Фрюж (кантон)
Поделись знанием:
– Берись по двое! рочаг подавай сюда! вот так то. Куда лезешь то?
– Ну, разом… Да стой, ребята!.. С накрика!
Все замолкли, и негромкий, бархатно приятный голос запел песню. В конце третьей строфы, враз с окончанием последнего звука, двадцать голосов дружно вскрикнули: «Уууу! Идет! Разом! Навались, детки!..» Но, несмотря на дружные усилия, плетень мало тронулся, и в установившемся молчании слышалось тяжелое пыхтенье.
– Эй вы, шестой роты! Черти, дьяволы! Подсоби… тоже мы пригодимся.
Шестой роты человек двадцать, шедшие в деревню, присоединились к тащившим; и плетень, саженей в пять длины и в сажень ширины, изогнувшись, надавя и режа плечи пыхтевших солдат, двинулся вперед по улице деревни.
– Иди, что ли… Падай, эка… Чего стал? То то… Веселые, безобразные ругательства не замолкали.
– Вы чего? – вдруг послышался начальственный голос солдата, набежавшего на несущих.
– Господа тут; в избе сам анарал, а вы, черти, дьяволы, матершинники. Я вас! – крикнул фельдфебель и с размаху ударил в спину первого подвернувшегося солдата. – Разве тихо нельзя?
Солдаты замолкли. Солдат, которого ударил фельдфебель, стал, покряхтывая, обтирать лицо, которое он в кровь разодрал, наткнувшись на плетень.
– Вишь, черт, дерется как! Аж всю морду раскровянил, – сказал он робким шепотом, когда отошел фельдфебель.
– Али не любишь? – сказал смеющийся голос; и, умеряя звуки голосов, солдаты пошли дальше. Выбравшись за деревню, они опять заговорили так же громко, пересыпая разговор теми же бесцельными ругательствами.
В избе, мимо которой проходили солдаты, собралось высшее начальство, и за чаем шел оживленный разговор о прошедшем дне и предполагаемых маневрах будущего. Предполагалось сделать фланговый марш влево, отрезать вице короля и захватить его.
Когда солдаты притащили плетень, уже с разных сторон разгорались костры кухонь. Трещали дрова, таял снег, и черные тени солдат туда и сюда сновали по всему занятому, притоптанному в снегу, пространству.
Топоры, тесаки работали со всех сторон. Все делалось без всякого приказания. Тащились дрова про запас ночи, пригораживались шалашики начальству, варились котелки, справлялись ружья и амуниция.
Притащенный плетень осьмою ротой поставлен полукругом со стороны севера, подперт сошками, и перед ним разложен костер. Пробили зарю, сделали расчет, поужинали и разместились на ночь у костров – кто чиня обувь, кто куря трубку, кто, донага раздетый, выпаривая вшей.
Казалось бы, что в тех, почти невообразимо тяжелых условиях существования, в которых находились в то время русские солдаты, – без теплых сапог, без полушубков, без крыши над головой, в снегу при 18° мороза, без полного даже количества провианта, не всегда поспевавшего за армией, – казалось, солдаты должны бы были представлять самое печальное и унылое зрелище.
Напротив, никогда, в самых лучших материальных условиях, войско не представляло более веселого, оживленного зрелища. Это происходило оттого, что каждый день выбрасывалось из войска все то, что начинало унывать или слабеть. Все, что было физически и нравственно слабого, давно уже осталось назади: оставался один цвет войска – по силе духа и тела.
К осьмой роте, пригородившей плетень, собралось больше всего народа. Два фельдфебеля присели к ним, и костер их пылал ярче других. Они требовали за право сиденья под плетнем приношения дров.
– Эй, Макеев, что ж ты …. запропал или тебя волки съели? Неси дров то, – кричал один краснорожий рыжий солдат, щурившийся и мигавший от дыма, но не отодвигавшийся от огня. – Поди хоть ты, ворона, неси дров, – обратился этот солдат к другому. Рыжий был не унтер офицер и не ефрейтор, но был здоровый солдат, и потому повелевал теми, которые были слабее его. Худенький, маленький, с вострым носиком солдат, которого назвали вороной, покорно встал и пошел было исполнять приказание, но в это время в свет костра вступила уже тонкая красивая фигура молодого солдата, несшего беремя дров.
– Давай сюда. Во важно то!
Дрова наломали, надавили, поддули ртами и полами шинелей, и пламя зашипело и затрещало. Солдаты, придвинувшись, закурили трубки. Молодой, красивый солдат, который притащил дрова, подперся руками в бока и стал быстро и ловко топотать озябшими ногами на месте.
– Ах, маменька, холодная роса, да хороша, да в мушкатера… – припевал он, как будто икая на каждом слоге песни.
– Эй, подметки отлетят! – крикнул рыжий, заметив, что у плясуна болталась подметка. – Экой яд плясать!
Плясун остановился, оторвал болтавшуюся кожу и бросил в огонь.
– И то, брат, – сказал он; и, сев, достал из ранца обрывок французского синего сукна и стал обвертывать им ногу. – С пару зашлись, – прибавил он, вытягивая ноги к огню.
– Скоро новые отпустят. Говорят, перебьем до копца, тогда всем по двойному товару.
– А вишь, сукин сын Петров, отстал таки, – сказал фельдфебель.
– Я его давно замечал, – сказал другой.
– Да что, солдатенок…
– А в третьей роте, сказывали, за вчерашний день девять человек недосчитали.
– Да, вот суди, как ноги зазнобишь, куда пойдешь?
– Э, пустое болтать! – сказал фельдфебель.
– Али и тебе хочется того же? – сказал старый солдат, с упреком обращаясь к тому, который сказал, что ноги зазнобил.
– А ты что же думаешь? – вдруг приподнявшись из за костра, пискливым и дрожащим голосом заговорил востроносенький солдат, которого называли ворона. – Кто гладок, так похудает, а худому смерть. Вот хоть бы я. Мочи моей нет, – сказал он вдруг решительно, обращаясь к фельдфебелю, – вели в госпиталь отослать, ломота одолела; а то все одно отстанешь…
– Ну буде, буде, – спокойно сказал фельдфебель. Солдатик замолчал, и разговор продолжался.
– Нынче мало ли французов этих побрали; а сапог, прямо сказать, ни на одном настоящих нет, так, одна названье, – начал один из солдат новый разговор.
– Всё казаки поразули. Чистили для полковника избу, выносили их. Жалости смотреть, ребята, – сказал плясун. – Разворочали их: так живой один, веришь ли, лопочет что то по своему.
| фр. Fruges | |
| Кантон Франции (АЕ 3-го уровня) | |
| Страна | |
|---|---|
| Регион | |
| Департамент | |
| Округ | |
| Центр | |
| Включает коммун |
55 |
| Население (2012) |
30 949 чел. |
| Плотность |
67,59 чел/км² |
| Площадь |
457,91 км² |
| Советник (2015—2021) |
Жан-Мари Любре |
| Часовой пояс | |
| Код кантона INSEE |
6225 |
|
Кантон на карте департамента Па-де-Кале | |
| Примечания: Площадь указана на основании данных Французского Земельного кадастра, которые не включают эстуарии, озёра, пруды и ледники площадью больше 1 км². | |
Фрюж (фр. Fruges) — кантон во Франции, находится в регионе Нор-Па-де-Кале, департамент Па-де-Кале. Расположен на территории двух округов: двадцать пять коммун входят в состав округа Монтрёй, тридцать - в состав округа Сент-Омер.
До 2015 года в состав кантона входили коммуны:
Амбри, Амбрикур, Авонданс, Венкли, Вершен, Канле, Креки, Крепи, Купель-Вьей, Купель-Нёф, Лебье, Люжи, Манка, Матренгам, Панк, Раденгам, Рембоваль, Руайон, Рюиссовиль, Санли, Сен-ле-Фрессен, Торси, Фрессен, Фрюж, Эзек.
В результате реформы 2015 года [1] состав кантона был изменен: в него были включены упраздненный кантоны Фокамберг и отдельные коммуны кантона Эр-сюр-ла-Лис.
Содержание
Состав кантона с 22 марта 2015 года
В состав кантона входят коммуны (население по данным [www.insee.fr/fr/ppp/bases-de-donnees/recensement/populations-legales/departement.asp?dep=62&annee=2012#pop_can Национального института статистики] за 2012 г.):
- Авонданс (44 чел.)
- Авру (568 чел.)
- Амбри (253 чел.)
- Амбрикур (140 чел.)
- Ангинегатт (472 чел.)
- Бомец-ле-Эр (236 чел.)
- Боми (606 чел.)
- Вардрек (1 189 чел.)
- Венкли (159 чел.)
- Вершен (233 чел.)
- Даннебрек (369 чел.)
- Делетт (1 156 чел.)
- Канле (176 чел.)
- Кларк (300 чел.)
- Креки (478 чел.)
- Крепи (150 чел.)
- Куаэк (580 чел.)
- Купель-Вьей (598 чел.)
- Купель-Нёф (188 чел.)
- Кьестед (642 чел.)
- Лебье (261 чел.)
- Лер (359 чел.)
- Люжи (145 чел.)
- Мамец (1 991 чел.)
- Манка (72 чел.)
- Матренгам (191 чел.)
- Мерк-Сен-Льевен (620 чел.)
- Оденктен (641 чел.)
- Панк (105 чел.)
- Раденгам (290 чел.)
- Ракенган (2 319 чел.)
- Ранти (615 чел.)
- Ребек (464 чел.)
- Рекленган (220 чел.)
- Рембоваль (153 чел.)
- Руайон (128 чел.)
- Рюиссовиль (180 чел.)
- Санли (168 чел.)
- Сен-ле-Фрессен (179 чел.)
- Сен-Мартен-д'Арденган (291 чел.)
- Теруанн (1 104 чел.)
- Торси (170 чел.)
- Тьямбронн (808 чел.)
- Февен-Пальфар (560 чел.)
- Флешен (506 чел.)
- Фокамберг (1 005 чел.)
- Фрессен (536 чел.)
- Фрюж (2 460 чел.)
- Эзек (113 чел.)
- Эк (2 032 чел.)
- Энган (431 чел.)
- Энкен-ле-Мин (1 133 чел.)
- Эрбель (514 чел.)
- Эренган (1 325 чел.)
- Эрни-Сен-Жюльен (342 чел.)
Экономика
Структура занятости населения:
- сельское хозяйство — 12,8 %
- промышленность — 13,8 %
- строительство — 8,1 %
- торговля, транспорт и сфера услуг — 31,3 %
- государственные и муниципальные службы — 34,0 %
Политика
На президентских выборах 2012 г. жители кантона отдали Николя Саркози в 1-м туре 31,1 % голосов против 28,7 % у Франсуа Олланда и 19,9 % у Марин Ле Пен, во 2-м туре в кантоне победил Саркози, получивший 51,8 % голосов (2007 г. 1 тур: Саркози - 31,3 %, Сеголен Руаяль - 25,6 %; 2 тур: Саркози - 53,5 %). На выборах в Национальное собрание в 2012 г. по 4-му избирательному округу департамента Па-де-Кале они поддержали кандидата Социалистической партии Венсана Лена, набравшего 41,7 % голосов в 1-м туре и 51,7 % - во 2-м туре. (2007 г. 3-й округ. Жан-Клод Леруа (СП): 1-й тур - 46,0 %, 2-й тур - 56,2 %). На региональных выборах 2010 года в 1-м туре победил список социалистов, собравший 34,9 % голосов против 23,4 % у списка «правых» и 17,9 % у Национального фронта. Во 2-м туре единый «левый список» с участием социалистов, коммунистов и «зелёных» во главе с Президентом регионального совета Нор-Па-де-Кале Даниэлем Першероном получил 46,7 % голосов, «правый» список во главе с сенатором Валери Летар занял второе место с 31,0 %, а Национальный фронт Марин Ле Пен с 22,3 % финишировал третьим.
С 2015 года кантон в Совете департамента Па-де-Кале представляют мэр города Фрюж Жан-Мари Любре (Jean-Marie Lubret) и вице-мэр коммуны Кьестед Мете Массар (Maïté Massart) (оба - Прочие правые).
| Кандидаты | Партия | Первый тур | Второй тур | |||
|---|---|---|---|---|---|---|
| Кол-во голосов |
% голосов |
Кол-во голосов |
% голосов | |||
| Жан-Мари Любре Мете Массар |
Прочие правые | 5 184 | 37,12 | 5 987 | 40,83 | |
| Даниэль Дюамель Ален Мекиньон |
Социалистическая партия | 4 828 | 34,57 | 5 155 | 35,15 | |
| Фабьен Буатрель Кристель де Сен Леже |
Национальный фронт | 3 953 | 28,31 | 3 522 | 24,02 | |
| Кандидат | Партия | % голосов | |
|---|---|---|---|
| Жан-Мари Любре | Прочие правые | 64,39 | |
| Жан-Жак Ильмуэн | Социалистическая партия | 35,61 |
См. также
Напишите отзыв о статье "Фрюж (кантон)"
Примечания
- ↑ [www.legifrance.gouv.fr/affichTexte.do?cidTexte=JORFTEXT000028658412 Закон № 2014-233 от 24 февраля 2014]
Ссылки
- [www.insee.fr/fr/bases-de-donnees/esl/comparateur.asp?codgeo=CV-6224 Национальный институт статистики]
- [www.interieur.gouv.fr/Elections/Les-resultats/Departementales/elecresult__departementales-2015/(path)/departementales-2015//062/06225.html Результаты выборов в Совет департамента 2015 года]
- [www.interieur.gouv.fr/sections/a_votre_service/resultats-elections/CN2008/062/CAN24.html Результаты кантональных выборов 2008 года]
| ||||||||||||||||||||||
| ||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Фрюж (кантон)
– Ну, ну, разом, налегни! – кричали голоса, и в темноте ночи раскачивалось с морозным треском огромное, запорошенное снегом полотно плетня. Чаще и чаще трещали нижние колья, и, наконец, плетень завалился вместе с солдатами, напиравшими на него. Послышался громкий грубо радостный крик и хохот.– Берись по двое! рочаг подавай сюда! вот так то. Куда лезешь то?
– Ну, разом… Да стой, ребята!.. С накрика!
Все замолкли, и негромкий, бархатно приятный голос запел песню. В конце третьей строфы, враз с окончанием последнего звука, двадцать голосов дружно вскрикнули: «Уууу! Идет! Разом! Навались, детки!..» Но, несмотря на дружные усилия, плетень мало тронулся, и в установившемся молчании слышалось тяжелое пыхтенье.
– Эй вы, шестой роты! Черти, дьяволы! Подсоби… тоже мы пригодимся.
Шестой роты человек двадцать, шедшие в деревню, присоединились к тащившим; и плетень, саженей в пять длины и в сажень ширины, изогнувшись, надавя и режа плечи пыхтевших солдат, двинулся вперед по улице деревни.
– Иди, что ли… Падай, эка… Чего стал? То то… Веселые, безобразные ругательства не замолкали.
– Вы чего? – вдруг послышался начальственный голос солдата, набежавшего на несущих.
– Господа тут; в избе сам анарал, а вы, черти, дьяволы, матершинники. Я вас! – крикнул фельдфебель и с размаху ударил в спину первого подвернувшегося солдата. – Разве тихо нельзя?
Солдаты замолкли. Солдат, которого ударил фельдфебель, стал, покряхтывая, обтирать лицо, которое он в кровь разодрал, наткнувшись на плетень.
– Вишь, черт, дерется как! Аж всю морду раскровянил, – сказал он робким шепотом, когда отошел фельдфебель.
– Али не любишь? – сказал смеющийся голос; и, умеряя звуки голосов, солдаты пошли дальше. Выбравшись за деревню, они опять заговорили так же громко, пересыпая разговор теми же бесцельными ругательствами.
В избе, мимо которой проходили солдаты, собралось высшее начальство, и за чаем шел оживленный разговор о прошедшем дне и предполагаемых маневрах будущего. Предполагалось сделать фланговый марш влево, отрезать вице короля и захватить его.
Когда солдаты притащили плетень, уже с разных сторон разгорались костры кухонь. Трещали дрова, таял снег, и черные тени солдат туда и сюда сновали по всему занятому, притоптанному в снегу, пространству.
Топоры, тесаки работали со всех сторон. Все делалось без всякого приказания. Тащились дрова про запас ночи, пригораживались шалашики начальству, варились котелки, справлялись ружья и амуниция.
Притащенный плетень осьмою ротой поставлен полукругом со стороны севера, подперт сошками, и перед ним разложен костер. Пробили зарю, сделали расчет, поужинали и разместились на ночь у костров – кто чиня обувь, кто куря трубку, кто, донага раздетый, выпаривая вшей.
Казалось бы, что в тех, почти невообразимо тяжелых условиях существования, в которых находились в то время русские солдаты, – без теплых сапог, без полушубков, без крыши над головой, в снегу при 18° мороза, без полного даже количества провианта, не всегда поспевавшего за армией, – казалось, солдаты должны бы были представлять самое печальное и унылое зрелище.
Напротив, никогда, в самых лучших материальных условиях, войско не представляло более веселого, оживленного зрелища. Это происходило оттого, что каждый день выбрасывалось из войска все то, что начинало унывать или слабеть. Все, что было физически и нравственно слабого, давно уже осталось назади: оставался один цвет войска – по силе духа и тела.
К осьмой роте, пригородившей плетень, собралось больше всего народа. Два фельдфебеля присели к ним, и костер их пылал ярче других. Они требовали за право сиденья под плетнем приношения дров.
– Эй, Макеев, что ж ты …. запропал или тебя волки съели? Неси дров то, – кричал один краснорожий рыжий солдат, щурившийся и мигавший от дыма, но не отодвигавшийся от огня. – Поди хоть ты, ворона, неси дров, – обратился этот солдат к другому. Рыжий был не унтер офицер и не ефрейтор, но был здоровый солдат, и потому повелевал теми, которые были слабее его. Худенький, маленький, с вострым носиком солдат, которого назвали вороной, покорно встал и пошел было исполнять приказание, но в это время в свет костра вступила уже тонкая красивая фигура молодого солдата, несшего беремя дров.
– Давай сюда. Во важно то!
Дрова наломали, надавили, поддули ртами и полами шинелей, и пламя зашипело и затрещало. Солдаты, придвинувшись, закурили трубки. Молодой, красивый солдат, который притащил дрова, подперся руками в бока и стал быстро и ловко топотать озябшими ногами на месте.
– Ах, маменька, холодная роса, да хороша, да в мушкатера… – припевал он, как будто икая на каждом слоге песни.
– Эй, подметки отлетят! – крикнул рыжий, заметив, что у плясуна болталась подметка. – Экой яд плясать!
Плясун остановился, оторвал болтавшуюся кожу и бросил в огонь.
– И то, брат, – сказал он; и, сев, достал из ранца обрывок французского синего сукна и стал обвертывать им ногу. – С пару зашлись, – прибавил он, вытягивая ноги к огню.
– Скоро новые отпустят. Говорят, перебьем до копца, тогда всем по двойному товару.
– А вишь, сукин сын Петров, отстал таки, – сказал фельдфебель.
– Я его давно замечал, – сказал другой.
– Да что, солдатенок…
– А в третьей роте, сказывали, за вчерашний день девять человек недосчитали.
– Да, вот суди, как ноги зазнобишь, куда пойдешь?
– Э, пустое болтать! – сказал фельдфебель.
– Али и тебе хочется того же? – сказал старый солдат, с упреком обращаясь к тому, который сказал, что ноги зазнобил.
– А ты что же думаешь? – вдруг приподнявшись из за костра, пискливым и дрожащим голосом заговорил востроносенький солдат, которого называли ворона. – Кто гладок, так похудает, а худому смерть. Вот хоть бы я. Мочи моей нет, – сказал он вдруг решительно, обращаясь к фельдфебелю, – вели в госпиталь отослать, ломота одолела; а то все одно отстанешь…
– Ну буде, буде, – спокойно сказал фельдфебель. Солдатик замолчал, и разговор продолжался.
– Нынче мало ли французов этих побрали; а сапог, прямо сказать, ни на одном настоящих нет, так, одна названье, – начал один из солдат новый разговор.
– Всё казаки поразули. Чистили для полковника избу, выносили их. Жалости смотреть, ребята, – сказал плясун. – Разворочали их: так живой один, веришь ли, лопочет что то по своему.
