Чемпионат Европы по волейболу среди мужчин 1985 (квалификация)
Поделись знанием:
– Потушат небось.
– Кому тушить то? – послышался голос Данилы Терентьича, молчавшего до сих пор. Голос его был спокоен и медлителен. – Москва и есть, братцы, – сказал он, – она матушка белока… – Голос его оборвался, и он вдруг старчески всхлипнул. И как будто только этого ждали все, чтобы понять то значение, которое имело для них это видневшееся зарево. Послышались вздохи, слова молитвы и всхлипывание старого графского камердинера.
Камердинер, вернувшись, доложил графу, что горит Москва. Граф надел халат и вышел посмотреть. С ним вместе вышла и не раздевавшаяся еще Соня, и madame Schoss. Наташа и графиня одни оставались в комнате. (Пети не было больше с семейством; он пошел вперед с своим полком, шедшим к Троице.)
Графиня заплакала, услыхавши весть о пожаре Москвы. Наташа, бледная, с остановившимися глазами, сидевшая под образами на лавке (на том самом месте, на которое она села приехавши), не обратила никакого внимания на слова отца. Она прислушивалась к неумолкаемому стону адъютанта, слышному через три дома.
– Ах, какой ужас! – сказала, со двора возвративись, иззябшая и испуганная Соня. – Я думаю, вся Москва сгорит, ужасное зарево! Наташа, посмотри теперь, отсюда из окошка видно, – сказала она сестре, видимо, желая чем нибудь развлечь ее. Но Наташа посмотрела на нее, как бы не понимая того, что у ней спрашивали, и опять уставилась глазами в угол печи. Наташа находилась в этом состоянии столбняка с нынешнего утра, с того самого времени, как Соня, к удивлению и досаде графини, непонятно для чего, нашла нужным объявить Наташе о ране князя Андрея и о его присутствии с ними в поезде. Графиня рассердилась на Соню, как она редко сердилась. Соня плакала и просила прощенья и теперь, как бы стараясь загладить свою вину, не переставая ухаживала за сестрой.
– Посмотри, Наташа, как ужасно горит, – сказала Соня.
– Что горит? – спросила Наташа. – Ах, да, Москва.
И как бы для того, чтобы не обидеть Сони отказом и отделаться от нее, она подвинула голову к окну, поглядела так, что, очевидно, не могла ничего видеть, и опять села в свое прежнее положение.
– Да ты не видела?
– Нет, право, я видела, – умоляющим о спокойствии голосом сказала она.
И графине и Соне понятно было, что Москва, пожар Москвы, что бы то ни было, конечно, не могло иметь значения для Наташи.
Граф опять пошел за перегородку и лег. Графиня подошла к Наташе, дотронулась перевернутой рукой до ее головы, как это она делала, когда дочь ее бывала больна, потом дотронулась до ее лба губами, как бы для того, чтобы узнать, есть ли жар, и поцеловала ее.
– Ты озябла. Ты вся дрожишь. Ты бы ложилась, – сказала она.
– Ложиться? Да, хорошо, я лягу. Я сейчас лягу, – сказала Наташа.
С тех пор как Наташе в нынешнее утро сказали о том, что князь Андрей тяжело ранен и едет с ними, она только в первую минуту много спрашивала о том, куда? как? опасно ли он ранен? и можно ли ей видеть его? Но после того как ей сказали, что видеть его ей нельзя, что он ранен тяжело, но что жизнь его не в опасности, она, очевидно, не поверив тому, что ей говорили, но убедившись, что сколько бы она ни говорила, ей будут отвечать одно и то же, перестала спрашивать и говорить. Всю дорогу с большими глазами, которые так знала и которых выражения так боялась графиня, Наташа сидела неподвижно в углу кареты и так же сидела теперь на лавке, на которую села. Что то она задумывала, что то она решала или уже решила в своем уме теперь, – это знала графиня, но что это такое было, она не знала, и это то страшило и мучило ее.
– Наташа, разденься, голубушка, ложись на мою постель. (Только графине одной была постелена постель на кровати; m me Schoss и обе барышни должны были спать на полу на сене.)
– Нет, мама, я лягу тут, на полу, – сердито сказала Наташа, подошла к окну и отворила его. Стон адъютанта из открытого окна послышался явственнее. Она высунула голову в сырой воздух ночи, и графиня видела, как тонкие плечи ее тряслись от рыданий и бились о раму. Наташа знала, что стонал не князь Андрей. Она знала, что князь Андрей лежал в той же связи, где они были, в другой избе через сени; но этот страшный неумолкавший стон заставил зарыдать ее. Графиня переглянулась с Соней.
Квалификация (отборочный турнир) 14-го чемпионата Европы по волейболу среди мужчин прошла в мае 1985 года. Всего в квалификации приняли участие 17 национальных сборных команд. Было разыграно 6 путёвок в финальный турнир европейского первенства. От квалификации освобождены Нидерланды (страна-организатор), СССР, Польша, Болгария, Италия, Чехословакия (по итогам предыдущего чемпионата Европы).
Команды-участницы
Англия, Бельгия, Венгрия, ГДР, Греция, Израиль, Испания, Люксембург, Норвегия, Португалия, Румыния, Турция, Финляндия, Франция, ФРГ, Швеция, Югославия.
Результаты
Группа А
10—16.05.1985. Мальмё (Швеция)
| М | Команда | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | И | В | П | С/П | О |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 |  Франция
|
3:0 | 3:0 | 3:0 | 6 | 6 | 0 | 12:1 | 12 | ||||
| 2 |  Швеция
|
3:0 | 3:0 | 3:0 | 6 | 5 | 1 | 9:4 | 11 | ||||
| 3 |  ГДР
|
3:0 | 3:0 | 3:0 | 6 | 4 | 2 | 7:6 | 10 | ||||
| 4 |  Бельгия
|
3:0 | 3:0 | 3:0 | 6 | 3 | 3 | 4:10 | 9 | ||||
| 5 |  Норвегия
|
0:3 | 0:3 | 0:3 | 0:3 | 3:0 | 3:0 | 6 | 2 | 4 | 6:12 | 8 | |
| 6 |  Англия
|
0:3 | 0:3 | 0:3 | 0:3 | 0:3 | 6 | 1 | 5 | 4:10 | 7 | ||
| 7 |  Люксембург
|
0:3 | 0:3 | 0:3 | 0:3 | 0:3 | 6 | 0 | 6 | 1:12 | 6 |
Группа В
| М | Команда | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | И | В | П | С/П | О |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 |  Румыния
|
4 | |||||||||
| 2 |  Греция
|
4 | |||||||||
 ФРГ
|
4 | ||||||||||
 Израиль
|
4 | ||||||||||
 Турция
|
4 |
Группа С
15—19.05.1985. Марибор (Югославия)
| М | Команда | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | И | В | П | С/П | О |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 |  Испания
|
2:3 | 3:1 | 3:0 | 3:0 | 4 | 3 | 1 | 11:4 | 7 | |
| 2 |  Югославия
|
3:2 | 2:3 | 3:1 | 3:0 | 4 | 3 | 1 | 11:6 | 7 | |
| 3 |  Финляндия
|
1:3 | 3:2 | 3:1 | 3:0 | 4 | 3 | 1 | 10:6 | 7 | |
| 4 |  Венгрия
|
0:3 | 1:3 | 1:3 | 3:0 | 4 | 1 | 3 | 5:9 | 5 | |
| 5 |  Португалия
|
0:3 | 0:3 | 0:3 | 0:3 | 4 | 0 | 4 | 0:12 | 4 |
- 15 мая: Финляндия — Португалия 3:0 (15:5, 15:11, 15:5); Югославия — Испания 3:2 (4:15, 11:15, 15:5, 15:13, 16:14).
- 16 мая: Финляндия — Венгрия 3:1 (15:12, 15:12, 12:15, 16:14); Югославия — Португалия 3:0 (15:1, 15:5, 15:11).
- 17 мая: Испания — Венгрия 3:0 (15:12, 15:5, 15:6); Финляндия — Югославия 3:2 (11:15, 11:15, 15:13, 15:12, 16:14).
- 18 мая: Испания — Финляндия 3:1 (10:15, 15:11, 15:6, 15:10); Венгрия — Португалия 3:0 (15:6, 15:8, 15:13).
- 19 мая: Испания — Португалия 3:0 (15:0, 15:0, 15:9); Югославия — Венгрия 3:1.
По итогам квалификационного турнира путёвки на чемпионат Европы 1985 года получили по две лучшие команды из групп — Франция, Румыния, Испания, Швеция, Греция, Югославия.
Напишите отзыв о статье "Чемпионат Европы по волейболу среди мужчин 1985 (квалификация)"
Ссылки
- [www.todor66.com/volleyball/Europe/Men_Q_1985.html Архив волейбольных результатов] (англ.)
Отрывок, характеризующий Чемпионат Европы по волейболу среди мужчин 1985 (квалификация)
– Глянь ко, как пошло. О господи! аж галки видно. Господи, помилуй нас грешных!– Потушат небось.
– Кому тушить то? – послышался голос Данилы Терентьича, молчавшего до сих пор. Голос его был спокоен и медлителен. – Москва и есть, братцы, – сказал он, – она матушка белока… – Голос его оборвался, и он вдруг старчески всхлипнул. И как будто только этого ждали все, чтобы понять то значение, которое имело для них это видневшееся зарево. Послышались вздохи, слова молитвы и всхлипывание старого графского камердинера.
Камердинер, вернувшись, доложил графу, что горит Москва. Граф надел халат и вышел посмотреть. С ним вместе вышла и не раздевавшаяся еще Соня, и madame Schoss. Наташа и графиня одни оставались в комнате. (Пети не было больше с семейством; он пошел вперед с своим полком, шедшим к Троице.)
Графиня заплакала, услыхавши весть о пожаре Москвы. Наташа, бледная, с остановившимися глазами, сидевшая под образами на лавке (на том самом месте, на которое она села приехавши), не обратила никакого внимания на слова отца. Она прислушивалась к неумолкаемому стону адъютанта, слышному через три дома.
– Ах, какой ужас! – сказала, со двора возвративись, иззябшая и испуганная Соня. – Я думаю, вся Москва сгорит, ужасное зарево! Наташа, посмотри теперь, отсюда из окошка видно, – сказала она сестре, видимо, желая чем нибудь развлечь ее. Но Наташа посмотрела на нее, как бы не понимая того, что у ней спрашивали, и опять уставилась глазами в угол печи. Наташа находилась в этом состоянии столбняка с нынешнего утра, с того самого времени, как Соня, к удивлению и досаде графини, непонятно для чего, нашла нужным объявить Наташе о ране князя Андрея и о его присутствии с ними в поезде. Графиня рассердилась на Соню, как она редко сердилась. Соня плакала и просила прощенья и теперь, как бы стараясь загладить свою вину, не переставая ухаживала за сестрой.
– Посмотри, Наташа, как ужасно горит, – сказала Соня.
– Что горит? – спросила Наташа. – Ах, да, Москва.
И как бы для того, чтобы не обидеть Сони отказом и отделаться от нее, она подвинула голову к окну, поглядела так, что, очевидно, не могла ничего видеть, и опять села в свое прежнее положение.
– Да ты не видела?
– Нет, право, я видела, – умоляющим о спокойствии голосом сказала она.
И графине и Соне понятно было, что Москва, пожар Москвы, что бы то ни было, конечно, не могло иметь значения для Наташи.
Граф опять пошел за перегородку и лег. Графиня подошла к Наташе, дотронулась перевернутой рукой до ее головы, как это она делала, когда дочь ее бывала больна, потом дотронулась до ее лба губами, как бы для того, чтобы узнать, есть ли жар, и поцеловала ее.
– Ты озябла. Ты вся дрожишь. Ты бы ложилась, – сказала она.
– Ложиться? Да, хорошо, я лягу. Я сейчас лягу, – сказала Наташа.
С тех пор как Наташе в нынешнее утро сказали о том, что князь Андрей тяжело ранен и едет с ними, она только в первую минуту много спрашивала о том, куда? как? опасно ли он ранен? и можно ли ей видеть его? Но после того как ей сказали, что видеть его ей нельзя, что он ранен тяжело, но что жизнь его не в опасности, она, очевидно, не поверив тому, что ей говорили, но убедившись, что сколько бы она ни говорила, ей будут отвечать одно и то же, перестала спрашивать и говорить. Всю дорогу с большими глазами, которые так знала и которых выражения так боялась графиня, Наташа сидела неподвижно в углу кареты и так же сидела теперь на лавке, на которую села. Что то она задумывала, что то она решала или уже решила в своем уме теперь, – это знала графиня, но что это такое было, она не знала, и это то страшило и мучило ее.
– Наташа, разденься, голубушка, ложись на мою постель. (Только графине одной была постелена постель на кровати; m me Schoss и обе барышни должны были спать на полу на сене.)
– Нет, мама, я лягу тут, на полу, – сердито сказала Наташа, подошла к окну и отворила его. Стон адъютанта из открытого окна послышался явственнее. Она высунула голову в сырой воздух ночи, и графиня видела, как тонкие плечи ее тряслись от рыданий и бились о раму. Наташа знала, что стонал не князь Андрей. Она знала, что князь Андрей лежал в той же связи, где они были, в другой избе через сени; но этот страшный неумолкавший стон заставил зарыдать ее. Графиня переглянулась с Соней.
