Шаповал, Никита Ефимович

Никита Ефимович Шаповал
укр. Микита Шаповал
Дата рождения:	26 мая (8 июня) 1882(1882-06-08)
Место рождения:	с. Серебрянка, Бахмутский уезд, Екатеринославская губерния, Российская империя
Дата смерти:	25 февраля 1932(1932-02-25) (49 лет)
Место смерти:	Ржевнице, Чехия

Ники́та Ефи́мович Шапова́л (укр. Микита Юхимович Шаповал; 26 мая [8 июня] 1882, Серебрянка, Екатеринославская губерния — 25 февраля 1932, Ржевнице, Чехия) — политический и общественный деятель, публицист, социолог, поэт, по специальности лесник. Член Центральной рады. Брат Николая Шаповала.

Биография

Родился в селе Серебрянка Бахмутского уезда Екатеринославской губернии (ныне Бахмутский район Донецкой области) в семье отставного унтер-офицера, сельского батрака Ефима Алексеевича и Натальи Яковлевны Шаповаловых.

С 1901 года член Революционной украинской партии (РУП), издатель и соредактор журнала «Украинская хата» (1909—1914), один из организаторов и лидеров УПСР и член её ЦК, председатель Всеукраинского Лесного Союза, член Центральной и Малой рады (1917—1918), министр почт и телеграфа в правительстве В. Винниченко (после 3-го Универсала), соавтор 4 Универсала, комиссар Киевского уезда, генеральный секретарь, впоследствии председатель Украинского национального союза (14.11.1918 — январь 1919), соорганизатор противогетманского восстания (1918), министр земледелия в правительстве В. Чеховского при Директории (декабрь 1918 — февраль 1919) с февраля 1919 года в Галиции, где правительство Западно-Украинской Народной Республики из-за его социалистической демагогии и подстрекательства к государственному перевороту не дало ему разрешения на пребывание.

Впоследствии в эмиграции — секретарь дипломатической миссии УНР в Будапеште (1919—1920), затем в Праге, где, пользуясь поддержкой Т. Масарика, развил оживлённую общественно-политическую и культурную деятельность: стал главой Украинского Общественного Комитета (1921—1925), сосонователем украинских вузов в Праге: Украинской хозяйственной академии в Подебрадах, украинского Высокого Педагогического Института им. Драгоманова, организатор Всеукраинского Рабочего Союза в Чехословакии, председатель Украинского социологического института в Праге, издатель и редактор месячника «Новая Украина» (1922—1928). С середины августа 1922 года возглавил филиал Лиги Наций в Калише. После 4 съезда УПСР (12.5.1918) принадлежал к фракции «центрального течения», в эмиграции возглавлял УПСР и осуждал деятельность её «зарубежной делегации» в Вене; был в оппозиции и остро боролся против Правительства Украинской Народной Республики в изгнании.

Умер в Ржевнице (недалеко от Праги) и там похоронен.

Творчество

Шаповал — автор около 60 публицистических трудов: «Революционный социализм на Украине» (1921), «Деревня и город» (1926), «Масарик как социолог» (также на немецком и чешском языках), «Старая и новая Украина» (1926), «Межнациональное положение украинского народа» (1934), «Великая революция и украинская освободительная программа» (1928), «Ляхомания» (1931), «Дневник» (2 части, 1958), «Схема жизнеописания» (1956), «Гетманщина и Директория» (1958). Как писатель (под псевдонимом М. Сриблянский и М. Бутенко) опубликовал сборник стихов: «Сны веры» (1908), «Одиночество» (1910), очерки «Жертвы общественного равнодушия» (1910), «Шевченко и самостоятельность Украины» (1917), «Листки из леса» (1918).

Поэтические произведения

• Шаповал М. Стихи//Украинская Муза: Поэтическая антология / Под ред. А. Коваленко. — М., 1908. — Вып. 12. — С. 1186—1196.
• Шаповал М. Стихи//Уроки правды и добра / Сост. и автор биогр. очерков В. Олефиренко. — Донецк: Донбасс, 2001. — С. 29-39.
• Шаповал М. Стихи//Украинская хата: Стихи. — К.: Молодь, 1990. — С. 240—248.

Труды по социологии и политологии

• Шаповал М. Общая социология. — К.: Украинский центр духовной культуры, 1996. — 368 с.
• Шаповал М. Ляхомания. Наш век. Социально-политический очерк. — Прага: Свободный Союз, 1931. — 287 с.
• Шаповал М. Старая и новая Украина. Письма в Америку. — Нью-Йорк, 1925. — 32 с.
• Шаповал М. Путь освобождения. Общественно-политические очерки. — Прага — Берлин: Новая Украина, 1923. — 70 с.
• Шаповал М. Схема жизнеописания (автобиографический эскиз) / Сост. С. Зеркаль. — Нью-Йорк, 1956.
• Шаповал М. [dojkov.livejournal.com/140509.html На смерть тирана] / Прага, 1924.

Память

• Памятник и музей на малой родине — в с. Серебрянка Артемовского района, Донецкая область.
• Конференция по случаю 125-летия со дня рождения, 5 апреля 2007. — Донецк, Донецкий вестник Научного общества имени Шевченко.

Литература

• Энциклопедия украиноведения. В 10-х томах. / Главный редактор Владимир Кубийович. — Париж; Нью-Йорк: Молодая жизнь, 1954—1989.
• Малый словарь истории Украины / Ответственный редактор Валерий Смолий. — М.: Просвещение, 1997.
• Гомзин Б. Никита Шаповал, украинский общественный деятель. Л. 1932
• Шаповал Никита. Схема жизнеописания (автобиографический эскиз) (упорядочил С/ Зеркаль). Нью-Йорк 1956.
• Никита Шаповал — выдающийся государственный деятель, ученый, патриот // Материалы научно-практической конференции по случаю 125-летия со дня рождения, 5 апреля 2007. — Донецк, Донецкий вестник Научного общества имени Шевченко. Т.19 — Донецк: Восточный издательский дом. Украинский культурологический центр. 2007. — 132 с.
• Геннадий Глазунов. Никита Шаповал как политический деятель и ученый в области лесоведения // Восток (журнал), № 6 (90), 2008.
• Золото у каждого в душе. — Донецк: Восточный издательский дом. — 2010. 296 с.
• Писатели украинской диаспоры: Донбасский измерение / [сост. В. А. Просалов]. — Донецк: Восточный издательский дом, 2010. — 336 с.
• Лупейко А., Лупейко В. Правда не умирает // Литературная Украина. — 2007. — 27 декабря. — С. 7.
• Миронец Н. Никита Шаповал о национальном возрождении и государственности // Зарубежное украинство и Донетчина: вчера, сегодня, завтра. Материалы научно-практической конференции. — Донецк, 2008. — С. 289—300.
• Пустовая Ф. Некоторые особенности образного мышления Никиты Шаповала // Зарубежное украинство и Донетчина: вчера, сегодня, завтра. Материалы научно-практической конференции. — Донецк, 2008. — С. 300—310.
• Великан из Донбасса: К 120-летию со дня рождения Ю. Шаповала (Сриблянский) (1882—1932) // Календарь знаменательных и памятных дат Донецкой области. 2002. — Донецк, 2002. — С. 48-50.
• Фигуры. Очерки о выдающихся людей Донбасса. — Донецк: Восточный издательский дом, 2011. — 216 с.
• Терещенко В. Т. Золотые полотна. — М. — 196 с.
• Дойков Юрий. Питирим Сорокин и Никита Шаповал // "Социологический журнал" (Москва) 1999. №.3-4. Стр.215-227

Ссылки

• [vpered.wordpress.com/2009/05/07/shapoval-intellectuals-and-proletariat/ Інтеліґенція і пролєтаріят] (укр.). Проверено 9 сентября 2013.

Отрывок, характеризующий Шаповал, Никита Ефимович

– Уж выбран, – сказал улыбаясь Николай.
– О? – сказал удивленно дядюшка, глядя вопросительно на Наташу. Наташа с счастливой улыбкой утвердительно кивнула головой.
– Еще какой! – сказала она. Но как только она сказала это, другой, новый строй мыслей и чувств поднялся в ней. Что значила улыбка Николая, когда он сказал: «уж выбран»? Рад он этому или не рад? Он как будто думает, что мой Болконский не одобрил бы, не понял бы этой нашей радости. Нет, он бы всё понял. Где он теперь? подумала Наташа и лицо ее вдруг стало серьезно. Но это продолжалось только одну секунду. – Не думать, не сметь думать об этом, сказала она себе и улыбаясь, подсела опять к дядюшке, прося его сыграть еще что нибудь.
Дядюшка сыграл еще песню и вальс; потом, помолчав, прокашлялся и запел свою любимую охотническую песню.
Как со вечера пороша
Выпадала хороша…
Дядюшка пел так, как поет народ, с тем полным и наивным убеждением, что в песне все значение заключается только в словах, что напев сам собой приходит и что отдельного напева не бывает, а что напев – так только, для складу. От этого то этот бессознательный напев, как бывает напев птицы, и у дядюшки был необыкновенно хорош. Наташа была в восторге от пения дядюшки. Она решила, что не будет больше учиться на арфе, а будет играть только на гитаре. Она попросила у дядюшки гитару и тотчас же подобрала аккорды к песне.
В десятом часу за Наташей и Петей приехали линейка, дрожки и трое верховых, посланных отыскивать их. Граф и графиня не знали где они и крепко беспокоились, как сказал посланный.
Петю снесли и положили как мертвое тело в линейку; Наташа с Николаем сели в дрожки. Дядюшка укутывал Наташу и прощался с ней с совершенно новой нежностью. Он пешком проводил их до моста, который надо было объехать в брод, и велел с фонарями ехать вперед охотникам.
– Прощай, племянница дорогая, – крикнул из темноты его голос, не тот, который знала прежде Наташа, а тот, который пел: «Как со вечера пороша».
В деревне, которую проезжали, были красные огоньки и весело пахло дымом.
– Что за прелесть этот дядюшка! – сказала Наташа, когда они выехали на большую дорогу.
– Да, – сказал Николай. – Тебе не холодно?
– Нет, мне отлично, отлично. Мне так хорошо, – с недоумением даже cказала Наташа. Они долго молчали.
Ночь была темная и сырая. Лошади не видны были; только слышно было, как они шлепали по невидной грязи.
Что делалось в этой детской, восприимчивой душе, так жадно ловившей и усвоивавшей все разнообразнейшие впечатления жизни? Как это всё укладывалось в ней? Но она была очень счастлива. Уже подъезжая к дому, она вдруг запела мотив песни: «Как со вечера пороша», мотив, который она ловила всю дорогу и наконец поймала.
– Поймала? – сказал Николай.
– Ты об чем думал теперь, Николенька? – спросила Наташа. – Они любили это спрашивать друг у друга.
– Я? – сказал Николай вспоминая; – вот видишь ли, сначала я думал, что Ругай, красный кобель, похож на дядюшку и что ежели бы он был человек, то он дядюшку всё бы еще держал у себя, ежели не за скачку, так за лады, всё бы держал. Как он ладен, дядюшка! Не правда ли? – Ну а ты?
– Я? Постой, постой. Да, я думала сначала, что вот мы едем и думаем, что мы едем домой, а мы Бог знает куда едем в этой темноте и вдруг приедем и увидим, что мы не в Отрадном, а в волшебном царстве. А потом еще я думала… Нет, ничего больше.
– Знаю, верно про него думала, – сказал Николай улыбаясь, как узнала Наташа по звуку его голоса.
– Нет, – отвечала Наташа, хотя действительно она вместе с тем думала и про князя Андрея, и про то, как бы ему понравился дядюшка. – А еще я всё повторяю, всю дорогу повторяю: как Анисьюшка хорошо выступала, хорошо… – сказала Наташа. И Николай услыхал ее звонкий, беспричинный, счастливый смех.
– А знаешь, – вдруг сказала она, – я знаю, что никогда уже я не буду так счастлива, спокойна, как теперь.
– Вот вздор, глупости, вранье – сказал Николай и подумал: «Что за прелесть эта моя Наташа! Такого другого друга у меня нет и не будет. Зачем ей выходить замуж, всё бы с ней ездили!»
«Экая прелесть этот Николай!» думала Наташа. – А! еще огонь в гостиной, – сказала она, указывая на окна дома, красиво блестевшие в мокрой, бархатной темноте ночи.


Граф Илья Андреич вышел из предводителей, потому что эта должность была сопряжена с слишком большими расходами. Но дела его всё не поправлялись. Часто Наташа и Николай видели тайные, беспокойные переговоры родителей и слышали толки о продаже богатого, родового Ростовского дома и подмосковной. Без предводительства не нужно было иметь такого большого приема, и отрадненская жизнь велась тише, чем в прежние годы; но огромный дом и флигеля всё таки были полны народом, за стол всё так же садилось больше человек. Всё это были свои, обжившиеся в доме люди, почти члены семейства или такие, которые, казалось, необходимо должны были жить в доме графа. Таковы были Диммлер – музыкант с женой, Иогель – танцовальный учитель с семейством, старушка барышня Белова, жившая в доме, и еще многие другие: учителя Пети, бывшая гувернантка барышень и просто люди, которым лучше или выгоднее было жить у графа, чем дома. Не было такого большого приезда как прежде, но ход жизни велся тот же, без которого не могли граф с графиней представить себе жизни. Та же была, еще увеличенная Николаем, охота, те же 50 лошадей и 15 кучеров на конюшне, те же дорогие подарки в именины, и торжественные на весь уезд обеды; те же графские висты и бостоны, за которыми он, распуская всем на вид карты, давал себя каждый день на сотни обыгрывать соседям, смотревшим на право составлять партию графа Ильи Андреича, как на самую выгодную аренду.
Граф, как в огромных тенетах, ходил в своих делах, стараясь не верить тому, что он запутался и с каждым шагом всё более и более запутываясь и чувствуя себя не в силах ни разорвать сети, опутавшие его, ни осторожно, терпеливо приняться распутывать их. Графиня любящим сердцем чувствовала, что дети ее разоряются, что граф не виноват, что он не может быть не таким, каким он есть, что он сам страдает (хотя и скрывает это) от сознания своего и детского разорения, и искала средств помочь делу. С ее женской точки зрения представлялось только одно средство – женитьба Николая на богатой невесте. Она чувствовала, что это была последняя надежда, и что если Николай откажется от партии, которую она нашла ему, надо будет навсегда проститься с возможностью поправить дела. Партия эта была Жюли Карагина, дочь прекрасных, добродетельных матери и отца, с детства известная Ростовым, и теперь богатая невеста по случаю смерти последнего из ее братьев.
Графиня писала прямо к Карагиной в Москву, предлагая ей брак ее дочери с своим сыном и получила от нее благоприятный ответ. Карагина отвечала, что она с своей стороны согласна, что всё будет зависеть от склонности ее дочери. Карагина приглашала Николая приехать в Москву.
Несколько раз, со слезами на глазах, графиня говорила сыну, что теперь, когда обе дочери ее пристроены – ее единственное желание состоит в том, чтобы видеть его женатым. Она говорила, что легла бы в гроб спокойной, ежели бы это было. Потом говорила, что у нее есть прекрасная девушка на примете и выпытывала его мнение о женитьбе.
В других разговорах она хвалила Жюли и советовала Николаю съездить в Москву на праздники повеселиться. Николай догадывался к чему клонились разговоры его матери, и в один из таких разговоров вызвал ее на полную откровенность. Она высказала ему, что вся надежда поправления дел основана теперь на его женитьбе на Карагиной.