Фуэнтес, Педро Энрикес де Асеведо
| Педро Энрикес де Асеведо Фуэнтес | |
Педро Энрикес де Асеведо (исп. Pedro Enríquez de Acevedo; 18 сентября 1560, Самора — 22 июля 1610, Милан) — испанский государственный деятель и полководец, носивший по супружескому праву титул графа Фуэнтеса.
Замеченный герцогом Альбой во время похода в Португалию, он в 1589 году получил командование отрядом, который оборонял Лиссабон от Английской армады.
Военная репутация его окончательно установилась в Нидерландах, где он командовал с 1591 года и где потом, в 1594—1596 годах, сменил Мансфельда в кресле генерал-губернатора. Ожесточенный враг Франции, он увлек в союз против неё герцога Савойского и привлёк маршала Бирона к заговору против Генриха IV.
В качестве губернатора Милана (с 1600) возбудил ненависть венецианцев и других итальянцев; для обороны Вальтеллины выстроил и назвал своим именем мощную крепость.
Напишите отзыв о статье "Фуэнтес, Педро Энрикес де Асеведо"
Отрывок, характеризующий Фуэнтес, Педро Энрикес де Асеведо
– Не Кутузов, а как бишь его, – ну, да всё одно, живых не много осталось. Вон туда ступайте, вон к той деревне, там всё начальство собралось, – сказал этот офицер, указывая на деревню Гостиерадек, и прошел мимо.Ростов ехал шагом, не зная, зачем и к кому он теперь поедет. Государь ранен, сражение проиграно. Нельзя было не верить этому теперь. Ростов ехал по тому направлению, которое ему указали и по которому виднелись вдалеке башня и церковь. Куда ему было торопиться? Что ему было теперь говорить государю или Кутузову, ежели бы даже они и были живы и не ранены?
– Этой дорогой, ваше благородие, поезжайте, а тут прямо убьют, – закричал ему солдат. – Тут убьют!
– О! что говоришь! сказал другой. – Куда он поедет? Тут ближе.
Ростов задумался и поехал именно по тому направлению, где ему говорили, что убьют.
«Теперь всё равно: уж ежели государь ранен, неужели мне беречь себя?» думал он. Он въехал в то пространство, на котором более всего погибло людей, бегущих с Працена. Французы еще не занимали этого места, а русские, те, которые были живы или ранены, давно оставили его. На поле, как копны на хорошей пашне, лежало человек десять, пятнадцать убитых, раненых на каждой десятине места. Раненые сползались по два, по три вместе, и слышались неприятные, иногда притворные, как казалось Ростову, их крики и стоны. Ростов пустил лошадь рысью, чтобы не видать всех этих страдающих людей, и ему стало страшно. Он боялся не за свою жизнь, а за то мужество, которое ему нужно было и которое, он знал, не выдержит вида этих несчастных.
