Цена страха
| Все страхи мира | |
| The Sum of All Fears | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Автор сценария | |
| В главных ролях |
Бен Аффлек |
| Композитор | |
| Кинокомпания | |
| Длительность |
126 мин. |
| Страна | |
| Год | |
| IMDb | |
Все страхи мира (англ. The Sum of All Fears) — американский фильм 2002 года, экранизация романа Тома Клэнси «Все страхи мира»
Содержание
Сюжет
В 2002 сирийский крестьянин находит на Голанских высотах атомную бомбу, утерянную израильскими ВВС в ходе войны Судного дня в 1973 г., и продает якобы просто бомбу торговцу оружием Олсону всего лишь за 400 долларов.
Олсон перепродаёт бомбу австрийскому неофашисту Дресслеру. Тем временем, президент России Зоркин умирает от инфаркта. Новым президентом стал Александр Немеров, считающийся в Вашингтоне сторонником жёсткой политики. Обеспокоенный этим обстоятельством, президент США Роберт Фаулер отправляет в Россию для проверки исполнения программы по утилизации ядерного оружия самого директора ЦРУ вместе с аналитиком Джеком Райаном. Делегация обнаруживает в Арзамасе-16 пропажу трёх физиков.
Директор ЦРУ Кэбот отправляет Джона Кларка на поиск учёных. Поиск привёл Кларка совместно с Райаном на заброшенную советскую воинскую часть на берегу Кременчугского водохранилища, где он обнаруживает учёных убитыми. Выясняется, что по заказу Дресслера физики ремонтировали бомбу, после чего она на украинском сухогрузе была доставлена в американский город Балтимор и под видом автомата по продаже сигарет помещена на парковочную площадку, находящуюся под главным городским стадионом. Райан сообщает об этом Кэботу как раз в то время, когда тот вместе с президентом находится на стадионе. Президента успевают увезти на относительно безопасное расстояние, но директор ЦРУ вместе с десятками тысяч зрителей и жителей города погибает.
Руководство США решает, что атомный взрыв в американском городе произошёл по вине России и готовит «ответный ядерный удар». Тем временем подкупленный Дресслером офицер российских ВВС Дубинин информирует личный состав о том, что американцы начали якобы войну против России и сбросили бомбу на Москву и приказывает эскадрилье Ту-22М3 атаковать американский авианосец в районе Северного моря. Александр Немеров отказывается признавать причастность Москвы к атаке, но президент США расценивает это как акт войны и отдаёт приказ о запуске ракет. Тем временем Райану с помощью тайного источника в России и сведений добытых Кларком удается установить связь между бомбой и Дресслером. Райан тщетно пытается связаться с Фаулером и убедить его отменить приказ. Тем временем, американские бомбардировщики B-2 уже приближаются к России с целью уничтожить пусковые установки баллистических ракет. Силовики настоятельно советуют Немерову уничтожить самолеты и отдать приказ о ракетном ударе по Соединённым Штатам.
Когда Немеров уже соглашается на удар, Райану удается установить с ним прямую связь через Пентагон. Райан сообщает ему о том, что знает о непричастности России к ядерной катастрофе в США, так как располагает сведениями о настоящем происхождении бомбы, которая была разработана в США, и, в конечном итоге, просит отозвать приказ. На вопрос Немерова о предоставлении гарантий, Райан отвечает отказом. Президент России принимает воистину доблестное решение и по линии экстренной связи предлагает американскому коллеге «фазу взаимного нейтралитета» с целью предотвратить ядерную войну; Фаулер соглашается и также отзывает приказ о начале отсчёта. Через несколько дней лидеры встречаются в Москве для подписания договора о сокращении оружия массового поражения. Оперативники ЦРУ и ФСБ тем временем находят и уничтожают всех зачинщиков кризиса — Олсона, Дубинина и Дресслера.
В ролях
| Актёр | Роль |
|---|---|
| Бен Аффлек | Джек Райан |
| Морган Фримен | директор ЦРУ Уильям Кэбот |
| Бриджит Мойнахан | Кэтрин Мюллер |
| Джеймс Кромвелл | президент США Роберт Фаулер |
| Лев Шрайбер | Джон Кларк |
| Майкл Бирн | Анатолий Грушков |
| Киаран Хайндс | президент РФ Александр Немеров |
| Ричард Марнер | президент РФ Зоркин |
| Евгений Лазарев | генерал Дубинин |
| Константин Грегори | генерал Булгаков |
| Александр Белявский | адмирал Иванов |
| Лев Прыгунов | генерал Сараткин |
| Григорий Гладий | Милинов |
| Эдуард Зиновьев | Помощник Немерова |
| Марина Лапина | Жена Немерова |
| Любомир Микитюк | Спасский |
| Владимир Радян | Орлов |
| Олег Белкин | Министр обороны России |
Напишите отзыв о статье "Цена страха"
Примечания
См. также
Ссылки
- «Цена страха» (англ.) на сайте Internet Movie Database
| ||||||
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Цена страха
«Боже мой, я погибший, я бесчестный человек. Пулю в лоб, одно, что остается, а не петь, подумал он. Уйти? но куда же? всё равно, пускай поют!»Николай мрачно, продолжая ходить по комнате, взглядывал на Денисова и девочек, избегая их взглядов.
«Николенька, что с вами?» – спросил взгляд Сони, устремленный на него. Она тотчас увидала, что что нибудь случилось с ним.
Николай отвернулся от нее. Наташа с своею чуткостью тоже мгновенно заметила состояние своего брата. Она заметила его, но ей самой так было весело в ту минуту, так далека она была от горя, грусти, упреков, что она (как это часто бывает с молодыми людьми) нарочно обманула себя. Нет, мне слишком весело теперь, чтобы портить свое веселье сочувствием чужому горю, почувствовала она, и сказала себе:
«Нет, я верно ошибаюсь, он должен быть весел так же, как и я». Ну, Соня, – сказала она и вышла на самую середину залы, где по ее мнению лучше всего был резонанс. Приподняв голову, опустив безжизненно повисшие руки, как это делают танцовщицы, Наташа, энергическим движением переступая с каблучка на цыпочку, прошлась по середине комнаты и остановилась.
«Вот она я!» как будто говорила она, отвечая на восторженный взгляд Денисова, следившего за ней.
«И чему она радуется! – подумал Николай, глядя на сестру. И как ей не скучно и не совестно!» Наташа взяла первую ноту, горло ее расширилось, грудь выпрямилась, глаза приняли серьезное выражение. Она не думала ни о ком, ни о чем в эту минуту, и из в улыбку сложенного рта полились звуки, те звуки, которые может производить в те же промежутки времени и в те же интервалы всякий, но которые тысячу раз оставляют вас холодным, в тысячу первый раз заставляют вас содрогаться и плакать.
Наташа в эту зиму в первый раз начала серьезно петь и в особенности оттого, что Денисов восторгался ее пением. Она пела теперь не по детски, уж не было в ее пеньи этой комической, ребяческой старательности, которая была в ней прежде; но она пела еще не хорошо, как говорили все знатоки судьи, которые ее слушали. «Не обработан, но прекрасный голос, надо обработать», говорили все. Но говорили это обыкновенно уже гораздо после того, как замолкал ее голос. В то же время, когда звучал этот необработанный голос с неправильными придыханиями и с усилиями переходов, даже знатоки судьи ничего не говорили, и только наслаждались этим необработанным голосом и только желали еще раз услыхать его. В голосе ее была та девственная нетронутость, то незнание своих сил и та необработанная еще бархатность, которые так соединялись с недостатками искусства пенья, что, казалось, нельзя было ничего изменить в этом голосе, не испортив его.
«Что ж это такое? – подумал Николай, услыхав ее голос и широко раскрывая глаза. – Что с ней сделалось? Как она поет нынче?» – подумал он. И вдруг весь мир для него сосредоточился в ожидании следующей ноты, следующей фразы, и всё в мире сделалось разделенным на три темпа: «Oh mio crudele affetto… [О моя жестокая любовь…] Раз, два, три… раз, два… три… раз… Oh mio crudele affetto… Раз, два, три… раз. Эх, жизнь наша дурацкая! – думал Николай. Всё это, и несчастье, и деньги, и Долохов, и злоба, и честь – всё это вздор… а вот оно настоящее… Hy, Наташа, ну, голубчик! ну матушка!… как она этот si возьмет? взяла! слава Богу!» – и он, сам не замечая того, что он поет, чтобы усилить этот si, взял втору в терцию высокой ноты. «Боже мой! как хорошо! Неужели это я взял? как счастливо!» подумал он.
О! как задрожала эта терция, и как тронулось что то лучшее, что было в душе Ростова. И это что то было независимо от всего в мире, и выше всего в мире. Какие тут проигрыши, и Долоховы, и честное слово!… Всё вздор! Можно зарезать, украсть и всё таки быть счастливым…
Давно уже Ростов не испытывал такого наслаждения от музыки, как в этот день. Но как только Наташа кончила свою баркароллу, действительность опять вспомнилась ему. Он, ничего не сказав, вышел и пошел вниз в свою комнату. Через четверть часа старый граф, веселый и довольный, приехал из клуба. Николай, услыхав его приезд, пошел к нему.
– Ну что, повеселился? – сказал Илья Андреич, радостно и гордо улыбаясь на своего сына. Николай хотел сказать, что «да», но не мог: он чуть было не зарыдал. Граф раскуривал трубку и не заметил состояния сына.
«Эх, неизбежно!» – подумал Николай в первый и последний раз. И вдруг самым небрежным тоном, таким, что он сам себе гадок казался, как будто он просил экипажа съездить в город, он сказал отцу.
– Папа, а я к вам за делом пришел. Я было и забыл. Мне денег нужно.
– Вот как, – сказал отец, находившийся в особенно веселом духе. – Я тебе говорил, что не достанет. Много ли?
– Очень много, – краснея и с глупой, небрежной улыбкой, которую он долго потом не мог себе простить, сказал Николай. – Я немного проиграл, т. е. много даже, очень много, 43 тысячи.
– Что? Кому?… Шутишь! – крикнул граф, вдруг апоплексически краснея шеей и затылком, как краснеют старые люди.
– Я обещал заплатить завтра, – сказал Николай.
– Ну!… – сказал старый граф, разводя руками и бессильно опустился на диван.
– Что же делать! С кем это не случалось! – сказал сын развязным, смелым тоном, тогда как в душе своей он считал себя негодяем, подлецом, который целой жизнью не мог искупить своего преступления. Ему хотелось бы целовать руки своего отца, на коленях просить его прощения, а он небрежным и даже грубым тоном говорил, что это со всяким случается.
Граф Илья Андреич опустил глаза, услыхав эти слова сына и заторопился, отыскивая что то.
– Да, да, – проговорил он, – трудно, я боюсь, трудно достать…с кем не бывало! да, с кем не бывало… – И граф мельком взглянул в лицо сыну и пошел вон из комнаты… Николай готовился на отпор, но никак не ожидал этого.
