила всех. Пойдемте в детскую.
Все четверо, как спугнутая стая птиц, поднялись и пошли из комнаты.
– Мне наговорили неприятностей, а я никому ничего, – сказала Вера.
– Madame de Genlis! Madame de Genlis! – проговорили смеющиеся голоса из за двери.
Красивая Вера, производившая на всех такое раздражающее, неприятное действие, улыбнулась и видимо не затронутая тем, что ей было сказано, подошла к зеркалу и оправила шарф и прическу. Глядя на свое красивое лицо, она стала, повидимому, еще холоднее и спокойнее.
