Фридрих IV (герцог Швабии)

Фридрих IV Ротенбургский нем. Friedrich IV von Rothenburg<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Фридрих IV Швабский. Миниатюра в рукописи 2-й половины XII века.</td></tr>
герцог Швабии
1152 — 1167
Регент:	Фридрих Барбаросса (1152 — 1157)
Предшественник:	Фридрих III Барбаросса
Преемник:	Фридрих V
граф Ротенбурга
1152 — 1167
(под именем Фридрих I)
Регент:	Фридрих Барбаросса (1152 — 1157)
Предшественник:	Конрад III
Преемник:	Фридрих Барбаросса
Рождение:	ок. 1144/1145
Смерть:	19 августа 1167(1167-08-19) Рим
Место погребения:	Эбрахский монастырь
Род:	Гогенштауфены
Отец:	Конрад III
Мать:	Гертруда фон Зульцбах
Супруга:	Гертруда Саксонская

Фридрих IV Ротенбургский (нем. Friedrich IV von Rothenburg; ок. 1144/1145 — 19 августа 1167, Рим), сын короля Германии Конрада III и Гертруды Зульцбахской.

Биография

Фридрих был вторым сыном короля Германии Конрада III от второго брака. Его старший брат Генрих Беренгер в 1147 году был утверждён наследником отца, умер в 1150 году. А в 1152 году умер и король Конрад III.

В момент смерти отца Фридрих Ротенбургский был ещё мал. Хотя архиепископ Майнца Генрих I предложил кандидатуру Фридриха, но королём был выбран герцог Швабии Фридрих Барбаросса, племянник Конрада, которого тот рекомендовал в качестве наследника на смертном одре. В качестве компенсации Фридрих Барбаросса уступил своему двоюродному брату герцогство Швабия, а также графство Ротенбург, наследство Гертруды фон Гомбург, первой жены Конрада III, с со столицей в замке Ротенбург, поэтому Фридрих в большинстве источников назван «герцогом Ротенбурга» (dux de Rothenburg).

До наступления совершеннолетия опекуном Фридриха Ротенбургского был император Фридрих Барбаросса. В 1157 году в Вюрцбурге Фридрих Ротенбургский был посвящён в рыцари и с этого момента он активно участвовал в итальянских кампаниях императора.

В 1164 году Фридрих Ротенбургский вмешался на стороне пфальцграфа Тюбингена в его конфликте с Вельфами. В результате пришлось вмешаться императору Фридриху, который в 1166 году на хофтаге в Ульме смог примирить стороны. Одним из итогов стала свадьба между Фридрихом Ротенбургским и Гертрудой, дочери герцога Саксонии и Баварии Генриха Льва.

В 1167 году Фридрих Ротенбургский отправился в составе императорской армии в Италию. Однако в августе в армии разразилась эпидемия малярии. Одним из заболевших оказался Фридрих, который умер 19 августа. Его тело похоронили в Эбрахском монастыре. Поскольку наследников Фридрих не оставил, император передал Швабию одному из своих сыновей, Фридриху. Вдова Фридриха Ротенбургского, Гертруда, в 1177 году была выдана замуж за короля Дании Кнуда VI.

Брак

Жена: с 1166 года Гертруда Саксонская (ок. 1154 — 1 июня 1197), дочь герцога Саксонии и Баварии Генриха Льва и Клеменции фон Церинген. Детей от брака не было.

Литература

• Stälin Paul Friedrich. [de.wikisource.org/wiki/ADB:Friedrich_IV._(Herzog_von_Schwaben) Friedrich IV] // Allgemeine Deutsche Biographie (ADB). Band 8. — Leipzig: Duncker & Humblot, 1878. — P. 34 f.
• Марсель Пако. Фридрих Барбаросса. — Ростов-на-дону: «Феникс», 1998. — 320 с. — 5 000 экз. — ISBN 5-222-00366-3.

Ссылки

• [www.manfred-hiebl.de/genealogie-mittelalter/staufer/familie_koenig_konrads_3/friedrich_4_von_rothenburg_herzog_von_schwaben_1167_staufer/friedrich_4_von_rothenburg_herzog_von_schwaben_+_1167.html Friedrich IV von Rothenburg, Herzog von Schwaben] (нем.). Mittelalterliche Genealogie im Deutschen Reich bis zum Ende der Staufer. Проверено 21 марта 2010. [www.webcitation.org/674djzN6C Архивировано из первоисточника 21 апреля 2012].
• [fmg.ac/Projects/MedLands/GERMANY,%20Kings.htm#KonradIIIGermanydied1152 KINGS of GERMANY 1138-1254, HOHENSTAUFEN] (англ.). Foundation for Medieval Genealogy. Проверено 21 марта 2010. [www.webcitation.org/66PplVSGm Архивировано из первоисточника 25 марта 2012].

Отрывок, характеризующий Фридрих IV (герцог Швабии)

– Не чаем довезти! У доктора спросить надо. – И камердинер сошел с козел и подошел к повозке.
– Хорошо, – сказал доктор.
Камердинер подошел опять к коляске, заглянул в нее, покачал головой, велел кучеру заворачивать на двор и остановился подле Мавры Кузминишны.
– Господи Иисусе Христе! – проговорила она.
Мавра Кузминишна предлагала внести раненого в дом.
– Господа ничего не скажут… – говорила она. Но надо было избежать подъема на лестницу, и потому раненого внесли во флигель и положили в бывшей комнате m me Schoss. Раненый этот был князь Андрей Болконский.


Наступил последний день Москвы. Была ясная веселая осенняя погода. Было воскресенье. Как и в обыкновенные воскресенья, благовестили к обедне во всех церквах. Никто, казалось, еще не мог понять того, что ожидает Москву.
Только два указателя состояния общества выражали то положение, в котором была Москва: чернь, то есть сословие бедных людей, и цены на предметы. Фабричные, дворовые и мужики огромной толпой, в которую замешались чиновники, семинаристы, дворяне, в этот день рано утром вышли на Три Горы. Постояв там и не дождавшись Растопчина и убедившись в том, что Москва будет сдана, эта толпа рассыпалась по Москве, по питейным домам и трактирам. Цены в этот день тоже указывали на положение дел. Цены на оружие, на золото, на телеги и лошадей всё шли возвышаясь, а цены на бумажки и на городские вещи всё шли уменьшаясь, так что в середине дня были случаи, что дорогие товары, как сукна, извозчики вывозили исполу, а за мужицкую лошадь платили пятьсот рублей; мебель же, зеркала, бронзы отдавали даром.
В степенном и старом доме Ростовых распадение прежних условий жизни выразилось очень слабо. В отношении людей было только то, что в ночь пропало три человека из огромной дворни; но ничего не было украдено; и в отношении цен вещей оказалось то, что тридцать подвод, пришедшие из деревень, были огромное богатство, которому многие завидовали и за которые Ростовым предлагали огромные деньги. Мало того, что за эти подводы предлагали огромные деньги, с вечера и рано утром 1 го сентября на двор к Ростовым приходили посланные денщики и слуги от раненых офицеров и притаскивались сами раненые, помещенные у Ростовых и в соседних домах, и умоляли людей Ростовых похлопотать о том, чтоб им дали подводы для выезда из Москвы. Дворецкий, к которому обращались с такими просьбами, хотя и жалел раненых, решительно отказывал, говоря, что он даже и не посмеет доложить о том графу. Как ни жалки были остающиеся раненые, было очевидно, что, отдай одну подводу, не было причины не отдать другую, все – отдать и свои экипажи. Тридцать подвод не могли спасти всех раненых, а в общем бедствии нельзя было не думать о себе и своей семье. Так думал дворецкий за своего барина.
Проснувшись утром 1 го числа, граф Илья Андреич потихоньку вышел из спальни, чтобы не разбудить к утру только заснувшую графиню, и в своем лиловом шелковом халате вышел на крыльцо. Подводы, увязанные, стояли на дворе. У крыльца стояли экипажи. Дворецкий стоял у подъезда, разговаривая с стариком денщиком и молодым, бледным офицером с подвязанной рукой. Дворецкий, увидав графа, сделал офицеру и денщику значительный и строгий знак, чтобы они удалились.
– Ну, что, все готово, Васильич? – сказал граф, потирая свою лысину и добродушно глядя на офицера и денщика и кивая им головой. (Граф любил новые лица.)
– Хоть сейчас запрягать, ваше сиятельство.
– Ну и славно, вот графиня проснется, и с богом! Вы что, господа? – обратился он к офицеру. – У меня в доме? – Офицер придвинулся ближе. Бледное лицо его вспыхнуло вдруг яркой краской.
– Граф, сделайте одолжение, позвольте мне… ради бога… где нибудь приютиться на ваших подводах. Здесь у меня ничего с собой нет… Мне на возу… все равно… – Еще не успел договорить офицер, как денщик с той же просьбой для своего господина обратился к графу.
– А! да, да, да, – поспешно заговорил граф. – Я очень, очень рад. Васильич, ты распорядись, ну там очистить одну или две телеги, ну там… что же… что нужно… – какими то неопределенными выражениями, что то приказывая, сказал граф. Но в то же мгновение горячее выражение благодарности офицера уже закрепило то, что он приказывал. Граф оглянулся вокруг себя: на дворе, в воротах, в окне флигеля виднелись раненые и денщики. Все они смотрели на графа и подвигались к крыльцу.
– Пожалуйте, ваше сиятельство, в галерею: там как прикажете насчет картин? – сказал дворецкий. И граф вместе с ним вошел в дом, повторяя свое приказание о том, чтобы не отказывать раненым, которые просятся ехать.
– Ну, что же, можно сложить что нибудь, – прибавил он тихим, таинственным голосом, как будто боясь, чтобы кто нибудь его не услышал.
В девять часов проснулась графиня, и Матрена Тимофеевна, бывшая ее горничная, исполнявшая в отношении графини должность шефа жандармов, пришла доложить своей бывшей барышне, что Марья Карловна очень обижены и что барышниным летним платьям нельзя остаться здесь. На расспросы графини, почему m me Schoss обижена, открылось, что ее сундук сняли с подводы и все подводы развязывают – добро снимают и набирают с собой раненых, которых граф, по своей простоте, приказал забирать с собой. Графиня велела попросить к себе мужа.