Чакола
| Деревня
Чакола
|
Чакола — деревня в Пинежском районе Архангельской области. Входит в состав Пиринемского сельского поселения.
Содержание
География
Деревня Чакола находится в среднем течении реки Пинега, на левом берегу. До районного центра Карпогоры — 70 км. Через деревню проходит автодорога «Пинега — Чакола — Веегора — Усть-Чуласа — Лешуконское». На юг от деревни отходит автодорога «Чакола — Шеймогоры — Пиринемь — Чешегора — Карпогоры».
История
Чакола — одно из древнейших селений по реке Пинеге. Почти одновременно с Кевролой срубили новгородцы городок на Чаколе, это было второе опорное укрепление на Пинеге. Новгород настойчиво боролся за них с Москвой и в середине XV века несколько раз отвоевывал их обратно. Тогда-то новгородцы сожгли Кевролу, и «с Чаколского городка откуп взяв… пограбили, а… волости все поотоймали за собя». Именно тут, уже значительно позже, укрылись новгородские бояре после того, как Новгород был разрушен Иваном Грозным в 1570 году. В Чаколе сегодня, как и на Погосте в Немнюге, ничего прямо не напоминает о прошлом, разве что название одного из околов — Городок. От былого здесь осталась земля, осталась природа, и она помогает воображению дорисовать исчезнувшее. Ныне Городок — это маленькая деревушка на высоком безлесном горбе берега, резко выдвинувшемся вперед, к реке. Ещё недавно с трёх сторон Городок окружала вода: Пинега теперь отошла в сторону, образовав большой наволок, а лет 30— 40 назад тут, под самым мысом, останавливались катера и баржи. По дну нынешнего глубокого рва, расчленяющего берег на два угора, бежала речушка. Снизу еще видны давно заплывшие насыпи — дороги, с двух сторон поднимавшиеся от самого берега на Городок. Стоит он на изгибе реки, также, как Чухченема и Пиринемь. Отсюда хорошо виден разлив Пинеги, поля за ней, синие лесные дали. Такие-то места, наверное, былина и называет «раздольице широкое». Только сзади, с поля враг мог подобраться к Городку, и поэтому именно здесь, с напольной стороны мыс перерезал ров, выглядящий сейчас неглубокой ложбинкой посередине деревни. Меньшая по сравнению с Кевролой раза в четыре, территория укрепления была обнесена стеной, которой давно уже нет и в помине. Теперь же Городок опоясывают баньки, будто выбежавшие вперед, на самый склон. До погоста отсюда около километра. Там можно увидеть остатки колокольни и малоинтересную церковь середины XIX века. В прошлом рядом стояла клетская 1707 года, в народе, её называли напённой, то есть на пнях, так как возведена была она на месте некогда густого соснового бора.
Чакольский приход
Приход располагался по берегам р. Пинеги. Храм находился в селении Чакольском. Это селение было завещено московским великим князем Иоанном III в пользу старшего сына Василия. Приход был образован в 1652 году. Храм во имя Великомученицы Екатерины строился с 1853 года, освящен в 1856 г.(1897 г.) Деревянная церковь, обшитая тесом, построенная в санкт-петербургским купцом А. К. Глазер. Пятиглавый четверик с трапезной и колокольней. Закрыта не позже 1930-х, венчания сломаны. Колокольня использовалась как хлебопекарня, с 2000-х заброшена.[1] Приписные церкви: во имя Преображения Господня в Ламбасской местности (3 версты от прих. храма), построена в 1881 г., освящена в 1883 г.; во имя апостолов Петра и Павла в с. Заозерском (12 в.), построена и освящена в 1856 г. Часовни: в д. Въегорской (2 в.); в д. Водогорской (2 в.); в д. Юберской (7 в.); в д. Высокогорской (9 в.)Жертвователи: Елизавета Феодотова в 1882 г. пожертвовала 100 руб. в пользу церквей и причта за поминовение её мужа Стефана, диакона Кеврольского прихода.Священники: Феофилакт упом. в 1610-1612 г.г.; Евстратий 1771 г. (был десятским); Козьма Иевлев 1859 г. (был благочинным); Андрей Покровский 1887,1891 г.г.[2]
Население
| Численность населения | ||
|---|---|---|
| 2002[3] | 2010[4] | 2012[5] |
| 175 | ↘98 | ↗153 |
Численность населения деревни, по данным Всероссийской переписи населения 2010 года, составляла 98 человек[6]. В 2009 году числилось 166 человек.
Известные жители
Мари́я Дми́триевна Кривополе́нова (31 [19] марта 1843, деревня Усть-Ежуга, Пинежского уезда, Архангельской губернии — 2 февраля 1924, д. Веегора, Пинежского уезда, Архангельской губернии — русская сказительница, песенница, сказочница.
В метрической книге Чакольского прихода Пинежского уезда, по церкви святой великомученицы Екатерины была сделана запись: «Устьежугской государственной деревни Дмитрий Никифоров Кабалин и законная жена его Агафья Тимофеевна, оба православного вероисповедания: родилась дочь Мария 19 марта 1843 года...»[7]. Скончалась Мария Дмитриевна Кривополенова 2 февраля 1924 года в деревне Веегора Пинежского уезда, похоронена в деревне Чакола.
Напишите отзыв о статье "Чакола"
Примечания
- ↑ [parishes.mrezha.ru/parish_history.php?id=206 Чакольский приход, Пинежский район, Архангельская область]
- ↑ [www.temples.ru/card.php?ID=16165 Церковь Екатерины Великомученицы в Чаколе]
- ↑ std.gmcrosstata.ru/webapi/opendatabase?id=vpn2002 Всероссийская перепись населения 2002 года
- ↑ arhangelskstat.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_ts/arhangelskstat/resources/2edc58004f857ef7ae20af9b972d8349/численность.doc Всероссийская перепись населения 2010 года. Численность по муниципальным образованиям и населённым пунктам Архангельской области
- ↑ [www.dvinaland.ru/files/region/mo/passport/21.zip Паспорт муниципального образования Пинежский муниципальный район]. Проверено 20 ноября 2014. [www.webcitation.org/6UE3a0let Архивировано из первоисточника 20 ноября 2014].
- ↑ [www.arhangelskstat.ru/surveys/vpn2010/DocLib1/Информационные%20материалы%20о%20предварительных%20итогах%20Всероссийской%20переписи%20населения%202010%20года/численность.htm Численность населения по муниципальным образованиям и населенным пунктам Архангельской области, включая Ненецкий автономный округ], итоги Всероссийской переписи населения 2010 года, Архангельскстат, 2012
- ↑ Владимир Иванович ПОВЕТКИН [www.bibliotekar.ru/rusPovetkin/9.htm Озаренная Кривополенова] // Альманах «Чело» 1(10) 1997 год
Ссылки
- [www.soldat.ru/spravka/locality/arh/?id=5625 Подчинённые пункты Чакольского сельсовета Пинежского района // Справочник административного деления Архангельской области в 1939—1945 годах]
Карты
- [mapq38.narod.ru/map1/index137.html Топографическая карта Q-38-137,138. Карпогоры]
Отрывок, характеризующий Чакола
Ехать обыкновенным путем на Москву нельзя было и думать, и потому окольный путь, который должна была сделать княжна Марья: на Липецк, Рязань, Владимир, Шую, был очень длинен, по неимению везде почтовых лошадей, очень труден и около Рязани, где, как говорили, показывались французы, даже опасен.Во время этого трудного путешествия m lle Bourienne, Десаль и прислуга княжны Марьи были удивлены ее твердостью духа и деятельностью. Она позже всех ложилась, раньше всех вставала, и никакие затруднения не могли остановить ее. Благодаря ее деятельности и энергии, возбуждавшим ее спутников, к концу второй недели они подъезжали к Ярославлю.
В последнее время своего пребывания в Воронеже княжна Марья испытала лучшее счастье в своей жизни. Любовь ее к Ростову уже не мучила, не волновала ее. Любовь эта наполняла всю ее душу, сделалась нераздельною частью ее самой, и она не боролась более против нее. В последнее время княжна Марья убедилась, – хотя она никогда ясно словами определенно не говорила себе этого, – убедилась, что она была любима и любила. В этом она убедилась в последнее свое свидание с Николаем, когда он приехал ей объявить о том, что ее брат был с Ростовыми. Николай ни одним словом не намекнул на то, что теперь (в случае выздоровления князя Андрея) прежние отношения между ним и Наташей могли возобновиться, но княжна Марья видела по его лицу, что он знал и думал это. И, несмотря на то, его отношения к ней – осторожные, нежные и любовные – не только не изменились, но он, казалось, радовался тому, что теперь родство между ним и княжной Марьей позволяло ему свободнее выражать ей свою дружбу любовь, как иногда думала княжна Марья. Княжна Марья знала, что она любила в первый и последний раз в жизни, и чувствовала, что она любима, и была счастлива, спокойна в этом отношении.
Но это счастье одной стороны душевной не только не мешало ей во всей силе чувствовать горе о брате, но, напротив, это душевное спокойствие в одном отношении давало ей большую возможность отдаваться вполне своему чувству к брату. Чувство это было так сильно в первую минуту выезда из Воронежа, что провожавшие ее были уверены, глядя на ее измученное, отчаянное лицо, что она непременно заболеет дорогой; но именно трудности и заботы путешествия, за которые с такою деятельностью взялась княжна Марья, спасли ее на время от ее горя и придали ей силы.
Как и всегда это бывает во время путешествия, княжна Марья думала только об одном путешествии, забывая о том, что было его целью. Но, подъезжая к Ярославлю, когда открылось опять то, что могло предстоять ей, и уже не через много дней, а нынче вечером, волнение княжны Марьи дошло до крайних пределов.
Когда посланный вперед гайдук, чтобы узнать в Ярославле, где стоят Ростовы и в каком положении находится князь Андрей, встретил у заставы большую въезжавшую карету, он ужаснулся, увидав страшно бледное лицо княжны, которое высунулось ему из окна.
– Все узнал, ваше сиятельство: ростовские стоят на площади, в доме купца Бронникова. Недалече, над самой над Волгой, – сказал гайдук.
Княжна Марья испуганно вопросительно смотрела на его лицо, не понимая того, что он говорил ей, не понимая, почему он не отвечал на главный вопрос: что брат? M lle Bourienne сделала этот вопрос за княжну Марью.
– Что князь? – спросила она.
– Их сиятельство с ними в том же доме стоят.
«Стало быть, он жив», – подумала княжна и тихо спросила: что он?
– Люди сказывали, все в том же положении.
Что значило «все в том же положении», княжна не стала спрашивать и мельком только, незаметно взглянув на семилетнего Николушку, сидевшего перед нею и радовавшегося на город, опустила голову и не поднимала ее до тех пор, пока тяжелая карета, гремя, трясясь и колыхаясь, не остановилась где то. Загремели откидываемые подножки.
Отворились дверцы. Слева была вода – река большая, справа было крыльцо; на крыльце были люди, прислуга и какая то румяная, с большой черной косой, девушка, которая неприятно притворно улыбалась, как показалось княжне Марье (это была Соня). Княжна взбежала по лестнице, притворно улыбавшаяся девушка сказала: – Сюда, сюда! – и княжна очутилась в передней перед старой женщиной с восточным типом лица, которая с растроганным выражением быстро шла ей навстречу. Это была графиня. Она обняла княжну Марью и стала целовать ее.
– Mon enfant! – проговорила она, – je vous aime et vous connais depuis longtemps. [Дитя мое! я вас люблю и знаю давно.]
Несмотря на все свое волнение, княжна Марья поняла, что это была графиня и что надо было ей сказать что нибудь. Она, сама не зная как, проговорила какие то учтивые французские слова, в том же тоне, в котором были те, которые ей говорили, и спросила: что он?
– Доктор говорит, что нет опасности, – сказала графиня, но в то время, как она говорила это, она со вздохом подняла глаза кверху, и в этом жесте было выражение, противоречащее ее словам.
– Где он? Можно его видеть, можно? – спросила княжна.
– Сейчас, княжна, сейчас, мой дружок. Это его сын? – сказала она, обращаясь к Николушке, который входил с Десалем. – Мы все поместимся, дом большой. О, какой прелестный мальчик!
Графиня ввела княжну в гостиную. Соня разговаривала с m lle Bourienne. Графиня ласкала мальчика. Старый граф вошел в комнату, приветствуя княжну. Старый граф чрезвычайно переменился с тех пор, как его последний раз видела княжна. Тогда он был бойкий, веселый, самоуверенный старичок, теперь он казался жалким, затерянным человеком. Он, говоря с княжной, беспрестанно оглядывался, как бы спрашивая у всех, то ли он делает, что надобно. После разорения Москвы и его имения, выбитый из привычной колеи, он, видимо, потерял сознание своего значения и чувствовал, что ему уже нет места в жизни.
Несмотря на то волнение, в котором она находилась, несмотря на одно желание поскорее увидать брата и на досаду за то, что в эту минуту, когда ей одного хочется – увидать его, – ее занимают и притворно хвалят ее племянника, княжна замечала все, что делалось вокруг нее, и чувствовала необходимость на время подчиниться этому новому порядку, в который она вступала. Она знала, что все это необходимо, и ей было это трудно, но она не досадовала на них.
– Это моя племянница, – сказал граф, представляя Соню, – вы не знаете ее, княжна?
Княжна повернулась к ней и, стараясь затушить поднявшееся в ее душе враждебное чувство к этой девушке, поцеловала ее. Но ей становилось тяжело оттого, что настроение всех окружающих было так далеко от того, что было в ее душе.
– Где он? – спросила она еще раз, обращаясь ко всем.
