Кардона, Хуан Батиста
Поделись знанием:
Соня прошла в буфет с рюмкой через залу. Наташа взглянула на нее, на щель в буфетной двери и ей показалось, что она вспоминает то, что из буфетной двери в щель падал свет и что Соня прошла с рюмкой. «Да и это было точь в точь также», подумала Наташа. – Соня, что это? – крикнула Наташа, перебирая пальцами на толстой струне.
– Ах, ты тут! – вздрогнув, сказала Соня, подошла и прислушалась. – Не знаю. Буря? – сказала она робко, боясь ошибиться.
«Ну вот точно так же она вздрогнула, точно так же подошла и робко улыбнулась тогда, когда это уж было», подумала Наташа, «и точно так же… я подумала, что в ней чего то недостает».
– Нет, это хор из Водоноса, слышишь! – И Наташа допела мотив хора, чтобы дать его понять Соне.
– Ты куда ходила? – спросила Наташа.
– Воду в рюмке переменить. Я сейчас дорисую узор.
– Ты всегда занята, а я вот не умею, – сказала Наташа. – А Николай где?
– Спит, кажется.
– Соня, ты поди разбуди его, – сказала Наташа. – Скажи, что я его зову петь. – Она посидела, подумала о том, что это значит, что всё это было, и, не разрешив этого вопроса и нисколько не сожалея о том, опять в воображении своем перенеслась к тому времени, когда она была с ним вместе, и он влюбленными глазами смотрел на нее.
«Ах, поскорее бы он приехал. Я так боюсь, что этого не будет! А главное: я стареюсь, вот что! Уже не будет того, что теперь есть во мне. А может быть, он нынче приедет, сейчас приедет. Может быть приехал и сидит там в гостиной. Может быть, он вчера еще приехал и я забыла». Она встала, положила гитару и пошла в гостиную. Все домашние, учителя, гувернантки и гости сидели уж за чайным столом. Люди стояли вокруг стола, – а князя Андрея не было, и была всё прежняя жизнь.
– А, вот она, – сказал Илья Андреич, увидав вошедшую Наташу. – Ну, садись ко мне. – Но Наташа остановилась подле матери, оглядываясь кругом, как будто она искала чего то.
– Мама! – проговорила она. – Дайте мне его , дайте, мама, скорее, скорее, – и опять она с трудом удержала рыдания.
Она присела к столу и послушала разговоры старших и Николая, который тоже пришел к столу. «Боже мой, Боже мой, те же лица, те же разговоры, так же папа держит чашку и дует точно так же!» думала Наташа, с ужасом чувствуя отвращение, подымавшееся в ней против всех домашних за то, что они были всё те же.
После чая Николай, Соня и Наташа пошли в диванную, в свой любимый угол, в котором всегда начинались их самые задушевные разговоры.
– Бывает с тобой, – сказала Наташа брату, когда они уселись в диванной, – бывает с тобой, что тебе кажется, что ничего не будет – ничего; что всё, что хорошее, то было? И не то что скучно, а грустно?
– Еще как! – сказал он. – У меня бывало, что всё хорошо, все веселы, а мне придет в голову, что всё это уж надоело и что умирать всем надо. Я раз в полку не пошел на гулянье, а там играла музыка… и так мне вдруг скучно стало…
– Ах, я это знаю. Знаю, знаю, – подхватила Наташа. – Я еще маленькая была, так со мной это бывало. Помнишь, раз меня за сливы наказали и вы все танцовали, а я сидела в классной и рыдала, никогда не забуду: мне и грустно было и жалко было всех, и себя, и всех всех жалко. И, главное, я не виновата была, – сказала Наташа, – ты помнишь?
(перенаправлено с «Хуан Батиста Кардона»)
Хуан Батиста (Жоан Баптиста) Кардона (исп. Juan Bautista Cardona, кат. Joan Baptista Cardona; 1511, Валенсия — 30 декабря 1589, Валенсия)[1] — испанский антиквар, гуманист и библиограф из рода Кардона, епископ Тортосы (1587—1589).
Учился в университетах Валенсии и Лериды, получил степень доктора богословия в 1563 году[2].
Некоторое время жил в Риме, в 1575 году по заданию папы Григория XIII работал над критическими изданиями средневекового сборника канонического права «Декрет Грациана», трудов св. Илария и св. Льва[3][4].
Был главным каноником собора Ориуэлы, комиссаром галер Испании. Назначен каноником с постоянным местонахождением в Валенсии 31 августа 1576 г. В 1581—1587 годах занимал должность епископа Вика. В 1585 и 1586 годах по поручению папы Сикста V совершил два визита в аббатство Монсеррат, чтобы руководить выборами аббатов[5][6]. С 17 мая 1587 г. и до своей смерти 30 декабря 1589 г. был епископом Тортосы[7].
Был связан с видными гуманистами своего времени, такими, как архиепископ таррагонский Антоний Августин, Пере Галес, Пере Жоан Нуньес и Мигель Томас де Тайшекет. Посвятил Филиппу II памятную записку под названием «О королевской библиотеке Св. Лаврентия» («De regia sancti Laurentii Scorialensis Bibliotheca», опубл. 1587, Таррагона, в сборнике вместе с другими трудами), с целью формирования библиотеки Эскориала[8][9]. Подарил библиотеке кодекс Fuero Juzgo (сборник кастильских законов XIII века)[10].
Умер в Валенсии 30 декабря 1589 г., похоронен в соборе Тортосы, о чем сообщает надгробие с эпитафией в монастыре.
Написал также «Oratio de sancto Stephano» («Молитва святого Стефана», Рим, 1575); «De expungendis haereticorum proprius nominibus» («О вычёркивании собственных имён еретиков», Рим, 1576).
Напишите отзыв о статье "Кардона, Хуан Батиста"
Примечания
- ↑ Majoritàriament està admesa la seva mort l'any 1589, però el seu epitafi, segons la reproducció de Villanueva (Villanueva 1803-1806: p. 110-111.), indica III. cal. jan. 1589, que vol dir tres dies abans del primer de gener de 1589, i per tant, ha de correspondre a l'any 1588. En la reproducció de la làpida de la catedral (en [www.armoria.info/libro_de_armoria/CARDONA,+Joan+Baptista.html armoria.info]), sols es llig VITA FVNCTVS EST III. KAL. IANVAR. MDLXXXVIII, que indicaria el 30 de desembre de 1587.
- ↑ Querol Coll 2006: p. 32.
- ↑ Lampillas 1789: pp. 133-134.
- ↑ Ayguals de Izco 1854: p. 401.
- ↑ Albareda 2005: p. 83.
- ↑ Pujades 1829: pp. 402-403.
- ↑ Pitarch i Almela 2001: p. 248.
- ↑ Torres Amat 1836: p. 175.
- ↑ * [books.google.cat/books?id=UNNxSrNC6hkC&pg=PA103#v=onepage&q&f=false Memorias de la Real Academia de la Historia]. Tomo VII. Madrid: Imprenta de I. Sancha, 1832, p. 103.
- ↑ [books.google.cat/books?id=DfxKAAAAYAAJ&pg=PR57&lpg=PR57#v=onepage&q&f=false Fuero Juzgo en latín y castellano cotejado con los más antiguos y preciosos códices]. Madrid: por Ibarra, 1815.
Литература
- Albareda, Anselm M. [books.google.cat/books?id=U3uGpWgFEL8C&pg=PA83&lpg=PA83#v=onepage&q&f=false Història de Montserrat]. Barcelona: Publicacions de l'Abadia de Montserrat, 2005. ISBN 84-8415-762-8.
- Ayguals de Izco, Wenceslao. [books.google.cat/books?id=B98CAAAAYAAJ&pg=PA401#v=onepage&q&f=false España laureada: Compilación de lo más selecto que en elogio de nuestra patria han escrito doctísimos varones así nacionales como estranjeros]. Tomo I. Madrid: Imprenta de Ayguals de Izco hermanos, 1854.
- Lampillas, Xavier. [books.google.cat/books?id=6QQsAAAAMAAJ&pg=PA133#v=onepage&q&f=false Ensayo histórico-apologético de la literatura española contra las opiniones preocupadas de algunos escritores modernos italianos]. Tomo IV. En Madrid: en la imprenta de Don Pedro Marín, 1789.
- Pitarch i Almela, Vicent. [books.google.cat/books?id=99raBkiCoNwC&pg=PA248#v=onepage&q&f=false Llengua i església durant el barroc valencià]. Barcelona: Publicacions de l'Abadia de Montserrat, 2001. ISBN 84-8415-302-9.
- Pujades, Jerónimo. [books.google.cat/books?id=cwpXAAAAMAAJ&pg=PA402#v=onepage&q&f=false Crónica universal del principado de Cataluña]. Tomo V. Barcelona: Imprenta de José Torner, 1829.
- Querol Coll, Enric. [books.google.cat/books?id=5fLlTNopOfUC&pg=PA32#v=onepage&q&f=false Estudis sobre cultura literària a Tortosa a l'Edat Moderna]. Barcelona: Publicacions de l'Abadia de Montserrat, 2006. ISBN 84-8415-862-4.
- Torres Amat, Félix. [books.google.cat/books?id=sp8IAAAAMAAJ&pg=RA2-PA55#v=onepage&q&f=false Memorias para ayudar a formar un diccionario crítico de los escritores catalanes, y dar alguna idea de la antigua y moderna literatura de Cataluña]. Barcelona: Imprenta de J. Verdaguer, 1836.
- Villanueva, Jaime. [gallica.bnf.fr/ark:/12148/bpt6k927963/f110.image Viage literario a las iglesias de España]. Tomo 5. Madrid: Imprenta Real, 1803-1806.
Отрывок, характеризующий Кардона, Хуан Батиста
Как будто обойдя свое царство, испытав свою власть и убедившись, что все покорны, но что всё таки скучно, Наташа пошла в залу, взяла гитару, села в темный угол за шкапчик и стала в басу перебирать струны, выделывая фразу, которую она запомнила из одной оперы, слышанной в Петербурге вместе с князем Андреем. Для посторонних слушателей у ней на гитаре выходило что то, не имевшее никакого смысла, но в ее воображении из за этих звуков воскресал целый ряд воспоминаний. Она сидела за шкапчиком, устремив глаза на полосу света, падавшую из буфетной двери, слушала себя и вспоминала. Она находилась в состоянии воспоминания.Соня прошла в буфет с рюмкой через залу. Наташа взглянула на нее, на щель в буфетной двери и ей показалось, что она вспоминает то, что из буфетной двери в щель падал свет и что Соня прошла с рюмкой. «Да и это было точь в точь также», подумала Наташа. – Соня, что это? – крикнула Наташа, перебирая пальцами на толстой струне.
– Ах, ты тут! – вздрогнув, сказала Соня, подошла и прислушалась. – Не знаю. Буря? – сказала она робко, боясь ошибиться.
«Ну вот точно так же она вздрогнула, точно так же подошла и робко улыбнулась тогда, когда это уж было», подумала Наташа, «и точно так же… я подумала, что в ней чего то недостает».
– Нет, это хор из Водоноса, слышишь! – И Наташа допела мотив хора, чтобы дать его понять Соне.
– Ты куда ходила? – спросила Наташа.
– Воду в рюмке переменить. Я сейчас дорисую узор.
– Ты всегда занята, а я вот не умею, – сказала Наташа. – А Николай где?
– Спит, кажется.
– Соня, ты поди разбуди его, – сказала Наташа. – Скажи, что я его зову петь. – Она посидела, подумала о том, что это значит, что всё это было, и, не разрешив этого вопроса и нисколько не сожалея о том, опять в воображении своем перенеслась к тому времени, когда она была с ним вместе, и он влюбленными глазами смотрел на нее.
«Ах, поскорее бы он приехал. Я так боюсь, что этого не будет! А главное: я стареюсь, вот что! Уже не будет того, что теперь есть во мне. А может быть, он нынче приедет, сейчас приедет. Может быть приехал и сидит там в гостиной. Может быть, он вчера еще приехал и я забыла». Она встала, положила гитару и пошла в гостиную. Все домашние, учителя, гувернантки и гости сидели уж за чайным столом. Люди стояли вокруг стола, – а князя Андрея не было, и была всё прежняя жизнь.
– А, вот она, – сказал Илья Андреич, увидав вошедшую Наташу. – Ну, садись ко мне. – Но Наташа остановилась подле матери, оглядываясь кругом, как будто она искала чего то.
– Мама! – проговорила она. – Дайте мне его , дайте, мама, скорее, скорее, – и опять она с трудом удержала рыдания.
Она присела к столу и послушала разговоры старших и Николая, который тоже пришел к столу. «Боже мой, Боже мой, те же лица, те же разговоры, так же папа держит чашку и дует точно так же!» думала Наташа, с ужасом чувствуя отвращение, подымавшееся в ней против всех домашних за то, что они были всё те же.
После чая Николай, Соня и Наташа пошли в диванную, в свой любимый угол, в котором всегда начинались их самые задушевные разговоры.
– Бывает с тобой, – сказала Наташа брату, когда они уселись в диванной, – бывает с тобой, что тебе кажется, что ничего не будет – ничего; что всё, что хорошее, то было? И не то что скучно, а грустно?
– Еще как! – сказал он. – У меня бывало, что всё хорошо, все веселы, а мне придет в голову, что всё это уж надоело и что умирать всем надо. Я раз в полку не пошел на гулянье, а там играла музыка… и так мне вдруг скучно стало…
– Ах, я это знаю. Знаю, знаю, – подхватила Наташа. – Я еще маленькая была, так со мной это бывало. Помнишь, раз меня за сливы наказали и вы все танцовали, а я сидела в классной и рыдала, никогда не забуду: мне и грустно было и жалко было всех, и себя, и всех всех жалко. И, главное, я не виновата была, – сказала Наташа, – ты помнишь?
